Стены, камни, масоны

В  науке  среди  прочих  бытует  мнение, согласно  которому,  так  называемый,  праиндоевропейский  языковый  феномен, к  которому  восходят  более  ста  современных  европейских  и  не европейских  языков  возник  в  результате  наложения  на  северо-кавказский  субстрат  какого-то  другого,  пока  неустановленного  наукой  языка. В подтверждение  этой  мысли  ученые  выявляют  параллели  между  языками двух  семей, строят  глоссарии  и  публикуют  списки  лексических и прочих схождений. Но  на  проверке  оказывается, что  эти гипотетические  связи  имеют  более  осязаемый  характер, чем  принято  это  себе  представить. В  качестве  иллюстрации  данного  положения  можно  привести  очередной  пример, который  еще  не  становился  объектом  внимания  исследователей. Касается  она  названия  стены  в  дагестанских  языках  и  его  параллелей  в  индоевропейских.

В  этом  плане  лингвистический  материал (дарг. лац, лез. цал, таб. цал, агул. цал, цил, рут. мас  и  некоторые  другие)  позволяет  название  стены  на  общедагестанском  уровне  восстановить  в  виде  *мардз  с  его  фонетическими  вариантами  *ма(р)ц , *марс  и  др..

К  ним  на  несколько  ином  уровне  чередования  звуков  примыкают  и  такие  слова, как  агул. буцур – оборонительная  стена  и  нища  в  стене  для  хранения  домашней  утвари, например, постели  или  посуды;  мац – очаг (ввиду  того, что  сооружали  его  у  стены  или  вмонтировали  в  него). Кроме  того  в  эту  группу, исходя  из  соображения, что  их возводили  с  помощью  строительства  опорных  стен, возможно  следовало  бы  включить   и  слово  марсар «террасы» (ед. марс)  с  этимологически  примыкающим  к  нему,  названием  рутульского  селения  Амсар, который  нынешний  свой  вид  приобрел  в  результате  перестановки  звуков  (м - а)  и  выпадения  неустойчивого  предкорневого  сонорного  согласно -р  из  того  же   анализируемого  слова.

Оговорка - «возможно» объясняется  тем, что  относительно  происхождения  слова, обозначающего  «террасы»  нет  полной  ясности. Предполагают, что  оно  может   представлять  собой  заимствование  из  персидского  или  арабского  языков,  на  основе  чего  высказывают  сомнения  в  его  исконности. То  есть, этот  вопрос  еще  требует  своей  доработки.

Ну  а  замыкает  этот  ряд  название  песка (не морского)  в  некоторых  местных  языках  (арч. сарси, рут. сец, авар. сал-и, анд. сур, кар. соро, ахв. сали, тинд. селу, чам. сира, сера, бот. сира, год. сира, беж. мисо, гин. месе), которые  представляют  собой  версии  все  того  же  слова *мардз,  но  сохранившиеся  фрагментарно  и  проявляющие  себя  на  другом  уровне  чередования  структурных  элементов. Возможно, реконструируемая  основа  *мардз  изначально  имело  значение  «камень», но  постепенно в  одних  языках  им  стали  обозначать «стену», которую  сооружали  из  камня,  а  в  других  (через  промежуточные  стадии (камень – мелкий  камень – осколки камня ) превратился  в «песок».
   
В качестве  их  индоевропейских  параллелей  можно  привести  русск. «мастер», которое, как  полагают, является  др.-русск. заимствованием  из  греч. яз. (не позднее 10 в.). В  греческом  языке  слово  mastoras  имеет значение  «мастер, ремесленник»  и  образовано  на  основе  мас- с  помощью  словообразовательного  элемента –тор  «тот  кто»  или «то, что»  (сека-тор, эвукуа-тор, компью-тер  и  т.д.) известного  во  многих  индоевропейских  языках.

В  французском  языке  ему  соответствует  слово  мас-он  «каменщик», где сегмент  -он  выполняет  ту  же  роль, что  и  -ттер  в  предыдущем  случае. Однако  ни  в  греческом, ни  во  французском, ни  других  индоевропейских языках  эти  слова  не  связаны  ни  с  камнем, ни  со стеной. Для  этого  в  них  существует  слово (готск. stains, нем. stein, греч. stia «галька»)  с  первоначальным  значением  «камень, каменная  стена», к  которым  примыкает  и  русск. «стена».

Как  видим, в  индоевропейских  языках  основа  мас-, на  базе  которой  образованы  слова  «мас-тер»  и «мас-он»  не  имеет  своей  этимологии, но  легко  находит  ее  в  языках  Восточного Кавказа. Следовательно, в  таких  условиях  не  будет  слишком  амбициозным  в  группе индоевропейских языков  классифицировать  его  или  как  субстрат, что  наиболее  вероятно, или  считать  ранним  заимствование  из языков Северного Кавказа.