Человеческий фактор

Подвиг команды барка Крузенштерн.

Это реальная история, которая случилась на регате «Tall Ships 2000», так называемой гонке тысячелетия, с командой барка «Крузенштерн». Об этой истории мало кто знает…, не знал и я. А когда наткнулся на неё, случайно, на просторах Интернета, решил написать небольшой рассказ, добавив в документальную нить повествования малую толику художественной окраски….

***

Последние метры дались ей с трудом. Шквалистый ветер, дождь и боковая качка, в дополнение к ныркам и взлётам баркентины на шестиметровых волнах, требовали полной концентрации. Тем более ночью, когда мачтовые фонари, захлёбываясь в водяном мареве, превращали ванты в призрачную, практически невидимую сеть…. Хоть бы с мостика дополнительный прожектор включили, что ли….
               
До марсовой-то площадки взлетела, не заметила, вслед за остальными ребятами. Ну, как взлетела…. Отрицательный крен – стоп. Хоть зубами за канаты цепляйся, а держись. Положительный – вперёд, прижимаясь к сетчатой «дорожке» всем телом. Всё, как положено. Всё, как учили. Она, конечно, практикант, ещё даже не матрос, но позади уже два этапа трансатлантической гонки, тысячи пройденных морских миль и сотни авралов, неважно днём или ночью: у штормов и циклонов в океане своё расписание, они в койку по команде отбой не прыгают….

А вот к салинговой доползла уже на волевых. Пальцы сводит, брезентуха намокла и отяжелела…. Ничего. Плавали, знаем. Парни уже на пертах, а ты остановку сделай, выдохни два раза и уж тогда…. Прошляпили ветер командоры, если паруса не убрать - быть беде. Ладно, если просто порвутся, ещё и баркентину на бок положить могут при ураганном порыве.

Перевела дух, хлопнула себя по защитной каске, подбадривая, и шагнула на перт, средней толщины канат, тянущийся параллельно рее на всём её протяжении. Место по авральному расписанию прямо возле мачты, и то хлеб….

Боцман что-то с палубы кричит. Рупор даже не помогает. Ветер слова будто воздушные шарики в бушующее море уносит. Что? Она немного отклонилась, глянула вниз на крохотную палубу, с тридцати-то метров…. Боцман, дядька средних лет в штормовом плаще, как таракан отсюда, по пузу себя бьёт, ногами топает, кулаками своими огромными машет. Матка Боска, я же не пристегнулась. Ладно, на вантах страховки нет, здесь-то обязательно….
Обхватила рею одной рукой, другой нащупала конец страховочного пояса с карабином на конце. Сейчас, сейчас…, где тут леер….
Она почти пристегнулась. Она почти успела, когда очередная волна подбросила нос парусника вверх. Рея ударила девушку по руке, освободилась от неверного захвата и сразу ушла вперёд, сбрасывая с себя молодую практикантку….

***

- Ну что ж, товарищи. Не зря эту гонку, гонкой Миллениума обозвали. – Капитан Коломенский улыбнулся и обвёл взглядом кают-компанию, где собрались все старшие офицеры «Крузенштерна», свободные от вахты. – «На стыке эпох…», «Достойное начало нулевых…», «В будущее под парусами…». Это я вам заголовки канадских газет цитирую, просмотрел на досуге. Так что - что? Правильно. Третье место, на котором мы находимся после предыдущих этапов, меня совершенно не устраивает.

Капитана-наставника Коломенского не просто любили. С детства в парусном спорте, прошедший на барке все ступени от обычного матроса до командира судна, выигравший не одну океанскую гонку и воспитавший не одну сотню великолепных морских специалистов – даже в высшей капитанской среде он был легендой.

- Так ведь, Геннадий Васильевич…. – Вскинулся штурман. – Сейчас-то мы на первом. Как из Галифакса шесть дней назад стартовали, так первыми и держимся. Уверенно держимся…. В своём классе нас уже точно никто не достанет.

- Будь оно по-другому, вы бы у меня сейчас здесь не сидели. – Добродушно проворчал Коломенский. -  Однако, нет границ совершенству. Прошу предельной концентрации, каждого на своём участке, в каждую минуту. И чтобы техника безопасности на первом месте. Пацаны-то наши, после всего того, что уже прошли, себя, наверное, океанскими волками мнят. Море им по колено…. Очень опасное ощущение, знаете ли. Поэтому….
В дверь коротко постучали, она открылась и вошёл вахтенный офицер:
- Геннадий Васильевич, радиограмма.
Коломенский молча взял распечатку, пробежал глазами, лицо его отвердело.
- Ситуация такая, товарищи…. Сегодня ночью на «Погории» молодая практикантка…, - он заглянул в бумагу. – Джоанна Церлинска, во время ночного аврала сорвалась с мачты. Уровень грота-брам-реи…, может быть и выше.
- Это же…, метров тридцать…. – Присвистнул старший помощник и покачал головой. – Жива…?
- Жива. За такелаж, судя по всему, хваталась пока падала, смягчила удар, но повреждения, должно быть, обширные. Давление – ниже плинтуса. Всё, что они могут – зафиксировать пострадавшую и ждать помощи. Ни врача, ни соответствующего мед. оборудования на баркентине нет. – Коломенский сделал паузу, будто просчитывал те слова, которые надо будет сказать в следующую минуту. – Ближайшие к «Погории» суда просьбу о помощи…, э-э-э…, проигнорировали.

В кают-компании повисла тишина.
- Как проигнорировали…? – Первым вышел из оцепенения судовой врач. – Рядом же с ними ещё один польский парусник, фрегат «Дар молодёжи». Там всё есть….
- Так они вторыми сейчас в гонке идут. Надежда на первое место, хоть и призрачная, а есть. Начнут помощь оказывать…. – Начал было штурман, но под взглядом Коломенского осёкся.
- А «Мир» наш? – Не унимался доктор. – Тоже ведь где-то в общей группе догоняющих. Володя, хоть и фельдшер, но специалист замечательный, золотые руки, я его давно знаю, и на борту полный комплект….
- А ещё немцы, голландцы, канадцы…. Дальше будем бочонки в мешке перебирать? Мы здесь, Алексей Валентинович, не в лото играем…. – Прервал врача Коломенский. – На «Мире», к твоему сведению, проблемы с рулевым управлением. Как думаешь, почему самый быстрый парусник в мире сейчас в арьергарде тянется?  Не смогут они в шторм маневрировать….

Он потёр переносицу, заложил руку с радиограммой за спину, продолжил медленно, обдумывая каждое слово:
- Вот…. На этом позвольте мне прения по данному вопросу и закончить. Не время разбирать причины и выдвигать обвинения. Да и не наше это дело. Тем более…, - Коломенский опять показал бумагу присутствующим. – Тем более, что Анджей Шламинский, капитан «Погории», обратился за помощью непосредственно к нам, после того, как остальные…. Н-да. Таким вот образом, знаете ли….
- Твою же…. – Простонал старший помощник. – Геннадий Васильевич, не хотите же вы сказать….
- А команда? – Взялся за голову главный боцман, который уже всё понял. – Не то, что парни, девчонки готовы ночами не спать, только бы гонку выиграть…. У нас же отрыв от остальных в несколько часов.
- Ещё вопросы? – Никак не комментируя уже озвученные, спросил капитан. Офицеры, которые по старой традиции первенства в гонке сменили форменные кителя на тельняшки, молча встали и вытянулись, мол, когда это и кого русские моряки в беде бросали? – Спасибо. Я и не сомневался.
Повернулся к вахтенному:
- Радио на «Погорию»: для оказания помощи ложусь в дрейф, координаты…. Радио Комитету регаты: провожу спасательную операцию, из гонки не выхожу, дрейф в точке…, - и, когда вахтенный вышел. – Объявляю аврал. Товарищи офицеры, занять места согласно вахтенному расписанию. Старшему штурману - подготовить дежурную шлюпку к спуску на воду и подобрать команду…. Сергей Владимирович, бери только самых опытных. Спас жилеты, каски, страховочные пояса…, ну, сам знаешь. Надеюсь на тебя.
Посмотрел на доктора. Взял за рукав, придерживая, пока все выходили, сказал негромко:
- Алексей, приказывать не могу и не буду…. «Погория» подойдёт к нам не раньше вечера, ветер крепчает. Волна и сейчас-то…, будет ещё больше…. А ты не мальчик уже….
- Обидеть хочешь, командор? – Прищурился врач, давно уже разменявший пятый десяток. – Мы сколько вместе с тобой под этими парусами прошли? Сколько видели всего, испытали? Ты меня чем пугаешь? Солёной водой Атлантики? Так я её не одну сотню раз уже на вкус пробовал…. Да и смысл тогда шлюпку спускать? Пострадавшую боцман осматривать будет?
- Ладно, ладно, обидчивый ты наш. Иди, собирай свой саквояж, Айболит крузенштерновский….

***

Дежурная шлюпка барка именно на шлюпку, в привычном понимании этого слова, походила как раз меньше всего. Современный надувной катер с жёстким каркасом, рулевой стойкой на баке, закрытой ветровым стеклом и ограниченной никелированными поручнями безопасности, и мощным мотором, который обеспечивал ему необходимую скорость и маневр в любую погоду.

Океан штормило. К вечеру, как и предрекал Коломенский, ветер усилился, разгоняя волну, делая её круче и срывая с гребней белую пену, но небольшой команде катера, которая состояла из старшего штурмана, трёх кадетов и судового врача, дела до этого, казалось, не было никакого. Парни широко улыбались, в предвкушении этакого приключения в приключении: мало того, что на легендарном паруснике идут, мало того, что в гонке тысячелетия участвуют, так ещё и в спасательной операции показать себя смогут. Штурман был собран и неразговорчив. Ни единого лишнего слова, только команды. Доктор задумчив, будто уже сейчас пытался просчитать все возможные варианты повреждений у девушки и способы их, хотя бы временного, купирования на месте.

- По местам стоять…. – Скомандовал наконец штурман, закончив проверку экипировки спасателей, первым перевалился через борт шлюпки и занял место у штурвала. Один за другим запрыгнули в катер кадеты, занимая заранее указанные им места и пристёгиваясь к страховочным леерам. Улыбки с лиц сошли. Полная сосредоточенность. Приключение, оно конечно, приключением, но океан шутить не любит. Потом судовой врач со своим тревожным чемоданчиком….
- Шлюпку на воду….

Загудел привод, взвизгнула коротко лебёдка и отнайтованный заблаговременно от палубы катер медленно пошёл вверх. Мощная «рука» кран-балки подняла его сначала над фальшбортом, затем медленно повернула за борт и аккуратно стала опускать в океан, стравливая фалинь таким образом, чтобы можно было наиболее точно попасть в амплитуду волны.
- Есть касание…. Отдать концы….

Ну, с чем это можно сравнить? Когда ветер хлещет в лицо солёными брызгами. Когда катер, казавшийся на палубе внушительным и крепким, на океанском неспокойном теле оказывается суетливой козявкой, пытающейся преодолеть невозможное. Когда всё нутро проваливается вместе со шлюпом, летящим с волны в океанскую пучину и подкатывает к горлу, когда он карабкается вверх по крутому боку очередного вала, которому, кажется, не будет конца.
 
До «Погории», которая легла в дрейф милях в полутора от «Крузенштерна», они дошли за пятнадцать минут. Вот она, трёхмачтовая красавица, вся в огнях на штормовом чёрном фоне, словно причудливая новогодняя ёлка, невесть как попавшая летом в Атлантику…. Взбесившаяся ёлка. Баркентина, будучи значительно короче барка, и волну держала куда как хуже «Крузенштерна».

- Алексей Валентинович…, - напрягая голосовые связки до предела, прокричал доктору штурман. – Это невозможно. У них обычные шлюпбалки, нас они не возьмут. И к штормтрапу я не принайтуюсь, нас борт в лепёшку раздавит на такой волне….
Судовой врач и сам прекрасно всё видел. Сергей, проявляя чудеса пилотирования, держался возле «Погории», в то время как волны то показывали киль парусника, то полностью закрывали собой его борта.
- Что предлагаешь?
- Они бросают леер…, закрепляем на шлюпке…, спускаем по нему девчонку к нам. Другого выхода не вижу….
- Давай….

С «Погорией» договорились быстро. Другого варианта спасения практикантки они, в создавшейся ситуации, тоже не видели. Пробросили между шлюпкой и баркентиной леера, закрепили носилки с пострадавшей в надувную лодку «Зодиак» и, пока боцман, подрабатывая двигателем, старался держать канаты под постоянным натяжением, начали спуск….

***

- Ну, что я вам могу сказать, ребята…. – Судовой врач взял своё лицо в ладони, помассировал, потёр глаза. Ночь у него была бессонной. – Из шока мы её вывели, давление стабилизировали…. По повреждениям…. Перелом верхней части бедра, переломы таза, ушибы внутренних органов, множественные ушибы тела…. Состояние остаётся тяжёлым.
Он обвёл воспалёнными глазами собравшихся в салоне капитана. Покачал головой:
- Девочку надо госпитализировать на материк. Чем быстрее, тем лучше. Всё что мог – я сделал.
 
В салоне воцарилась гнетущая тишина. Приняв пострадавшую на борт почти сутки назад, «Крузенштерн» снялся с дрейфа и продолжил регату, уведомив Гоночный комитет о произошедшем и сохраняя все шансы на первенство. Но сейчас….
- А что притихли? Что носы повесили? – Поднялся со своего места Коломенский. – Вот есть у нас выбор: выиграть гонку или спасти человека…. Так, разве у нас есть выбор?
- А что, «Погория» сама не могла доставить пострадавшую на берег? – Озвучил повисший в воздухе вопрос главный боцман.
- А довезла бы? – Резко ответил капитан. – Или Алексей Валентинович ночь не спал только потому, что у него бессонница? Повторяю вопрос – есть у нас выбор?
- Никак нет…. – Поднялись со своих мест офицеры. Тельняшек на них теперь не было….
- Согласен…, - начал действовать капитан. - Сергей Владимирович, ближайшая точка на канадском побережье для встречи с береговым спасом…?
- Район порта Сент-Джонс. – Ответил штурман даже не раздумывая. – Прошу прощения, Геннадий Васильевич, но я с ними уже связался, на всякий случай…. Они готовы снять с барка пострадавшую вертолётом. Теоретически, если мы поворачиваем прямо сейчас, время до рандеву – 24 часа….
- Отлично…. Вахтенный – радио Комитету: с гонки снимаемся. Точка №2, координаты…. Идём под машинами в сторону канадского порта Сент-Джонс для встречи с вертолётом береговой спасательной службы…. Что там у нас с погодой?
- Туман. Усиление ветра до штормового.
- Какая замечательная возможность для всего экипажа «Крузенштерна» проявить лучшие свои качества…. – Улыбнулся одними глазами Коломенский. - Объявляю, товарищи, аврал!

***

- Стоп машины…. Самый малый…. Рулевой – держать волну. Дежурную шлюпку на воду….
 Эвакуировать Джоанну непосредственно с палубы барка – возможности не было никакой. Даже если паруса все уберёшь – такелаж с рангоутом куда денешь? Все эти реи, ванты, штаги, фалы, брасы, шкоты…, которые закрывали парусник с воздуха непроницаемой паутиной. Поэтому условились, что спасательный вертолёт будет принимать девушку на борт с воды, в той же самой надувной лодке, в которой её эвакуировали с «Погории». Вся команда «Крузенштерна», свободная от вахты, высыпала наверх и прилипла к фальшборту с той стороны, с которой планировался подъём пострадавшей на вертолёт, не обращая внимания ни на штормовую качку, ни на ушаты солёной воды, которыми их потчевал океан под соусом шквального ветра.

- Кто разрешил? – Кинулся было главный боцман к рупору, чтобы пресечь безобразие, но Коломенский его остановил.
- Охолонь, Иван Степанович. Имеют право…. Помнишь, какими они на борт взошли всего-то три месяца назад? Кто-то швабру в руках ни разу в жизни не держал, не то, что канаты тягать днём и ночью, да по вантам бегать…. И какие сейчас. Пусть глянут на работу спасателей, когда ещё….
- Смотрите, смотрите – летит. – Донёсся до капитанского мостика восторженный крик одного из кадетов. – Вот это крокодил….

Вертолёт и действительно впечатлял. Вынырнув из низких, клокочущих туч, взбивая серую пелену двумя огромными винтами (один двигатель на корме, другой на баке, как сказали бы матросы), он завис над оранжевым пятном дежурной шлюпки, действительно напоминая зелёную древнюю рептилию, которой вздумалось полетать, открыл на брюхе прямоугольник люка и начал стравливать из своих недр спасательный линь.

- Да нереально…, на такой-то волне. – Крикнул ещё кто-то. – Гак или шлюпку пробьёт, или штурмана выдернет, пока он лодку цеплять будет. Метров шесть амплитуда….

Это и на самом деле казалось невозможным. Катер то резко взлетал вверх, зависая на мгновенье в высшей точке, то летел вниз, скрываясь за очередным валом от десятков, следящих за ним с тревогой и надеждой с палубы барка, глаз.

Старший штурман самого себя превзошёл, пытаясь удержать шлюпку под днищем вертолёта, но, если бы не канадские пилоты, он всё равно был бы бессилен. Стравив спасательный линь до середины, вертолёт начал, что называется, «ловить» волну, стараясь подниматься и опускаться вместе с ней.
 
- Это немыслимо…. То, что они делают, это просто немыслимо. – Негромко проговорил главный боцман, не отрывая взгляда от происходящего. – Что за спецы там за штурвалами сидят? Ты знаешь, какие сейчас у них перегрузки? Прошу прощения, Геннадий Васильевич….
- Я и сам первый раз такое вижу. – Согласился с боцманом Коломенский, махнув рукой на его оговорку. – Хотя, казалось бы, чего только уже не видел в этой жизни….
- Зацепили, гляди….
- Есть контакт….
- Они это сделали…. - Раздались на палубе торжествующие крики, когда надувная лодка «Зодиак», с запечатанной в неё Джоанной Церлинской, поднялась над дежурной шлюпкой и стала медленно подтягиваться к брюху вертолёта.
- Виват, Канада!
- Ура канадским спасателям! Ура, ура, ура…. – Взметнулись над палубой зажатые в руках бескозырки, банданы и защитные шлемы: что у кого, на тот момент, было на голове.
- Слава тебе Господи! – Неожиданно произнёс капитан и быстро перекрестился, когда спасатели втянули лодку в люк и тот закрылся.
- Принять дежурную шлюпку на борт…. Машины – полный вперёд. Курс – точка №2….

***

- Точка №2…. – Разнеслось в динамиках по всему кораблю. Коломенский оторвался от изучения морской навигационной карты, расстеленной на столе в штурманской рубке, нажал кнопку селекторной связи:
- Есть точка №2. Стоп машины…. Парусное вооружение до полного. Радио Комитету: операция по спасению практикантки баркентины «Погория» Джоанны Церлинской завершена. Возвращаюсь в гонку в исходной точке. Затраченное на операцию время…, - он вопросительно посмотрел на штурмана.
-  44 часа, 28 минут, 15 секунд. – Негромко ответил штурман, сверившись с хронометром.
- Затраченное на операцию время, 44 часа, 28 минут, 15 секунд, прошу зачесть при подведении итогов гонки. Подробный отчёт по возможности….

Коломенский отключил селектор и вернулся к карте, приглашая жестом к ней и старшего штурмана. В приоткрытый иллюминатор доносился шум очередного аврала: команды боцманов, топот ног по палубе, резкие выкрики кадетов, тянувших изо всех сил разнообразные тросы – «Крузенштерн» поднимал паруса.

- Итак, Сергей Владимирович, что мы имеем?
- Вот смотрите, Геннадий Васильевич, мы – здесь. – Штурман показал участок на карте. – А основной парусный «пелетон» - здесь….
Он взял циркуль и «шагнул» им по карте несколько раз, определяя расстояние между двумя точками….
- Плюс-минус – шестьсот миль. Со всем уважением, товарищ капитан, но…. – Он вернул циркуль на место и развёл руками.
- Что «но», Сергей Владимирович, что «но»? Вы последнюю метеосводку по маршруту гонки видели? – Коломенский, как всегда спокойный и уверенный, посмотрел с улыбкой на штурмана.
- Нет ещё. А что там может быть для нас интересного в этой ситуации?
- Очень там много есть для нас интересного…. Обратите внимание…, - он опять склонился над картой. – В том районе, где сейчас сосредоточены все наши основные соперники – штиль. Ну, почти…. Пара узлов – максимальная скорость, которую они сейчас могут развить, хоть двойное парусное вооружение вывешивай. А вот здесь, севернее, зона атлантических циклонов, с попутным нам ветром в шесть-семь баллов…. Как вам?
В глазах штурмана загорелась надежда:
- То есть….
- То есть, Сергей Владимирович, мы меняем курс. Всё только начинается. Командуйте….

***

«В связи с усилением ветра до ураганного, ожидается увеличение крена на правый борт, материально ответственным лицам закрепить имущество по штормовому. Иллюминаторы по верхней и нижней палубам закрыть на продержки. Во избежание простудных заболеваний все двери наружного контура держать закрытыми.
Судовое время 19 часов 30 минут, экипажу и курсантам ужинать…».

«Крузенштерн» не шёл – летел, как большая белоснежная птица, под всеми парусами, каждым часом «съедая» то расстояние, что разделяло его и авангард гонки, который до сих пор пытался поймать обвисшими своими парусами хоть какой-нибудь ветерок в обширной штилевой зоне.

Обычная, ежедневная тяжёлая работа на палубе и на камбузе, на вантах и реях, в жилых кубриках и учебных классах…. Обычная работа…, но каждый кадет, матрос, боцман или офицер как никогда вкладывали в неё все свои силы и всю свою душу – «Крузенштерн» должен победить. Несмотря ни на что, вопреки всему - но благодаря закону высших категорий, который утверждает, что сила – в правде. А правда на их стороне. Это они откликнулись на беду, это они вышли из гонки, чтобы спасти человека, это их теперь несёт попутный ветер со скоростью в пятнадцать узлов к финишному створу в Ла-Манше….

Расправлены вымпелы гордо.
Не жди меня скоро, жена,-
Опять закипает у борта
Крутого посола волна.

Под северным солнцем неверным,
Под южных небес синевой -
Всегда паруса "Крузенштерна"
Шумят над моей головой.

«…8 августа 2000 года «Крузенштерн» вновь вышел на первое место среди судов класса «А», даже без учёта времени, затраченного на спасение польской практикантки с баркентины «Погория», а спустя 20 дней после старта, 13 августа в 17 часов 12 минут и 16 секунд, российский парусник пересёк условную черту в створе маяка Сент-Катеринс острова Уайт в Английском канале. Серия гонок регаты «Tall Ships 2000» была завершена…».
«The Times».

- Геннадий Васильевич, есть пересечение финишной черты. – Отрапортовал старший штурман, еле сдерживая рвущиеся наружу чувства. – Давай, Васильевич….

Коломенский, с нетерпением ожидавший рапорта, вдохнул полной грудью, расправил плечи и нажал, наконец, кнопку тифона, равного которому не было ни на одном паруснике. Мощный гудок пронёсся над водами пролива, ударил в английский берег и, вернувшись, победным эхом повис на парусах.

- Ох, Сергей Владимирович, беги…. – Широко улыбнувшись посоветовал штурману Коломенский, но никуда тот убежать не успел. Десятки рук старших офицеров парусника, которые собрались на капитанском мостике в ожидании торжественной минуты, подхватили его и подбросили в воздух:
- Гип, гип, ура!

Взревел из всех динамиков «Queen» - «Мы чемпионы». Курсанты, выбежавшие к первой грот мачте, традиционному месту всех построений, и увидевшие, как беснуется мостик, вытащили из штурманской рубки своего товарища, которому посчастливилось стоять дублёром вахтенного помощника капитана при пересечении финишной черты, и тоже стали его качать. А когда голос Фредди Меркьюри стих, вся команда, не сговариваясь, грянула «День Победы» …. Который со слезами…, на глазах….

Единственным человеком, который не оценил победу команды барка «Крузенштерн» в регате тысячелетия, был капитан польского фрегата «Дар молодёжи». Того самого, что не откликнулся на призыв о помощи своих соплеменников и занял текущее первое место после того, как «Крузенштерн» снялся с гонки. То ли координаты точки возвращения российского барка в соревнование он счёл неточными, то ли ещё что-то…, история об этом умалчивает, но спустя несколько дней по окончании регаты, он подал в суд на русскую команду с просьбой аннулировать их победу. Суд жалобу отклонил….
Как же звали этого «замечательного» польского капитана…? Порыться в архивах – найти можно, наверное. Только я этого делать не буду. А зачем? Бог ему судья….

«Что главное в море? Человеческий фактор. Когда человек остаётся, прежде всего, человеком…».
Г. В. Коломенский.