Продавщица

Утро — волшебное время суток. На рассвете мир выглядит совершенно иначе — в дымке, пахнущий росой и предвкушением чего-то замечательного. Если встать пораньше, выйти на самую людную площадь города и оглянуться, кажется, что мир принадлежит только тебе. И дворникам, конечно, но с ними не жалко и поделиться. Утром можно бегать трусцой или писать гениальные стихи, отмывать небо или хотя бы печь блинчики. И всё будет единственным в своём роде, самым важным, ведь новый день пока не успел наполниться ничем другим, что бы забивало голову и отвлекало от текущего мгновения.

Утро понедельника Листа отдавала выпечке. На огромной кухне, белоснежной, как и всё остальное в доме, творилось самое естественное и невероятное волшебство — превращение даров природы в кулинарные шедевры. Печенья и ватрушки, пироги и запеканки, яблоки в сахаре и фаршированные кабачки. К вечеру от них почти ничего не останется — их съедят посетители кафе и магазинчиков, ежедневно заказывающих мастерице по несколько коробок самой вкусной в городе еды.

Квартира с утра наполнялась ароматами и только к вечеру, когда Листа возвращалась после объезда клиентов, запахи еды немного выветривались, уступая место свежему аромату лимона. Дом приветствовал хозяйку чистотой и светом: белые стены и полы, ковры и мебель. Занавески того же цвета чуть танцевали под неслышную мелодию сквозняков. Подруги смеялись, что грязь боится касаться одежды Листы, и женщина их не разубеждала. Кто же знает, чего боится грязь и почему она действительно почти не встречается на её белых брюках и платьях?

Только зайдя на кухню, занимавшую большую часть квартиры, вы понимали, что искусственные краски здесь просто не нужны. На подоконнике круглый год росли мята и базилик, петрушка и лук. В большой фруктовой вазе посреди стола вторили солнцу апельсины, лимоны, мандарины. В миске на удивление мирно уживались алые помидоры и зелёные огурцы. В углу сверкали рыжими боками тыквы, а в холодильнике были ещё баклажаны, цуккини, яблоки, нектарины, брокколи, брусника и многое другое.

Золотистые печенья и пёстрый пирог с овощами и сыром уже выбрались из духовки и отдыхали на подоконнике, когда в дверь позвонили. Заявиться с утра пораньше в гости может только Винни-Пух, лучшая подруга или любимый клиент. Поскольку Джун относилась к последней категории, Листа без слов открыла дверь и впустила её в прихожую.

Через десять минут заказ был оформлен, и кухня вновь замерла в ожидании следующего чуда выпечки, а хозяйка магазинчика, продающего всё на свете, заспешила к своим собственным клиентам. Листа проводила её до двери и, вдохновлённая случайно брошенной фразой, тут же взялась за новый рецепт, мгновенно забыв о гостье.

***
Закупив всё необходимое, Джун как можно скорее покинула уютную кухню и неуютный дом. В первый раз оказавшись там, женщина даже струхнула: было что-то пугающее в этой бескомпромиссной белизне. Она знала, что на похороны ходят в чёрном, но ассоциации со смертью не могла прогнать. В общем, в гостях хорошо, а в родной, полной самых безумных цветовых сочетаний, лавочке куда лучше.

Успела она как раз к первому клиенту. Син бы, конечно, его встретил и обслужил, но не все легко переживают вид кота за кассой. Опыт редкий и требующий подготовленной психики. Хотя Син умница, он ещё и с плитой обращаться умеет, и с заварочным чайником как-то справляется.

Обслужив приехавших утренней электричкой гостей — весьма голодных с дороги, так что пироги пришлись кстати, — женщина накрыла столик салфеткой и украсила миской с печеньями, а после принялась обзванивать поставщиков. Полки после выходных пустуют, в расстановке товаров стал прослеживаться порядок, значит, пора добавить деталей и хаоса в этот маленький волшебный мир.

***
К обеду люди проснулись и потянулись в центр. Заглядывали покупатели — по одному и компаниями, — унося с собой маленькое домашнее чудо, тепло рук создателей, мурчание охраняющего эти сокровища кота и светлое счастье продавщицы, нашедшей именно то, что нужно человеку. Приходили с рюкзаками и тележками люди, у которых Джун покупала платья и торшеры, уникальные резные ручки для дверей и расписные чайники. Приехала целая коробка книг, пропахших иными мирами. Забежала девочка, плетущая чудесные разноцветные фенечки — исключительно за книги и улыбки: улыбки требовались две, хозяйки и кота.

Уже в хвосте этой еженедельной процессии появилась Ася, прекрасная, как мечта и картина Милле, но упорно отказывающаяся позировать Джун для портрета. Почему-то этой удивительной девушке с огромными глазами и изумительными волосами казалось, что она слишком полная и неинтересная для того, чтобы тратить на неё краски. Оставалось довольствоваться не менее изумительными вышивками, которые она продолжала носить в магазин, хотя все прекрасно знали, что в этот же день, самое позднее завтра, их выкупит её верный поклонник и один из постоянных клиентов «Лавки возможностей».

В этот раз Ася пришла не одна, но с высоким красивым мужчиной. И тоже рыжим, что выдавало родство даже без подталкиваний локтем и условно-мирной перебранки в дверях. Наконец они сумели добиться согласия и прошли внутрь под новую, специально для них сочинённую мелодию «музыки ветра».

— Джун, нам нужно что-нибудь… «возможественное» для Свята, — объявила рукодельница, направляясь прямо к прилавку. Потом развернула шаль, которую держала в руках. — А я тебе отдам эту работу. Насовсем, даже Серж не будет посягать.

Продавщица с трудом перевела дыхание. В её руках лежала самая любимая улица города, освещённая вечерними огнями и луной, а по ней навстречу зрителю под зонтом шли двое и о чём-то беседовали. Всё на вышивке было словно то же самое, знакомое до мельчайших деталей, и всё же это был город-сон, прекраснее и волшебнее, чем настоящий, но именно такой, каким он бывает в мечтах и воспоминаниях.

— За это придётся подобрать что-то действительно особенное, — медленно проговорила Джун, поднимая голову от картины и внимательно приглядываясь к новому клиенту.

Тот с рассеянным видом гулял по магазину, рассматривая безделушки и мебель, но явно ни к чему не цепляясь душой. Слышавший беседу Син перестал изображать соню и теперь ходил след в след за посетителем, подёргивая усами и принюхиваясь.

Вообще-то за годы работы хозяйка лавки и сама научилась безошибочно подбирать товары для покупателей, выбирая именно то, что поможет им найти себя, решить сложную задачу или же предотвратить мелкую бытовую проблему, потому что нужная вещь будет в руках именно тогда, когда требуется. Но в таких ситуациях она не могла полагаться только на себя, предпочитая подождать вердикта верного помощника. В данный же момент без его помощи задачка с ответом вообще не хотела сходиться. Она смотрела на вещи в магазине, перебирала их одну за другой и не могла найти ту единственную (или даже не единственную — при такой-то оплате!), которая нужна этому человеку.

Наконец, прогулка завершилась. Син напоследок обтёрся боком о штанину рыжего и, словно потеряв к нему интерес, вспрыгнул на прилавок. Улыбнулся Асе. Довольный произведённым эффектом, муркнул что-то Джун и вернулся на подоконник.

— Кажется, я придумала, что подарить твоему брату, — соврала продавщица под молчаливое одобрение кота. Прошла к двери и выбрала из стойки для зонтов самый большой, со звёздным небом.

— Вы вкусно пахнете, — вдруг заметил Свят, оказавшись прямо за её спиной. — Корицей и яблочным пирогом.

— Странно, вообще-то пирог у нас сегодня был овощной, — улыбнулась Джун, вручая ему зонтик. Тот недоумённо повертел его в руках. — Между прочим, ещё немного осталось. Хотите?

— Нет, спасибо. А это зачем?

Его сестра подошла ближе и тоже принялась рассматривать внезапный выбор.

— Это какое-то особое волшебство? По звёздам найти свою судьбу и так далее? Дождя-то сегодня нет.

— Всё станет ясно в своё время, — загадочно протянула хозяйка лавки, всем сердцем надеясь, что так и есть. Иначе будет ужасно неловко. Ей такой необыкновенный подарок сделали, а тут — простой зонтик. Даже не самый яркий в её коллекции.

***
Этим вечером над рекой устроили замечательный салют в честь осеннего равноденствия. Распродав немало одеял и шалей от вечерней прохлады, Джун оставила лавку на кота и тоже отправилась посмотреть. Позже, когда все прочие магазины уже закрылись, она попрощалась с друзьями и возвращалась домой, любуясь домами и брусчаткой и вспоминая волшебный мир с Асиной вышивки.

Дождь обрушился сразу и со всей силой летнего ливня. Женщина еле успела спрятаться под ближайший карниз. Прошло пять минут, но ничего не менялось. В июле в такую погоду одно удовольствие прыгать по лужам и танцевать на мосту. Но в сентябре выбираться под холодную воду, даже если идти всего пару кварталов, хочется куда меньше. Джун поймала себя на таком обычном человеческом страхе и даже удивилась. Но тут перед нею возник огромный зонт, тёмный, как ночь, и усыпанный точками, похожими и на огни фейерверка, и на освещённые фонарями капли дождя.

— Проводить?

***
Син нетерпеливо кружил по подоконнику, уже изрядно волнуясь. Время позднее, ночь тёмная, да ещё и дождь. Он, конечно, великий предсказатель, но когда Джун дома, под присмотром, ему всё равно комфортнее.

Вдруг он замер. Внимательнее изучил вид за окном, оглянулся на уже повешенную над прилавком вышивку. Потряс головой и снова посмотрел на улицу. По ней, среди искажённых ливнем и ночным освещением домов под зонтом шли двое и о чём-то беседовали, смеясь и перебивая друг друга.

— Ещё одна ведьма на мою голову, — проворчал кот и решил, что теперь рукодельнице точно придётся исполнить мечту Джун о картине. А сюжет он подскажет.