de omnibus dubitandum 1. 66

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ (1572-1574)

Глава 1.66. МЛАДШИЕ БРАТЬЯ РОДА ГИРАЕВ…

    "В середине XV века, московские князья признали себя младшими братьями рода Гираев, а крымских ханов своими царями. Одновременно они получили поддержку и покровительство правящей династии, а также определенные права и обязанности по "собиранию земли золотоордынской" в новое единое государство во главе с Гираями.

    С начала XVI века, когда Крым стал вилайетом (губернией) Османского халифата, верховным правителем для Московии стал считаться султан в Стамбуле, тем не менее, как выражаются сейчас, правом «оперативного управления», по-прежнему обладали крымские ханы. Известно, что Иван III (дед Иван Грозного) в знак своего вассального положения перед крымским ханом, принес на Библии присягу на верность дому Гираев, признав их наследниками рода Чингиз-хана. Эта присяга строго соблюдалась вплоть до 1700 года, и Московия платила дань Крымскому ханству, как своему суверену и хозяину. Об этом напоминает и известный русский историк С.М. Соловьев в сборнике "Чтения и рассказы по русской истории”, "турки были страшно истощены (к 1700 году беспрерывными войнами) и заключили мир, уступили России Азов со всякими старыми и новыми, уже построенными Петром городками; а крымский хан должен был отказаться от дани, которую до сих пор платила ему Россия под благовидным названием поминков или подарков" /С.М. Соловьёв, Собр. соч., М. 1988., Кн. V. стр. 502-503/ Московия и при Иване Грозном, во второй половине конце XVI века, платила дань Крыму, как и царям Золотой Орды. Но русские имперские лже-историки отчаянно обходят молчанием зависимость Москвы от Крымского ханства, явно опровергающее сам факт независимого существования Московии, как царства, в XVI веке.

    Однако, будучи вассалом Крыма, Московия в этом положении имела и выгоду. Крымские ханы оказывали Московии постоянную военную и политическую поддержку, в так называемой Ливонской войне. Именно в результате поддержки Крыма, войска Ивана Грозного в начале войны одерживали одну победу за другой. Но с 1563 года при Иване V отношения между Московией и Крымским ханством стали резко меняться. А в 1570 году османский султан Сулейман Кануни потребовал ликвидации автономии Московии.

    Вот что писал историк К. Валишевский в своей книге "Иван Грозный": "С 1563 по 1570 г. Иванъ V Иванович "Молодой" напрасно старался предотвратить татарское нашествiе... Безуспешно послы его, как Нагой и Ржевскiй, являлись к хану с миролюбивыми речами и великолепными подарками... Но султан потребовал возвращенiя Казани и Астрахани и признанiя Московскаго государства подвластным Порте"/стр. 224/

    Причина недовольства сюзеренов своим вассалом крылась в следующем: в 1561 году Московия получила званую ложную грамоту Константинопольского патриарха, где не Ивана IV, а Дмитрия Ивановича  признали прямым наследником византийских императоров. То ли эта лживая грамота стала сочинением московских церковных владык, то ли за деньги ее сочинили в Константинополе, без ведома Вселенского Священного Собора. Не суть важно. Сам факт посягательства Дмитрия Ивановича на наследие древнего титула византийского Кесаря зафиксирован 1561 годом. Естественно, в течение недолгого времени об этом посягательстве московского князя донесли крымскому хану, который вполне обоснованно считал Великого князя Московского своим подданным.

    Хитрая изворотливость Дмитрия Ивановича не помогла. Хан Девлет Гирай решил проучить строптивого самозванца, посягнувшего на титул византийского императора. И в 1571 году войска крымского хана двинулись в Московию. Московские князья выступили навстречу крымской конницы и остановились на рубежах р. Оки. Однако крымский хан обошел московитов и двинулся, форсированным маршем прямо к Москве. Московский князь бежал вначале без оглядки в ярославские леса, однако затем пришел на переговоры с "милосердным братом".

    Вот как описывает те события Н. Карамзин в "Истории государства Российского": "15 июня он (не Иван IV, а Дмитрий Иванович - Л.С.) приблизился к Москве и остановился в Братовщине, где представили ему двух гонцов от Давлет-Гирея, который, выходя из России (Московии), как величавый победитель желал с ним (Иваном IV, Дмитрием Ивановичем - Л.С.) искренно объясниться... На вопрос Дмитрия Иоанновича о здравии брата его, Давлет-Гирея, чиновник Ханский ответствовал: "Так говорит тебе Царь наш: ...Я везде искал тебя, в Серпухове и в самой Москве; хотел венца с головы твоей: но ты бежал из Серпухова, бежал из Москвы - и смеешь хвалиться своим Царским величием, не имея ни мужества, ни стыда!.. снова буду к тебе, ...если не сделаешь, чего требую, и не дашь мне клятвенной грамоты за себя, за детей и внучат своих".

    Как же поступил Дмитрий Иоаннович?.. Бил челом Хану. Русские штатные лже-историки постоянно убеждали, что эти «дикие татарские варвары» приходили в Московию, дабы учинять грабежи и разбои. Они избегали давать объяснения военному походу Девлет-Гирея. Такими нехитрыми методами снималась ответственность с московских князей за творимые по их вине разбои, и упорно замалчивалось, что в данном случае крымский хан пришел наказать вассала-данника за обычное неповиновение. Дмитрию Иоанновичу ничего не оставалось, как "ударить челом" хану Девлет-Гирею и по всей видимости, дать так называемую «клятвенную грамоту за себя, за детей и за внучат своих», как давали подобные клятвы все его предки.

    Так, род московских Рюриковичей, до последнего своего колена, оставался в вассалах у ордынцев, а затем у крымских ханов. Девлет-Гирей оставил Московию, взяв с князя московского обещание, что тот откажется от своих замыслов, в противном случае, пообещал снова явиться с войском.

    Дмитрий Иоаннович хорошо понимал, что второй удар от крымцев Московия не выдержит. Поэтому он решился на вынужденный и вполне осознанный поступок, который в общепринятой истории трактуется как "странная прихоть сумасбродства царя".