Землянка

В моей жизни было не мало трудностей, которые приходилось преодолевать уже в зрелом возрасте. Но я их преодолевал осознанно. Потому, что понимал-преодоление их необходимо, поскольку это нужно сделать не откладывая. Но были трудности другого характера, в разрешение которых я не мог вмешаться в силу своего возраста и сложившихся обстоятельств.

  Прочитав эти строки, кто-то сравнит их со своей жизнью и  своими трудностями, которые когда-то пришлось испытать ему, или ей. Но в любом случае, их преодоление формировало характер, делало человека более выносливым и менее подверженным чужому влиянию. Одним словом, делало человека более стойким к тому негативному влиянию,которое ему приходится испытывать на протяжении всей его жизни.

 В конце сороковых я с родными приехали в Сибирь к маминому брату Андрею Ивановичу. Большая семья пополнилась тремя новыми членами. В небольшом доме вместе с нами ютилось десять детей. Женщины были уже взрослыми, работали на ферме. Мы, ребятня, в сентябре пошли в школу. Старшему из моих братьев Миши было около одиннадцати лет, несколько меньше Анатолию и Виктору.  Володя и Люда родились уже в пятидесятые годы.

 Фактически, я пошёл в первый класс, когда мне было пять лет, шесть - мне исполнилось в октябре. Оставаться дома, когда мои братья учатся в школе, я не мог. Не позволяло моё самолюбие, хотя мой возраст не соответствовал ученику первого класса. Но что сделано, изменить было нельзя.

 В первом классе я не был худшим учеником, поскольку самостоятельно выучил все буквы, а услышанное на уроке я быстро усваивал. С русским языком и родной речью  проблем не было, но с арифметикой у меня были полные не лады. Я совершенно не понимал смысла предложенных на уроке задач и способов их решения. Не мог отличить плюса от минуса, не понимая их смысла. Но таблицу умножения я выучил довольно быстро. У меня совершенно отсутствовало абстрактное мышление. Цифры всегда вызывали у меня торможение всех моих мыслей.

Кроме того в первый класс, я пошёл совершенно не подготовленным к предстоящему общению с предметами обучения. Первые несколько месяцев, пока мы рисовали карандашом палочки, - учились писать буквы с правильным наклоном, учёба мне давалась легко. Не нужно было учить правила по грамматике ,да и задачи по арифметике были не сложными, хотя я чаще их списывал. чем решал сам.

 Программа обучения постепенно усложнялась, стали задавать задания на дом. Ни о каких нормальных условиях приготовления уроков дома не было. Уроки я готовил кое как и вскоре  меня стали оставлять  делать домашнее задание после уроков. К концу первого года обучения я с трудом освоил программу первого класса. Зима кончалась, впереди была весна и об учёбе я почти не думал. Но когда наш классный руководитель сказал, что во второй класс переведут только тех, кто выучит гимн Советского Союза, я выучил его быстро.

 Моя мать чувствовала, что в многодетной семье мне живётся не легко, хотя я этого почти не замечал, решила перебраться на другое место жительства. А какое другое место жительства можно было найти в после военные тяжёлые годы? Только снять угол в доме, чтобы жить вместе с чужими людьми. Но и такой угол найти было практически
невозможно.

 Матери было тридцать восемь лет и она, как никто  другой, понимала, что нужно
искать другое место жительства. Вскоре работающая с ней подруга предложила ей своё жильё. Этим жильём оказалась землянка рядом с домом с домом её брата. Выбирать не приходилось. В этот период в посёлке люди уже  жили в таких землянках, так, как в военные годы дома в посёлке почти не строились. Их было некому строить.

 Появление переселенцев с западных областей во время войны ещё более осложнило проблемы с жильём, поскольку все мужчины ушли на фронт. Приходилось с помощью родственников и знакомых строить временное жильё. Вот в такое временное жильё переехали мы с матерью.

 Что из себя представляло наше новое жильё, описать не трудно, поскольку я хорошо помню в каких условиях нам пришлось жить холодную зиму пятьдесят первого года.
 Небольшая, примерно два на два метра прямоугольная яма, изнутри обшитая досками с такими же досками лежащими на полу, глубиной около полутора метров.

Треугольную крышу из деревянных веток и прутьев покрывал дёрн. Сверху насыпалась земля, которая не позволяла сползать полоскам дёрна, и  и не давала быстро морозу проникать в землянку. Дверь из досок крепилась на деревянных столбах, вкопанных в землю. Порога не было. С улицы дверь была обита  тряпками, а изнутри закрывалась какой-то попоной.

 Небольшая печка-буржуйка  сносно отапливала землянку, но тепло сохранялось, пока она топилась. К утру тепло выветривалось и  термометра резко падала, я это ощущал, когда проснувшись начинал выдыхать тёплый воздух. Лампу-керосинку, которую услужливо пожертвовала нам хозяйка жилища, мать зажигала только вечером.

 Небольшое тусклое оконце едва освещало землянку, в которую я возвращался только вечером после уроков. Всё свободное время я проводил вместе со своими братьями в доме Андрея Ивановича. Возвратившись с дойки, мать затапливала буржуйку, становилось тепло и можно было раздеться. Спать приходилось под ватным одеялом, набросив на себя всю имеющуюся у нас одежду.

 Просыпаясь утром, я видел потолок, покрытый изморозью. Было довольно прохладно и спать приходилось почти не раздеваясь. Умывальника в землянке не было, я даже не помню умывался я тогда когда-нибудь или нет. Но в баню Андрей Иванович "загонял" нас регулярно. Никаких отговорок он не терпел. Вскоре он построил свою баню и она стала  для нас-пацанов вторым местом время, когда её не топили.

 Время шло. Жить в землянке с приходом весны, стало невозможно. Талые воды стали проникать в внутрь, и доски начинали хлюпать при каждом шаге.  Я стал кашлять, очевидно жизнь в землянке дала свои отрицательные результаты. Здоровье моё ухудшилось и не без основания. Последствия той жизни в землянке я потом долго ещё испытывал.

 Опасаясь за моё здоровье, мать приобрела свой старый дом на другом конце села. Это было для меня настоящим праздником. В доме было два окна, настоящая русская печка и сени. В доме был погреб, где мы могли хранить картошку и морковь со свеклой, а летом он служил "холодильником" Небольшой пригон-пристройка с западной стороны, позволял иметь какую-то скотину.

 Дед перебрался к нам. Ему уже было семьдесят два года. Мировая война тысяча девятьсот четырнадцатого года подорвала его здоровье. Во вторую Мировую войну здоровья не прибавилось и он стал часто болеть. У нас в доме был приёмник-тарелка. Вместе с дедом мы его слушали по вечерам. Смерть И.В. Сталина он воспринял  как тяжёлую утрату для СССР.
2022г. Март.