Побег

 Тени скользили по светлому лику Луны, морща его в недовольную гримасу. Луна качалась в облаках, пытаясь скинуть эти мрачные тени. Деревья внизу, на Земле, опасаясь их падения, раскачивали кронами. Им было страшно. Страшно оттого, что тени с Луны упадут на них и придавят, заставят склониться, сломают.

 Деревья раскачивались всё сильнее и сильнее. И ветер гудел в их ветвях. И птицы, сжимаясь в немые комочки, прятались в дуплах от этого грозного гула и этих страшных теней.

 А под деревьями замирали испуганные звери - зайцы и лисы, волки и рыси, мыши и медведи. Они все боялись друг друга, гудящего ветра, раскачивающихся крон и этих теней, скользких, мрачных, безжалостных...

 Тени протягивали щупальцы вниз, хватали деревья за ветви, трепали листья, спрыгивали на землю и крались к корням, туда, где прятались перепуганные звери.

 Лес настороженно ждал, когда же закончится эта жуткая ночь, когда же из-за далёкого горизонта выглянет прозрачный зелёный луч и выкатится багряно-оранжевое солнце. Когда же оно прогонит эти тени...

 И одинокий путник в лесу тоже ждал этого чуда, тоже надеялся увидеть восход солнца и согреться в тёплых лучах. Его жалкое рубище не защищало истощенного тела. Его босые израненные ноги путались в густой траве и страдали от боли на острых гранях щебня.

 Его контуженное и обожженное тело болело каждой своей клеткой. Болело мучительно. Болело и ныло. Но сильнее этой боли обожженного тела у человека болело сердце. Сердце ставшее кровавой раной.

 Человек не боялся скользящих теней в небе. Он не боялся раскачивающихся крон. Он не боялся гудящего ветра. И спрятавшихся хищных птиц и дрожащих зверей он не боялся тоже.

 Он боялся обернуться назад. Боялся увидеть зарево пожара и расползающийся в небе белый гриб ядерного взрыва. Он боялся увидеть взлетающие и тающие в небе фигурки людей. Он боялся упасть и не встать более.

 Он не знал, что ядовитого гриба в небе не было. Он бежал, когда объявили воздушную тревогу. Бежал позорно из родного города. Бежал, спасаясь и бросив всё. Всё, что у него было. Дом, друзей, родных...

 Он бежал из родного города в лес. Ему казалось, что здесь, в лесу он будет в безопасности. Но голые прутья колючих кустов впивались в его испуганное тело, рвали одежду и кожу, обожженную взрывами.

 Человек думал, что бежит.

 На самом деле он едва передвигал ноги.

 Человек был дезертиром. Он не хотел умирать.

 Он бросил своё оружие и побежал, не разбирая дороги, при первых звуках сирены. Потом были взрывы. Потом был огонь пожара. Потом были крики и стоны других людей. Потом его подняла невидимая сила над землей и бросила ничком на эту землю. Потом он пытался уползти, вжаться в асфальт, исчезнуть в дыму. Потом он, шатаясь, поднялся и побежал. Побежал, виляя из стороны в сторону, от стены к стене, через улицу, площадь, улицу, улицу, улицу... к лесу...

 Он прятался в этом тёмном ночном лесу. Он пытался скрыться от всех других людей. И сердце его изнывало от боли и страха.  И он мечтал увидеть прозрачный палевый свет восхода.

 Он мечтал встретить других людей.

 Людей, которые вылечат его раны.

 Людей, которые примут его с любовью.

 Людей, которые протянут ему флягу с холодной водой и дадут хлеба...

 Людей, которые поймут его.
 
 И простят.

 Простят за то, что он стрелял в других людей. За то, что он целился в головы и нажимал гашетку. И видел. Видел, как те, в кого он стрелял, дергались картонным телом и падали. Падали. Падали...

 А теперь он боялся упасть, как те неизвестные ему люди, и не встать.

 И обернуться он тоже теперь боялся.

 И не встретить рассвет.

 Человек хотел жить.

 И забыть всё, что с ним было до этого дня. Дня, когда он стал дезертиром.

 А ночь не отступала. И темные тени морщили светлый лик луны. И протягивали вязкие щупальцы к земле. И запутывали в тугой узел колючие ветви кустов, корявые стволы деревьев, тонкие нити трав. Эти липкие грозные тени не давали человеку увидеть дорогу. Не давали ему бежать.

 И он упал.

 Упал и замер, закрыв глаза.

 А наутро его нашли другие люди. Нашли. Подняли на носилки. Отнесли в машину. Отвезли в госпиталь... Ему дали холодной воды и хлеба. Ему дали гречневую кашу с тушёнкой и молоко. Ему перевязали раны. Его вылечили, не спрашивая, кто он и почему он оказался в лесу.

 А когда, через несколько дней, когда он был уже снова здоров, его спросили. Он солгал.

 Он скрыл своё имя. Он испугался, что его казнят.  Он лгал на допросе. Он не сознался в том, что раньше был исполнительным солдатом, а потом стал дезертиром. И потом он тоже лгал. Лгал всем, кто был рядом. Кто давал ему кров и еду. Кто смотрел недоверчиво на его тренированное тело. Кто ждал, что он, получив помощь, теперь тоже захочет помочь другим. Помочь, чем может.

 Эти люди думали, что он может много. Ведь у него были сильные руки, здоровое тело, целая голова. Он мог помочь отстраивать разрушенные дома и дороги, он мог помочь разбирать завалы, мог помочь переносить раненых... Он многое мог бы. Так думали люди, спасшие ему жизнь.

 А он думал, что там, откуда он бежал, тоже нуждаются в помощи. Им тоже нужно разбирать завалы, выносить из-под руин раненых, строить дороги, мосты и дома...

 Он думал о том, что там остались те, кто любил его. Кого любил он. С кем он дружил. С кем рядом был все годы его недолгой жизни. Те, чьи приказы он выполнял. И от кого он бежал.

 Теперь он не делал ничего. Он лежал на узкой койке в узкой, как пенал, комнате и смотрел на белый потолок. С потолка свисала тоненькая паутинка. На паутинке висел маленький чёрный паучок. Паучок перебирал тонкими ножками и взбирался вверх, к потолку. Спускался вниз. Паутинка росла, становилась длиннее, раскачивалась на сквозняке, поблескивала в солнечном луче. Человек лежал на койке, заложив сильные руки за голову, и смотрел на эту паутинку, на паучка, на искрящиеся в солнечном свете пылинки, на маленькую мушку, влетевшую в открытую форточку. А потом эта мушка неосторожно села на паутинку. И к ней стал спускаться паучок. Мушка забила прозрачными крылышками, но паутинка не отпустила её. Паучок приблизился к мушке и она замерла. Повисла безжизненно над головой человека. Человек закрыл глаза.


***
 На следующее утро его нашли на полу. Он был мёртв. Из его порезанных вен уже не вытекала густая багровая кровь. Его кровь бурым пятном застыла на полу.

***
 А по светлому голубому небу скользили прозрачные белые облака, ничем не напоминая темные липкие, страшные тени.