Если друг оказался вдруг

      Я родилась в Украине. Три десятка лет жила в Москве. Последние десять - в Европе.
      Мой друг (который не русский и не украинец, "абориген", если можно так выразиться) переживал разрыв с женой. После тридцати лет брака. Я была сиделкой, психотерапевтом, доверенным лицом, нянькой... и Бог знает, кем еще. Потом нашла ему квартиру (помогла моя подруга), потом отпаивала его успокоительным и слушала, слушала, слушала...
      Потом он пытался покончить с собой. Я подняла на ноги всех, кого знала. Нашли. Откачали. Вернулся через три дня (у нас  даже в психушках не держат без желания пациента). Искала ему врачей, колесила по городу по поликлиникам, за ручку водила по кабинетам. Уговаривала, увещевала, умоляла, ободряла, просто сидела рядом.
      Нашла ему замечательного адвоката для помощи при разводе ( другая моя подруга подсобила).
      Готовила ему вкусняшки, следила, чтоб вовремя пил таблетки, отыскала психотерапевта (помогла моя дочь). И тащила, тащила...дура... Я была дура, да?..
      А потом я проснулась от сообщения сестры: "Он бомбит Украину"
      И наступила новая реальность. Точнее, сюрреализм, треш, кошмар и неверие в него.
      Мы с другом ежечасно обсуждали новости из Украины. Не сразу разобрались, где черпать правду. Не сразу. Но мы не телевизороголовые, справились.
      
      Я часами висела на телефоне с сестрой, принимая "сводки из ада", по несколько раз на дню списывалась с ней, вздрагивала и съеживалась утром, видя на экране "57 сообщений от абонента..."
      Она жива. Мы говорим ежедневно. Она даже смеется. Почти как раньше. Почти. Она любит эту жизнь по определению.
      
      ...Утро, как утро. День, как день. Я что-то готовлю на кухне, строю планы на грядущие часы. Загадывать на большее сейчас уже кажется нелепым и глупым.
      Из комнаты вылетает друг. Глаза невменяемые, выпучены, брызгает слюной. Дальше - сюрреализм в кубе, он трясёт телефоном, на экране мелькает какое-то видео:
      - вас, русских, надо убить всех! Всех! Вы нелюди, вы не достойны жить, вас надо уничтожить, как нацию!

      Я замираю. На две-три секунды. Он продолжает:
      - если он придет сюда, я уйду в лес! Я найду оружие! Я буду в вас стрелять!
      - и в меня? - говорю тихо-тихо, боясь, что  сердце выскочит вместе со словами. Его пыл тут же угасает, он что-то бурчит. А меня накрывает. Я кричу. Нет, я ору, буквально кожей чувствуя, как соседи со всех четырех сторон за тонкими панельными стенами замерли, съежились, обратились в слух:
      - ты будешь стрелять в меня?! В мою дочь?! В моих друзей?! В моего папу?! Во врачей, с тобою возившихся?! Во всех тех, кто помог тебе вылезти, помог не сдохнуть?! Ты будешь стрелять?!

      Стухает как-то на раз. Уходит из дома часа на два. Долго возит ключом в замочной скважине. Я не останавливаю. Я учусь дышать.
      Возвращается. Молча выкладывает из двух пакетов всякие вкусняшки для меня. Всё, что люблю, разом. Я молчу.
      
      Подходит. Голос примиряющий, нарочито спокойный. Через пару произнесенных им предложений осознаю - лучше бы он вообще молчал. Лучше бы молчал!
      - прости меня, пожалуйста. Прости. Я попрошу прощения столько раз, сколько скажешь. Прости!.. Но знай. Я от своего мнения не отказываюсь. Я прошу прощения только за то, что повысил на тебя голос. И еще за то, что позволил своим мыслям стать озвученными.

      Я тоже прошу у него прощения. За то, что не сумела сдержаться. За то, что кричала. И добавляю:
      - если там, в лесу, куда ты уйдешь... у тебя закончится еда и вода - выходи. К нам. К русским. Напоим и накормим.

      ...Я русская ровно наполовину. Мне страшно, больно и невыносимо стыдно от того, что творит сейчас страна, где я прожила три десятка лет. Но это не значит, что сейчас я начну прятаться за вторую половину своей национальности и открещиваться от русских. В моем еще советском паспорте было написано "русская". Мой родной язык русский. И покинула страну я не из-за "гадов-людей", а из-за гадской политики и фашиста-правителя. Правда, когда я уезжала, он не был еще фашистом. Так... эмбрион Македонского... Тогда это вызывало у меня лишь снисходительную усмешку. Тогда...Давно... Как же это было давно!

      Мне даже не плачется сейчас. Вот совсем. Наверное, слезы скатываются внутрь. Я уже проходила такое. Через время организм отомстит за это, я знаю.
      А пока я рассказываю подруге (той, что помогла с квартирой) о том, что "мы - нелюди". Она задыхается, возмущается, бледнеет. А ее муж спокойно говорит:
      - в лес он собрался? Не дойдет. Положу раньше.

      Люди! Что с нами?! Люди!..