Кар бу-бу ж-ж

       Что такое военное училище советских времён? Это образцовый вариант армии, которой она должна быть в идеале. На пути к достижению твёрдой мечты стать офицером, конечно, случалось всякое. Однако, последующая служба в боевых подразделениях "на земле", существенно отличалась от училищного идеала.
       По окончании своей "Alma mater" и прибытия в воинскую часть мне, как и другим молодым лейтенантам, выделили несколько дней для знакомства с личным составом и вступления в должность.
       За короткое время надо было лично обеспечить приём военной техники, модификация которой не всегда была идентична той, на которой мы непосредственно обучались в училище. Некоторые образцы, например, были более ранней, устаревшей модификации, чем на училищных полигонах.
       Кроме этого, необходимо было вникнуть в особенности несения внутренней службы в своей воинской части и гарнизоне в целом. Командир роты, заступив в наряд дежурным по части, обеспечил мне стажировку в этом качестве. В течение суток мы вместе мотались по всем казармам и объектам части, фиксировали нарушения, проверяли дежурные службы. Я старался не пропустить ничего, вплоть до мелких деталей, поскольку другой такой возможности больше не будет.
       И всё же одна "специфическая мелочь" выяснилась только позже, когда я заступил в свой первый наряд дежурным по части.
       После развода суточного наряда и караула всё шло по распорядку, без сбоев. До определённого момента.
       Вечером, уже после отбоя, когда я зашёл с проверкой в одну из казарм и принял доклад дежурного по роте, вдруг заверещал зуммер телефона на тумбочке дневального. На часах было 23-00.
       Дневальный снял трубку, представился, и вдруг протянул её мне:
       – Товарищ лейтенант, это Вас!
       Второпях я не стал выяснять кто звонит и сразу взял трубку:
       – Дежурный по ч… – но я не успел представиться по форме.
       – Кар…бу-бу…ж-ж…, - перебила меня нечленораздельная тирада пьяного "в дым" человека. Голос показался знакомым. Хотя голосом эти звуки можно было назвать с большой натяжкой. Язык у него заплетался настолько сильно, что ни одного слова разобрать было невозможно.
       – Что? Кто это? Не понял!
       – Кар…бу-бу…ж-ж…! - повторилось с новой силой.
       И вдруг я вспомнил от кого исходит голос: это был наш заместитель командира части по техническому обеспечению (зампотех, если коротко).
       – Виноват, не понял, товарищ майор! Повторите, пожалуйста!
       – Ты за…б…л! Кар…бу-бу…ж-ж…! – с раздражением зазвучало снова.
       Опять я ничего не разобрал, не считая первых двух слов. Сложная ситуация, однако! Наверняка что-то произошло, пусть даже по пьяни, а я, будучи дежурным по части, не могу принять должных и своевременных мер! Потом скорей всего будут разборки! Наряд по роте подтвердит, что я ответил на тревожный звонок, но никак не отреагировал. Попробуй, докажи потом, что невозможно было ничего разобрать!
       Ну надо же такому случиться: мой первый наряд и такая неприятность! Что же делать?
       А ведь дневальный, передавший мне телефонную трубку, каким-то образом разобрал зашифрованную речь зампотеха, а иначе как он определил, что замкомандира части ищет именно меня?
       Я внимательно посмотрел на дневального, потом перевел взгляд на дежурного по роте и увидел, что они оба улыбаются.
       Зажав микрофон телефонной трубки ладонью, я с раздражением, стараясь всё же сдерживаться, спросил:
       – Ну чего вы ржёте?!
       Из телефонной трубки в это время доносились всё усиливающиеся вопли "ночных джунглей".
       – Товарищ лейтенант, - солдаты уже не в силах были сдержать смех, - зампотех требует отправить к нему домой посыльного с пачкой сигарет, он так почти каждый вечер, а иногда и ночью звонит! Специально для него старшина роты запас сигарет держит.
       Я быстро прижал трубку к голове:
       – Понял! Есть, товарищ майор! Сейчас отправлю! - громко отрапортовал я, отнял трубку от уха и развернул её в сторону "дешифровальщиков".
       – Х…ж…ш-ш-ш, к…с…вз, - послышалось в трубке.
       – Он сказал "хорошо, конец связи", - снова засмеялись дневальный и дежурный по роте.
       Я облегченно вздохнул и отдал трубку дневальному:
       – Что, всё время так?
       – Так точно, при нас с самого начала, а нам уж скоро на дембель.
       – Ясно. Спасибо! – я с благодарностью посмотрел на обоих солдат: ведь могли бы ведь сделать вид, что ничего не понимают.
       Понятно, почему зампотех искал именно меня. В такой момент только дежурный по части имеет полномочия отправить посыльного в жилую часть гарнизона.
       Алкоголя, кстати, в отличии от табачных изделий, у ночного страдальца было в избытке: ежемесячно на всю часть выделялось несколько сорокалитровых канистр чистого спирта, а ответственным за его получение и распределение был именно зампотех.
       Не было сомнений, что в нашей воинской части все были осведомлены об этой дополнительной нагрузке на дежурные службы. Просто в тот мой совместный с ротным стажировочный наряд этот звонок не прозвучал.
       Знал ли об этом командир части? Наверняка. Только зачем ему надо было что-либо менять, если зампотех нёс службу исправно и эти его поздние звонки, в общем-то, никому не мешали?
       Во время каждого утреннего построения части этот майор стоял на своём месте в общем строю, от него всегда сильно пахло хорошим одеколоном, маскирующим запах перегара, а наглаженная форма и чисто выбритое лицо никак не выдавали его горькое одинокое пьянство…