ЕГ1 Пушкин Онегин Обоз Лариных - возок боярский

Пушкин Онегин
Обоз Лариных - возок боярский, надцать кляч и три кибитки -
откуда вёз он их пожитки

***

сериал ЕГ имеет одну тему = геолокация жития героев и героинь романа ЕО без героина как средства борьбы с опиумной заразой морфия и морфинистами

проще говоря, не выеживаясь, а где все это в ЭРЖд ЕО происходило то ...

***

Пушкин (АСП), убив поэта-элегика, написав при этом пародию "Куда куда вы удалились", смышленным Женей, отправляет Лариных за тридевять земель - в Москву = продавать Таню на ярмаНке невест ... выскакивать замуж (методом "другому отдана") за проскакавшего мимо усадьбы улана (как Оля)  или за уснувшего на рояле гусара наша Таня никак не желала ... Засиделась в девках странная дева аутист... А время шло. А время = деньги. А деньги даже от налогов с уборных @WC@ ничем не пахнут...
 
рис. Зарисовки крестьянского быта конца 18 века глазами иностранца

Откуда, сколько и на чем они ехали? 

Мы уже догадались: АСП нас мистифицировал фразой "семь суток ехали оне..."... Ага, счас, Ляксан Сергеич... Окстись !
Семь суток зимой в боярском возке вести невесту?
Да кого ж мы привезем = снежную бабу!?

Но. тема геолокации усадьбы Лариных - Онегина- Ленских остается... Будем искать.
 
рис. Зарисовки крестьянского быта конца 18 века глазами иностранца

Основное пособие по решению задач географии в романе Евгений Онегин = сам роман и любовь его автора к мистификации. Обратимся к роману:
Part I
Глава VII
XXXI
Отъезда день давно просрочен, Проходит и последний срок.
Осмотрен, вновь обит, упрочен Забвенью брошенный возок.
Обоз обычный, три кибитки Везут домашние пожитки,
***
Поднялся шум, прощальный плач: Ведут на двор осьмнадцать кляч,
XXXII
В возок боярский их впрягают, Готовят завтрак повара,
Горой кибитки нагружают, Бранятся бабы, кучера.
На кляче тощей и косматой Сидит форейтор бородатый,
Сбежалась челядь у ворот Прощаться с барами. И вот
Уселись, и возок почтенный, Скользя, ползет за ворота.
***
XXXV
Зато зимы порой холодной Езда приятна и легка.
Как стих без мысли в песне модной Дорога зимняя гладка.
Автомедоны наши бойки, Неутомимы наши тройки,
И версты, теша праздный взор, В глазах мелькают как забор.
К несчастью, Ларина тащилась, Боясь прогонов дорогих,
Не на почтовых, на своих, И наша дева насладилась
Дорожной скукою вполне: Семь суток ехали оне.
XXXVIII
Прощай, свидетель падшей славы, Петровский замок. Ну! не стой,
Пошел! Уже столпы заставы Белеют; вот уж по Тверской
Возок несется чрез ухабы.
***
XXXIX. XL
В сей утомительной прогулке Проходит час-другой, и вот
У Харитонья в переулке Возок пред домом у ворот
Остановился. К старой тетке, Четвертый год больной в чахотке,
Они приехали теперь. Им настежь отворяет дверь,
***
 
Передвижение Лариных

1. Средством передвижения Лариных автор называет:

 возок боярский и три кибитки Забвенью брошенный возок. Обоз обычный, три кибитки … Ведут на двор осьмнадцать кляч,

В России того времени средствами передвижения согласно Сретенскому В.М. («Псев-долотман» стр.77-78, изд. Посев – 2010) были: вошедшая в моду новинка - коляска (барская ездовая повозка по Далю = рессорный экипаж на 4-х колесах с от-кидным верхом для прогулок в парке и вблизи города), и «дорожные экипажи» для дальних расстояний – брички и возки(летом) и кибитки и сани (зимой). Дилижанс появился позже. Груз возили на телегах и в кибитках. Очевидно, что барыня Пашетт Ларина с дочерьми и прислугой ехали в зимнем варианте возка, а все остальное везли на кибитках: «горой кибитки нагружают» – эти примитивные повозки служили для клади.

 Кареты использовались знатью в городах и в усадьбах.

Описывая путешествие Лариных Пушкин все время говорит далее только о возке:
У Харитонья в переулке Возок пред домом у ворот Остановился.
У http://tainipeterburga19.rolka.su/viewtopic.php?id=747 находим - Возок
 
рис. возок императрицы Елизаветы 1

Этот великолепный многоместный экипаж в форме вагона на длинных полозьях был сделан масте-ром Жаном Мишелем в Москве в 1732 г. Предназначался он для поездок на большие расстояния в зимнее время. Именно на нем в феврале 1742 г дочь Петра I Елизавета спешила в Москву из Петер-бурга на свою коронацию. Высота - 185 мм., длина - 450 мм.

Возок - древнейший санный экипаж с закрытым кузовом. Он предоставлял ездоку все удобства, кро-ме разве отопления: мягкое сидение, теплые покрывала, свет через окошки. В поэме Некрасова «Русские женщины» о таком экипаже недаром говорится: «Покоен, прочен и легок / На диво слаженный возок».

На именины Татьяны Лариной, в январе
…Соседи съехались в возках, В кибитках, в бричках и в санях.
А «горой кибитки нагружают» – эти примитивные повозки служили для клади.

2. Ларины выехали зимой и ехали в Москву "на своих" (или "долгих") в целях экономии

В этих случаях лошадей на станциях не меняли, а давали им отдохнуть, ночью тоже, естественно, не двигались с места (ночная езда была обычной при гоньбе перекладных), от чего скорость путешест-вия резко уменьшалась. Однако одновременно уменьшалась и стоимость. Если обычно в в сутки обычно проезжали 70-100 верст, то при езде на долгих да еще и в обозе из осьмнадцати худосочных кляч это суточное расстояние для Лариных сокращалось до 40 верст. Ехали Ларины 7 суток.
Значит усадьба их находилась в радиусе 300 км от Москвы, а, поскольку въезд в Москву был мимо Петровского путевого дворца через Тверскую заставу, то искать усадьбу надо где-то в границах т.е. в пределах маршрута через усадьбы входящие в «Пушкинское кольцо Верхневолжья». Предпочтительными кандидатами в прототипы являются усадьба Осиповой-Вульф в Малинниках и поместье Панафидиных в Курово-Покровском, где писались строфы как раз 7-й главы романа…
 
Part II

Тема фрагмента: завершаем катание в возке с Ларинами на их осьмнадцати долгих клячах с целью вычисления простого параметра - откуда Ларины выехали в начале зимы, чтобы
(а) ехать до Москвы из экономии на своих "долгих", а не на почтовых
(б) проехать при въезде по дороге мимо Путевого дворца и чрез Тверскую заставу и потом два часа тащить обоз к Харитоньеву ...

Средства передвижения. Дорога

Передвижения занимают в EO исключительно большое место: действие романа начинается в СПб, затем герой едет в Псковскую губернию, в деревню дяди. Оттуда действие переносится в Москву, куда героиня отправляется "на ярмарку невест", с тем чтобы в дальнейшем переехать с мужем в его петербургский дом. Онегин за это время совершает поездку по маршруту Москва — Нижний Новгород — Астрахань — Военно-Грузинская дорога и Закавказье (?) — северокавказские минеральные источники — Крым — Одесса — Петербург. Чувство пространства, расстояний, сочетание дома и дороги, домашнего, устойчивого и дорожного, подвижного быта составляют важную часть внутреннего мира пушкинского романа. Существенным элементом пространственного чувства человека является способ и скорость его передвижения. Тютчев, впервые проехав по Европе по железной дороге, отметил, что пространство сжалось, промежутки между городами сократились, а города сблизились: "Можно переноситься к одним, не расставаясь с другими. Города подают друг другу руку" ("Старина и новизна", кн. 18. СПб., 1914, с. 20). Именно малые (для нас) скорости и длительность передвижений связывали образ России с темой дороги, что так характерно для литера-туры пушкинского и гоголевского периодов.
 
Карета — основное средство передвижения в XVIII — начале XIX вв. — являлась и мерилом социального достоинства. Все оттенки «почтовых» значений были понятны читателям EO.

В первой главе Онегин спешит на бал "в ямской карете". Содержать своего кучера и собственную карету с лошадьми в Петербурге было дорого. В 1830-е гг. — отец и муж, известный литера-тор, вынужденный светским положением к частым выездам — Пушкин не держал лошадей, а имел только карету. Лошадей нанимали. Четверка приходилась для разъезда по городу по 300 руб. в месяц (в 1836 году). Извозчикам или кучерам платили отдельно. "Последнюю карету поставил Пушкину в июне 1836 года мастер Дриттенпрейс за 4150 руб. (с городским и дорожным прибором)" (Щеголев П. Пушкин и мужики. M., 1928, с. 172). Не имея собственного выезда, Онегин нанимал ямскую карету. Такую карету можно было взять на извозчичьей бирже на день. "Не таков (как "Ванюшка") извозчик-лихач. Не кочует он по улицам порожняком, не выезжает на промысел ни свет ни заря, не морит себя, стоя до полуночи из-за гривенника <…> седоки лихача показываются не ранее полудня" (Кокорев И. Т. Извозчики-лихачи и ваньки. — В кн.:Кокорев И.Т. Русские очерки,т.I.M.,1956)
Способ передвижения соответствовал общественному положению. Начало этому было положено петровской Табелью о рангах, которая требовала "чтоб каждый такой наряд, экипаж <…> имел, как чин и характер его требует" (Памятники русского права, вып. VIII. М., 1961, с. 190; характер — зд.: положение). Разница в экипажах, количестве и цене лошадей и в пушкинскую эпоху образовывала сложную иерархию, имевшую социально-знаковый характер:
Пустилися к нему купцы на бегунах, Художники <ремесленники. — Ю. Л.> пешком, приказные в санях, Особы классные в каретах и колясках И на извозчиках различны лица… (Шаховской А. А. Комедии, стихотворения. Л., 1961, с. 111)
Стремглав <…> поскакал (I, XXVII, 3–4) — в допетровской Руси признаком важности пассажира была медленная езда. В послепетровском обществе знаками достоинства сделались и слишком быстрая (признак «государственного» человека), и слишком медленная езда (признак вельможества). В Москве ездили медленнее, чем в Петербурге. Однако еще в XVIII веке установилась общеевропейская «щегольская» мода очень быстрой езды по людным улицам города.
Количество фонарей (один или два) или факелов зависело от важности седока. В 1820-е гг. "двойные фонари" (I, XXVII, 7) — это признак лишь дорогой, щегольской кареты.
 
Летя в пыли на почтовых (I, II, 2);…Ларина тащилась, Боясь прогонов дорогих, Не на почтовых, на своих… (VII, XXXV, 9-11)

Езда для путешественников, пользующихся казенными лошадьми (езда "на почтовых" или "перекладных"), осуществлялась следующим образом: путешественник запасался подорожной — документом, куда вносился его маршрут, чин, звание (от этого зависело количество лошадей; не служивший Онегин, как и П, — чиновник 13-го класса, имел право лишь на трех лошадей; особы 1-го класса имели право на 20, 2-го — на 15, а 3-го — на 12 лошадей). Подорожная регистрировалась на заставах; данные о выехавших или въехавших в столицы публиковались в газетах. На почтовых станциях фельдъегери и курьеры получали лошадей вне очереди (для них должны были иметься специальные тройки), но, если курьерские лошади были в разгоне, забирали любых, бывших в наличии, затем лошадей получали путешественники "по собственной надобности" в порядке чинов. Это приводило к тому, что обычному путешественнику часто приходилось просиживать на станциях долгое время (См. стихотворение Вяземского "Станция").

Обычная скорость для едущих "по своей надобности" была: зимой не более 12 верст в час, летом — не более 10, а осенью — 8. В сутки обычно проезжали 70-100 верст. На станции проезжающий "платил прогоны" — оплачивал лошадей по таксе, которая колебалась от 8 до 10 коп. за одну лошадь на одну версту.
 
Ларины ехали в Москву "на своих" (или "долгих").
В этих случаях лошадей на станциях не меняли, а давали им отдохнуть, ночью тоже, естественно, не двигались с места (ночная езда была обычной при гоньбе перекладных), от чего скорость путешествия резко уменьшалась. Однако одновременно уменьшалась и стоимость.

"Наконец день выезда наступил. Это было после крещенья. На дорогу нажарили телятины, гуся, индейку, утку, испекли пирог с курицею, пирожков с фаршем и вареных лепешек, сдобных калачиков, в которые были запечены яйца цельные совсем с скорлупою. Стоило разломить тесто, вынуть яичко и кушай его с калачиком на здоровье. Особый большой ящик назначался для харчевого запаса. Для чайного и столового приборов был изготовлен погребец. Там было все: и жестяные тарелки для стола, ножи, вилки, ложки и столовые и чайные чашки, перечница, горчичница, водка, соль, уксус, чай, сахар, салфетки и проч. Кроме погребца и ящика для харчей, был еще ящик для дорожного складного самовара <…> Для обороны от разбойников, об которых предания были еще свежи, особенно при неизбежном переезде через страшные леса муромские, были взяты с собой два ружья, пара пистолетов, а из холодного оружия — сабля <…> Поезд наш состоял из трех кибиток. В первой сидели я, брат и отец, во второй тетушка с сестрою, в третьей повар с горничными девушками и со всеми запасами для стола: провизиею, кастрюлями и проч., и, наконец, сзади всех ехали сани с овсом для продовольствия в дороге лошадей. Это был обычный порядок путешествия наших <…> Разумеется такие путешествия обходились недорого, так что 20 или много 25 рублей ассигнациями, менее 7 рублей нынешним серебром, на 4-х тройках достаточно было доехать до Нижнего — это от нас около 500 верст, а может и более" (Селиванов, с. 145–147). Хозяйственная мать Татьяны, страшившаяся "прогонов дорогих", видимо, понесла такие же расходы.

Представления о размерах «поездки» при езде "на долгих" дает С. Т. Аксаков: "Мы едем-с в трех каретах, в двух колясках и в двадцати повозках; всего двадцать пять экипажей-с; господ и служителей находятся двадцать две персоны; до сотни берем лошадей" (Аксаков С. Т. Собр. соч. М., 1955, с. 423). Хозяйственная Ларина путешествовала, видимо, несколько скромнее.

При плохом состоянии дорог поломка экипажей и починка их на скорую руку с помощью "сельских циклопов", благословлявших "колеи и рвы отеческой земли" (VII, XXXIV, 13–14), делалась обычной деталью дорожного быта. "Коляска моя была куплена у великого Фребелиуса, знаменитейшего из петербургских каретных мастеров, которые одни умеют приготовлять оси, рессоры и подтяжные ремни, способные выдерживать в продолжение недели всякого рода удары, толчки и подпрыгивания на русских дорогах <…>"Наши Русские дороги, сказал мне один очень любезный житель Петербурга, коверкают в сорок восемь часов экипажи французские, английские и венские, но щадят наши национальные экипажи в течение восьми дней нашей беспримерной скачки — а это много". В силу этого предвещания, я и ожидал на восьмой день какой-нибудь беды. Она не заставила ждать себя: произведение «великого» Фребелиуса, моя петербургская коляска сломалась перед самой станцией, к которой я подъехал уже в наклонном положении". (Поль де-Бургоэн. Воспоминания французского дипломата при С.-Петербургском дворе. 1828–1831 гг. — Военный сборник, т.48.СПб.,1866,с. 190).

В 1820-е годы начали входить в употребление также дилижансы — общественные кареты, ходящие по расписанию. Первая компания дилижансов, ходивших между Петербургом и Москвою, была организована в 1820 г. вельможами М. С. Воронцовым и А. С. Меньшиковым не только из коммерческих, но из либерально-цивилизаторских побуждений. Начинание имело успех; Меньшиков 27 февраля 1821 г. писал Воронцову: "Наши дилижансы в самом цветущем ходу, охотников много, отправление исправное" (цит. по кн.: Декабрист Н. И. Тургенев. Письма к брату С. И. Тургеневу. М.-Л., 1936, с. 444). Дилижансы брали зимой по 4 пассажира, летом — 6 и имели места внутри кареты, которые стоили по 100 р., и снаружи (60–75 р.).

Путь из Петербурга в Москву они проделывали в 4–4,5 суток.

 Однако основным средством передвижения все же оставались карета, бричка, возок, телега; зимой — сани.