Беженцы

  На обочине рядом с автобусом сидел слепой старик. Он плакал, вытирая слезы, обильно струящиеся из невидящих глаз. Юноша волонтер подошел осторожно:
- Вам плохо,отец?
- Нет, сынок, я счастлив! Мы убежали от войны! Теперь я и внуки под мирным небом! Мы ехали сюда целую жизнь, коротая часы надежды в автобусе, везущим от смерти. Жаль только сын остался там…
- Вы голодны?
-  Дай лучше воды!
Он беспрестанно что-то бормотал и, казалось, уже не замечал слез…
- Где же ваши внуки?
- Их повели поесть, а я не голоден… Когда война, есть совсем не хочется… Сейчас вот посижу, подожду внуков и осознаю наконец, какое это счастье жить и знать, что нет взрывов, что малыши под защитой, что только ты решаешь, куда и во сколько идти… Вот я и здесь, в родной стране, которую люблю не меньше, чем покинутую.
- Вы уже знаете, где будете ночевать? Родные есть?
- Родных нет! А вот земля родная! Ведь я здесь воевал, я в сорок втором убежал на фронт и до сорок пятого защищал свою землю здесь, потом ранение… Потому и не вижу почти – зрение начало падать.
- А сколько вас?
- Трое. Я, Аннушка и Васек. Аннушке десять,а Васе всего шесть.
- Поедем ко мне – предложил юноша, - мы с мамой вдвоем остались, отец ваших защищать пошел. А я в выходные волонтером здесь, а так работаю и учусь заочно. В доме много места и детям и Вам хватит. Поедем, отец! Вы дождитесь! Я меняюсь через пару часов.
Так они и уехали вместе…
Васек был белокурый и пухлый, дай ему в руки лук и стрелы, сойдет за древнегреческого амурчика. Аннушка – серьезная не по годам, гладила брата и шептала ему то ли сказки, то ли песенки…
- А знаешь почему я , ну… убежал? – начал дед разговор по дороге к новому другу. - Думаешь испугался уродов этих? Ну уж нет! Я внуков защитить не могу, ведь не вижу почти. Все могу делать, в доме ориентируюсь лучше, чем иной зрячий! А вот за них боюсь, не успею вступиться, коль потребуется такое…
Вот потому и уехал. Дети там! Невестку убило, не смог спасти, сын остался… А малышей я забрал сюда…
  А ведь я воевал, награжден был! Тогда, в сорок втором, мне было только пятнадцать, но я был рослый и голос такой, серьезный уже, осанка, сила – все при мне было! И жгучая ненависть к врагам, поправшим родной край!
  А сейчас что? Больше десятка лет уже ехидны эти рядом с нами живут, врут, выкручиваются, затевают свои распри, чтобы все мы – дети одной страны – ненавидели друг друга!
  Но этому не бывать! Нам глаза не закроешь! Я видеть перестал, зато душу чувствую с первых слов в разговоре, даже в тишине, слышу, как дышит человек, чувствую его и уже знаю, что он такое или все-таки кто.
- Вот ты подошел ко мне и я сразу понял, совесть в тебе, сострадание и человечность! И здесь таких большинство, потому вы и сильные, потому вас никто не возьмет!
  Они еще долго говорили, юноша и дед, ставшие за один вечер родными…