Небо

Они шли без зонтов. Мелкий дождь то моросил, то давал передышку. Из палисадника пахло медом, и казалось, что к этому аромату примешиваются ноты корицы. В магазине купили только самое дешевое и необходимое.
Неделя до зарплаты. От нехватки денег казалось, что чувство голода разрастается еще сильнее, хотя дома в морозилке были грибы и минтай. Хотелось скупать все съедобное – слоеные уголки с яблоками, ветчину, сыр, черешню и помидоры.
Дождаться бы, когда поспеет черемуха, и катать на языке красные ягодки – сладкие, вяжущие, вкусные!
Оба работали полный рабочий день и радовались, что даже в кризис получали полную зарплату. Зарплаты хватало на продукты и оплату коммунальных услуг. На отпускные можно было провести четыре дня на базе отдыха у местного озера в заплесневелых картонных домиках с удобствами на улице. Стабильность. У них всегда были крыша над головой и вареные макароны в холодильнике.
В аптеке она спросила, сколько стоят лекарства и витамины, которые выписал ей врач.
- Спасибо, не надо. Очень дорого, - решила она. Неделя до зарплаты. А уж потом она хотя бы половину назначенного точно купит.
Периодически они возвращались к дискуссии о том, что в прошлом сделали неправильный выбор – не там учились, не на тех учились, не туда устроились работать, не обзавелись нужными связями. И только об одном они не сожалели никогда – о том, что выбрали друг друга.
У них была одна комната и один диван. Когда они ссорились, некуда было уходить, и ночью они всегда встречались на диване.
В выходные беличье колесо останавливалось, и ненавистный будильник отдыхал.
В настежь открытое окно, свободное от москитной сетки, жалюзи и занавесок, врывалось небо - синее, объемное, глубокое, как океан. В небе кружил тополиный пух, легко выписывая волны и набирая высоту. От этого ощущения необъятного неба и невесомого пуха казалось, что все еще впереди, что все можно начать с начала, что они – такие же свободные и легкие на подъем.
Как в детстве, когда лежишь на крыше летней кухни, смотришь на летящие облака и птиц, всеми легкими вдыхаешь теплый воздух, мысленно обводишь рукой контуры пушистых кустов, делающих пространство выпуклым и многомерным. И чувствуешь, что счастье в тебе, и в воздухе, и в солнце, и в траве, и что весь мир – твой, и он прекрасен! И это счастье обязательно нужно кому-то показать, с кем-то разделить, как свежую краюшку хлеба с воздушным мякишем и хрустящей корочкой.
В такие моменты они не жалели ни о чем. У них были и крыша, и небо, и хлеб, и они были друг у друга.