А кто пробовал догнать лося?

   Девятый  «А» пошел в поход. С ночёвкой. С палатками, гитарой, бадминтоном, волейбольной сеткой и мячом. С огромными запасами еды и чая. Это был даже не просто поход, а фестиваль. Туристический фестиваль старшеклассников.  Четыре подшефные заводские школы. С восьмого по десятый. Четырнадцать классов – четырнадцать отрядов. Отряды готовили номера художественной самодеятельности,  соревновались в разведении костров, ориентировании, установке палаток. Оформляли огромные газеты - плакаты с обязательными названием, эмблемой и девизом. 
Катька Прохорова предложила «Данко».  А эмблема – великолепный златокудрый юноша, который держит в руках алое светящееся сердце. А девиз –

Возьми своё сердце,
Зажги его смело!
Отдай его людям,
Чтоб ярче горело!

     Такие девиз и название  были как-то в ее пионерском детстве, в летнем лагере. А юношу она придумала уже сейчас.  И всё это ей очень, очень нравилось.  Но девятый «А» выбрал себе взрослое и прекрасное имя  ПИЛИГРИМЫ. Не особо понимая всех оттенков значения этого слова, водрузив в эмблему  гитару и горные вершины, они очень просто решили вопрос и с девизом

Мы – команда ПИЛИГРИМЫ,
Мы всегда непобедимы!

     Причем хотели ещё  украсить эмблемный рисунок парусом, самолётом и телегой с лошадью, но Жанна Онегина – признанный авторитет в вопросах художественного оформления чего-бы-то-ни –было – покрутила пальцем у виска и безжалостно удалила лишние «неинформативные нагромождения» из  эскиза на ромбике  7 на 10 сантиметров.
     Газету, конечно, нарисовали самую красивую и интересную. Не зря же трое участников похода закончили художественную школу. А  ещё у них училась победительница городской олимпиады по литературе. Она и в стихах могла. И в прозе. И с юмором. И серьёзно.  А фантазии и идей в их классе всегда было с избытком. 
     Вот в кулинарном конкурсе не задалось. Девочки изготовили два тазика салатов – оливье и винегрет. Нарезали бутербродов. Развели в котелке супчик  PODRAVKA, что могло бы считаться высокой кухней, потому что пакетики эти импортные были ооочень  дефицитными.  И оооочень вкусными. Намыли свежих помидоров из городской теплицы. И с этим пошли в жюри. А таааам. Закуски с ананасами. Тарталетки со шпротами, украшенные чем-то разноцветным. Куриные ножки, завернутые в какие-то невиданные салфетки, как будто куры носили кружевные панталончики, и панталончиками же украсили готовое блюдо.  Фрукты и овощи, нарезанные и уложенные розочками , тюльпанчиками и всякими рыбками-ёжиками. Какая-то невероятная пирамида из простых кусочков хлеба. А разнообразные домашние десерты просто не оставили ребятам шансов хотя бы на предпоследнее место. У них-то на десерт были магазинные сухари с изюмом и сахаром. К чаю.
     Но конкурс художественной самодеятельности девятый «А» не просто выиграл. Девятый «А» давал бенефис. Мало того, что Лариса и Лада играли на гитаре не хуже любых парней, так  четверо одноклассников были почти профессиональными актерами – городская театральная студия успешно готовила будущих студентов московских театральных институтов. Пел класс не очень-то стройно, но азартно и громко.
 
«Боже, как давноооо э;тта бы;лла
Помнит только мутной реки водааа.
Время, когда радость меня любилла,
Больше не вернуть ни за что никогда»

    Ну, были еще номера цирковые – акробатические. И жонглирование. И даже фокус. В общем, резвились, как дети! Ну, потом, правда, разбрелись по недалёким окрестностям и уже погуляли «по-взрослому». Никто в палатках раньше рассвета не появился. А когда приходили – замерзшие и усталые – все равно лежали и болтали, укутавшись в спальные мешки и тараща бессонные глаза.
     Следующий день был более спокойным, без конкурсов-соревнований.  И можно было делать вообще, что хочешь.  Кто-то играл в футбол. Кто-то учился походным премудростям с физруками. А кто-то всё-таки завалился поспать после ночных блужданий.
     Лариса с Ладой взялись помыть посуду.  Загрузились мисками – кру;жками – ложками и пошли к ручью. Шли они по широкой лесной дорожке, болтали про дела свои гитарные – про аккорды, песни, музыкантов, струны и всякое такое. Вдруг обе умолкли и остановились. Прямо перед ними, на расстоянии каких-то  7-10  метров дорожку переходил лось. Он подошел так бесшумно и невидимо, что девочки не сразу поняли, что происходит. Но каким-то чудом всё же уловили сигнал вселенной и встали на месте, как вкопанные. Лось был прекрасен! Он был огромен и полон достоинства. Ступив передними ногами на дорожку, он остановился. Медленно повернул свою огромную голову в сторону девчонок и замер. А те уже сами первые замерли.  Вот тут они поняли значение этой  народной аллегории. Как вко-пан-ны-е! Вот точно! Как два вкопанных саженца – торчат себе, бодрые и здоровые, а пошевелиться не могут. Только волосы, как листья, от ветра колышутся.  Какой же он невероятный! Рога , как на картинках рисуют. Как  крылья ! Ушей за ними не видно! И глаза такие… Умные что ли. Наполненные! Смыслом каким-то инопланетным. Вселенским. Всеобъемлющим…. А ножки тоненькие! Как такую гору на себе таскают – непостижимо!  Все эти мысли молнией пронеслись в голове, а так вообще-то всё место и в голове, и в груди, и в животе, в руках и ногах занял какой-то безотчетный страх. И восторг. Одновременно. Были они О-ШЕ-ЛОМ-ЛЕ-НЫ. Ещё одно слово в полной мере сделалось наглядным и ощутимым. Вот если спросит теперь кто: а что такое «ошеломлены»?  Ответом будет:  это как когда мы лося в лесу увидели!
     Никто не скажет, сколько времени длилась эта сцена «замри», но лось зашевелился первым.  Так же невыразимо медленно он повернул свою инопланетную морду в сторону  прерванного движения, переставил свои длиннющие ноги, зачем-то очень высоко их поднимая,   и - традиционно бесшумно - растворился  по другую сторону дорожки. Вот совершенно без единого намёка даже на шорох А почему-то Лариска часто говорила до этого «как лось через лес». Имея в виду, что шумно и неуклюже – как бы ломая ветки на кустах и под ногами, проваливаясь то и дело в какие-то лесные неровности, шурша листьями и громко сопя.
     Девочки, не говоря ни слова, одновременно развернулись и пошли обратно к лагерю. Медленно и бесшумно…  Даже посуда не звякнула. Рты их были немного приоткрыты, а глаза не выражали ничего. «Отомри» сделало только тело. Мозг ещё был в нерабочем состоянии.  Они пришли к своей стоянке, сели на поваленную березу и снова замерли. Посуду упорно держали в руках, совершенно не ощущая, что это несколько неудобно.
   -Ого, как вы быстро!
 - А чо такие замороженные?
- А посуда грязная!
- Да что случилось-то?!
    И тут они захохотали. Тоже совершенно одновременно. И никак не могли остановиться.
     Когда всё-таки успокоились  и рассказали, то и дело скатываясь на «А как он прям материализовался прям из ниоткуда!» «А как он посмотрел!» «А как он остановился!» , «А ты видела, какая морда у него?», несколько человек одновременно изумились: ну а посуду-то вы почему не помыли?!   А ещё у них спросили, почему же они за лосем не пошли. Почему не сфотографировали ( Лада никогда не расставалась со своим «Зорким» и снимала просто всё  вокруг. Она брала с собой несколько пленок и тратила их, не жалея. Не ленилась перезаряжать фотик в походных условиях и таскала с собой специальную косметичку для кассет с отснятыми лентами..)  Ну да, и почему вообще… вот так отреагировали. И что можно сказать в ответ? Да ничего!  Сами вот встретитесь со СВОИМ лосем, и догоните тогда. И сфотографируете. А мы будем вами гордиться!
    Домой выдвинулись после обеда. Ларисин папа получил к ужину остатки вкуснейшего винегрета – ему повезло, что их дом был самый первый на пути из леса, а тащить реальный тазик с остатками салата, да еще на автобусе с ним ехать – дело хлопотное. Лариса пришла домой, приняла освежающий бодрящий душ, собираясь пойти взять билеты в кино на «Карнавал», но в процессе сборов как-то внезапно уснула и проспала до утра послезавтрашнего дня.  Здесь появилось ещё одно эталонное значение для сравнения – «хочу спать так, как когда в девятом классе из похода пришла»…