Грусть

 
   Утром Михалыч отложил все дела и отправился к своему другу, дом которого находился в другом конце деревни. Утро было свежим, на траве изумрудно сверкали крупные капли росы. Тропинка, что вела к дому, изрядно уже заросла,  давненько  по ней никто не ходил и не мял траву-мураву. И на сей раз дом  друга встретил гостя тишиной. Николай Михалыч открыл калитку и тяжело вздохнул. Здесь нечего не изменилось. Все такой же порядок, чистота и только вот не открылась дверь дома и не появился хозяин его- Егор Петрович. В прошлом году его не стало: жил он почти один, а сердечко побаливало и когда случился очередной приступ, то рядом не оказалось заботливого человека, чтобы вызвать скорую. Когда узнали было поздно. Вот с тех пор и поселилась в саду и в доме тихая грусть. Михалыч приходит сюда часто, сядет на скамеечку и тихо ждет когда Егор откроет дверь, а тот все не появлялся. А какой здесь сад? Сколько цветников. Дорожки аккуратно посыпаны речным песком. Всюду скамеечки и уголок для гостей, то есть столик , табуретки, мангал под крышей, здесь же и мешок с углями, береста и щепа для костра.
   Михалыч всегда приходил сюда с маленьким чемоданчиком, в котором  было все для душевной беседы: пакетик с маринованным мясом, бутылочка домашнего коньячка и , конечно же, стопочки. В добрые времена Степаныч все понимал с полуслова или намека, быстро разжигал угли в мангале и друзья наслаждались неповторимым запахом вели неторопливый разговор о чем? Да о всем, что их волновало в данную минуту. Вот и сегодня Михалыч разжег мангал, насадил на шампура кусочки мяса и ждал. Кого? Да он и сам не знал кого, просто не мог он иначе. А вокруг стояла такая тишина, что уши начинали болеть. Вообще-то друзья любили тишину, они понимали ее и даже радовались ей, ведь шуму им хватало всюду. На сей раз эта тишина не радовала Николая, а как-то давила на плечи. Он встал, прошелся по саду, остановился возле домика с пчелами, те, не обращая внимания на подошедшего человека спокойно продолжали трудиться, запасать мед на зиму для себя и хозяина, они не знали, что его уже нет и здесь Николай впервые подумал, а счастливые пчелы, они не умеют грустить, они умеют хорошо трудиться. А во имя чего они так трудятся? Ведь их век, это мгновенье. Они трудятся во имя нового поколения.
   -Как было бы хорошо, если бы по этим дорожкам с радостным криком бежала бы детвора, - подумалось Николаю и он тяжело вздохнул. У Егора была да и сейчас есть дочь, но живет далеко, есть внуки, но они к деду не приезжали. Это была боль у Егора и он о ней старался не рассказывать, просто понял, что у них другая жизнь, другие ценности. Почему так произошло Михалыч прекрасно знал и старался об этом своему другу не напоминать. Все просто. Егор с детства мечтал о море, хотя вырос среди лесов на берегу прекрасного озера. Мечта осуществилась. Он стал военным капитаном, командиром подводной лодки и свободного времени у него было очень мало. В отпуск приезжал редко и часто его из отпуска просто выдергивали, такая судьба служивых людей.  Поэтому дочка почти не видела отца, а внуки тем более, но это уже перевернутая страница. Много подобных ситуаций и каждый прав давать оценки такими ситуациями.
    Мясо на шампурах, как говориться, подошло, можно и к столу, но увы Михалыч не спешил. Что-то не очень хотелось одному начинать трапезу и несмотря на это он достал из чемоданчика две стопки и налил их. На одну положил кусочек хлеба - это Егору, другую взял, подержал и затем тяжело вздохнув выпил, сказав при этом.
   -Прости меня Егор, если я был в чем-то неправ. Сам знаешь, что человек не может быть во всем правым, но мы с тобой хорошо жили. За долгие годы не ты не я не разу не сказали друг другу обидные слова. А какое у нас было детство? Какая была дружба? Мы же вместе на полатях вместе спали, одну краюху хлеба на двоих делили. А какую картошку пекли на костре когда пасли лошадей в ночном? За грибами бегали и всегда помогали друг другу корзинки набрать полными. А потом мы повзрослели и у каждого была своя стезя, своя дорога, но при этом мы не забывали друг друга и каждая встреча для нас была праздником. Нам не надо было друг другу, что-то объяснять, доказывать, мы понимали друг друга с полуслова. Мы не обсуждали свои поступки, даже не жаловались на здоровье, хотя у обоих сердце было в шрамах. Что-то холодно мне Егор, грустно, давай-ка я вторую стопку пропущу.  Работать сегодня уже не буду.
   Михалыч еще раз прошелся по саду и продолжил рассказ Егору:
   -Я вот намедни письмо получил от твоей дочери. Прости, что так говорю, но не хочет она сюда приезжать, видимо там у нее сложилась жизнь. Просит домик и сад взять мне, чтобы он без присмотра не остался, а мне куда, я за своим-то хозяйством едва управляюсь, не те силы, что раньше были. Но ты Егор, не расстраивайся, я придумал как поступить, отправил заявку в Комитет обороны и предложил, чтобы хорошему капитану предложили сюда переехать жить с семьей и уже ответ поступил, есть желающие и пройдет месяц - другой и наполнится этот сад детскими голосами, а я все так же буду приходить сюда и беседовать с тобой, портрет твой тоже будет висеть на видном месте. Так что Егор, жизнь продолжается, но мне все равно грустно, грустно, что стопочка с хлебцем осталась не тронутой.