Два барана

Лёху, нашего ровесника, мы звали живодёром. Это был очень любознательный паренёк, лет десяти. И животных он, наверное, любил, только хулиганить всё же нравилось ему больше. Он надевал сопротивляющемуся коту очки без линз и закреплял их за ушами проволокой. Ловил на пруду головастиков, чтобы посмотреть, смогут ли они без воды, дразнил цепных собак, чтобы они охрипли от лая. Однако самой большой Лёхиной страстью было убегать от баранов.

В те годы в нашем посёлке Никифоровы держали целую отару. Помню, как мы бегали гладить маленьких ягнят со звёздочками во лбу. Как заворожённые, стояли мы у их сарая и смотрели, как дядя Коля стрижёт овец гигантскими ножницами. Овцы смирно лежали, но время от времени задирали головы, словно спрашивая у хозяина: "Долго ещё?"

Отарой овец заправлял старый баран с треснутым рогом - Курдюк. Раньше у него был соперник, и они ежедневно устраивали битвы на дороге. Мы очень боялись проходить в тот момент рядом. Животные пятились друг от друга метров на пять, потом разбегались и со всей силы сталкивались лбами. Наверное, треск от удара раскатывался по всему посёлку. Иногда бараны так увлекались, что хозяин разливал соперников водой. Но однажды дядя Коля не уследил, и молодому барашку сильно повредили рога. Пришлось того на мясо его пускать. Старый баран окончательно и бесповоротно утвердился в роли вожака.

Весной, в начале мая где-то, когда только-только появляется в нашем краю первая травка, выпускают на пастьбу впервые всю скотину. И вот Лёшка, так скучавший по своей любимой забаве всю зиму, стоя на плоту в пруду, с наслаждением обдумывал, как бы ему заманить барана на берег? Как бы так сделать, чтобы разъярённое животное побежало за ним, а Лёха бы оттолкнулся от берега, чтобы баран прямо в пруд прыгнул. В голову пока ничего не приходило, как бы усердно ни отталкивался шестом, катаясь по нашему небольшому и неглубокому пожарному прудику.

А вечером растерянная тётя Галя, мать Лёшки, ходила по его друзьям и спрашивала, не видели ли они сорванца. Как ушёл после обеда, так и не возвращался, а уроки не сделал. На улице смеркалось, накрапывал небольшой весенний дождик, тёплый и частый. Кто-то из мальчишек сказал, что видел его на плоту. У тёти Гали ёкнуло сердце, но она не хотела и мысли допускать, что в этом лягушатнике кто-то может утонуть. Однако непривязанный к колышку у берега ветхий плот, сколоченный их гнилушек, плавал вдоль берега без хозяина. Шедший мимо Кошелёк, увидев скопление народа на берегу и узнав, в чём дело, предложил сходить за трактористом и привезти сюда прицеп с насосом, чтобы выкачать пруд, как это делали ежегодно для очистки дна. Тёте Гале стало совсем плохо, кто-то вынес корвалол и усадил её на перевёрнутое старое ведро.

Когда село солнце, дядя Коля вышел загнать свою отару и не досчитался барана. И не какого-то неопытного, а самого матёрого - Курдюка. Хозяин походил вокруг сарая, уже загнал овец, попытался позвать Курдюка и, решив идти на поиски, взял фонарь. Проходя мимо пруда, дядя Коля поинтересовался, что тут происходит? НЕ каждый день увидишь столько народу вечером. Выглядит довольно зловеще. Узнав, что ищут утонувшего Лёшку, он, конечно же, ужаснулся. В это время к пруду привезли на тракторе насос и готовились к откачке воды.

Николай спускался вниз по дороге, не забывая звать своего заблудшего барана: "Курдюк! Курдюк!" Выйдя за пределы посёлка, дядя Коля на свои призывы услышал какой-то жалобный крик и возню на дороге. Он посветил туда фонарём, но так ничего и не увидел - всё заросло бурьяном. По мере приближения, жалобные всхлипывания становились громче. В луче фонаря Николай увидел нечто странное на столбе, но в темноте так и не смог определить, что это. Окликнул: "Кто там??" В ответ кто-то чихнул и гнусавым от слёз голосом крикнул: "Это я, Лёшка!"

-Какой ещё Лёшка?

-Копытов, - жалобно проскулил он и снова чихнул.

-А чё тут сидишь? Поздно уже. Тебя там ищут везде, думают, что утонул.

-Не могу, баран тут не пускает. Загнал меня на столб, уже давно сижу, замёрз весь.

Дядя Коля, подойдя к старому железобетонному столбу с прорезями, посередине увидел серую ветровку хулигана. Баран стоял под столбом, время от времени поглядывая на своего обидчика и для профилактики слегка ударял лбом по и без того уже покосившемуся столбу. Николай привязал короткую верёвку и потащил своего Курдюка в сарай, следом за ним шёл Лёшка в дядиколиной телогрейке и кепке.

Увидев толпу народа и полностью спущенный пруд, Лёха понял, что достанется ему не по-детски. Но тётя Галя, увидев живого и почти здорового сына, не считая небольшой простуды, принялась обнимать его и плакать. Ну, а досталось ему на следующий день, когда мать узнала, что его привело на тот самый столб за посёлком.

Оказывается, Лёха что-то не просчитал, и баран погнал его по всем буеракам на окраине посёлка. Бедный Лёха, подгоняемый тычками Курдюка, бежал так, что сам не помнил, как забрался на столб. Упрямое животное никак не уходило и словно караулило парня. Однако вместо того чтобы сидеть спокойно, Лёха продолжал дразнить Курдюка, то и дело пиная того со своей спасительной высоты.

Вот так и состязались в своём упрямстве два барана: мальчик Лёша и баран Курдюк.