Март. Серенада

               


    Отлично помню тот день: мы слонялись по весеннему городу от нечего делать. Утомившись, заходили в маленькие уютные кафе, наполненные ароматами жареных зёрен кофе, свежей выпечки и пирожных. Пили там кофе и лакомились сладостями. А ещё там, в этих микромирах тепла и комфорта мы согревались. Всё-таки март в наших северных широтах месяц холодный.
    В тот день с синего неба приветливо, с пригревом светило яркое – почти весеннее – солнце.
    Мы стоим посреди толпы, снующей взад-вперёд по городской центральной площади. По очереди закрываем глаза, подставляем лица лучам солнца. Чувствуем тепло и наполняемся им. Затем, со смехом, кто правдиво или с небольшой фантазией делимся впечатлениями, какое ощущение кто испытал.
    В своих беспорядочных блужданиях по лабиринту улиц мы, увлёкшись, зашли в зону старой городской застройки с милыми маленькими домиками с окнами-прорезями и с дымящимися трубами. Но в основном, там полно двухэтажных домов, с покатыми скатами крыш, козырьками над подъездами с витиеватыми узорами из гнутой проволоки, стены выкрашены матово-белой или выцветшей малиновой краской. Этакое неприхотливое позднее сюрреалистическое зодчество, без которого нельзя представить историю городской архитектуры в полном цвете.
    Идём. Смотрим. Молчим. Вокруг нас кружат бездомные собаки, вечные спутники окраин и одиноких путников, в ожидании подачки. Сидящие на заборах кошки провожают нас жалостливым мяуканьем.
    Дом. Другой. Третий. Однотипные строения. Однако в каждом прослеживается своя история. Окна как под копирку, но за каждым разыгрывается своя жизненная трагедия или драма.
    Очередное строение: трещина молнией пересекает фасад, стены и углы стянуты металлическими конструкциями, крыша немного просела посередине, из слухового оконца торчит палка с привязанной на длинной верёвке жестяной банкой, её раскачивает ветер.
    Настроение у каждого из нас разное. Ты – помню точно – попеременно то впадаешь в некую флегматичность, тускнеет твой взор, сбивается голос, звучит негромко: - как можно жить в таких первобытных условиях, - то чему-то внезапно начинаешь восторгаться, взор блестит и голос звонче, идёшь вприпрыжку.
    Всех окна этого дома зашторены и закрыты. Открыто одно.
    Ты что-то говоришь. Шум машин мешает тебя слушать. Ты кричишь почти, что в моё ухо: «Прислушайся!» Верчу головой: «К чему?» - пожимаю плечами. «Неужели не слышишь? - указываешь рукой на открытое окно. – Музыкальные гаммы!» Удивляюсь твоей способности хоть что-то расслышать в какофонии уличных звуков. Вытягиваю шею, поворачиваюсь ухом и, в самом деле, какой-то неопытный ученик насилует себя, барабаня пальцами по клавишам инструмента. 
    Нынче это диво дивное – пианино в квартире.
    Мы стоим. Бренчание обрывается. После непродолжительной ферматы слышится более уверенное исполнение. Сложные пассажи. Звучит мелодия. Знакомый мотив. Играют чисто, без фальши. Оригинальное попурри на тему современных и народных песен в интересной обработке. Я незаметно для себя начал пританцовывать на месте; ты следом за мной – непроизвольно. И – бац! – хлоп! – бах! – резкий переход. Между лопаток, будто снег просыпался и на макушке выступил иней. С первых нот угадывается классика. Немецкая. Знаток музыки может легко определить к какой стране относится произведение, не зная автора. Темп мелодии умеренный. Название вертится на языке – не могу вспомнить – и смотрю на тебя. Ты сияешь: «Узнал?!» Хлопаю глазами, мол, силюсь, но… Мелодия звучит. «А сейчас?» - ты поворачиваешь лицо к окну, ждёшь немного и… поёшь:

                Песнь моя летит с мольбою
                Тихо в час ночной…

                Якутск    20 марта 2022г.