По следам дяди

В первые два месяца зимы в Казахстане бывали лютые морозы. Везде снегом замело, жители посёлка Новый мир делали специальные тропки, потому что сугробы доходили до пояса, а то и выше.

К весне снег начинал таять, лёд на реках становился тоньше, вода расходилась по полям, где собирались тысячи уток и фазанов. Наступало время любимого занятия мужчин — охоты.

Мой дядя любил ходить за дичью. Он брал с собой ружьё, боты и плащ. Мне тогда было лет пять, но очень сильно хотелось пойти с ним.

Никакие уговоры не действовали. Однажды, в очередной раз, пока дядя возился с ружьём, я тоже собрался, надев пальто и нахлобучив шапку-ушанку. Но на этот раз не стал спрашивать разрешения, а сделал вид, что просто выхожу на улицу.

— А ты куда намылился? — спросил дядя с напускным недовольством. — С собой брать тебя не буду.

— А я и не собирался, — с обидой промолвил я. — Пойду в огород, чтобы покатать «Борзика» на санках. Там снег ещё остался.

Я вышел во двор и стал дожидаться дяди. Тот немного погодя вышел, готовый в поход. За плечом двустволка-вертикалка, дулом вниз.

Дядя направился к мосту. За ним находились те самые поля и камыш, где водилась многочисленная дичь. Я подождал, пока он уйдёт вперёд, но так, чтобы не потерять из виду.

Дядя остановился у моста. Вытер с ног жёлтую прилипшую грязь. Я притаился за углом последнего барака нашего посёлка. Дядя достал папироску и задымил. Он смотрел в сторону полей. Наверное, прикидывал, как лучше подойти к стае птиц.

Сняв ружьё с плеча, он пригнулся, медленно спустился с дороги, а затем скрылся вовсе. Я не побежал к мосту, так как не хотел быть замеченным. Дойдя до берега, осторожно скользнул по мокрому снегу ко льду, который начал издавать треск.

Неспешно сделал шаг вперёд. Нога не провалилась. Зашагал быстрее, в середине реки почувствовал, что ледовая переправа начала прогибаться. Не стал останавливаться, ускорил шаг и быстро пробежал оставшееся расстояние.

Когда поднялся на противоположный берег, дяди уже не было видно. Поискал следы ног. Это не стоило большого труда, потому что других там и не было. Ускоренным шагом шёл по ориентиру. Заметил дядю у вала, где рос густой камыш. Он лежал и долго целился, а я уже не так далеко находился от него.

Внезапно стая уток взлетела вверх, как будто бы их что-то спугнуло; охотник сделал выстрел, но промазал.
Дядя зло выругался, осматриваясь вокруг. Я быстро залёг и отполз в сторонку. Снег мне доходил почти до колен. За рекой снег ещё не весь растаял.

Дядя, пригнувшись, переместился на другую позицию. Я встал, стряхнул снег и снова пошёл за ним. Он меня не видел, но, как оказалось, утки держали ухо востро. Птицы опять взмыли вверх.

Мой родственник не на шутку рассердился, из уст вырывались не совсем понятные мне тогда слова.
Таким злым я его не видел. Про себя подумал: «А что, если он меня увидит? Точно получу по шее, что мало не покажется».

Я прислонился спиной к дереву и присел. Захотелось плакать и уйти. Конечно, не к родителям, а к бабушке. Потому что отец и мать больше всех могли наказать за проступок.

С тяжёлыми мыслями сидел у дерева, опустив глаза. Вдруг над головой раздался ласковый голос:

— Вот негодник, — послышалось мне. — Значит, ты спугивал мою добычу.

Это был дядя. Он улыбался и гладил мою голову.

— Ты давно за мной увязался? — спросил он.

— С самого дома, — тихо ответил я.

— Паршивец, — сказал серьёзным тоном он. — Больше никогда так не делай.

— Хорошо, — сказал я.

— Тебе не холодно?

— Нет.

— Вот тебе джигида, — сорвал он ветку с дерева. — Вместе покушаем, а потом ты пойдёшь со мной.

— С радостью!

Отдохнув немного, вдоволь наевшись джигиды, мы продолжили охоту вместе.
Повторял все движения старшего: там, где нужно было лечь — лежал, ждать — терпеливо дожидался действий дяди.

Каждый его выстрел приносил добычу. К обеду у нас с ним набралось полмешка разнообразных птиц.
Дядя взял двух уток, связал их бечёвкой за ноги и повесил на мою шею.

— Заслужил, — сказал он, обняв меня.

А я радостный и счастливый шёл по следам дяди обратно домой.