Подсадная утка

               

    Конец 40-х годов. Петро купил ружьё двухстволку из витой стали.  Он всегда хвалился этим ружьём, какое оно хорошее, что никогда ни на какое другое его не променяет. Это было время, когда не было  «Общества охотников», ружья нигде не регистрировались, всякий мог поехать поохотиться, когда ему вздумается. Он в компании с соседями любителями часто ездил то на рыбалку, то поохотиться на уток.

   Однажды осенью, когда уже были небольшие заморозки, Пётр пошёл на охоту, дичи нигде не было. Решил зайти на болотце, где обычно осенью перелётные дикие утки садятся отдохнуть и покормиться. Подойдя к плёсу, он увидел трёх плавающих уток. Сердце ёкнуло.

   -Вот удача, - прячась за высокие кусты, стал подбираться поближе к этим уткам, чтобы подстрелить наверняка. Это ему удалось, и через мгновение грянул выстрел. Сквозь пороховой дым он увидел, как две утки взлетели ввысь, а одна закружилась на месте. Оставив ружьё на берегу, по мелководью пробрался к раненой утке. Взяв в руки трофей, он увидел, что крыло перебито дробью, а одна из дробинок видимо  попала в голову, нарушила координацию движения. Ему стало её жалко. Он посадил утку в сумку, принёс домой и оставил в курятнике. Первое время она забилась в курятнике в самый дальний угол, не подавала признаков жизни, а сварить из неё лапшу не поднималась рука.

   - Ладно,- подумал охотник – пусть поживёт, а там видно будет. Вскоре он заметил, что она  двигается, он стал ей оставлять подкормку, врыл в землю корыто и наливал воды. Уточка стала потихоньку оживать. Но крыло оставалось отвисшим и вероятно непригодным для полёта. Так прошла зима, наступила весна. Петро подумал, что эта уточка будет ему помощницей, то есть «подсадной уткой». Такую привязывают за лапку, а бечёвку за колышек, который втыкают в дно, утка не уплывёт. Своим призывным кряканьем она привлекает пролетающих уток и селезней, они садятся к ней. Вот тут их ждёт охотник. На берегу, он построил скрадок, то есть место для ожидания посадки птиц, замаскированное от зорких глаз дичи. Раза три – четыре охота удавалась. Но однажды  он выстрелил, уложив сразу двоих селезней, но в то же время с сожалением увидел, что его подсадная утка тоже ранена. Пока он доставал убитых  вдруг с удивлением увидел, что подсадная утка, освободившись как-то от привязи, неестественно какими – то зигзагами уплывает в ближайшие камыши и вскоре в них скрылась. Догнать он её не сумел, потому что камыши росли в более глубоком месте так густо, что без собаки найти её было невозможно. Через некоторое время Пётр опять пошёл на охоту уже без подсадной утки, сожалея о том, как он её потерял. Не надеясь на удачу, он залез в скрадок, чтобы его не увидели пролетающие птицы, но всё-таки рассчитывал на то, что случайно они  сядут на привлекательное для них место. Эта надежда подтвердилась тем, что перелёт уток продолжался. Влёт он уже не стрелял, так-как был не очень искусным стрелком. Через некоторое время пара селезней села на воду в нужное место. Сев, они стали крякать. Охотник, прицелившись в них,  ждал, когда они подплывут поближе. И  вдруг увидел, как к ним кругами приближается птица, в которой он узнал свою утку. Селезни направились к ней,  громко крякая друг перед другом. Уточка тоже подавала  звуки, как будто она им отвечала, махая одним крылом.
     И тут грянул выстрел, уложив зарядом дроби всех троих на месте. Всё это случилось быстро, неожиданно  самого охотника. Он подошёл к застреленным уткам, долго смотрел на них. В нём вдруг открылась мудрая истина, что сила природы заставила его раненую утку  откликнуться на зов селезней и выплыть им навстречу. К раненой уточке он привязался всей душой, острая жалость пронзила его сердце.

   -Зачем мне их убивать разве нам нечего есть? – Пётр широко размахнулся и забросил своё хвалёное ружьё далеко в озеро и больше никогда не стрелял в уток