Разговор

Пятиться сегодня не пристало,
И не потому, что нету сил.
Жать вперёд по льду, по водам талым,
А потом смотреть на эту синь,
Что в ответ внимательно и строго
Изучает, думает, дымя.
«Ишь!» - глаза хватают у порога,
Руки вверх бросают, словно мяч.
«И пошто? - отцовы рукавицы
Брошены на лавку. – Расскажи!»
Скрипнут под ногами половицы.
Взгляд такой - мурашки на всю жизнь.
И рассказ ему, о том, как наши,
Ну, ребята с нашего двора,
Мол, дразнились: ела мало каши!
Вот и побежала. «Детвора!»
Усмехнется. Тушит папироску.
«Если наши – тут другой вопрос».
Полушубок мокрый не по росту.
Там. В углу. Взъерошен клок волос.
Отпустило. Память грешным делом
Вырвала из времени совсем.
Дочке дозвониться захотелось.
Не смогла. И голос будто сел.
Рядом мама. Март. Снежинки тают.
Книжка. Разговор. Про наших – там.
Боль иглой. История простая.
Если наших нет, то пустота.
Край родной. И девочка на речке.
Наши тоже. Крики, смех и визг.
Мы для Бога – наши. Человечки.
Больно, говорит он, но живи.