Дорожное происшествие Глава четвертая

IV

Как мне кажется, пора бы припомнить немного и малого, какой Николая Петровича у обочины, то есть, то самое... Он ведь тоже в некотором роде, в истории, кой-какую роль сыграл, и, по секрету шепну – еще не отыграл полностью.
Не сомневаюсь, что читатель отнесся к тому инциденту, так сказать, с легким сердцем. Сам, надо думать, бывал в такой ситуации, когда приходится вот так. И то сказать, жизнь не сахар, налоги не платишь, от кредиторов да ростовщиков бегаешь, но выжил же, купил себе дорогую машину и даже квартиру в таунхаусе в неплохом месте, пса завел. О семье мечтаешь. А тут тебя какой-то деревенщина не почтил вовремя, да и к тому же в ответ на твой ему сигнал фарами вместо смирения в обратную отсветился!
Если вдруг меня читает кто-то у кого дорогой машины нет и квартира, может быть, маленькая, да в залоге – так и он ситуацию рассудит точь-в-точь. Ну не гоже заявлять права тогда, коли положение твое такое. Показываешь поворот и съезжаешь с дороги. И не возникнет ведь мысли даже, то есть, обратно, слепить потом в зад. Ведь чего слепить? Для чего слепить? И самое главное, кого? Подумать если, так мужик-то ведь деловой. Ведь он как? где украл, где взял, что плохо лежало, ну а где и заработал, ну вышло так, как говорится, не без этого. От чего ж не уважить?
Так что читатель вполне и всецело, уверен, согласится, что случай на дороге нашего молодого человека не то, что никак не чернит, а наоборот даже, в свете всего, делает некоторого рода жертвой. При всей его правоте, закрепленной весом и мощностью его автомобиля, а также документом о купле ТС, он ведь в некотором роде пострадал, потому как пришлось и нервы тратить, и время, и мороз в машину впускать. А тут еще такая оказия, что перед ним вдобавок мужик какой, что рассадой промышляет и навоз дачницам в стаканчиках продает, а один из столпов этой местности. Хоть бы, хоть бы обошлось!
Но, дорогой мой читатель, успокаивать я не буду. Обойдется или нет – время покажет. А сейчас вернемся к нашим Николаям Батьковичам, тем более, что прошла почти неделя, и они снова встретились – теперь уже дома у Глыбина. На столе лежало досье, и на папке этой было отпечатано крупным шрифтом: «Илья Зябликов, 31 год, предприниматель»
Николаи Батьковичи, рассевшись в креслах друг подле друга, склонились над распахнутым перед ними досье. На первой же странице красовалась фотография.
Это был приятный на вид молодой мужчина, довольно стройный, со сметливыми глазами и тонкими губами. Небольшие уши придавали его внешности мальчишескость и некий признак интеллигентных кровей. Прямой нос, правильные черты лица, подбородок аккуратный, брови — все это скомпоновывалось в обычную вполне себе рожу. Ну а во что же еще? Потом Глыбин приподнял большим пальцем ворох страниц,  чуть отогнул край до момента, когда страницы стали последовательно выстреливать и пролистываться. Быстро сменяющие одна другую картинки представляли из себя большой объем данных. Было видно, что Глыбин даже несколько впал в хандру. Генерал взгляд распознал.
- Гляди-ты, - улыбался он, - ему уже неинтересно. А ребята трудились на совесть!
Портрет Зябликова получался типовой. Коммерсант, дилерство, все, как у других. Пил, как все, каждую неделю плюс по праздникам и на халяву, не курил, вот что странно. «Эти молодые сейчас часто не курят, - про себя, с неодобрением подумал Глыбин, - здоровыми хотят быть». Друзья у Зябликова были такие же, как он — мелкие сошки. Сам же тот частенько брал в долг, отдавал с неохотой, иногда с большой неохотой, а были даже случаи, с такой большой неохотой и в долгие сроки, что наведывались к нему гости, и охоту ему стимулировали.
В материалах слежки тоже не отыскивалось решительно ничего стоящего. Ну вот есть человек. Он ходит, разговаривает по телефону, порой ругается на кого-то, порой шутит, а то и похихикивает и вытягивается в струнку. В другие моменты тыкает, например, в экран телефона пальцем, улыбается, хмурится. Чешет макушку, ковыряет в ухе. Человек, как человек. Скучно смотреть. Аж зевота одолевает.
- Ну и что? –Пробасил генерал.
- А я знаю, что? - Глыбин захлопнул папку. – Может, оно и впрямь – туфли выкинуть…
Остальные полчаса досидели тихо-мирно, ели, снова прошлись по разным разностям.
Уже дома, лежа в постели, Николай Петрович глядел на фонарные отсветы на потолке и какое-то время думал об этом всем. Не ахти получилось. Не то. Другое не думалось, и больше думать об этом не хотелось… Вдруг опять захочется что-то вытворить, а оно никому не надо.

Следующая глава
http://proza.ru/2022/03/22/54