О государственной идеологии

Сейчас всё чаще и чаще в России слышны призывы к власти определиться с государственной идеологией. Мол, мы слабы оттого, что у нас её нет.
На самом деле мы отнюдь не слабы, а украинцы, которым нам предлагается подражать, совсем не выглядят сильным народом. В нынешней Украине много фанатиков. Идеологический фанатизм способен побудить к жертвенности, но это всего лишь кратковременный по историческим меркам всплеск. Фанатическое возбуждение сродни истерическому аффекту, неврастеническому помрачению. В таком состоянии силы быстро истощаются, не восполняясь. Поэтому всегда и везде идеологические фанатики в долгосрочной перспективе терпят фиаско.
Идеологические государства не могут возникнуть путём естественным, они порождаются революцией. Чтобы идеология реально сплотила массы, она должна стать подобием веры. Беззаветно веровать можно только в истины, которые имеют престиж абсолютных. Нашим предкам нетрудно было уверовать в заповеди Христа, потому что Христос был для них Богом, а у Бога все истины абсолютны. Намного труднее поверить на трезвую голову в то, что идеи, измышленные человеком, столь же непреложны, как и богооткровенные заповеди. Срок жизни любой идеологии равен периоду отрезвления. Инстинкт пьяницы, в том числе коллективного пьяницы, коим является офанатевший народ, заставляет его тяготиться своим пороком. Так же и тот, кто упился идеологией, через какое-то время начинает тяготиться своей верой в неё.
Один из примеров даёт наш советский опыт. Почему «советский народ» так безучастно вёл себя, наблюдая гибель своего государства? Да потому, что он на глубине был полон презрения к фальши коммунистической идеологии и очень устал от неё.
«Революция всегда пожирает своих детей», - это высказывание французского революционера можно считать законом развития для любой идеологической нации. Репрессиями тридцатых годов социалистическая революция в СССР, по сути, закончилась. Великая Отечественная война возродила русский патриотизм. Дальше «строили коммунизм» по инерции, лишь имитируя «всеобщий энтузиазм».
Норма для русских – жизнь без всяких идеологий. Мы плохие христиане, у нас много грехов и пороков, но заповедь «Богу – Богову, а кесарю – кесарево» мы усвоили хорошо. Настолько хорошо, что, даже став в большинстве атеистами, стараемся её соблюдать.
«Истина – не от людей», - это наше глубинное знание, в котором нас нельзя поколебать, не лишив русского самосознания, или, как теперь говорят, идентичности. Уверовавший в идеологию (религию, измышлённую человеком) становится ренегатом. Именно ренегатская сущность советского государства предопределила его бесславную, гнилую кончину.
Истина для русского – только от Бога. «Аз есмь Истина», - говорит Бог. Это значит, что истина – это не силлогизмы, абстрактные схемы и формулы, истина – это личность. Её нельзя выразить в научном стиле в виде какой-нибудь окончательной логической формулировки, не рискуя её убить. 
Рационалисту, возомнившему, будто его рассудку доступна истина, любовь мешает, и он абстрагируется от неё в анализе как от чего-то внешнего и несущественного. Он любые чувства готов излагать в виде "эвклидовых" формул. Мы же, русские, никогда не поверим в то, чт отвлекает нас от живого, личностного переживания. Наш философ – это поэт мысли, а не счетовод. Он имеет дело с живыми образами, а не с трупиками понятий.
Мы удивляемся, почему нынешние украинцы так ожесточились. Ведь мы знаем: в быту они всегда были мягче, сентиментальнее, нежели великороссы. Мне кажется, что эта жестокость - последствие идеологического опьянения. Она не от нрава, а от больного ума. Редуцировав всё и вся к максимально простым, примитивно-«окончательным» формулам, украинцы лишили себя радости живого созерцания творения Божия.
Те, кому очень хочется навязать государственную идеологию и той России, которая теперь называется "Российская Федерация", не ведают, что они на себя накликают такой же ад.
Один уважаемый мной человек возразил мне на это: но ведь мы можем принять для себя в качестве идеологии христианскую веру. Нет, не можем. Христианство, которое становится идеологией, это уже не вера в Бога, это именно идеология, суррогат веры, используемый ВМЕСТО истинной веры.
На Западе христианских по имени идеологий не счесть. Их адепты по стилю ничем по существу не отличаются от тех, кто не пытается имитировать верность заповедям Христа. Христианская риторика – это для идеологии всего лишь словесная мишура. Принципиальна подмена веры идеологией, а то, как идеология сама себя называет, не имеет большого значения. Кстати, ведь и нацисты на Украине творят злодейства не как безбожники, а как «истинные христиане».
Я думаю, что приняв христианство в качестве идеологии, мы даже больше прогневаем Бога, чем своими коммунистическими экспериментами. И тогда Он точно от нас отвернётся.