Дорожное происшествие Глава восьмая

VIII
Рассказывая про того странного парня габаритов Голиафа, который неожиданно объявился на дороге позади Зябликова, оговорюсь сразу. Это не то ружье, которое обязательно стреляет в конце. Ничего здесь нет скрытого, такого, что намерено замарывается и остается незамеченным, чтобы автор потом козырнул в конце «находочкой», неожиданно кинув этакого туза. Нет, этого, конечно, ждать не приходится.
А было всё вот так...
В ту самую пятницу, как генерал и Глыбин обсуждали тот самый случай на дороге, в парной сидели Зябликов и Мышь (ну, помните, начальник личной охраны). Спросите, как они туда попали? Ну, случались у них моменты париться в общей компании, хоть и не часто. Как водится, немного выпили. А когда выпьешь, хочется говорить. Так вот, среди прочей болтовни о жизни рассказывает, значит, Зябликов Мышу, как вчера «мужичка» по дороге домой отчихвостил. Рассказывает еще так, в деталях, ухмыляется. И чем детальнее он рассказывает, тем внимательней вслушивается Мышь. Это ли не странно. Чаще же бывает совсем наоборот, коль кто-то увлекается подробностями – собеседник все больше зевает и отвлекается. А тут – и ухо повернул к собеседнику и выспрашивает еще, что да как. А внимательность эта, главное, началась, когда, увлеченный подробностями, Зябликов марку машины назвал.
А Мышь, главное, переспрашивает слова, какие Зябликов кричал, и все пытается выяснить, как мужик выглядел… Зябликов даже будто бы напрягаться начал, но отвечал.
- Откуда я помню, как выглядел? Мужик и мужик. – Хмыкнул Зябликов. – Я не шибко много его разглядывал. Лет пятьдесят может.
- А номер, номер ты помнишь? Ты же сзади целую минуту тащился! Скажи номер. – Допытывался Мышь.
- Номер не помню. Я его не разглядывал. Местный. Два, шесть, кажется, две первые цифры. Третью забыл.
Мышь достал свой мобильный, кому-то настрочил сообщение. От кого-то пришел ответ. Мышь развернул экран мобильного к Зябликову. Там была фотография.
- Эта машина?
- Она! – Илья стал смутно что-то подозревать.
Мышь взял веник из таза и пошел к парной, глазами указывая Зябликову идти с ним.
Сокращая и срезая углы, Мышь успел рассказать, что же, по его мнению произошло. Это мы пересказывать не будем, читателю, в отличие от Зябликова и Мыша, все итак известно.
Они вышли из парилки и сели пить пиво, перекидываясь разным с остальной компанией. Зябликову, ясное дело, все не терпелось вернуться в парилку – продолжить разговор, но она, как назло, была занята то одним, то двумя, а то и сразу тремя их товарищами.
В следующий их заход париться они насиделись там вдосталь. Насиделись, належались и нахлестались до тошноты вениками, так, что даже немного волнительно было за их здоровье.
- Думаешь, мне хана? - боязливо спросил Зябликов.
- Думаю, нам с тобой больше видеться нельзя. – Мышь почесал спину ручкой от ковшика, а Зябликов от этих слов еще сильнее помрачнел. – Все надо предусмотреть. Может, он вообще твой номер не запомнил, и ничего не будет. А если запомнил, то посмотрит, кто ты такой и бросит занятие. Но нельзя исключать, что захочет воздать…
- То есть, воздать? – Зябликов с открытым ртом ждал ответ.
- Не думаю, что укокошит. Хотя, человек, он, конечно, специфический… 
Мышь подумал, уж не слишком ли негативно звучало это «специфический». Как будто бы даже немного в значении «самодур». Очень ему стало неловко, что он при чужом человеке так выразился. Ведь неважно, что без мундира, а в одном банном листе, а вымуштренное почтение и при чужих обязан демонстрировать. Мало ли как жизнь обернется. А тут такой компромат. «Специфическим называл». Чревато. Надо бы как-то выкрутиться. А на ум ничего не шло такого, кроме каких-то банальностей вроде умного и сердечного.
- Бояться, конечно, бойся, но чересчур все же не ссы. Он, наверняка на тебя злой, но все ж человек серьезный и далеко не дурак. – Опять сделал паузу. «Далеко не дурак» - это все-таки не Бог весть какое восхваление. - Небось, не собирается он тебя изничтожить. Случайно, конечно, всякое может выйти…
Мышь, конечно, хорошо за десять лет узнал Глыбина. Он знал, что Глыбину это даром не надо, и к Зябликову интерес у того быстро потеряется. Дойдет ли до мести? Какую-нибудь пакость в пределах допустимого, что-то полуребяческое, показать свою мощь и влияние. Вероятно, выкрадут, да попытают в лесу – пока в штаны не наделает, всего и делов.
- И вот тебе мой навет, - сказал напоследок Мышь, - как почувствуешь какие от Глыбина прилеты, живо к нему извиняться! С этого момента мы с тобой для всех, так сказать, незнакомые…
Мышь конечно, как читатель уже догадался, терпел до полусмерти жар парной не из соображений жалости или товарищества. Нет. Уже не раз, вот так в парилке, подходил к нему Зябликов и спрашивал содействия в знакомстве с нужными людьми в конторе и заключения договора на поставку. Объем компании Глыбина закрыл бы тому все проблемы. Мышь это понимал и мялся, потому что боялся продешевить. Рисковать репутацией ради такого авантюриста он не хотел. И вот, так сказать, завертелось. Теперь, куда бы кривая не вывела, он, Мышь, точно не в минусе. И если все случится, как надо, и Зябликов выживет, а Глыбин его простит, то первый на веки вечные будет обязан Мышу, а тот ведь, будто и ни при чем вовсе!
Напоследок Мышь пообещал дать знать, если будет какая-то важная информация, но, сразу скажу, врал, потому как никакой информации он иметь не собирался, чтобы самому в периметр наблюдения генеральских спецов нечаянно не угодить.
Илья же Зябликов не просто в волнении ждал развязки. Он не только лишь озирался по сторонам, пытаясь угадать, откуда свалится. Да, он пуще прежнего следил за платежами, посматривал почту и сам проверил ндсную декларацию. Он даже лично смотрел качество продукции, подозревая, что могли что-то схимичить для него и здесь. И все обдумывал извинительную речь. Он вспоминал все, что понял про Глыбина из невнятных намеков Мыша, а понял он ровно тоже, что и мы поняли. Хороший мужик Глыбин. И не чуждо ему все тоже, что и нам. И живется ему также, как и другим миллионерам, то есть когда многое уже давным-давно обрыдло. Да и правда ему не особо нужна, и Зябликов ему не нужен, а вот Глыбин тому — даже очень. Но откуда все-таки ждать «прилёта»?
Каждый день Илья был готов к худшему, но ничего не случалось. И вот – какой-то странный фургон. И Х6 прям как у него. Постановка! Началось! Похоже – это оно! Ловко придумано – почти на том же месте, мужик и два Х6-х. Куда уж яснее! Вот же радость! И когда амбал костерил Илью у обочины, в душе Зябликов понимал, что и побить могут, но чувствовал облегчение. Вообще, очень даже счастливый это был момент со всех сторон, жаль не умеет автор передать весь свет, лучение того мгновенья общей радостью. Ведь, если помните, этот здоровяк тоже был доволен легкой победой и поехал домой осчастливленный?
Да, такой это был момент, момент коллективного счастья. Зябликов без единой царапины вернулся домой, отрепетировал в очередной раз речь (репетировал он ее в подвале гаража, включая громко в машине музыку – опасался прослушки), и лег спать в предвкушении завтрашней развязки. Ох, какой будет она?!
Утром он пробудился в приятном волнении азарта, как заядлый картежник, который уверен, что ему, наконец, пришла карта, и пусть он не до конца знает, что на руках у других, ослепленный мечтами, почти не сомневается, и только торопит момент.
Что было потом, вы знаете. А вот, что было дальше, сейчас расскажу.
Прошло года три, если не больше, у Зябликова все шло очень хорошо, он получал выгодные заказы от фирмы Глыбина, и, как и мечтал, стал приглашаем в лучшие семьи. Он прикупил дом в поселке получше, но все же не там, где Глыбин – пока не тянул. К нему приезжали по выходным играть в покер влиятельные в этом городе персоны. И он даже пару раз в бане парился с мэром, хотя, до замминистров с министрами еще не успел дорасти. Илья расквитался с долгами, и всегда услужливый с отцом Глыбиным, стал приударять и за дочерью Глыбиной, той, от первого брака. Да, кучеряво ухаживал Зябликов, не скупясь, так что, когда дело уже поворачивало к свадьбе, он задолжал будущему тестю по авансам мильонов триста. Как не простить-то сотню миллионов-другую на этих-то радостях, тем более, деньги ведь были потрачены опять-таки на его же дочь! Ну а уж тот факт, что Зябликов к тому времени был назначен еще и коммерческим директором Глыбина – так и вовсе, сущая малость… Чего не скажешь о том, что он теперь был, между прочим, Илья Глыбин (взял фамилию жены)
Ну, что еще добавить? Мышь… Все сперва было хорошо, даже отлично, Зябликов ему исправно откатывал, чтобы тот помалкивал, как они Глыбина перехитрили. И тот бы очень хорошо жить стал, да нельзя. Заметят. По-прежнему ездил на служебной машине и жил в двушке в непрестижном районе. Вот так, откатывал ему Зябликов, откатывал, но после новостей об ожидающемся наследнике страх вконец потерял – перестал. И, что, наверное, совсем не совпадение, скоро потом Мыша и вовсе уволили. Мышу, однако, это только на пользу пошло, потому что денег он скопил множество и, освободившись от надобности притворяться, купил и дом, и машину, и даже, если не врут, то ли колхоз, то ли ферму. Какого-то непонятного зверя он на той ферме растил - какую-то крипту – автор в этом не разумеет. Дела шли. Разленился Мышь, растолстел.
Вот вы спросите, а что ж генерал, Николай Всеволодович, такой чин, опыт, а большой роли не сыграл. Можно было б и полковником обойтись. Наверно, можно бы. Но генерала из рассказа не выкинешь, чревато. Тем более, генерал-то обманку разгадал! Как так? А вот так: если помните, тогда, утром после охоты он как-то хитро улыбался – мы еще подумали, что он вспомнил имя актрисы. Но улыбался генерал совсем не от имени. Чутье сработало. Дома он еще раз пересмотрел досье, и организовал слежку за некоторыми знакомыми Зябликова. Быстро выяснил, что все они хорошо знают Мыша, что, конечно же, все на места ставило. Глыбину он, конечно, ничего говорить не стал, потому как нравился Глыбину Зябликов, и правда б была ему очень горька и обидна. Зачем друга расстраивать пустяками?
Вы спросите, может быть, в чем мораль этой истории? В ней ведь даже, по закону жанра, так сказать, никто не помер, а даже наоборот, в семье Глыбина прибыло на двух (включая бывшего Зябликова) Глыбиных больше, да и Мышь сильно увеличился в достатке и весе. Но автор не считает, что кто-то обязательно должен помирать, чтобы какая-то мораль вышла. Когда все довольные, это тоже, может быть, и неплохо… А финансовый итог истории здесь такой: вначале был лишь один миллионер Глыбин и еще Зябликов весь в долгах, а в конце уже два миллионера и третий подрастает, и у Мыша свое маленькое предприятие, ферма, с невиданным зверем криптой, если не врут. А уж сколько денег роздано на протяжении этих лет разным подшефным Николая Петровича — так и вовсе, молчу. Да, кстати, те долги, какие бывший Зябликов, теперь Глыбин вернул кредиторам, тоже, наверное, этим людям очень пригодились. Так что финансовый итог со всех сторон положительный, и история очень даже о том, как в отдельно взятом примере, да при полном отсутствии жертв (то есть, когда вовсе никто не помер), бедности стало существенно меньше.
В минусе здесь, разве что главная бухгалтерша да финансовый – потому что как им теперь жаловаться на коммерческого, если тот – тоже Глыбин?