Нехорошая квартира

Часть 1. Семейство.

 Алевтина открыла глаза, через ветхую штору пробиралось тёплое майское солнце и лучами освещало голую комнату. Алевтина отвернулась лицом к стене, встать с лежанки совсем не хотелось, и казалось, силы покинули её. Но в желудке заурчало призовом к действию и ей было уже не уснуть. Она поднялась и прошла босыми ногами на кухню. Резиновые тапки, несколько раз заштопанные шпагатом, ещё на прошлой неделе порвались и торчком стояли в мусорном ведре. Туда же Алевтина отправила пустые пластиковые бутыли с этикетками "Жигулёвское", окурки, и разбитые стеклянные банки, заскорузлые остатки еды с грязного пола.

 На кухне стоял жуткий запах перегара и смрада. В кухонном шкафчике Алевтина ничего не нашла. Коробка с листовым чаем принесённая кем-то вчера, была почти пуста. Кроме нескольких макаронин и сгнившего риса, в шкафу ползали двухвостки и тараканы. Женщина посмотрела на полки с насекомыми и закрыла дверцы. Взяла полное мусорное ведро в одну руку и две пустые трехлитровые банки, чудом уцелевшие, в другую, всунув ноги в полуразвалившиеся мужские ботинки, направилась к выходу из жилища.

 На улице было солнечно и зелено. Май почти пролетел и наступало жаркое лето. Алевтина выбросила мусор, уселась на одну из лавочек во дворе с пустым ведром и поставила стеклянные банки рядом. Утренний воздух был свеж и приятен, от этого у Алевтины ещё больше заурчало в желудке. Она вытянула худые ноги подставив их солнцу и принялась заглядывать в окна в доме напротив.

- Мам, я не пойду за водой! - Уверенно заявил Николай. - Алевтина сидит там , на вашем бабулькином блокпосте с пустым ведром.

- Ну, ё-моё, Коль, она же к тебе не на встречу идет с пустым ведром! - Крикнула мать сердито из соседней комнаты.

- Она мне навстречу сидит с пустым ведром. - Оборвал Николай.

 Мать вышла недовольная в кухню, посмотрела в окно. Алевтина сидела аккуратно напротив их подъезда. "Ни дать, не взять. Тьфу. Попрошайка. " - подумала мать и открыла окно.

- Алевтина, - зазывным голосом крикнула соседка, - Алевтин, ты чой-то банки проветриваешь? - со смехом донеслось из окна.

Алевтина встрепенулась, радуясь, что её заметили.

- Да, нет. Не нужны мне. - Подбегая к окну прихватив банки. - Тебе надо? - И в проём окна, не дожидаясь ответа протиснула их Алевтина.

- Ну, давай. - Без энтузиазма приняла банки соседка.

- Слушай, подруга, у тебя нет ничего поесть, что вы уже не будете? - Алевтина заискивающе смотрела на соседку.

- Что мы не будем? - Повторила женщина раздумывая что ответить ей. Вздохнула, отвернулась от окна, быстро оглядела кухню. Порывистым движением побросала в пакет остатки хлеба. В холодильнике, достала открытую консерву со шпротами, которые не могли доесть, два полусгнивших банана и маленькую баночку прошлогодней домашней заготовки.

- Все, "подруга"! - Просовывая пакет в окно. - Больше ничего нет, - Надменно улыбаясь пояснила соседка.

 Алевтина радуясь, что так легко досталась еда и не долго пришлось сидеть и выпрашивать на улице заспешила домой. Под ложечкой сосало во всю. Она не могла вспомнить, когда последний раз ела, вчера или позавчера.

 Ржавый проснулся. Мать хлопнула сначала входной дверью, потом дверью в свою комнату, послышалось шуршание пакета. Во рту всё пересохло, а голова гудела. Он пытался припомнить, что он делал вчера, кто с ним был, где, и как оказался дома. Пришёл он ранним утром, но не через дверь, а через окно.

- Ах, - Ржавый почесал лоб и приподнял голову. Стекла в раме не было, на полу валялись осколки, пришлось его разбить, чтобы залезть домой через окно. Мать не открывала входную дверь то ли специально опасаясь пьяной компании, то ли просто крепко спала и не слышала. В последнее время, она постоянно спала и днём, и ночью. Ржавый иногда забывал, о её существовании.

 В комнате стоял полумрак, это сторона квартиры, была тёмная, солнце на первом этаже совсем не попадало в пространство комнаты, из разбитого окна дул сквозняк. Старый диван скрипел пружинами под Ржавым и вот вот грозился лопнуть обивкой. По стенам ползли в разные стороны разноцветные подтеки, в некоторых местах кровоподтёки, штукатурка местами отваливалась и обнажались деревянные перегородки.

 Ржавому, как самому младшему досталась эта комната в квартире самая маленькая, самая тёмная. Когда мать родила его, отец крепко выпивал. В беспробудных запоях гонял домашних с топором или ещё с чем. Квартиру местные пьяньчужки обходили стороной. Глава семейства пьяный обязательно почешет кулаки под градусом. Матери доставалось больше всех. В отце просыпалась дикая ревность, мерещились любовники жены. Женщина, порою, спасалась бегством со старшим ребёнком в одном домашнем. Пряталась у соседей и где придется. Летом могла часами ходить вокруг дома, пока пьяный деспот не уснёт.

 Ржавый родился недоношенный и маловесный, с двухсторонней пневмонией, и эпилепсией. На мать посмотрела врач, покачав головой, отправила домой. Ребенка оставили в реанимации, в надежде, что она за ним не вернётся. Алевтина исправно ходила пешком до реанимации роддома. Медсестра смотрела на затюканную худую женщину и говорила - "Молитесь, чтобы выжил". Алевтина не молилась, а ребёнок выжил. Выжил и вырос, повзрослел.

 Нигде не работал и не учился. Воровал продукты и спиртное в магазинах и бродил по окрестностям. Водил домой шальные, пьяные компании. Мать запиралась у себя в комнате и не выходила до самого утра. У Алевтины не осталось слез плакать, всё слезы она выплакала в молодости. Пожилая женщина ничего не чувствовала и не о чем не думала. " День прошёл и ладно"- ложась спать каждый раз думала Алевтина.

 После ночных посиделок Ржавый, мог проснуться побитый. Сыновья оба пошли в отца, как только в голове играл градус распускались кулаки. Побитое в квартире могло оказаться всё что угодно, целого в доме ничего не осталось, кроме железной посуды и старой мебели, которую обновляли путём походов по мусорным контейнерам.

 Вдвоём семейство просуществовало ещё какое-то время. Ржавый иногда приносил матери деньги, но тут же клянчил на бутылку и сигареты, как только его запасы заканчивались. И ей вновь приходилось побираться по соседям. Люди добросердечные сочувствовали Алевтине, кто халатик и свитерок старые отдадут, кто супу в банку отольет. Так тянулась жизнь. У женщины работы хорошей никогда не было. Перебивалась случайным подработками, но всё деньги сразу уходили на детей. Замуж отец отдал Алевтину рано, сразу после школы и вздохнул свободно, как будто избавился. Алевтина вскоре родила, муж выпивал и изводил ревностью. Алевтина уходила на работу и боялась. Домой с работы идёт боится. Надо домой возвращаться, а неё ноги отнимаются идти. Муж пьяный не слушая, бил наотмашь. Алевтина терпела. Потом второго сына родила, как могла выхаживала его. Профессию так и не получила. Ходила полы мыть в интернат, потом за бабушкой соседкой ухаживала, та переписала маленькую комнату на Алевтину, которую занял младший сын. Так из секции общежития получилось квартира.

 Старший сын Алевтины от младшего не отличался. Только что больше воровал, появлялся дома редко, а когда приходил, выпивал с отцом, когда тот был жив и дрался. Несколько лет назад, в пьяном угаре махнул топором в отца и насмерть. Алевтина испугалась за сына и следствию сказала, что это она. Оправдали, самооборона. Но, старший сын всё равно сёл, немного погодя за воровство.

 Освобождению сына Алевтина радовалось.-"Сын пришел, девушку домой привёл. Наладится может и наша жизнь. Парни возьмутся за ум. Внуки будут. " - Думала Алевтина и на улице соседкам сообщала. Кумушки на лавочках кивали и в сторону глаза отводили.

 Парочка заняла самую большую комнату в квартире. Наспех поклеили простенькие обои, девушка покрасила оконные рамы. Деньги у старшего сына быстро закончились. На работу устроиться старший сын и не думал. Девушка после пьяных скандалов с вытекающими боевыми действиями сбежала. Алевтина пыталась образумить старшего сына, но тщетно. Радостная картинка будущего рассыпалась.....

 В конце жаркого июля соседи подъезда нашли окровавленое тело Алевтины.

-От мужа всю жизнь пробегала, а от сына не успела убежать. - Судачили женщины на улице.

-Может оно и к лучшему, чем такой жизнью жить.

- Да, побойся бога, что говоришь-то!- Спорили бабки.

Старший сын опять сел, теперь уже надолго. Ржавый остался один в трёхкомнатной квартире, двухэтажного барака.....

Часть 2. Жильцы.

 Ржавый и Глобус сидели на полянке за домом с бутылочкой. Поминали мать Алевтину и старшего брата, который повесился не дождаясь решения суда, и скучный день, который не мог никак закончиться, и зарплату Глобуса.

 День тянулся серый и душный. Собирался к вечеру дождь. Всё вокруг словно замерло, ожидая прохлады и летней влаги.

- Слушай, а может тебе сдать комнаты? - Советовал с умным видом толстяк.

- Да, ну. - Махнул рукой Ржавый. - Сам буду жить.

- Один? В трёх комнатах? - Глобус пучил глаза и разводил пухлыми руками.

- Да, а что? Зачем они мне всё нужны? Эти квартиранты. - Сплевывая, махнул рукой Ржавый. Язык заплетался, его разморило.

- Ну, как.... А деньги? Деньги -то тебе не лишние будут. Ты вообще сможешь на работу устроиться?! Работал когда-нибудь?! - Глобус продолжал советовать, вытирая пот со лба.

- Ну-ну....

- А кому сдавать-то? - Собеседник стал поддаваться.

- Ну, кому, кому?! Кому-нибудь. - Глобус откинулся назад, почесывая коленку, задумался. - Ну, так-то есть вариант.

 В скором времени в нехорошей квартире появились квартиранты. Глобус привёл молодую пару. Они перебрались из деревни в город и были необычайно рады этому событию.Парочка заселилась. Шустро повытаскивали хлам и мусор, отремонтировали что могли. Радовались новой жизни и друг другу, но вскоре, уклад жизни Ржавого надоел обоим. Девушка стала опасаться пьяных компаний. Грязь и смрад удручали её. Она плакалась своей половинке и иногда в подушку. Пара вскоре покинула так и не обжив неблагополучное жилище.

 На смену им поселилась огромная цыганская семья. Муж, жена и пятеро детей. Соседи поглядывали косо. Один из детей был совсем светлый, с белоснежной кожей, голубыми глазами и ангельскими кудряшками на голове. На вид ребёнок был четырех - пяти лет, с выразительным печальным взглядом. Интересующиеся, так и не смогли выяснить, кто он такой, откуда его взяли цыгане и сколько ему лет. Ребёнок совсем не говорил.

- Это моей сестры сын. - Смеясь, говорила цыганская женщина, позвякивая позолоченной бижутерией.

- Что же, они у тебя раздетые совсем! Куда ты смотришь! - Ругалась на мать бабушка-соседка. - Холодно на улице, мы всё уже в куртках, а они у тебя в кофтах, да в колготках!

- Они не мёрзнут! - Отшучивалась мать. - Я тоже без куртки, - И скалясь золотыми зубами, но на всякий случай перестала выпускать детей на улицу одних. Когда стала уходить, запирала всё ораву в комнате. Но, на первом этаже в огромном окне, стали торчать детские полураздетые тельца и чумазые мордочки. Они вглядывались в пейзаж окна, часами простаивая на подоконнике.

- Где мама? - Спрашивали соседи в окно. Старшая из всей ватаги девочка, пожимала плечами. -

- Ушла.

 Младший плакал часто и звал мать. Отца их видели только когда они поселились в нехорошей квартире. Что делалось внутри неё, живущие по соседству люди предчувствовали с содроганием. Слух о запрещённых препаратах и торговле ими пошёл по всему околотку.

 Сердобольная соседка - бабушка, в прошлом учитель младших классов, не выдержала. Вскоре в гости к квартирантам нагрянули строгие тётки из органов опеки. Детскую ораву сразу же сгрузили в скорую. В квартире и во всём доме наступила тишина.

 К вечеру пришла мать и обнаружила пропажу. Она бегала вокруг дома, призывно плача и причитая по-цыгански. Громко жаловалась всём проходящим по улице соседям и не соседям, что детей нет. Вскоре появился и цыганский муж-отец. Жена обвиняла мужа на двух языках во всех смертных грехах. К ночи цыганская драма стихла.

 Цыган-родителей, как и их детей больше никто не видел. Ржавый только размахивал руками - "Да, ну их, этих цыган. Наркоманы".

 В квартиру вновь как тараканы потянулись пьяньчужки разных возрастов и мастей. У Ржавого жизнь заиграла новыми красками. Всё кто хотел выпить шёл к нему, как на водопой. Алкоголь и драки в квартире прилагались круглосуточно. Соседи стабильно вызвали полицию, но утихомиривать разгулявшихся бродяг удавалось лишь на недолгое время.

 Глобус тоже в весёлые компании захаживал, поучал Ржавого, но мать его развеселевшего вытаскивала из квартиры и матом посылала домой проспаться.

- Слушай, но ты же помрёшь столько пить. - Говорил Глобус, опрокидывая стопку.

- Ну не помер же до сих пор. - Кивал Ржавый.

- Ну, тебе всё равно надо кого-то нормального заселить. -

- Кого же? - Всё куда-то сбегают. - Разводил руками Ржавый.

-Да, у тебя ж здесь притон. Самый настоящий! Тебе пора завязывать. - Многозначительно поднял вверх палец Глобус. - Что же это такое. Не пускай всех!

- И тебя не пускать? , - Ржавый мотал головой. - То один придёт, то другой. Как не пустить друга?!

- Да, - Качал головой собеседник.

 Спустя несколько месяцев в квартире появилась бойкая Натали.Всём девушка была очень хорошенькая, чёрная огромная коса по поясницу, точеная фигура и очень общительная. Только левый глаз сильно косил, чем и уродовал её миловидное личико.

 Натали быстро перетащила свои пакеты от куда-то рядом. Привела ребёнка. Дочь лет семи. Спустя несколько дней завела себе странного ухажера и зажила весело. Хорошо накачавшись, выскакивала на улицу, как черт из табакерки и громко спорила с кем придётся.

 Девчушка её худенькая и светлая, совсем не похожа на мать внешностью, была сама себе предоставлена, но так же как мать быстро сходилась со всей детворой. Правдами неправдами пыталась прижиться и остаться в чужих семьях, а когда девочке намекали, на то что пора идти домой, повесив голову, плелась куда посылают. Забегая домой, находила часто спящую мать. Тяжело вскидывала голову, -" Эх спит, соня-засоня."

 Соседей шумного дома преследовал тяжёлый рок, в один из дней, соседка живущая на втором этаже, не смогла открыть входную дверь из своей квартиры. Её путь преградил труп соседа напротив.

 Неудачливого жениха Натали стали искать следователи. Их накануне вечером видела другая соседка дерущихся на улице. Мужчины выясняли отношения друг с другом, а Натали подстегивала то одного, то другого, пообещав обоим любовь. Сосед умер от ноживых ран, а жених пропал.

 Натали оставалась одна не долго, вскоре и её привлекли. Дочь нашли с множествеными ушибами, в полуобморочном состоянии на улице. Мать, как обычно, в пьяном угаре крепко спала, когда её хватились. Днём они вместе ушли в гости, а обратно Натали поколотив по дороге дочь, пришла одна. Девочку забрала пожилая родственница. Долго плакав на улице во дворе, родственница жаловалась бабушкам сидевшим там же, как на посту, на непутевую Натали и сложную свою судьбу и причитала, что ребёнку досталось от матери.

 В скором времени в нехорошей квартире кроме стен не осталось ничего.....

 Снег растаял и земля возле дома подсохла и прогревалась, чтобы дать жизнь зелени. Ржавый упал там где частенько сидел с Глобусом под деревом, возле дома. Пролежал несколько часов, никто из проходящих, так и не додумался подойти к нему. Казалось что он спит.....