Месть

Он вошел, пошатываясь, в вагон метро. Дождался объявления следующей станции. Громко, отчетливо спросил:
- Кто из женщин хочет переспать с артистом театра и кино?
Двери захлопнулись. Состав тронулся.
Пассажиры обернулись в его сторону. Увидели высокого, в замшевой куртке и джинсах, мужчину лет пятидесяти. 
Выждав несколько секунд, мужчина медленно пошел в противоположный конец вагона, внимательно глядя на женщин. Почти все они отводили глаза. Мужчины скрывали свои ухмылки, не зная, что еще может выкинуть этот клоун.
На следующей станции «артист» перешел в соседний вагон. И в нем повторил свой вопрос.
- Кто из женщин хочет переспать с артистом театра и кино?
Люди молча смотрели на него.
Сидевшая рядом с двумя японцами серьезная, ухоженная блондинка в черных брюках и в серебристой приталенной куртке поднялась, подошла к нему. Встала рядом. Стала смотреть в пролетающую темноту за оконным стеклом.
На следующей станции эти двое вышли из вагона. Женщина спросила мужчину:
- Куда теперь, артист?
Он кашлянул.
- Я не артист.
- Догадалась, - сказала она.
В такси долго ехали молча.
- Выпить взять? – спросил мужчина.
Она посмотрела на него.
- Зачем? Для храбрости?
Услышала в ответ:
- Да нет. Вчера пил для храбрости. А сегодня так, малость.
Она поняла, что и вчера он тоже ходил по вагонам. Сказала:
- Ну, возьми.
…Войдя в его трехкомнатную квартиру, женщина машинально отметила для себя обстановку, подобранную со вкусом, обилие книг, картин на стенах, явно авторских, не банальных.
В ванну пошла первой. Там ничто не говорило о присутствие в доме женщины: ни халатиков, ни кремов или шампуней дамских здесь не было.
Он сидел в зале, на диване. Курил. Когда она вернулась туда, запахнутая в большое махровое полотенце, загасил сигарету.
Она вертела в руке красную пачку «Винстона», пристально глядя на нее. Вскоре раздраженно подумала: «Какого черта он там так долго возится?!» Сбросила с себя полотенце. Вошла в ванную.
Они смотрели друг на друга. Он - на ее ладное, красивое тело. Она – на  бицепс его левой руки с татуировкой в виде корабельного штурвала. «Ну, и что? Какая теперь разница?» - сказала она себе. Перекинула правую ногу через борт ванны. Он подхватил ее.
Теплая вода, хлещущая из-под душа, то омывала их, разлетаясь по стенам и полу, то ждала, когда они снова переместятся поближе к ней. И эти двое, женщина и мужчина, тоже ждали с отчаянным нетерпением, когда же произойдет долгожданная развязка, когда все взорвется внутри, освободит каждого из них от напряжения последних дней.
Но вот содрогнулись. Застыли, тяжело дыша, не выпуская друг друга из объятий. Потом он взял ее за руку. Повел. Она послушно пошла за ним. Водяные капли стекали по их телам на ковры в зале, в спальне…
В постели он приник к ней не так отчаянно и грубо. Она почувствовала это. И это ей не понравилось: напомнило то, о чем вспоминать было нельзя.
- Тебя как зовут, - спросил он, наконец.
- Дура, - сказала она.
- Значит, меня - идиот, - не сразу откликнулся он.
- Курить хочется, - сказала она.
Мужчина поднялся с постели. Вышел в зал.
«Ну, вот и все. Покурю и уйду» - подумала она.
- Отомстила кому-то? – спросил он, протягивая ей зажженную сигарету.
- Давай только без этих, без душещипательных бесед. С чего взял?
- У тебя в такси было такое выражение лица, будто ты едешь не сексом заниматься, а воевать, мстить.
Женщина угрюмо усмехнулась.
- Психолог… На себя в зеркало посмотри.   
Она подтянула, было, одеяло к подбородку, прикрывая грудь, но тут же, не без раздражения, откинула его. Он покосился в ее сторону. Глубоко затянулся сигаретным дымом.
- Два года. Жена два года назад пропала.  Уехала на дачу. И все. Сосед наш дачный сказал, что видел вечером из окна свет фар какой-то легковушки. Потом жена вышла в тапочках, в куртке поверх халата. Села в машину. И все. Два года как все.
Искал. Бегал по экстрасенсам. Одни говорили: нет ее в живых. Другие - что жива, что где-то на Кавказе, в Европе, в Костроме… Хрень, в общем, всякая. Семнадцать лет мы… Полгода назад приснилась. Стоит на каком-то перекрестке. Машины летят. Разделяют нас. Кричит: «Не ищи. Меня нет. Найди другую. В театре или в метро». Она театр любила. Через несколько  дней позвонили из полиции. Нашли. В подмосковном лесу. Опознали по куртке немецкой…  Похоронил. Пил. Машинально делал что-то. Куда-то ходил… Полгода. На прошлой неделе зачем-то в театр пошел. А вчера выпил и спустился в метро. Потом вот сегодня…
Мужчина замолчал. Стал смотреть в потолок. На мутную полоску света, проникшую через окно от уличного фонаря. Послышался голос женщины.
- Да… Дела наши…
- А у тебя, что за дела? – не сразу спросил мужчина.
- Примерно те же… Ой! – Женщина хлопнула себя ладонью по щеке. – Комар... Откуда они? Сейчас?
- Комариха, - ответил мужчина, - у комаров девчонки кусаются.
Она почесала щеку. Велела:
- Водку принеси.
- «Черт! Все равно легче не стало! Выпью и уеду.  А ведь так надеялась, идиотка…»
Но когда он принес бутылку, большие зеленые рюмки, когда они выпили, и мужчина стал задавать вопросы, ее почему-то потянуло на откровения: то ли после его рассказа, то ли потому, что знала - больше не увидятся они, два случайных пассажира скорого, сумасшедшего поезда.
- У меня все проще. Девять лет жила. С женатым. Тоже исчез. Уехал. В другую страну. Вчера. Перед этим развелся с женой. Ну, и со мной, соответственно… Она, конечно, не дура. Все знала. Терпела. Чуйка подсказывала, что он и я… Что мы… Сейчас ехала на гулянку в конторе. Решила: кто первый подвалит, с тем и пойду. А тут ты. Так четко, конкретно… Ты, вообще, кто? Художник?
- Нет. Там, - мужчина махнул рукой в сторону зала, - картины наших друзей-художников. Я технарь, механик. По звуку мотора, по ходу машины могу сказать, в чем проблема. А она… была… преподавала музыку.
Женщина резко повернула к нему голову.
- Да? Надо же… Я тоже музыку преподаю.
И вдруг подумала: «Может, показать ему мою «Хонду»?» Но тут же злобно одернула себя: «Ну, точно, дура!»
Теперь и он с интересом смотрел на нее.
- Хм! Вот как... А твой, этот… Кем был?
- Тоже, в принципе, технарь. Не важно.
- Вы часто ссорились? – спросил он.
- Да нет… Но если уж случалось, то по полной. С битьем посуды, с мордобоем. Швыряли друг в друга все, что под руку подвернется.
- Из-за чего?
- Его ревность, мои обиды.
Мужчина снова налил в рюмки водку.
- А у нас все по-другому было. Тоже ругались, ссорились… Но без драк.
Она, понимаешь, любила меня поделдыкивать. На пустом месте. Ни с того, ни с сего. Подробно, занудно шпыняла. И так раскочегаривала себя… Не остановишь! Однажды призналась. «Знаешь, почему не хочу, не могу сдерживаться? Когда злюсь, ору – возбуждаюсь сильно. Вот ору и чувствую – хочу! Хочу тебя! Хоть мастурбируй!» Ну, да, да, нам с ней в постели всегда было классно. Но ведь от этого не легче! Не всегда же в постели. Едем, к примеру, в машине. И начинает! Не туда повернул, не та скорость, зачем эту колымагу купил… Или что-нибудь про мою прическу, одежду, привычки… И заводит себя до невозможности! Я терплю, терплю… А потом бью кулаками об руль, кричу ей: «Да …бать тебя не охота!» Выскакиваю из машины. Трясет всего. Курю… А она тут же, как ни в чем ни бывало, в окошко мурлычит: «Ну, все, все! Не права! Приедем, я тебе отбивные сварганю…» Вот такая она. Была…
Мужчина прикурил новую сигарету от тлеющего бычка. 
- Убийц нашли? – спросила она.
- Нет. Есть у меня одна версия. Но не факт… Понимаешь, ее сын на таможне крутился. Темные дела. Большие деньги. Задолжал кавказцам. Испугался. Смылся куда-то. Может, они так отомстили… Не факт.
Он помолчал. Потом сказал с отчаянием:
- Как же все это… не справедливо! Ведь смерть заслужить надо! Или прожитыми годами, или своими подлянками. А она… В ней не было подлости. И лет-то было всего… Тебе сколько лет?
- Сорок шесть.
Он удивленно, словно впервые, посмотрел на нее.
 «До чего же все в жизни похоже, - подумала женщина, - так все похоже, когда два человека…»
- Мне пора.
Она встала с кровати. Пошла одеваться. Он торопливо поспешил за ней. Тоже оделся.
- Я провожу тебя.
Она пожала плечами.
- Как хочешь.
У подъезда им встретился заросший щетиной мужичок неопределенных лет. Шапка на нем была как дохлая кошка, долго валявшаяся в пыли под забором.
- Соколики! Не дайте погибнуть в расцвете лет. Подарите мелочь на опохмелку!
Мужчина достал из кармана купюру. Протянул мужичку. Тот встрепенулся.
- Мил человек! Благодарю!
Поклонился.
- Совет вам да любовь!
Когда ловили такси, мужчина спросил:
- Мы еще встретимся?
- Нет.
- Почему?
- Слишком много сказали друг другу.
- Так это же хорошо! Это доверие… Неужели ты не понимаешь, что встреча не случайная? Не чувствуешь, что мы подходим друг-другу? – Он улыбнулся, осторожно, с надеждой. - Идеально подходим. Как кулак в глаз!
Она вздохнула.
- Вот именно. Как кулак. В глаз.
Подъехало такси. Он открыл дверцу. Перед тем, как впустить ее в салон, сделал еще одну попытку.
- Подожди! Послушай... Мы должны отомстить этой суке… судьбе. Все исправить… Я, наверное, не такой уж плохой человек, если бог послал мне тебя. И я…
Она перебила его.
- Перестань. При чем тут бог. Хватит.
Мужчина смотрел вслед отъезжающей машине. Запоминал номер. Клялся себе, что найдет эту женщину. И станут они жить вместе. Долго и счастливо.
В машине женщина сцепила руки до боли. Смотрела прямо перед собой.
«Он прав! Исправить…Отомстить этой суке-судьбе!.. Приручу молодого кобелька. Всю жизнь будет у ног моих ползать, глядеть в глаза преданным псом. И ты узнаешь, обязательно узнаешь об этом, - проклятый, девятилетний!.. »
Таксист смотрел в зеркало над лобовым стеклом.
Смотрел и не верил, что бывает, случается в жизни такое совпадение: невероятное сходство пассажирки с женщиной, которая год назад предала его, оставила с носом. Из-за которой он избил ее нового хахаля и отсидел за это полгода в колонии. После отсидки искал ее везде, где только мог. Пока еще не нашел. Но зацепка появилась…
И вот она сидит на заднем сиденье. Вернее, не она, другая женщина. Чертовски похожая на нее. Даже прической, разрезом глаз, жестами – всем!
 «Увезу в лес. Убью. Задушу. - Подумал он. - Отомщу. Не та? Да все они одинаковые! Вон как она смотрела на своего мужика. Как отшивала его»
Женщина не заметила, что таксист изменил маршрут, поехал по трассе, ведущей не к ее району, а к области.
«…но сперва трахнуть ее, - продолжал лихорадочно думать он, - да, трахнуть как следует»
 - Мы правильно едем? – услышал он голос женщины.
- Правильно. Трасса перекрыта. Придется в объезд.
Он посмотрел в зеркало. Увидел в глазах женщины тоску и опустошенность.
«Вообще-то, чем она, собственно, виновата?.. Тем, что похожа?.. Ладно. Просто трахну. И все. Отведу душу»
Кончились многоэтажки. Вдоль дороги попадались теперь частные дома.
- Куда мы едем? – спросила женщина.
- Я же сказал, в объезд. Скоро уже…
«А что, если сделать ее своей любовницей? Найти ту. И познакомить их! Увидеть ее глаза?..»
- Слушайте, куда мы едем? – снова спросила женщина. Теперь в ее голосе слышались нотки тревоги.
Он дал газу. Проехал еще метров сто. И вдруг резко затормозил.
- Выходи.
Он даже не повернулся к ней. Услышал:
- Зачем? Почему?
- Бензин кончился. Выходи.
- Но как же… Где мы?
- Не важно. Лови попутку.
Женщина с удивлением глядела в зеркало над лобовым стеклом.
Он наблюдал, как она переходит дорогу. Видел, что стоит на ветру, поеживаясь, щурясь от ветра.
Мимо женщины проехали, не останавливаясь, две легковушки.
Он вышел из машины. Достал из багажника канистру, шланг. Долил в бензобак немного бензина.
- Садись, - крикнул женщине.
Она неуверенно потопталась на месте. Решилась. Перешла дорогу.
Вплоть до ее улицы ехали молча, боясь встретиться взглядами.
Она попросила остановить машину за два дома до нужного места. Спросила:
- Сколько с меня?
- Семьсот пятьдесят.
Она дала ему тысячу. Хотела выйти.
- Подожди.
Он достал портмоне. Вынул из него две сотенные купюры. Тщательно отсчитал десятками еще пятьдесят рублей.
Вечерело. Осеннее солнце лениво заваливалось за крыши домов.
Оставалось пережить ночь. Ночь и всю оставшуюся жизнь.