Наедине

Всё настоящее всегда пользуется особой любовью, уважением и даже почётом. И именно такой, настоящей, с морозом и снегом была эта зима. Земля укралась не белым покрывалом, а толстым пуховым одеялом, таким, что ходить вне дорог без лыж было довольно затруднительно. Мне очень нравится, когда зима и лето без полутонов, такие, какими они должны быть. Пусть рельефные проявления истинного характера каждого времени года, случается, и представляют для  нас, людей, некоторые сложности, но всё это преодолимо и делает нас только крепче.

Давно уже заприметил я несколько довольно обширных полей, регулярно засеваемых озимыми и окаймлённых смешанного состава лесополосами. Мне хотелось узнать, есть ли там что, а вернее кто, для охоты. Долго я собирался наведаться в эти места, всё откладывал, но, наконец, решился.

Зима выдалась снежная, без лыж далеко не уйти – нога проваливается по колено, а местами и того глубже. Утром, чуть после рассвета, который из-за плотных туч было практически невидно, я встал на лыжи. Хотел посильнее затянуть крепление, чтобы лыжа не шибко болталась, но случайно порвал его, чему сам искренне удивился. Выбор был нехитрый: отставить поход и вернуться домой или идти пешком, что, памятуя глубину снежной целины, представлялось делом отнюдь нелёгким. Должен признаться, что в характере моём такое качество, как упрямство, занимает непоследнее место. Видимо, поэтому без долгих раздумий и решил попробовать пройти пешим сколько хватит сил, а там уже действовать, что называется, по обстановке. Происходило это всё не в тайге, а в средней полосе России, где населённые пункты один за другим, стало быть и серьёзного риска безнадёжно потеряться нет, так что бояться было нечего.

Погода не располагала к прогулкам. Небольшой, градусов семь-десять морозец, порывистый ветер, густая свинцовая пелена туч на небе, отчего было как-то тускло, даже снег казался не белым, а скорее напоминал хорошо прогоревшую золу. Правда по мере того, как солнце, похожее сейчас на бледную, призрачную предзакатную луну, совершало свой ежедневный моцион, становилось светлее и веселее. В некоторые моменты среди плотной завесы туч проглядывал кусочек голубого неба и местами  прорывались ослепительно яркие солнечные лучики.

Пройдя несколько по дороге, я свернул в поле. Сапог без труда продавил снег, так что верхняя плоскость белого одеяла оказалась чуть пониже колена. Как и ожидалось, идти было непросто. Ставишь ногу, выдёргиваешь другую из снега, и так метр за метром продвигаешься вперёд. Шаги получаются короткие – не разбежишься. А коли пришлось бежать, то это был бы не бег, а скорее прыжки. Хорошо, что такой надобности не возникло. Иногда я останавливался, оглядывался по сторонам и назад. За мной змейкой тянулась вереница следов. Ветер срывал снежинки и кружил их у самой земли, заметая пока ещё свежие и хорошо заметные отпечатки моих сапог.

При такой позёмке найти следы будет сложно. Их очень быстро заносит. Конечно, если след попадётся, то можно будет не сомневаться в его свежести, но то ежели он попадётся. Чтобы увеличить шансы пересечь след я решил дойти до лесополосы на другом конце поля и побродить немного по ней. Идти было недалеко, километра с два, но на преодоление этого небольшого расстояния быстро и легко рассчитывать не приходилось.

Знаете, одна из прелестей охоты состоит в том, что у человека появляется время побыть наедине с собой, подумать, а может быть и помечтать. Медленно и монотонно продвигаясь по занесённому снегом полю, я осознал, что мне нравится это, нравится преодолевать эти трудности, ведь это в какой-то мере преодоление себя. Человеку любопытно знать, на что он способен, и где проходит грань его возможностей. В нашей современной, становящейся всё более виртуальной жизни людям всё сложнее обнаружить этот рубеж. В бесконечном стремлении к удобствам теряется ощущение настоящей жизни, человек становится заложником привычного ему комфорта. Случается даже так, что беззаботная жизнь становится навязчивой идеей, которой человек подчиняется и всецело следует.

Охота позволяет хотя бы временно отойти от этого, вспомнить об истинных ценностях и самых простых и насущных вещах. Охота учит выносливости и терпению, не считаться с трудностями и превозмогать их. Ведь только тот, кто может не обращать внимание на свои удобства, отказываться от личной выгоды взамен общественной, преодолевать стоящие перед ним препятствия, способен решать грандиозные, казалось бы, непосильные задачи. Именно такие Люди смогли выстоять и одержать победу в Великой Отечественной войне, несмотря на все разрушения и потери, понесённые в ней же, отправить человека в космос, создать колоссальный технологический задел, который мы используем до сих пор. Можем ли мы сегодня сделать подобное? Хочется верить, что да. Сейчас, в новое время испытаний мы должны вспомнить пример наших крепких духом отцов, дедов и прадедов, последовать их примеру. Они смогли, потому что думали прежде всего не о себе, а о друге своём. И так делал каждый. Получается, что об одном человеке заботятся сразу все, а не только он сам. Так в каком случае человек сможет чувствовать себя лучше, добиться чего-то большего, когда о нём заботится только он сам, или когда о нём заботятся сотни, тысячи и миллионы окружающих?

Тем временем ветер усилился, пошёл снег, началась метель. Бледно-белая пелена со всех сторон, даже вороны и сороки попрятались, перестали попадаться на глаза. Так неспешно я добрался до лесополосы. Раскидистая сосна с расставленными в стороны ветвями встречала меня как гостеприимная хозяйка: «Ты, мол, заходи, передохни». Ветер раскачивал макушки деревьев, протяжно скрипел ими, но вниз спуститься не мог. Только периодически сбрасывал с вершин на землю снежные шапки. По стволу полузавалившегося дерева торопливо постукивал пёстрый дятел. Больше никакого движения и признаков жизни не было заметно. Сделал круг в одну сторону, в другую – только лиса набродила, но она мне без надобности. Вышел, посмотрел на следующее за лесополосой поле, но оно представляло из себя только ровную тускло-белую поверхность, встретить на нём след в такую погоду надежды не было, всё уже давно затянуто. Можно возвращаться домой. Выйдя из леса на свой же след, я обратил внимание, что его очертания уже сгладились, и его уже подзасыпало. Вскоре же его совсем замело, он совершенно не читался.

Снег то шёл, то прекращался. Небо было сплошь затянуто серыми клубками туч. Деревушка, откуда я начинал свой маршрут была под горкою в низинке, но даже не просматривалась через окружающую мглу и налетающие время от времени снежные заряды. Я шёл просто, как турист, смотря то себе под ноги, утопающие по колено в снегу, то оглядывая окрестности. Недалеко от меня на одинокое маленькое деревце села ворона и начала, как будто специально ради озорства, раскачиваться на ветке. Я остановился, чтобы получше её рассмотреть, но она, как обычно поступают её сородичи в таких случаях, с протяжным карканьем быстро поднялась в воздух и скрылась за лесом. А я продолжил брести по заметённому полю, выдёргивая ноги из снежной толщи, и сопровождаемый гулом ветра.

Обратный путь был ничем не примечательным, однообразным, монохромным. Но в самом его конце ветер успокоился, в плотных непроницаемых тучах появились просветы, сквозь которые виднелись лоскутки голубого неба, а потом, как бы подбадривая, ослепительно ярким светом подмигнуло солнце. Даже самые густые тучи рано или поздно рассеются, и на лазурном безоблачном небосводе вновь будет сиять солнце.