Геометрические фигуры. Глава 31

Главный просто застонал от отчаяния. Две попытки он благополучно провалил, осталась одна и не факт, что хоть чего-то выйдет, в принципе. Пока что, я и помирать чего-то не собирался вовсе, и проигрывать, и вообще выглядел довольным, как кот, наевшийся свежей сметаны.


— Ладно, возьму на вооружение кое-что, придуманное дедушкой, но улучшу, — заявил испытатель, — в общем, четыре клетки. Но, в одной из них будет сидеть химера, во второй, беззащитная и невинная девушка, в третьей осуждённый на смерть преступник и последняя спасительная. Соответственно, распахнёшь первую, станешь жертвой хищной твари. Ошибёшься со второй, и на красотку прольётся дождик из разъедающей плоть жидкости. Умрет в ужасающих муках, проклиная своего убийцу. С трети. Не угадаешь, и на голову связанного мужчины упадёт огромная стальная наковальня, уложив его на месте. Притом, что приговор вынесен, а вина не доказана. Посмотрим, что тебе больше понравиться, отяготить свою совесть преступлением или скончаться? Рычагов втрое больше, чем в прошлый раз, каждый лишний активирует смертельную ловушку, и попытки всего четыре. Ну, как тебе это нравится?


— Рисковать жизнью невинных нехорошо, в остальном, ну, уже лучше, — я зевнул, — только предупреждаю, если справлюсь и выживу, я тебя отправлю в клетку с разъедающей жидкостью, ибо наковальня, ну, это как-то слишком милосердна, для столь мерзкой твари. Но, ты же помнишь, что это вторая часть третьего задания? Говоря проще, если и здесь тебя переиграю, готовь свои вещички, никто не оставит на должности, какие бы связи не имел, и сколько золото за подобное не платил. Потому как Бездарность для руководителя, это худший порок. А ты не сумел выдумать ничего даже близко похожего на сложные поручения.


Разумеется, и в деле с рычагами я мог надеяться исключительно на собственную удачу. Но, беспокоился исключительно за других. Сосредоточился, моля Единого о помощи, протянул руку и дернул первый рычажок. Послышался радостный хохот стража. Дверь, что вела в клетку химеры, распахнулась. Пришлось быстро действовать. Кинувшись на встречу выходящему хищнику, я успел подпрыгнуть и сделать сальто, прежде чем тварь выдохнула пламя, обрушил могучие кулаки на львиную и козлиную головы, оглушив их. Врезал ноге по пытавшей атаковать змеиной голове на хвосте чудовища. Теперь спрыгнуть на пол, поднять огромное тело и швырнуть о противоположную стену узилища. Кажется, не умер. Поворот второго рычага активировал арбалет, пришлось пригнуться. Хотел третий дернуть, но тут химера застонала. Змея оказать чуть крепче остальных. Ухватил её, выволок из домика, с помощью пощёчин и пинков привёл в сознание. Велел девушке отойти в сторонку, потом сцапал хищника за рог и гриву и заставил выпускать пламя, пока решетки не расплавились полностью. Жертва могла выскользнуть.


— Эй, так нечестно! — возопил павлинчик.


— Что-то я не расслышал, в какой момент были озвучены правила, запрещающие это, — хмыкнул я, — принесите документ, составленный не в данный момент, с печатью, где будет записан подобный запрет. Нет такого? Тогда заткнись и не мешай.


Я дернул третий рычаг, с потолка упала сеть, накрыла меня. Вероятно, должна была идти в сочетании с химерой. Разрезал ножом. И, тем же способом, с помощью трёхгодовой твари, освободил и возможного преступника, проигнорировал его попытки благодарить. Теперь главное, не подвести своих соратников. Снова закрыл глаза и вдруг явственно почувствовал верный ответ, дернул рычажок, и дверь спасительной клетки открылась под радостные крики и рык остальных участников действа. Главный страж просто готов был на себе волосы рвать от отчаяния. И имелся вполне подходящий повод, между прочим, я оказался в шаге от победы, увы, совсем не славной, а сам молодой человек, в том же шаге от вечного позора.


— Слушай, среди заданий было столько сложных и интересных, ну, выбери чего-то удачное, способное заставить всех забыть о предыдущих, — взмолился я, — чтобы подумали, мол, просто притворялся глупцом, дабы, полутролль расслабился и проиграл с гарантией, какими глазами я стану смотреть на соратников, которые свои волшебные предметы добыли потом и кровью? Это же стыдобища. Сейчас бы с подобными справилась и маленькая девочка.


— Ну, это ты уже перебираешь, — возразил волшебник, — мне вот, задание далось не так просто, если бы какой-то гений не забыл поменять очередность рычагов, и я не подсмотрел, какие ты жал, сейчас бы проиграл. Нет, прикончить парочку невинных, это очень приятно. Особенно, с удовольствием умирающей и растворяющейся девушкой полюбовался. Когда плоть слезает с костей, да при предсмертном хрипении, это нечто великолепное. Но, не хочется, ради удовольствий мелких, упустить главную победу в своей жизни.


— Ты специально всякие гадости говоришь, чтобы напомнить всем, каким негодяем являешься, или просто привычка такая, нести чушь? — поинтересовался я. — Просто, ну, противно же слушать, честное слово.


— А не предложить ли вам сразиться друг с другом? — начал павлинчик.


— Рановато, — отрезал я, — такая схватка должна происходить в схороне, когда все окажутся при волшебных артефактах, а так ерунда получится. Запретишь магией пользоваться, Шалу сразу конец придёт. Разрешишь, мне не поздоровится. Думай, мальчик, думай. Ещё есть пару секунд, пока мое терпение не истощится, и не дам себе самому поручение снять ремень и надрать тебе нижнее окончание спины, чтобы кровь от отсутствующего мозга отхлынула и начал хоть как-то соображать.


— Ладно, хочешь что-то сделать хорошо, берись за дело сам, — заявил страж, — стойте здесь, я скоро вернусь.


И вот задрожала земля, и появился механоид, вроде того, каким пользовался Умник, только, сидевший внутри него был со всех сторон защищён броней. Жуткая штука, выпускающая клубы пара. Правда, медлительная.


— Я прикончу вас обоих лично, — рыкнул глупец, — давай троллик, подойди поближе, почувствуй на своей шкуре истинную мощь!


— Я же уже бил что-то такое, — я покачал головой, — подожди, или нет? Раз не колотил, самое время начинать. Глупый мальчик, ты, всего лишь рыцарь в тяжёлых доспехах, а раз так, я быстрее и увертливее. Попробуй достать.


Враг выглядел достаточно грозно, но вот с тем, чтобы догнать, возникли серьезные проблемы. Дрались, разумеется, во дворе, а там не успели убрать обломки, оставшиеся после минотавра. Именно их недруг и начал в меня метать. Я же придумал одну штуку, вполне логичную. Но, чтобы её реализовать, требовалось разозлить недруга, дабы окончательно перестал соображать. Ну, он и так не отличался интеллектом.


— Знаешь, даже твой жалкий и групый дедушка (воистину, далеко не всегда мудрость приходит с возрастом, порой возраст приходит один), и то не придумал бы такой глупости, как влезть в механическую игрушку, подходящую только для того, чтобы гостей на празднике развлекать, и гоняться за настоящим воином, — начал я, — очевидно же, что добьёшься исключительно одной вещи — пострадаешь. Хоть до гомункула, как предшественник, додумался? А то знаешь, ты у себя один и вообще, самоубийство, это большой и несмываемый грех.


— Ты ещё не победил, — выкрикнул страж, — а я, соответственно, не проиграл. И это не я бегаю по двору, как петух от лисы, кукарекая от страха.


— Скорей уж ты у нас курёнок недоросток, — хмыкнул я, — спрятавшийся от большого бойцового петуха, чтобы тот его не потоптал. Кстати, судя по одежде, ты как раз из тех мужчин, что ложатся под других мужчин? Ну, потому что ни одна женщина на такое ничтожество не посмотрит, ну, кроме как с отвращением.


— У меня было много женщин! — взвизгнул главный.


— Кудах-тах-тах,  — фыркнул я, — заголосила наша курочка. Думаю, что это «много», исключительно в мечтах, поскольку, на подобное существо и распутница не позарится, даже старая, уродливая, больная всеми возможными болячками, и при условии, коли ей золота десять телег насыпать. Ничего-то ты не можешь, ни на что не способен, только кудахтать в своей клеточке и сыпать угрозами, которые не в силах воплотить вовсе. Давай так, я постою спокойно, а ты попытаешься нагнать и ударить. Такая простая вещь доступна пониманию, или и здесь потерпишь позорную неудачу. Послушай, тебя твоя мама вообще родила или просто неудачно в отхожее место сходила и выбрала себе самый большой кусок навоза в качестве ребёнка? Причём, ещё и, крепко ошиблась с выбором, судя по всему. Хотя, ни одна женщина не произвела на свет подобное. Полагаю, у какого-то волшебника опыт не удался, неудачный образец на помойку выкинул, а твои родители нашли и вырастили, из жалости.


— А-а-а-а!!! — заорал взбешённый противник.


Кинулся он ко мне, сжал стальные кулаки в замок, замахнулся и ударил. Я в сторону. Только оказалось, что стоял у той самой башни, в которую впечатался головой минотавр, и без того пострадавшую. Трещины побежали во все стороны, расширяясь, и вот все строение обрушилось на врага, похоронив его под собой. Шал немедленно извлёк изуродованного механоида наружу. Сам главный уже был не в состоянии драться, пришлось магу его лечить, с помощью магии и восстанавливать стальные «латы» обратно, ему ведь и самому предстоял поединок. Меж тем, мои соратники кинулись поздравлять с окончательной победой, теперь, только схорон, волшебник, а дальше храм и героическая стезя. Ну, или смерть, и такое возможно. Меж тем, несколько ошалевший павлинчик, который не вполне ещё осознавал, что проиграл, окончательно и бесповоротно, потерял все свои шансы и превращается в отработанный материал, маленькую преграду под моими ногами, через которую перешагнул, не заметив даже. Потому, как-то позабыл упомянуть о запрете, в схватке против него, магию использовать. А что не запрещено, то, по-определению, можно. Чародей выстрелил молнией по механоиду. Сидевшего внутри изрядно тряхануло, и потерял сознание, а маг ещё, чтобы не слушать криков и жалоб, противника в крысу превратил. И мы как-то не стали его ругать за это, спорить. Ну, честное слово, есть такие люди, которые звания «человека» не заслуживают вовсе.

Единственно, колдун клятвенно пообещал, что зачарованный проживет столько же, сколько и в случае, коли оставался двуногим, не два - три года, так сказать. Теперь, самое приятное, в путь. Как же приятно оставить за спиной изрядную часть работы, словно гора с плеч. Веселились, как птички. Понятное дело, что все настоящие трудности и опасности как раз впереди. Полагаю, обычной вежливостью, как в первые три раза, не обойдётся, хотя, и о ней забывать нельзя ни в коем случае. Уж противники обязательно постараются, чтобы жизнь мёдом не казалась, не ходи к гадалке. И точно, через очень непродолжительное время, увидели перед собой невероятно густой туман, выглядевший достаточно зловеще. И ведь никуда не денешься, вариантов нет, придётся в него лезть. Вот когда позавидуешь Шалу и его магическому барьеру. Проникли внутрь и сразу почувствовали леденящий душу и тело холод. На всякий случай, спустились на землю, вдруг металл станет хрупким, а падать высоковато. Но, не разделялись, а я, хоть и облачился в рукавицы, но держался за спутников.


— Выдержите ли вы испытание страхом? — послышался чей-то голос, не имевший ничего общего с человеческим.


— Откуда же мы знаем? — я пожал плечами. — Пока не попробуем, не узнаем. Да, тела товарищей стали куда прочнее, но не их души. Если понимаете, о чем я. И, коли, скажем «нет, не выдержим», не будите и испытывать?


— Просто прогоним прочь, лишив артефактов, — пояснил собеседник.


— Тогда чего глупые вопросы задавать? — возмутилась блондинка. — И вообще, по мне, так мы уже сто тысяч раз доказали свое право на артефакты.


— Это вас, прежде, ещё не испытывали, как надо, — неизвестный злобно захохотал, — получите и познайте, всю глубину истинного ужаса.


Все трое моих спутников закричали, кто-то отпрянул, кто-то сжался в комочек, кто-то просто осыпался на землю грудой металла, потеряв сознание. Я ожидал всего, что угодно, каждый из нас чего-то боится, а некоторые так и многих вещей. Но, понял, чего произошло, лишь, когда соратники вдруг серьезно увеличились в размерах. Я глянул на себя и обомлел. Судя по в ему, превратили в настоящего горного тролля, но маленького и тощего, как Эрл.


— Это чего и есть мой главный страх? — удивился я. — В смысле, что уподоблюсь своим предкам, но потеряю силу? Простите, какая-то ошибка вышла. Мощь, она важна, для дела, но вовсе не главное. Эрл, вон какой крохотный, а задания выполнял не хуже. Силища колоссальная, это полезный инструмент, облегчающий жизнь, но, без неё можно обойтись прекрасно. Отличный примеры и минотавр, и голем, которые были крупнее в разы, но это не помогло.


— Это ты сейчас так говоришь, — возразил голос, — поскольку думаешь, что станешь прежним, а коли оставим маленьким и тощим?


— Единственно, Игуль немного расстроиться, женщины предпочитают больших и сильных мужчин, — я зевнул, — а так, да придумаем чего-то. К тому же, если я пройду, все испытания и получу волшебный предмет, то внешность будет не важна, а проиграю, так умру, а покойнику нет дела до того, много плоти гнить станет или мало. И даже коли выживу, наоборот, хорошо, не узнают знакомые. А кто и опознает, случайно, что сомнительно, скажет, ну, такой карлик, разумеется, не справился, куда ему такому, малышу, непонятно, зачем вообще полез куда-то?


— Какой-то ты очень странный тип, — незнакомец, казалось, несколько растерялся, — ладно, побудешь пока что, таким, посмотрим, насколько правдив или лжив был, беседуя со мной.


Хуже пришлось через пару минут, когда понадобилось соратников успокаивать. Грудастенькая превратилась в настоящую тощую уродину, с лицом, покрытым оспинами и огромным носом. Разумеется, это её просто убило. Испугалась, что от моей любви не останется и следа, но позабыла, что красота поражает при первой встрече, а дальше уже влюбляешься не во внешность, но в человека. А коли не так, то ты не любишь истинно, а лишь страсть испытываешь. Потому, расцеловал, к себе прижал и уговаривал не плакать, как маленького ребёнка. Вроде, поверила и даже затихла на плече. Умнице пригрезилось, что она опять вернулась в будущее, и своими глазами увидела, во что превратился мир, потеряв магию и колдунов. К счастью, ненависть к ней не вернулась, но теперь уж Эрлу пришлось успокаивать и напоминать, что случившееся лишь сон. Самому ученику чародея с внешностью повезло, меняться нечему, а вот свои таланты утратил, как видящего, так и магическую силу. И вот это не могло, не убить. И лишь необходимость заботиться о любимой позволили забыть, о своих собственных страхах. Ну, могло быть и хуже, хотя, пожалуй, так крепко ещё не доставалось. Уж где там был Шал и какие муки испытывал, не скажу. Впрочем, он волновал, в данный момент, меньше всего. Опять взялись за руки, как стальные, так и живые, у кого какие в наличии, и пошагали дальше. Самое интересное, что артефакт нужен мне, а досталось, почему-то, всей команде. И тут опять раздался тот же пугающий голос.


— А сумеете ли вы вытерпеть боль невыносимую? — поинтересовался он.


— Так, а нельзя, чтобы мне за всех четверых потрудиться? — уточнил я. — Ну, как минимум, за наших девчонок. Куда больше страшит мысль, что они страдать будут, чем я.


— Чего это ты должен за нас мучиться? — возмутилась Игуль. — меня с детства терпеть учили. Нам рожать предстоит, так что легче перенесём муки, самой природой к подобному подготовлены. И вообще, каково мне, видеть и слышать, как ты мучаешься?


— А мне гордость не позволит выказать хоть какую-то слабость, — присоединилась к воительнице ученая, — к тому же, у любого есть предел, а коли помрешь и чего тогда нам тут делать, втроём?