Лунная фея 12

По воде бежали лунные дорожки, а кто кроме феи может купаться в такое время?

Девушка обернулась. У неё лицо, глаза Анны, только взгляд чужой. Смотрит, как на постороннего. Отчуждённая и далёкая.

Очнувшись от брызг холодной воды, Даниэль увидел обеспокоенную княжну. Это она, набрав в ладошки воду, выплеснула ему на лицо.

- С вами всё в порядке?

- Кажется, да, - ответил он, поднимаясь.

Купающейся феи не было. На небе светило солнце и ничего не напоминало об увиденном.

- Что со мной произошло?

- Полагаю, вас вымотала скачка. Затем это несчастье с конём, - девушка пытливо заглянула ему в лицо, не дождавшись ответа, продолжила:

- Всё это привело к тому, что вы неожиданно потеряли сознание, а потом ваш обморок перешёл в сон. Обеспокоенная тем, что можете простудиться, стала приводить вас в чувства.

- И преуспели в этом. Благодарю вас, княжна.

- Оставьте глупые церемонии для светских раутов. Называйте меня просто Анна.

- Тогда вы меня — Даниэлем.

- Хорошо, Даниэль.

Они улыбками скрепили свой договор.

«Как причудливы наши сны, - подумалось ему. - Разве можно представить княжну Анну с её непередаваемой изысканностью и природной утончённостью, купающуюся в студёной реке?!

В город они вернулись без приключений.

Анна подозвала извозчика. Простившись с Даниэлем, княжна села в приличный, с подъёмным верхом от дождя, экипаж.

Даниэль проводил взглядом пролётку, увозившую девушку, вздохнул и направился к дому господина Смагина.

Глеб с нетерпением ожидал его.

- Ты быстро вернулся.

- Неужели? - Глеб взглянул на часы и удивился — прошло так мало времени, а по ощущениям — часа три, не меньше.

«Хранитель времени», - вспомнил он слова Анны о камне. Только не верил, что время можно повернуть вспять.

На следующее утро, Смагин-старший пригласил его в гимназию. Даниэлю вовсе не хотелось экзаменовать юных гимназисток, но он не мог отказать в просьбе человеку, который его приютил.

По дороге туда, всё-таки отправил сообщение отцу, попросив у него денег. Несмотря на гостеприимство Смагиных, ему не хотелось быть зависимым от них.
Воронежский телеграф работал с 1860 года, как ему объяснил Борис Григорьевич, гордый тем, что новое средство электросвязи стряхнуло с города флёр провинциальности. Ведь до этого гражданская телеграфная связь существовала только между Москвой и Санкт-Петербургом. Лишь спустя девять лет и Воронеж заимел собственную станцию.

Когда они подъехали на угол улицы Большой Дворянской, Даниэль увидел двухэтажное здание из кирпича с двумя симметричными фронтонами и полукруглыми окнами.

По словам Бориса Григорьевича к Мариинской гимназии примыкал небольшой сад, принадлежавший Семейному собранию, поэтому и именовался Семейным. В нем был летний театр и эстрада-раковина. В нём любили собираться гимназистки, гимназисты и семинаристы. Сейчас его скрывали другие дома.

В гимназии Даниэлю представили преподавателя — пожилого итальянца с усами и бородкой а-ля Наполеон III

Сеньор Витторио Паскуале весьма эмоционально отреагировал на приход соотечественнику.

- Белиссимо!

В классную комнату по очереди заходили гимназистки: м-ль Зиновьева, м-ль Милоглазова, м-ль Денисьева, м-ль Муравьёва. С каждой из них Даниэль немного поболтал на итальянском. Сеньор Паскуале оказался хорошим преподавателем, а желающих изучать итальянский оказалось не так много, как опасался Даниэль.

-Это все? - спросил он, когда за Муравьёвой закрылась дверь.

Сеньор Паскуале, несмотря на свой почтенный возраст, выбежал из класса и буквально втащил упирающуюся девочку.

- М-ль Арели — протеже господина Руновского. Он оплачивает содержание своей дочери от одной квартеронки, - шепнул ему Смагин.

Девочка подняла голову и уставилась на Даниэля испуганными глазами. От неожиданности он оторопел — перед ним стояла та самая девочка из магазина в Петербурге.

Это несомненно она. Тугой завиток, шоколадные глаза, большой рот и очень смуглая кожа.

По-видимому юная барышня увидела его раньше и тоже узнала. Поэтому и не хотела идти. Но чего она испугалась?!