Живые и мертвые

Приходил Семенов. С шоколадкой в полстола. Ели-ели, ели-ели, но три четверти осталось. И черный чай. Крепкий. С медом. Мужики.
Вспомнили лабораторию. Мою, потом голографию, нелинейную оптику, композиты, колебания. Полна коробочка. Плюс Кауновский НТТМ.

- Смотри, - сказал я, - а если бы мы эти тридцать лет работали. Только представь

- Да уж, - вдумчиво промычал брат по оружию, - страны нато с утра до вечера должны благодарить.

- Зато кофейни красивые и бормашины французские. С обезболиванием, а еще - кроссовки бангладеш, телефоны с интернетами, евроремонт, бытовая техника, пластиковые окна и бухлом до десяти торгуют. Вот только Жорка сдох с тоски - пил, дурил, голосил, а все одно.

- И Сашка, хотя сам виноват. Что делать-то будем, поди седьмой десяток шпарит

- Жить. Держать традицию, встречаться, говорить, писать, убеждать, что мы еще можем. Молодежь ловить - вдруг кто проснется, сверкнет, а мы тут как тут - добро пожаловать. Мечтать в конце концов - вслух мечтать, устно и письменно. Стучаться в разные головы, ругать дураков-начальников, в библиотеку бегать, чтоб на Кирилл Алексеевича любоваться, сценки ставить, стихи читать. Было бы желание

- Тридцать лет псу под хвост. Как напалмом. Бесовщина сплошная

- О-опыт. Урок. Платим за свое. Могли понять, докопаться, сообразить. Куда там, сидели, хихикали, съезды эти - будто комедийный сериал, все не всерьез. Кто ж думал, что военку сбросят. Думали, дурят, врут как обычно, номенклатуру тасуют, а вылезла демократия. Идиократия. Морда поперечная. Пусти козла в огород, и уже дважды не нужны. Первый раз в девяносто первом, второй - сейчас. Тогда, потому что инженеры, теперь - по возрасту. Не годен, раз не научился жить смартфоном.

- Ну да, да, согласен - сами виноваты

- Последний шанс. Если зацепимся, если действительно на сто восемьдесят, если новый старый смысл вверх пойдет, глядишь, понадобимся. Если конечно сиднем не сидеть.

- Дай то бог, дай бог

И я попер на тренировку, где юный, прекрасный вьюнош двадцати четырех лет мило улыбаясь сказал, что "ваша реальность", сильно уступает той, которая отныне запрещена в России. И звук похуже, и цвета блеклые, и девки так себе.

Живые и мертвые, но вообще, все гораздо проще. Депрессии, репрессии, прогрессии. Обесточивание. Мы такие сложные, такие чувствительные - хотим только хорошего, а они... Сплошные переживания, и обстоятельства ополчились, и будущее трижды крыто настоящим.
Дышите, люди, глубоко дышите, ровно. Спину попрямее, шаг потверже - толкните землю, она выдержит. И сделайте уже что-нибудь полезное. Для общего, извиняюсь, блага. Чтоб ощутить связь, понять, не один - кому-то нужен, полезен, необходим. Вот чтоб без меня никак, что без меня народ не полон.

Забыли как, понимаю

Хотя бы подумайте. О ближнем, о дальнем - и ближний порадуется, и дальний приблизится. О стране, крае, гражданстве. Не паспортном, реальном.
Хорошо подумайте, полно, без камня за пазухой. Без страха, подозрения или упрека.
Все давно решено в пользу быть. Здесь, рядом, всем вместе.
Пришли тугие времена, бывает, и не надо падать прострацию, тем более демонстрировать, как плохо, ужасно, тоскливо и безысходно
Позы, позы, позы. Они вас погребут. Свяжут. Задушат.
Деяние - вот путь. Из мысли в поступок, из чувства в действие. Это и есть свобода. Помогайте, болейте душой, стремитесь, только не опускайте рук. Не упирайте глазами пол, не пасуйте и не прогибайтесь.

Мы можем, а значит должны. Думать, желать и действовать. Вместе и по отдельности, хотя по отдельности, это тоже вместе. Уверяю, хандру как рукой, и усталость будет наградой. И да, отступать некуда!


Рецензии