Портрет глава 2

НАНСИ. ГЕРЦОГСКИЙ ДВОРЕЦ.

Вдовствующая герцогиня Маргарита сидела в кресле у камина.
– Ночь-то какая холодная! Согреться не могу, – пожаловалась она самой себе. – И ведь дров достаточно – вон как ярко горят. А всё равно холодно.
Маргарита плотнее укуталась в меховую накидку.
– Старею – вот и мёрзнуть стала. В той книге точно подмечено: «все старухи сквозняков боятся». Да. По молодости такие вещи забавными казались. А ничего забавного в этом и нет.
Герцогиня вздохнула и закрыла глаза. Устала за день – потому и настроение плохое. Отдохнуть надо. Только мысли отдыху мешают.
Скоро год, как Карла не стало… Что бы он сказал, увидев деяния своего недалёкого родственничка? Точно – не удивился бы. Давно понимал – Антуан Водемон только в своём графстве хорош, а до государственной власти его нельзя допускать. Ну на что племянничек рассчитывал, когда к Бургундцу за помощью побежал? Что Филипп ему Лотарингию подарит и на трон в Нанси возведёт? Поверить в такую возможность – это каким же наивным надо быть!
Филипп во всём свою выгоду ищет и всегда интересы своего герцогства блюдёт. И стремится – во имя этих интересов – все земли Бургундии и Фландрии объединить. А для этого ему просто необходимо Бар и Лотарингию под свою руку забрать. Желания Бургундца ни для кого не секрет – он королевской короной грезит. Мечтает своё, независимое ни от Франции, ни от Империи, королевство создать. Что значат интересы и права соседей перед такой высокой целью?
Только Филипп ещё хочет, чтоб все его образцовым рыцарем и хранителем чести считали. И эта честь не позволяет без повода войну развязать.
– До недавних пор не позволяла, – невесело усмехнулась Маргарита. – Нетрудно представить, как Бургундец обрадовался, когда к нему Карлов племянничек на поклон явился. Такой благородный предлог для вмешательства в лотарингские дела подарил – за «обиженного сироту» заступиться! Вот чем Антуан думал-то?! Да что теперь об этом говорить…
Герцогиня взяла щипцы, поправила дрова в камине.
– Наконец-то немного согрелась. Хорошо так вечер в тишине и покое провести. Да. Уединиться несложно. А вот покоя-то и нет.
За дочь тревожно – сил у бедной девочки совсем не осталось. Сейчас Изабелла в аббатство на несколько дней отправилась. Там душой отдохнёт и духовную поддержку получит. Только задерживаться ей нельзя: в Совете люди надёжные – но без главы герцогство не может надолго оставаться. И она о своём долге помнит. Да. Дочерью покойный Карл, несомненно, гордился бы: Изабелла и власть уверенно приняла, и уважение Совета Лотарингии заслужила. И при подданных чувств своих не показывает. А на деле – вся извелась. Маргарита видит – очень дочка за мужа боится. И саму старую герцогиню судьба зятя сильно беспокоит.
Рене седьмой месяц в плену. А надежда освободить его так и не появляется. Бургундец упорно отказывается о нём переговоры вести. И не только с Лотарингией. Королева Иоланда, мать Рене, в своём послании сообщает: Филипп не желает её сыну свободу возвращать и выкуп за него не назначает. Зато старая королева добилась того, что Бургундец признал Рене законным герцогом Бара и Лотарингии. Это очень важно. Это значит – пока Рене в плену, Филипп на Лотарингию напасть не может. Законы рыцарства не позволяют. И Филипп – честный противник. А то, в последнее время, законы ненадёжная защита. Давно ли англичане Орлеан осаждали? Когда сами же герцога Орлеанского в плену много лет держат. Но это – островитяне. Они рыцарской честью давно поступаться привыкли.
– Да, – вздохнула Маргарита, – хочется верить, что на честь Бургундского герцога можно положиться. А что остаётся делать-то?
Короля о помощи просить? Изабелла осенью во Францию ездила. Король всяческое сочувствие выразил и, по возможности, поддержку обещал. Возможностей у него, правда, немного – сам на троне едва утвердился. Но и на словах содействие – тоже неплохо.
Конечно, есть Император. Маргарита и лотарингские епископы прошение о правосудии к нему составили и в Базель послали. Император Сигизмунд согласился во всём разобраться и справедливое решение вынести. Только ждать велел: прежде всего, ему необходимо бунтующих еретиков усмирить. И неизвестно, сколько времени на это потребуется.
– Прав псалмопевец – на земных владык не стоит надеяться, – снова вздохнула герцогиня. – Господи, помоги нам! И Рене в особенности. Он ведь там один. И совсем беззащитный.
Изабелла-то письма от мужа показала: успокаивает он её и просит не волноваться. Уверяет – всё у него хорошо, только соскучился и о встрече мечтает. Да в любви объясняется – ещё и стихами. И по-детски любым пустякам радуется: счастлив, что живописью заняться позволили. Правда, признался – все деньги, которые ему прислали, он на краски, да прочее, для работы необходимое истратил…
– Как ребёнок, – улыбнулась Маргарита. – Но сердиться на него невозможно.
О внуках подумалось. Девочки слишком малы, чтобы понять – они просто скучают по отцу. А вот Жан и Луи сразу повзрослели, когда, после Рождества, осознали, насколько всё серьёзно. Прежде отсутствие отца их не тревожило: он же не может дома сидеть – то походы, то другие важные дела. Просто ждать надо. А что мама грустит – так она женщина. Ей положено плакать и волноваться. Но, когда папа на Рождество не приехал, всерьёз забеспокоились. Поняли – отец в настоящей беде. Недавно на заседание Совета Лотарингии пришли и объявили: они должны заложниками стать, чтобы папа домой вернулся. Как король Жан. И с гордостью добавили: ошибку прадеда они не повторят, сбегать не станут и честь рода сохранить сумеют. А значит – всё хорошо будет. И обиделись, когда услышали, что так сразу им в Бургундию ехать не надо, а следует ещё с герцогом Филиппом долгие переговоры вести.
А ведь мальчики правы. Рене домой возвращать нужно. И как можно скорее. И на любых условиях. В руках бургундцев его ничего хорошего не ждёт. А условия потом и пересмотреть можно. Тем более, если Император своё слово скажет…
Звон колокола к ночной службе.
– Надо идти. Не опоздать бы, – Маргарита поднялась, повторяя стихи псалма:

Благословите Господа все, ныне
Стоящие во храме тихой ночью.
Возденьте руки, устремясь к святыне,
Хвалу воздайте Богу в час полночный.
Людей, Ты, неба и земли Создатель,
Благословил Своею благодатью.