Случай под кандагаром

Тринадцатого марта, в пятницу, день не задался. С утра горы затянуло серыми тучами, сырость оседала на открытых участках тела, нависала каплями над глазами. Мятежники в такое время чувствовали себя неуязвимыми. 122 – мм реактивные снаряды густо ложились на позициях мотострелкового полка. Командир мотострелковой роты старший лейтенант Лаптев, укрыв личный состав в блиндаже, направился к своему товарищу, командиру танковой роты капитану Семёну Бескоровайному.
Бескоровайный - кряжистый, среднего роста сероглазый капитан, стоял у своей грозной машины, с нескрываемой злостью всматриваясь в горы. Пожав руку товарища, бросил:
– Достали, гады!
Лаптев:
– Сень, может, пальнешь, а? Они с этого направления стреляют, – махнул рукой на полускрытую тучей сопку.
Танкист сосредоточенно вглядывался в сопки, словно сквозь сизую дымку, лежащую на склонах, мог рассмотреть реактивную установку противника, а услышав лающий звук: – п-гав, п-гав... – констатировал: – Очередных шесть. Ну, сволочи! – и полез в отверстие командирского люка.
В это время, толкнув в плечо Лаптева, рядом остановился запыхавшийся Климентьев, командир третьей мотострелковой роты. Затараторил:
– Ну, обнаглели! Вертушки не взлетят, «Грачи» и подавно, вот они и беснуются.
Между тем башня танка медленно поползла вправо, а дуло пушки медленно опустилось. Звук выстрела, а потом ещё два, бросили мотострелков на землю.
Первым поднялся Лаптев. Сделав пару шагов, остановился. Его стошнило. Климентьев, находившийся во время выстрелов в метре от среза пушки, попытался встать, но его резко потянуло вправо, и он снова оказался на земле.
 Безкоровайный, удовлетворённый тем, что, как ему показалось, подавил пусковую установку, подняв ствол пушки, выбрался на броню и спрыгнул с танка. То, что увидел, рассмешило и одновременно удивило.
– Виталий, что с тобой? – спросил танкист.
Лаптев не ответил. Сидя на земле и обхватив голову руками, он, покачиваясь, что-то бормотал. Танкист перевёл взгляд на растянувшегося в неестественной позе командира третьей. «Неужели контужены?» – подумал Безкоровайный.
…Они встретились через пять лет. Первый – майор, начальник штаба мотострелкового полка, второй – подполковник, командир соседнего танкового. Крепко обнялись, после чего ударились в воспоминания. Семён спросил:
– Виталий, ты что-нибудь слышал о командире третьей, Климентьеве, кажись?
Лаптев усмехнулся:
– Не поверишь. Он теперь инвалид второй группы, а я – свидетель.
Танкист удивлённо:
– Не понял?!
– Помнишь, как ты под Кандагаром по пусковой установке стрелял? Так вот, он вскоре после твоей стрельбы получил, вернее, «добыл» себе вторую группу инвалидности, а я стал как бы «свидетелем» его контузии. На этом его служба в армии закончилась.




***