Деревня моего детства

Из рассказа моей приятельницы.

Узелки нашей памяти многое хранят. Вот и я часто вспоминаю деревню моего детства со странным названием Ракиты, с ударением на последний слог. Далекий Алтайский край, начало шестидесятых. Родина моей мамы.

Приехали в деревню мы летом. Там были дальние мамины родственники. Баба Рупа с дочкой и внучкой моих лет. Мне было тогда девять лет. Мама устроилась работать в школу и нас поселили в доме, где жила одна учительница. Две комнаты, в одной русская печь, стол и лавки. Деревянный пол и стол скоблили ножом. Отгорожен был закуток для кур и коз. Во второй комнате две кровати, на одной спала учительница, на второй мы с мамой. Жили дружно, питались из одного котла. Не припомню ни ругани, ни ссоры.

Мы очень много работали,  с 9, 10 лет все были на поле, на сенокосе, собирали на зиму ягоды, было голодно.

Ранняя весна, мы с корзиночкой из-под талого снега собирали картофель оставшуюся в земле и вымытую ручейками, она была сладковата, мы её разрезали клали на грубку*, чуть подгоревшую мы ели, не очень вкусно, но кушать хотелось.
 
После Нового года коров не доили и наступала самая тяжёлая пора, ждали появление телят, молочко делили телятам, его разводили водичкой и детям остаток доставался, уже было радостней.

На сенокос брали все одинаково и мужики, бабы, и дети, одна картошина варёная в мундирах, бутылочка молока, хлеб и жаренный кусочек сала уже пожелтевший, но было вкусно.

На работу уезжали рано в 6 часов утра, возвращались в 10, 11 вечера, в деревне оставались малые и старые.

В деревне школа была с тремя классами, приходилось ходить в Шелковку. Шесть км. туда и столько же обратно. Зима, мороз, пурга, нам все нипочем. Были случаи, когда в морозы местные не приходили в школу, а мы являлись. Помню двух сестер учительниц. Они приводили нас к себе домой и согревали горячим чаем. Вкусный чай с сухарями.

Боже, а какие зимы, это иногда бывала просто сказка, идёшь вечером, тихо, звезд на небе больше, чем снега под ногами, он хрустит очень звонко, далеко слышно и видно, как днём.

Зимой летние свинарники засыпало снегом, и они превращались в огромные горки, с которых мы любили скатываться. Трудное было время и в то время веселое.

Деревня находилась у леса. Название села - Ракиты - нередкое в этих краях. Ракита - другое название ивы, заросли которой в большом количестве встречаются по берегам озер.

Деревня возникла в 1919 году, уже после революции. Часть крестьян Большой Шелковки на своем сходе решила отделиться и основать новое поселение.

Лес летом — это цветные сосны в утренних лучах солнца, полуденный знойный запах хвои. Прогулки, грибы, лесные ягоды.... Фитонциды, само собой, оздоровление.

Зимой - снежные шапки на ветвях, искристые снежинки, летящие с веток, лыжи. Все хорошо в светлое время суток. А вот ночью лес страшен. Ночной лес — это бездна, темная, глухая. Как-то сразу начинаешь чувствовать всю ее безграничность, всю бескрайность этого лесного океана с его далекими голосами существ, притаившихся в чаще.

Возле леса находилось озеро, вокруг которого росли камыши, плавала дичь Вокруг этого озера и на кромке леса росли кусты красного ракитника.

На севере, примерно в километре от этого озера, находилось еще одно, но поменьше. Это озеро имело округлую форму вдоль берега росли камыши. Вода в озере была чистой, пригодной для питья, так как рядом с озером находился родник. На север, на запад и на восток от этого озера простирались ложки (низменные места).
Помню были заводи в которых водились щуки и угри.

Сибирские деревни на зиму как бы впадали в зимнюю спячку? Если летом в них еще видна была какая-то жизнь - травы шумят, волны смолистого воздуха ветер доносит от нагретых сосен, коровы мычат, гуси гагакают, куры квохчут. Жучки, паучки разные шевелятся.  Зимой же, как только снег укутает своей теплой белой шубой деревеньку, она тут же прячет свой озябший нос в белый снеговой воротник и тонет в пушистых сугробах до весенних ярких дней. Только дымком труб попыхивает в морозное небо из своих домиков-берлог, жарко натопленных, пахнущих внутри борщами и ароматным хлебом. Жители домиков-берлог прорывают наружу узкие ходы в снежном насте, чтобы иногда выбираться до ближайшей бакалейки или продуктового магазинчика, да и детям нужно было ходить в школу. В основном все припасы заготовлены дома, томятся на полках в погребах но их, как правило, хватало ненадолго. Помидоры и огурцы в пузатых банках, масло натоплено, мясо и сало наморожено, картошка насыпана в короба.  Керосиновая лампа и лучины, керосин экономили.

Молодежь и детвора и зимой находили забавы. Привозили кино. Клуб. Громкое название. Одна комната без отопления и освещения. Когда не было фильмов, молодежь танцевала и девчонки 9-12 лет тут же крутились. Танцевали в фуфайках и в валенках.

Какое было счастье, когда появились пластинки.  До сих пор помню песню про четыре таракана и сверчка. Весело и задорно отплясывали. Танцевали танго, но простое такое. Вальс, конечно, был. Мы ему учились танцевать иногда дома. Собирались с девчонками и крутились, пока не затошнит.

Помню летом мы ходили на площадки под открытым небом и там танцевали.  Учились друг у друга. Вот приедет кто-нибудь из города модный, покажет, мы и повторяем.

Танцы привлекали и тянули, как магнит. Здесь можно было блеснуть умением танцевать и показать себя в выгодном свете; здесь завязывались отношения, возникали симпатии, дружба и ненависть, любовь и ревность.

* Грубка — это продолговатый выступ справа в русской печи, своеобразная полочка, на которую можно было подсушить что-нибудь или поставить, например, утюг или небольшой самовар.