Ярослав Гашек

КОРОЛЬ БОГЕМЫ

Литературный этюд

Разные люди бывают. Бывают и такие, которых так и тянет к себе  безалаберное, весёлое и полное забав гульбище жизни. Хорошо, если есть в запасе таланты, как-то ещё эта тяга может прокатить за творческую раскованность. Во всяком случае, прокатывала в прошлом, 20 веке. Правда, тоже до поры, до времени…
Молодой чешский писатель Ярослав Гашек (1883-1936) был вот этого самого творческого калибра. Его звали «королём богемы». Просто удивительно, как он не забывал про бумагу и ручку в ералаше своих дней и ночей, наполненных  беспутными, молодыми попойками, забубенными проделками, бесшабашными мистификациями, за одну из которых он даже попадал в сумасшедший дом! Однако его творческий пульс продолжал биться и в кабачках, и в ресторанах. Феноменальная одарённость! И, конечно, прекрасное здоровье. А розыгрышам и выдумкам Гашека, зачастую, блестящим, конца не предвиделось. Поразительно, что за эти годы, с 17 до 32 лет он написал более тысячи рассказов и очерков! Не все даже публиковал под своим именем. Ведь в один номер шло сразу несколько его произведений. Потребовалось ещё придумать себе 80 псевдонимов!

До первой мировой войны Чехия всё ещё была во власти  уже обветшалого двуглавого орла Австро-Венгрии. Всё в её владениях было настолько дряхлым и бестолковым, что придумывать сюжеты для такого талантливого человека как Гашек не составляло труда. Как же беспощадно он высмеивал действительность! Потешался над тупостью и алчностью бюрократии, над ненавистной и уже бессильной империей, над ханжеством, лицемерием и корыстолюбием церкви. В 1915 году 32-летнего Я.Гашека призывают в армию «служить государю императору до последнего вздоха». Медаль «За храбрость», вскоре полученная писателем, не помешала ему осенью того же года сдаться в плен русским, чтоб, по его признанию «заглянуть на другую сторону». Вот такая логика. То ли творческая, то ли на пьяную голову – пойди, разберись. А, может, и патриотическая? Потому что в 1916 году он вступает в Чехословацкий  легион, созданный в России для войны против Австро-Венгрии. Однако писарь Первого добровольческого полка Ярослав Гашек пишет, в основном, свой будущий мировой шедевр «Бравый солдат Швейк в плену». После Октябрьской революции и известного контрреволюционного мятежа чехословаков, писарю  Я.Гашеку удалось только благодаря своим талантам мистификатора и импровизатора, вырваться из стана обречённых и перебежать к красным. Он прикинулся слабоумным от рождения. Вполне знакомый для него по горячке молодости образ. Знание языков немецкого, русского, венгерского и французского, что называется, от младых ногтей, помогало. Неразбериха первых лет революции и гражданской войны в России его не пугала. Ведь беспорядочная и авантюрная жизнь была в его вкусе. Гашек успел побывать и комендантом татарского г. Бугульмы, и начальником типографии Пятой армии. Писал статьи и фельетоны на русском языке. Нашёл себе по сердцу русскую жену. В общем, вполне освоился на территории Советской республики. Но по приказу Чехословацкого бюро при ЦК ВКП(б) вместе с женой возвращается на родину. За эти пять лет пленница монархии превратилась в самостоятельную республику Чехию. Но «подвиги» Гашека на российской территории вызвали шквал обвинений, доносов, неприязни и даже клеветы. Гашек крепился, пробовал шутить. Но ему было уже не до смеха. Отойдя от революционной работы, он опять возвращается в привычную колею жизни с кутежами и приключениями.  Хотя писать никогда не перестаёт. И продолжает мастерски лепить образ удачно найденного им героя («Похождения бравого солдата Швейка»). Причём, в интересном развитии: Швейк довоенный и Швейк двадцатых годов это совсем не один и тот же персонаж. Первый – дурак на потеху в воинской команде. Швейк из «Похождений…» сам дурачит и армейское, и полицейское, и тюремное начальство. У этого Швейка вполне трезвая рассудительность и  саркастическая насмешливость. Его нескончаемые анекдоты полюбились жителям десятков стран. Швейк продолжает жить! Уже на второй век перевалило. А вот Гашек, последними словами которого были: «Швейк тяжко умирает», скончался в 1923 году, не дожив и до 40 лет. Подорванный и расстроенный организм не выдержал возвращения к пирушкам юности…