881. Хуторская чертовщина. Полный расчёт

                Сбив с пути истинного в поиске супругом своей жены, Тазя вернулся к месту творившейся необузданной оргии.
            Это вам не хуторские похождения, где больше бояться даже случайного подозрения в обычных интимных отношениях, хотя дела творятся ни сколько не уступающим по своим действиям данному пороку.
         Присоединившись в общее забавное развлечение, Тазю можно было видеть то с одной, то с другой стороны милейшей раскрепощённой дамы, которая ни в чём не имела отказа своим удалым кавалером.
          Иногда  входя в лёгкий экстаз, восторженно хохоча, выкрикивала заплетающимся языком отдельные реплики:
-Какие же вы господа волосатые и колкие,
                или же вот такие, 
-вы меня сейчас защекочите до беспамятства.
          И даже подобного содержания:
-Ваша изумительная работоспособность поражает меня, до чего же вы ненасытные создания.
-Подозреваю, что вы давно изголодались по женскому телу,
                и так далее и тому подобное.
          В промежутках отдыха, кавалеры любезно обхаживали свою даму, спаивая её вином и угощая всякими вкусностями, чтоб вскоре вновь заняться удовольствиями.
          В один из таких моментов, когда вновь вспыхнула неудержимая страсть, в двери номера опять постучали, но уже громко и требовательно.
           Дама  без всякого волнения и смущения, болтая своей расслабленной ручонкой, утвердительно сказала:
-Это опять, наверное, мой Володя стучится.
-Всё угомониться не может дурачок.
- Послушай милочка, а ты разве не боишься, что тебя после этого мужинёк исколотит как скотину,
                спросил Шоба.
-Пустое говоришь, он у меня большой ребёнок.
- Настолько глупенький, что его едва не расстреляли, сначала красные, а затем пару неделями назад белоказаки.
-Как видите, ни тем и ни другим он не пришёлся ко двору.
-Пришлось мне самой проявлять женскую смекалку и вызволить его из беды.
-Без меня он и двух дней не проживёт, попадёт под очередной арест, по этой причине ему следует меня беречь.
-М – да, семейные дела, большие тайны,
                сделал заключительный вывод Шоба, и в тот же момент в двери громко постучали кулаком и мужской голос произнёс:
-Валя- я!
-Мне сказали, что ты здесь!
-Хватит тебе прятаться и дуться на меня!
- Выходи, не заставляй меня волноваться!
              Ну как в таком шуме предаваться сладостным утехам, Шоба решительно встает с постели, напяливает на себя халат и завязывая пояс, нагнувшись, обратился к Тазе, говоря ему на ухо:
-Я сейчас разберусь с этим  неугомонным мужиньком, а ты даме заткни рот, чтоб она лишних звуков не издавала.
- Это чем же я ей заткну?
-А тем и заткни, если имеешь на это желание.
                Шоба удалялся к двери, слышал, как у него за спиной кокетливо произнесла дама:
-Какой он у тебя огромный.
-Ну – ка  давай его сюда. 
              В номере наступила временная тишина, если не считать звуков напоминающих поедание сочного вызревшего персика.

               Шоба подойдя к двери, слегка размялся, выпрямив спину, словно проглотил лом, отодвинул задвижку, открыл двери и шагнул на порог, оказавшись нос к носу с мужем Вали.
            Нагло глядя в глаза очкарика сквозь  стекольные линзы   очков, Шоба грубо произнёс:
-Чего тарабанишь в двери, чего беспокоишь в такой ранний час?!
- Тебе же ясно дали понять, что здесь нет ни какой Вали!
-И валил бы ты по - хорошему в свой номер!
- Послушайте меня, как там вас зовут, мне доподлинно доложили, что она именно в этот номер вошла.
-Если это не так, то впустите меня, и я погляжу, так это или нет.
-Ты чё, пристав, чтоб по номерам шастать?
-Да я из принципа этого не сделаю и ещё могу напомнить, что я имею честь служить в отделе тайной агентуры.
-Стоит мне только вякнуть, и вновь окажешься у меня на нарах,
                с угрозой в голосе произнёс Шоба.
-Позвольте мне сказать, ведь я спрашивал именно того офицера, что видели его с моей женой.
-Так он утвердительно, дав слово офицера, сказал, что ни куда не увозил мою Валюшу.
-Как я погляжу на тебя, ты действительно наивный дурачок, так он тебе и сказал, куда увёз твою супругу.
-По положению военной службы, офицер обязан сохранять тайну.
-Даже такую житейскую, как лично твоя.
-А теперь пошёл вон, и больше не подходи к этим дверям.
-Ну послушайте, меня заверили…
-Вова, сними очки.
-Зачем?
-Сними, сними, потом поймёшь.
- Вот, пожалуйста,
                и Владимир снимает очки и своими поросячьими глазёнками, с гордым видом уставился в Шобу, который  в одно мгновение ударом своего мощного кулака наносит ему под левый глаз блямбу.
                Оторопелый от такой внезапной неожиданности, Владимир делает несколько неуверенных шагов назад, при этом сохраняя равновесие, левой рукой хватается за скулу, которая заметно стала увеличиваться в размерах, а правой рукой пытается надеть себе очки.
             Шоба же войдя в номер и закрывая за собой двери, пригрозил Владимиру:
-В следующий раз хуже будет!
                Вроде как понимание и договорённость двух сторон были соблюдены, что гарантировало обоюдное спокойствие до самого утра.
             Для решения возникших проблем все методы хороши, где словесными убеждениями, где хитростью и притворством, в иных случаях лестью и подхалимством, а в исключительных случаях не прочь и силу убеждения применить.
             Шоба походкой победителя вернулся к месту непристойных занятий, развязывая пояс и снимая халат, подмигнул приятелям и влез на сдвинутые кровати.
                Песя для интереса спросил:
-С каким результатом прошла беседа?
                Шоба оскалившись и гыныкнув, непринужденно ответил:
-Долболызнул разок Вову в глаз и все дела.
-Пошёл он пятаки к скуле прикладывать.
              Где – то уже перед наступлением рассвета кавалеры то ли загоняли свою даму до потери чувств, то ли сказалась усталость и она заснула крепким сном. 
             Отметив остатками алкоголя свою прошедшую бурную ночь, трое приятелей начали собираться в путь – дорожку, чтоб первым проходящим поездом добраться до станции Минеральные воды, а уже оттуда  доехать до Пятигорска, где и высадиться на местном вокзале.
           В тот момент, когда все были собраны и уже собирались отчалить из номера, очнулась измятая за ночь дама.
           Лупая своими сонными глазёнками, понимая, что её покидают страстные кавалеры, обратилась к  ним с пожеланием и просьбой:
-Мальчики, не желаете произвести расчёт за бурно проведённую ночь?
              На лицах трёх приятелей просияло лучезарное удивление, двойственность положения озадачило их нелепостью просьбы.
           Шоба, как самый  сообразительный в подобных  конфиденциальных делах, учтиво ответил:
-Послушай голубушка, всё у нас вышло по  взаимозачёту.
- Как у нас водиться с давних пор, ваше тело - наши продукты, сводим дебет с кредитом, получаем в итоге нулевое сальдо.
-Так что извиняйте, мы низко откланиваясь, удаляемся прочь.
- Ну что за дурные шутки, ведь я знаю, что вы не хотите оставить о себе дурного мнения.
-Да и мне себя следует привести в порядок.
-Неужели вы настолько жадны, что пожалеете для дамы самую скромную  сумму?
                Вот они низменные нравы с падением благородного облика дамы, унизительное притворство ради каких – то банковских билетов, которыми она хочет скрасить свою вынужденную бедность.
                Где же та гордость, где то высокомерное отношение ко всему пошлому недоразумению, произошедшему в этом номере?
                Где это всё и куда оно подевалось, не всему ли виною новое время и старые нравы?
             Но оставим все эти философские измышления для будущих поколений, а сейчас жизнь требует дальнейшего продолжения, вот и выкручивается каждый, как умеет.
-Почёсывая себе пятернёй затылок, а в другой держа портфель с огромной суммой денег, Тазя задумчиво сказал:
-А о последствиях как – то и не подумали.
-Это вам братцы не хуторские похождения, здесь всё выглядит на много сложнее.
-Ведь если умно подумать, то нам преподали замечательный урок разнообразных поз интима.
-А любое обучение предусматривает оплату.
-Удовольствия удовольствием, а о щедрости не стоило бы забывать.
                Ночная чаровница прониклась сказанными словами Тази, и стыдливо прикрываясь одеялом, всем своим измождённым видом показывала, что вполне согласна с выводами Пал Андреича.
            Неужели ради этой женщины, жалко каких – то бумажных денег, когда расшвыривались ими налево и направо, не зная меры в своих поступках.
           После минутного молчаливого совещания, Шоба глядя куда – то в пол, сунул руки в карманы брюк, откинув полы пальто назад, без особо энтузиазма сказал:
-Да мне не жалко.
-Пал Андреич будь любезен, выдай деньги даме.
                Тазя поставил обутую ногу в ботинок на кровать, а на колено пристроил портфель, щёлкнул замками, полез рукою вовнутрь, достал пачку сторублёвок, а иных не водилось в этой ручной клади и протянул Шобе.
            Шоба с печальной  скукой на своей немытой с утра харе, нехотя вынул руки из карманов, протянул правую и взял у Тази деньги.
              Держа в правой руке пачку сто рублёвок, похлопывал её о ладонь левой, что – то важное соображая в своей голове.
              А затем небрежно бросил её прямо на прикрытую одеялом грудь ночной блудницы.
           Лицо ожидавшей в томительных минутах женщины вспыхнуло и засияло, как лампочка от щелчка включателем, восторг и радость, вскружили ей голову до лёгкого безумства, ухватив одной рукой пачку банковских билетов, а другой откинув в сторону одеяло, представ перед своими кавалерами во всей красе, она уселась на край кровати и ничего лучшего придумать не смогла, как предложить:
- Господа, может вам на дорожку доставить удовольствие?
           Да уж, пожалуй, что нет, всё вполне получено и в полном объёме.
          Только и ответив, что номер оставляется на её усмотрение и что не съедено и не допито, может использовать в личных целях, трое приятелей покинули номер.

              Спускаясь вниз по не освещённой лестнице, трое ночных гуляк были внезапно встречены полусонным портье, который подсвечивая тусклым светом фонаря, для приличия поприветствовал важных граждан с предложением пройти в ресторан и совершить ранний завтрак.
             На что получил отрицательный ответ от Шобы:
-Кто же ест, отправляясь в дорогу.
-Потом набегаешься по вагону в поисках места, где справить нужду.
-Ты лучше нам дорогуша, организуй извозчика до вокзала, да смотри, чтоб был надёжный человек.
-Времена сейчас подлые, могут и завести в тёмный лесок.
-Сам должен понимать, что бандитский элемент любит устраивать охоту в предрассветное время.
            Убедив своих клиентов, что всё будет исполнено  самым лучшим образом, портье удалился на улицу, где  ещё хозяйничала зловещая темень ночи, наводя тоскливую печаль своей серой убогостью на пустующую городскую площадь.
          Чтоб скоротать томительное ожидание, поступило предложение выкурить по папироске, да вспомнить отдельные моменты бурной ночи.
            И когда ещё не было выкурено и по половине папиросы, в  вестибюль вошёл улыбающийся портье и сообщил, что извозчик уже поджидает у входа, подъехав к самим ступеням, странное дело, как они этого не могли услышать.
             Напрашивался сам собою вопрос, а не ловушку ли им подстроили, чтоб завладеть их наличными средствами, таким нелепым образом выманив из гостиницы под звучным названием «Лувр».
             Тазя державший портфель в руке самопроизвольно сунул его под мышку, откуда, если что не так,  будет его трудно вырвать.
           Шоба кивнув головой Песи, давая понять, чтоб тот вышел первым и оценил обстановку, а в случае опасности смог подать сигнал для отхода назад, где у дверей он, Шоба, постарается устроить давку, а Тазе только и останется, дать дёру обратно в номер.
             Но как видно, темнота в окнах наводить на печальные мысли, предостерегая от нежелательных последствий, хотя для чёртовой братии это наилучшее время для шаловливых шуток.
            Открыв массивную дверь и выйдя за порог, Песя увидел стоящего внизу ступеней коляску извозчика, возможно, он здесь и стоял, дожидаясь своей клиентуры, тихо подрёмывая на козлах.
             Глубоко затянувшись остатком папиросы, Песя выпустив в холодный предрассветный воздух струю табачного дыма, а окурок щелбаном зафинтилил в сторону, который в полёте чем – то напомнил летящего светлячка, присвистнул, подав сигнал своим приятелям и не спеша стал спускаться по ступеням к коляске.
            Следом за ним вышли Шоба и Тазя, поёживаясь от утренней прохлады, чувствовался в воздухе лёгкий морозец, спустились вниз и без всякого приглашения забрались в коляску.
            Шоба уселся рядом с извозчиком, а Тазя пристроился к Песе, который уже успел пригреть себе мягенькое местечко на  кожаном сиденье.
           На первый взгляд Шобы извозчик ему показался угрюмым набычившимся типом, к которому не могло не возникнуть подозрение, уж больно он смахивал на лихого станичника, которому сгубить человека, что цыплёнка зарезать.
           Чтоб как – то разрядить гнетущую обстановку, Шоба соседу по козлам сказал:
-Ну что папаша, погоняй свою доходягу.
- Едем на вокзал.
          В ответ Шобе пробасил прокуренный голос:
-Зря на мою лошадку так наговариваете.
-Она послужить ещё не один год, хотя годами и стара.
             Извозчик выпрямился, приняв горделивую осанку, взяв вожжи в обе руки, слегка хлопнул ими по спине понурой лошадки, спокойно скомандовал:
-Н – но, пошла.
          Лошадь привыкшая к такому обхождению, слегка напряглась, вытянув свою тощую шею сквозь хомут и потащила за собой коляску.
           Лихой езды на такой задрыпаной животине ожидать не стоит, тащит за собой коляску и на том спасибо, ведь это лучше, чем пешком идти.
               
                Стремительно надвигался рассвет, ещё недавно вокруг было темно, хоть глаз выколи, а теперь сквозь светлеющие сумерки была возможность рассмотреть улочки этого убогого городишки.
- А чего это папаша у вас на улицах грязно и не прибрано, вроде как едем по самому центру,
                спросил у извозчика  Шоба.
- Да как вам сказать правильней, чтоб понятней было.
-Всё трудоспособное население на войну подалось воевать, а те, кто остался в городе, живут сами по себе.
-Тут не до чистоты, выжить бы.
-Больше скажу, что ещё не все трупы собрали на улицах.
-Как начал таять снег, так и всё вылезло наружу.
-Столько народу за зря положили, уйма, а какая выгода в этом не понятно.
-Мне по - стариковски обидно, что жили себе да  жили и на тебе, устроили делёж.
- Ладно бы меж собой собачились, так и до меня добрались.
- Вот чудом лошадку сохранил, благо что она выбракованная и по годам старая, а так бы свели со двора и спасибо не сказали.
-По мне без особой разницы, какая власть, главное чтоб жить безбедно давали.
                Страдальцев выслушивать скучная тема, вот Тазя и перебил старика, спросив у него:
-А скажи папаша, далеко ещё до вокзала ехать?
-Нам бы на первый проходящий поезд подцепиться.
-Да уже не далеко, вот сейчас завернём на эту улицу,
                и извозчик указал рукою,
-обогнём парковую аллею, ещё разок завернём и прямой улицей до самого вокзала.
-А не подскажешь, на сколько часто поезда проезжают через станцию, хотелось по скорее до Минеральных вод доехать,
                вновь спросил Тазя у старика – извозчика.
-А это уж как получиться, то их полдня не бывает, то один за другим следует.
-А вам на што спешка, по делам или так?
               «Для интереса спросил старик или же выведать кое какие тонкости, чтоб дать наводку своим сообщникам.
              Знаем таких, прикинуться простачками, а сами ушко востро держат, чтоб определиться, каким  макаром лучше действовать, чтоб сотворить свои тёмные делишки»,
                подумал Тазя и не хотя ответил:
-По делам едем.
-По очень важным делам.
-Выискиваем тайных лазутчиков и не надёжный элемент.
-У тебя таких на примете случайно нет?
-А то бы мы занялись со всей строгостью закона и военного времени.
                Пугливых пугать последнее дело, но и о своей безопасности забывать не следует.
           Извозчик стал божиться, что подозрительных типов у него на примете нет, а так он человек законно послушный, то придерживается стороны от всякой грязной политики.
           На счастье старика и трёх мастистых прохиндеев, вскоре показалась привокзальная площадь, а сразу за ней вокзал.
            Извозчик, имеющий большой опыт в своей работе по обслуживанию всякого рода клиентуры, которых почти видел насквозь, а точнее всю их гнусную натуру, спросил:
-Вас к парадному входу подвезти или в сторонке остановить?
- Останови нам в сторонке, не любим мы к себе проявлять лишнего внимания.
- Служба обязывает, соврал Шоба извозчику.
               Старик понял, что это враньё самой чистейшей воды, но подчинился просьбе своих клиентов и остановил коляску с краю площади, в шагах пятидесяти от угла вокзала.
            Тазя с Песей поспешили покинуть коляску, а Шоба раскорячив ноги для устойчивости, полез во внутренний карман пиджака, долго в нём ковырялся, не понятно чего он там выискивал, наконец вытащил сторублёвку, огляделся по сторонам, а затем вручая деньги извозчику сказал:
-Держи папаша.
-Это тебе за твою верную услугу.
               Старик было заикнулся, что у него не найдётся столько сдачи, но Шоба похлопал его по спине, с ухмылкой сказал:
-Сдачи, как раз, не надо.
-Бери всё и не забывай подкармливать свою лошадку.
-Больно исхудала она у тебя.
             Старик от такой щедрости даже слегка прослезился и было кинулся со своими благодарностями высказывать почтения, но Шоба его перебил и с тайным намёком сказал:
-Ни каких благодарностей не принимаем.
-Служба обязывает хранить молчание.
-А о деньгах ни кому ни слова.
-Думаю, ты как бывший служака, умеешь хранить государственную тайну?
                После этих сказанных слов, Шоба ловко выпрыгнул из коляски, показал извозчику сжатый кулак в области правого плеча, изобразив при этом надменное  каменное  выражение, на своей скуластой  харе. 
          После чего озорные пустомели направились в обход парадного входа вокзала, а им в след смотрел благодарный извозчик, крепко зажимая в своем мозолистом кулаке сторублёвую бумажку.

24 – 25 март 2022г.