Вторая жизнь без окончания первой

            Девяностые шли к завершению пока без заметных улучшений, как в
  в государственной обстановке, так и на личном фронте Антонины, представляющий
  из себя любовный треугольник с примкнувшей к их двадцатилетнему супружеству
  молодой любовницы мужа.
     И в этой, казалось бы, сложной внешней и внутренней обстановке, перед
  Антониной встал вопрос о её дальнейшей профессиональной деятельности,
  в связИ с сокращением штата работников закрывающейся телефонной станции
  устаревшего оборудования, где и проходила вся трудовая деятельность Тони.
           Полностью городская телефонная связь не канула в лету.
     Ещё оставались действующие АТС с более совершенным оборудованием.
    В её деятельности, не смотря ни на что, даже в такие скудные времена, были
  заинтересованы всё хозяйственные структуры города и она- связь
  процветала-не процветала, но продолжала работать, стабильно, без задержек
  обеспечивая своих работников зарплатой, что в то время было весьма существенно.

      Ведь в те времена закрывающиеся заводы и фабрики, оставляющие народ без
  средств существования, заставляли его искать другие, собственные способы
  иметь в наличии эти средства.
      С деньгами в семье у Антонины была некая напряжённость, но не на столько,
  чтобы в холодильнике мышь повесилась.  Напряжённость была бы меньше, если
  к ним не присосалась пиявкой любовница.  Вот стерва, умудрилась появиться
  в такое сложное время!   Видимо - это её,  собственный способ выжить в сложных
  условиях.   Но благополучное существование семьи давал итог находчивости и
  смекалки Антонины.

      И вот пришло время Антонине решить: принять предложенные варианты
  трудоустройства после закрытия их устаревшей АТС или совсем уволиться и
  не ходить на работу, оставаясь дома.
     И причина задуматься Антонине была не только в сокращении семейных денежных
  средств, с вариантом жить только на мужнину зарплату, которая у главного
  инженера Ж/Д была солидная; причина задуматься была в душевном состоянии,
  которое после известия о мужниной неверности было очень неспокойное.

    Конечно после этого перед Антониной стал вопрос- быть или не быть ей вместе 
  с мужем, но потом она решила не разводиться по многим причинам и одной из
  них была: переходный возраст младшего сына и  сложная квартирная проблема.
    Но, как потом оказалось, эти ситуации могли быть решены для неё положительно,
  а с решением- не работать, у Антонины появлялось бы много времени для дома и...
  подробнее знать о мужниных похождениях "налево".
      И такая возможность ей представлялась очень заманчивой: она могла знать
  о всех фактах его адюльтера и сделать решительный шаг к разводу.
     Но, если хотела разводиться с мужем, неужели того, что было уже известно,
  не дало ей возможность поставить точку в их семейных отношениях?
  "Так какого чёрта, ты Антонина мечешь икру суетой, раскладываешь вновь пасьянс,
   когда и в первый раз карты давали чёткий ответ.
    Будешь бегать, подглядывать из-за угла за этой порочной парочкой?
   Зачем тебе это?  К чему унижения?  Ведь тебя в округе каждая собака знает 
  их-за мужниной известности.  Заметят тебя за этим унизительным делом
  и донесут его величеству- мужу.
     И если он по какой-то причине переметнулся к молодой любовнице, так
  не добавляй сама себе плохих качеств, которых до сих пор у тебя не было".- так
   рассуждала Антонина сама с собой.
     Она не накликала на коварную парочку беду, но и не желала им счастья,
  она рассуждала мыслями  среднестатистической женщины, попавшей в подобную
  ситуацию: " Да пошли они куда подальше со своей страстью-мордастью,
  да пусть затрахаются до посинения, мешать не буду.
     Но если я не ушла от него, то -это не значит, что я в отместку пойду
  по рукам, но и ногами от ныне не дам себя топтать.  Ему ещё предстоит
  познакомится со мой".
 
    Мучительно настраиваясь на решение: быть или не быть, отказаться или принять
  предоставленное предложение работы на новом месте: переписывать и перекладывать   
  нужные бумажки, она...
                И она выбрала трудовую деятельность.
                2
        Проживая в новой застройке спального района города, Антонине, как
  и прежде, приходилось ездить на работу в "старый город" с типовыми
  застройками бывших именитых горожан: купцов, мастеровых, торгашей и правителей
  города, обычным трамваем.
     На другой АТС, в автозале с новым оборудованием ей не предлагали работать,
  для такой работы имелись квалифицированные кадры с нужным образования, её
  определили в один из кабинетов, заставленного несколькими столами, за которыми
  трудились в поте лица работники женского пола, связывая свою деятельность
  с документацией, количество коей на всяком предприятии было достаточно.
     На новом месте трудоустройства она на ходила между рядами громоздкого
  оборудования, теперь Антонине не раз приходилось шагать по гулкому коридору
  с множеством дверей, ведущих в кабинеты с такими же, как она или более важными
  работниками.
     Её определили в один из кабинетов отдела, предоставляющего отчётность
  за деятельность самого предприятия.

     Всё было нормально, с непыльной работой она справлялась, стараясь угодить
  всем: и таким, как она, и своему непосредственному начальству, в коих ходила
  мадам с неустойчивыми взглядами на жизнь и на подчинённых.
     Малознакомых она любила проверять на вшивость и на фарисейство, сама
  страдая последним очень заметно.  Однако зная, что Антонина имеет мужа в чинах,
  перебирала тактику испытания, не переходя пока к открытым приёмам.

     Но только Тоня на эту тактику особо не реагировала: работу сверх нормы
  выполняла покорно, здоровалась со всеми одинаково ровно, без подобострастия.
    Собственно на первых порах у начальницы не появлялось причины придраться
  к новенькой.       Правда после прошедшей профсоюзной конференции, где Тоня
  отсидела все положенные полтора часа и где все обозревались друг другом, как
  на посиделках в сельском клубе, её для своих,   появившихся нужд   вызвал
  начальник техотдела.
     Антонина в его кабинете не задержалась: с письменным его заданием она
  предпочла заниматься на своём рабочем месте, а не в его кабинете...
     Но когда на предмартовской вечеринке он её пригласил на танец, то тут
  Тоня поняла, что дело табак и начала присматривать себе новое место работы
  в том же предприятии, но подальше от женатого начальника техотдела,
  не гнушающегося развлечься вне семьи.

     Антонина не строила из себя недотрогу, у неё была небольшая    интрижка
  с молодым человеком после того, как ей стало известно о практически второй
  семье своего мужа.       С подвернувшимся любовником она усмирила свою обиду,
  сравнила личности и физиологию и, успокоившись мирно рассталась с парнем,
  моложе её на пятнадцать лет.
     С начальником техотдела все вырисовывалось по-другому.
  Во первых- женат, а отказ быть в его фаворитках мог иметь печальные последствия
  во вторых- на него имела виды её начальница.     Так что опасность  Антонину
  подстерегала с двух сторон.

     Антонина начала мысленно штудировать старые связи, оставшиеся ещё со
  студенческих времён, вспоминала забытых однокашников, которые по слухам
  зацепились вблизи начальства их начальства: в общем, в администрации рангом
  выше.
    "А чего бояться?  Нинка не слыла отличницей, а экономистом там шпрехает.
   Так неужели я не смогу правильно столбиком написать цифры и сосчитать-дважды
  два"- так себя подбадривала Антонина, когда вышла на связь с Ниной Кондашёвой-
  экономистом местного РУЭС.
     Сначала  тактично поинтересовавшись делами друг друга, Антонина естественно
  перешла к  беззлобному "обсасыванию косточек" общих одногруппников,
  незаметно перейдя к собственной сложившейся обстановке:   как дома, так
  и на новом месте работы и обсыпая свою голову пеплом сожаления, и о том,
  что "связала свою жизнь с тайным бабником", и риском оставаться на новом
  месте работы, она дипломатично взывая к милости о её сложном положении,
  подошла к просьбе о помощи у своей бывшей подруги:
   - Нина, может найдётся у вас для меня какое-нибудь место работы.  Мне моя
     начальница всё равно житья не даст: заревнует до увольнения. А куда
     я подамся?  Раньше неплохо справлялась с железками, теперь уже научилась
      справляться с бумажками.  Думаю, что ваши от наших  ничем не отличаются.
     Что будет непонятно- подскажешь, ты же знаешь, что я хорошо умею учиться.
      Твоих мужиков отбивать не буду.
   - Ну, ты мать даёшь! Слыхала, слыхала, доходили до нас слухи про тебя.
   - Как не понять, Нина?  Связь она и есть- связь. Проводов не надо, чтобы
     всё было известно.
   - Да, Тонь, слышала про твоего мужика. Козёл он- одно слово.
     Ладно, поговорю здесь с кем надо, думаю не забыл тебя по учебным
     аудиториям.  Ты же знаешь, что Владимир Романович-бывший голова над нашими
      преподавателями, теперь здесь- большая шишка.
      Что-нибудь тебе на первое время найдём.  Но ты уж, не подкачай.
   - Я то постараюсь.  Но дополнительно что для этого надо?
   - Ну да, ну да.  Ему хороший коньяк, а его жене-нашей бывшей математичке-
     импортный горький шоколад.
   - Договорились.  Достану через своего.  А тебя чем отблагодарить?
   - Ничего не надо. Потом сочтёмся, когда мне приспичит куда-нибудь поехать:
     сделаешь билет без очереди в СВ.

     На этом мысленная ориентировка и словесная подготовка завершилась,
  удивившая многих переводом Антонины в другую администрацию.
    Лишь начальница была откровенно рада переводом наметившейся соперницы,
  мысленно комментируя её внешние данные: " Пришла тут какая-то, без году
  неделя, ни кожи, ни рожи: сорок шестой со вторым по сравнению с моим
  четвёртым. Ни рукой пощупать, ни в душу заглянуть.  И куда только наши
   мужики смотрят?
      А вслух ехидно рассуждала:
   - Надо же, какая прыткая! Уже к Огирову в служанки намылилась, далеко
     пойдёт.
    " Скажите-ка, девоньки,- обращалась она к коллегам,- она его что раньше
   знала?"
     Те пожимали плечами, не решаясь ей сказать ни правды, ни кривды.
  "Ну, Тась Ванна, ушла да ушла. Вам же легче"- втихоря  радовались подчинённые
  удачным разрешением сложившейся любовно профессиональной ситуации.
    Видимо слухи о том, чего опасалась Антонина, быстро распространились,
  подтверждая их правоту.
                3
    Влившись в свежий коллектив, Антонина определила, что заполняемые ею бланки
  учётности-отчётности были похожи, но разницу имели только в итоге.
      Ведь на новом месте эта учётность и отчётность   уже   отправлялась 
  в министерство.
    Ответственность Антонина понимала, как и то, что она на новом месте должна
  соответствовать профессионально и внешне: должна выглядеть с солидной
  элегантностью.
     Срочно пошитый на заказ тёмный, строгий костюм, в котором она стала
  приходить на работу, оживлялся разными блузками с одинаковыми платочками,
  виднеющимися из нагрудного карманчика костюмного  пиджака.
    Блузки были и в мелкий горошек, и в крапинку, и однотонные, интригующе
  украшены мелкими защипами на груди, но всегда были достаточно прозрачными,
  чтобы...  Чтобы не только выглядеть солидно, но и вызывать интерес и желание
  рассмотреть всю блузку без пиджака.

     Антонина знала, как одеваться, не выходя за рамки приличия, соблюдая
  дресс-код,  умела +создавать мелкими приёмами в одежде заметную интригу своим 
  внешним видом.
     Но при всём своём интригующем виде, Антонина вела себя скромно и серьёзно,
  как-будто не она, надев на себя откровенную, полупрозрачную блузку, появляется
  среди солидных чиновников, скучающих в своих таинственных кабинетах. 
   А Нинка, глядя на её заморочки посмеивалась:
  - Ну, ну, давай-давай, береди воображение наших тузов.

      Дома у Антонины было всё по-прежнему: вернее муж благополучно продолжал
  жить на две семьи.
    Тоня выполняла все обязанности хозяйки дома: варила, убирала. Правда стирку
  и утюжку взяла на себя прачечная, оставив ей время для маникюра и парикмахера.
  Муж в нюансы не вникал, принимал всё, как должное, правда иногда, всё же,
  замечал, что жена стала выглядеть как-то иначе: собранее, солиднее, спокойнее
  и, даже  свежее.
     Привычно не обращая в чём и как она одета, вдруг заметил на ней
  элегантную, полупрозрачную блузку, однако с воротником -галстуком на груди.
    Чем был удивлён и даже озадачен, недоумённо определяя- кому она хочет
  понравиться: ему или ещё кому-то...
    Но видя её уравновешенность, отбросил сомнения, возвращаясь в страсти
  своей, продолжающейся измены.

     Ощущая приятное удовлетворение, что жена перестала звать его в спальню 
  спать, вдруг вспомнил своё удивление, когда видя руку жены, подающую ему 
  бутылку с минералкой, заметив красивый, свежий маникюр,  понял, что ошибся,
  приняв руку жены за руку любовницы.
     Тогда он подумал: "Что это с ней?   Или я отвык, или она такая была и
  раньше?"
     Подумал и забыл, продолжая смотреть, политические игры,   уставившись
   в телевизор, не видя у себя под носом появившиеся  перемены в облике жены
  с возможными личными интригами от неё.

     Собственно, она не создавала их нарочно, они появлялись с изменениями
  её облика и поведения, с появлением нового места работы.  Она, вдруг
  поняла-как хорошо быть занятой не только проблемами мужа, выслушивать его
  искреннее удивление о тупости вышестоящего начальства; в бесконечном угождении,
  в ответ на его желание  осчастливливать  её своим   присутствием;
  с неизменным соглашением только с его желаниями в награду быть в стенах
  их дома.
      Выплывшая проблема, как жирное пятно на чистой поверхности воды, которую
  не спрятать, не убрать, принёсшую в её душу обиду и досаду, ту, что Тоня
  не выказывая посторонним, убрала до поры-до времени, в дальний угол своего
  сознания.

     Личная обида и досада отодвинулась, заместилась заинтересованностью
  новой работой.      Антонине нравилось выполнять её и видеть за это одобрение
  от окружающих,  нравилось выглядеть по-новому, привлекая своим видом внимание,
  которое раньше было для неё дефицитом.       Пусть небольшое, ускользающее,
  совершенно не знакомых  пока сотрудников,  деловито открывающих такие
  солидные, тяжёлые двери своих кабинетов, перед которыми она раньше благоговела.
      Но оно всё же было, было это внимание в ближайшие часы и минуты, а не в
  прошлые, забытые, как сто лет назад от мужа.

     Стараясь по утрам незаметно ускользнуть на работу, он, как-то замешкавшись,
  заметил на жене не только новый костюм и блузку, но и новое, светлое,
  из какой-то мягкой ткани  пальто, придающее её фигуре пышность, не полнившую её
    Он хмыкнул, поинтересовавшись:
   - Тебя, что- не сократили?   Ты продолжаешь работать?
     А как же дом, семья?

   - Ты разве не заметил, что в доме по-прежнему порядок?  Семья?
     А чья семья?
    Муж скособочился от её меткого, незамедлительного  ответа и решил пока
  оставить всё как есть... Однако в сознании закралось удивление смелостью ответа

    Зная с первых дней знакомства с Антониной о её способности так парировать,
  он, благополучно для себя, свёл её такой талант на нет, обеспечив своё
  превосходство голоса во всех семейных спорах и неожиданностях.
     Дорожку семейной жизни он щедро посыпал коллизиями, разбавляя иногда их
  обилие жалкой подачкой: видимостью своего внимания и заботой.  Он обречённо
  опускался до такой милости, понимая, что ритм домашнего быта может пошатнуться,
  в устойчивости которого он был явно заинтересован.
               
    В его жизни всё шло, как он хотел, заранее предпринимая соответствующие
  меры.     Семью держал на скудном денежном пайке, но иногда расщедривался до
  бытовых покупок, таких, как новый утюг или новая кастрюля на восьмое марта.
    Возил домочадцев в пригород на отдых, где жена сама кашеварила и это он
  называл отдыхом для неё.

     Антонина всего один раз съездила в местный санаторий  на отдых, который
  обернулся её мужу странной  способностью "заблудиться в трёх соснах" и прийти
  с работы только на следующий вечер, и это, практически на следующий день после
  возвращения Антонины из санатория.
     По идеи, супруг должен соскучиться по жене, за её отсутствие, а он, как
  оказалось не успел перестроиться и следовал своей привычке "временной
  холостой жизни"- являться домой, когда вздумается.
    Инцидент замял, понимая, что перегнул палку своего удовольствия, опасаясь,
  как бы эта палка не ударила по нему другим концом.

     Конечно воспоминания примеров мужниной хладнокровной неверности обдавали
  душу Антонины леденящим холодом. Тогда до неё не дошёл смысл его исчезновения,
  а после... после, когда догадалась, было смешно обижаться на прошлый поступок.
   Он подумал, что она простила эту его выходку, но Антонина только сделала вид..
                4
    Сейчас, когда она, казалось жила другой жизнью, прошлые обиды ни то, что
  не вспоминались, они просто стёрлись из её сознания более приятными фактами
  настоящей жизни.
     И дело было не в том, что на её руках теперь всегда можно заметить свежий
  маникюр и она ходила в другой, новой одежде, хотя и - это не мало важно.
    Дело в атмосфере, в которой теперь Антонина находилась.  Она, как и ранее,
  на первых двух работах по специальности, полученной в вузе, была исполнительна
  и старательна, но теперь в этих качествах не видели её выслуживания перед
  начальством для карьерного роста.
    В этой строгой конторе, каждого, сидящего в таких, солидных кабинетах, она
  считала большим начальником, а лебезить перед каждым ей представлялось просто
  смешным. 
     Так и работала- старательно и вела себя ровно и бесхитростно.
    Премиальные, теперь ею получаемые ежемесячно и ежеквартально и, которых её
  раньше беспричинно лишали, радовали Антонину, как новогодние подарки.
    Озвучивали и устные поощрения, которых прежде на собраниях она не слышала
  в свой адрес, хотя всякий раз была включена в список для поощрения.
     Потому что она оказывалась обыкновенной, резиновой грушей для битья
  в разборках между двумя руководящими "шишками" предприятий, зависящих своей
  деятельностью друг от друга.  А это её муж  и  Тонина прежняя начальница
  по АТС так обменивались "любезностями" между собой.
 
    Бывшую начальницу просто бесило, что какой-то мужичёк, не её национальности,
  когда-то со своей женой входили в круг её учеников,    теперь достиг
  начальственной высоты и своё несогласие с этим фактом    она проявляла 
  в несогласии поощрять его жену, работающую в структуре её влияния.
           Вот так Борисовна отыгрывалась одному, через его жену.
  Просто она оказалась жертвой в  безрезультатных спорах между упёртыми
  несоглашателями: между молодым и старой.  И от этого "просто" ей было совсем
  не просто.

      Антонина всё понимала, не роптала, принимая и понимая их дрязги.
   Что поделаешь, ведь её муж был в верхах, когда сама Тоня оставалась в низах.
   Но теперь Антонина вышла из-под крыла зависимости бывшей начальницы и была
  под началом более важного и солидного мена, который являлся начальником её
  бывшей начальницы.  Вот так.
    Получалось, что Антонина её обошла.  Борисовна было пыталась достать
  Антонину на новом месте, но у мстительницы ничего не получилось:
  - Что ты -Галина, мечешь икру?
     Никто тебе не мешал вымещать свою злобу на мужа через её жену.
    Теперь она тебе не то что не по зубам, теперь твоя месть меня опорочит.
     Так что успокойся. Мсти ему самому, а Антонина тут ни при чём.
   Так просто и без каких-либо инсинуаций Огиров осадил Борисовну, приняв
  Антонину под своё крыло.  Собственно он защищал свою репутацию, чья чистота
  должна быть на высоте в глазах чинов министерства.
     Да Борисовна была бы рада "выспаться" лишний раз на Тонькином муже, да
  только она слыхала, что он в отношениях с... с её дальней родственницей.
    А подлянить родственникам было не в её правилах- могут когда-нибудь
  пригодиться.

     И так, Антонина наконец-то ушла от всевидящего и мстительного ока Борисовны,
  продолжая быть наблюдаемой одним лишь своим мужем, до которого наконец-то дошёл
  тот факт, что его жена теперь работает аж в РУЭС, рядом с Огировым, но этот
  пожилой туз его не очень волновал.       Рядом с Огировым вращались более 
  молодые мены, годные увлечь мысли его жены, которой он не желал лишаться,
  которая, как хозяйка дома и дачи его вполне устраивала.
    Он не задумывался о том- устраивает ли он Антонину, со своим двоежёнством,
  как всегда уверенный в своих действиях и мыслях.
                5
     А Антонина, не ведая о разговорах о ней за её спиной бывшим преподавателем
  её вуза и бывшей начальницей прежней её работы, продолжала спокойно работать.
       Оглавление граф в бланках отчётности не представляли из себя загадку,
  заполнялись ею правильно без дальнейших исправлений, в отличии от неё самой,
  представляющей для одного серьёзного гражданина русской национальности,
  сидящего за столом большого, важного кабинета этой конторы, весьма большую
  загадку.
     Хотя... он знал о ней всё, что может знать, имея большие возможности в этом,
  однако подступиться к ней, почему-то не решался.
     В их управлении собраний не бывало, были всевозможные заседания и совещания:
  разных рангов и тем.  По его секретной просьбе, Нина Георгиевна привлекала
  новенькую работницу- Антонину на совещания представителей управления рангом
  ниже, чем те, кто был обязан присутствовать на совещаниях с Огировым.

     Она внимательно слушала дебаты  участников совещания, их хозяйственные
  рассуждения и финансовые уточнения, которые ей были понятны, а цифры, которыми
  они  апеллировали ей  были знакомы по бланкам, ею заполняемые.
     Так что на совещаниях Антонина не прятала сонную зевоту, потому что зевоты
  не было.
    На взгляды в её сторону она реагировала спокойным кивком головы, означающим
  её- здравствуйте.  Ну, а если кто-то смотрел на неё непрерывно, то Тоня
  делала вид, что не замечает этого.

     Конечно она замечала и взгляды, и интерес, с каким смотрел этот, среднего
  роста, не толстый брюнет: без лысин на голове и без жировых отложений
  на животе, что ей такой факт очень нравился; но она не хотела об своих
  наблюдениях кому-либо говорить, считая их очень неопределёнными и ...
    В общем, когда Нина-её подруга и непосредственный  наставник по работе,
  намекнула ей о Алексее, то Антонина, опередив намерения подруги, начала
  уводить разговор на другую тему:
 
  - Тонь, ты замечаешь, как на тебя смотрит Алексей?..
  - Алексей Николаевич?  Нормально смотрит, не ругает и...
  - С чего он будет тебя ругать?  Я думаю, что ты ему нравишься.
  - Здесь все женщины красивые и ухоженные и нравятся вашим... нашим мужчинам.
  - Ну, перестань придуриваться. Он попросил, чтобы ты была в ресторане
    на мартовском карпоративе. Одевайся подобающе и вперёд, на штурм сердец!..
 
     В ресторан, на это питейное, но всё же сдержанное мероприятие, Антонина
  пришла в закрытом, облегающем платье, с кокетливыми разрезами спереди и
  сзади на груди и по подолу платья. Она, казалось была, как в коконе, но
  при движении рук и при ходьбе в разрезе виднелось голое тело на интригующих
  местах.  На плечах был накинут широкий, лёгкий, кружевной шарф- дорогущий
  и заимствованный на время у одной богатой старушенции, хорошо относящейся
  к Антонине.
    Выглядела она по крайней мере- женой министра.  Алексей не сводил с неё глаз.

      На вводной, торжественной части вечера женщин поздравил сам Огиров,
  приехавший на минутку, чтобы специально поздравить подчинённых.  Потом они
  с женой отбывали на торжество к своим министрам, но Антонину он заметил:
  издалека улыбнулся и кивнул головой в знак приветствия.
    Антонина не скрывая сияла, видя и знак внимания, и бывшую математичку- его
  жену, с которой у Тони были хорошие отношения.
 
     Она подбежала к ней, когда та стояла одна, без важного мужа и радостно
  защебетала:
  - Ой, Маргарита Георгиевна, как я рада вас видеть вновь! Помните, как мы
    часа два стояли под зонтом, вспоминая наш курс, перебирая все известия?
  - Конечно, Тонечка, помню.  Я рада, что ты теперь здесь работаешь.
  - Приходите как-нибудь, может посидим все вместе в кафе.
  - Посмотрим, Тонечка. Если я соберусь, то я позвоню вам в отдел.
  - Хорошо, будем рады вас встретить. До свидания.

     Её беседу с женой Огирова все заметили, а Нина ей удивлённо высказала:
  - О чём это ты чирикала с женой Огирова?  Оказывается ты не так проста,
     как кажешься.
  - Скажешь, тоже.  Ты же знаешь, как наша Маргарита любила посплетничать.
    Вот мы и стояли под  одним зонтом, когда на улице прошлым летом шёл дождь.
     Дождь закончился и мы разошлись по своим домам.   А что?
                6
   - А, правда, что такого, если я вдруг пришла очень поздно перед праздником
     всех женщин?  Я что- не женщина?
    Возмутилась Антонина на мужнины укоры в позднем возвращении домой.
   - Кто бы возмущался.
     Ты, помнится, вообще не заявился, сказал, что мы разминулись, когда шли
     к друг другу навстречу.   Как я могла тогда поверить в такую чушь?
      Заплутал в трёх соснах.  А теперь запутался в двух бабах.
     Надо эту теорему с перпендикуляром в треугольнике срочно решать.
    Остолбеневший от метких обвинений муж, решил не продолжать начатый им
  разговор, ретировался в гостиную на свой, любимый диван до утра.
     Утром, оставив на кухне пару синих купюр, исчез в известном направлении,
  на  неизвестное время.
   - Хм, мог бы в честь праздника и красненьких подкинуть, жмот.
      Ни цветочка, ни подарка.

    Сразу вспомнила, как Алексей, пока Николаевич, провожая её домой, очень
  просил продолжить их общение: хоть в кафешке, хоть у него дома...
     Не получив согласия, на следующий день в управлении сидел в кабинете то ли
  серьёзный, то ли грустный.
     А всё знающая и понимающая Нина допытывалась у Антонины:
   - Тонь, я видела- Алексей пошёл тебя провожать.
   - Да, проводил.
   - Ну, что было-то?
   - А что могло быть?
   - Ты на кофе к себе его звала? Я думаю- он бы не отказался.
   - У меня дома был муж. Видимо у любовницы критические дни.
     А в гости к  нему я сама отказалась идти.
   - Ну, ты даёшь. То-то он ходит задумчивый. Ты его так до простатита доведёшь
     Соображать надо.
   - Странно, А при чём здесь я?  Он раньше как-то обходился.
     Поди-не мальчик.
   - Ну, хоть целовались?
   - Да. Поцеловались, когда прощались.
   - Слава Богу. Сдвинулось с мёртвой точки..

    Когда-то пришедшая и продолжающаяся ситуация мужниного раздвоения, теперь
  начала Антонину напрягать. Её почему-то перестал беспокоить переходный 
  возраст младшего сына, пришедшая уверенность в себе требовала решения
  появившегося унизительного положения Антонины в её семье, где собственный муж
  Антонины  жил на два дома.
     Она поняла, что новое не придёт, если не отпустить старое. Что не надо
  бояться начинать новую жизнь, уже зная о её существовании за рамками прежней.
                Она подала на развод.

         К мужу пришли соответствующие документы, чем он был ошарашен.
   Не веря ещё в решение жены, решил расшевелить осиное гнездо в стенах
  управления, явившись туда- прямо в кабинет бывшей одногруппницы- Нины.
    - Вы чем здесь занимаетесь, что жёны убегают от мужей?
      Я же это не потерплю.
    - О, Тонин муж явился, собственной персоной!  Как я давно тебя не видела,
      дорогой!  Не здороваешься, сразу кричишь.
       А чем, собственно возмущаешься?  Что- Тонька живёт на два дома?
       Ты- кто сейчас? 
    - В каком смысле- сейчас?

   - Ну муж- объелся груш.   Кем трудишься?
   - Главным инженером на ж/д.
   - Воот, о где твои  друзья, соседские парнишки по той улице, на которой
     ты жил, когда с трудом посещал Вуз?  Где они?
       Правильно, по тюрьмам и по ссылкам.   А ты- здесь стоишь, инженером
     себя называешь.  А благодаря кому?   Благодаря кому ты закончил учёбу?
      Ты же в институте на волоске держался из-за дисциплинарных взысканий.
       Это Тонька тебя за руку водила по аудиториям, не убирала руку, боясь,
     что сорвёшься к чёрту и загремишь в кутузку, как твои кореши.
       А твоя карьера? Хрен бы ты её построил, если бы не Тонькина жертвенность.
     Старалась только для дома, для тебя. Даже смеялись над ней за её любовь
      к тебе.
        В институте она не хуже тебя училась. Но всё для тебя, для тебя...
      А чем ты её отблагодарил?  Второй семьёй?   Вот достижение, так
     достижение! 
       И ты ещё приходишь права качать?  Можно наглеть, но не на столько.
     Ты, что думал- она будет до конца своих дней в твоих прислугах числиться?
      Потому что женой её уже назвать нельзя, после твоей выходки.
     Все бегают мужики налево, но не так, как ты.
      Унизил, растоптал, как тряпку, а теперь боишься потерять свой половик?.
      На суде по разводу я обязательно буду, чтобы ты её не объегорил.
      Теперь дуй отсюда, пока я тебя не обматерила.

     " Ну, ты даёшь, Нина Георгиевна.  Я всё слышала, за шкафом стояла.
       На выпей, я валерьянки накапала"- протянула Антонина рюмку своей
  защитнице, когда непрошеный посетитель бесславно удалился.
                7
     Антонина была очень довольна ответом своей подруги на надуманные укоры
  своего мужа.
     - Как хорошо ты его отметелила. Я тоже умею, но у тебя получилось лучше.
       Я так довольна, что теперь могу все обсудить с тобой: и что было,
       и что есть, и что будет.  До чего же мы- женщины любим посудачить.
     - Судачить некогда, надо дела делать.
     - Правильно- будем делать.

        И делали: развели Антонину, сделав её холостой, но не на долго.
  Алексей Николаевич не дал Тоне долго ходить не замужней, начал активно
  атаковать её своим присутствием.  А заявившись под Новый год в новую её 
  квартирку после размена большой, в которой она раньше жила, Алексей не захотел
  уходить и она уступила его желанию, оставив его до следующего года,
  с вытекающими из этого итогами.
     Которые радовали счастливого Алексея и не менее счастливую Антонину.
                Продолжались январские новогодние каникулы.
     Нина Георгиевна, а просто- Нина, не мешала им своим присутствием, но часто
  звонила, давая пьяненьким голосом наставления:
    - Ты, мать, там предохраняйся. А то на старости лет растолстеешь однобоко.
    - Нинка, с тобой растолстеешь.  Ты пятнадцатый раз звонишь.
    - Это я завидую тебе.
    - Ты же замужем, у тебя есть хороший муж.
    - Муж есть, но нет медового месяца. Приходите к нам в гости, а то мы
      к вам завалим.
    - Ой, Нина, лучше мы к вам. А то у нас везде простыни и одеяла валяются.
    - Договорились, ждём!