2. Show must go on Сон Кали

«В этом письме я расскажу тебе одну историю про нас, мой любимый. Это случилось прошлым летом. Я приехала в ашрам к одному индуистскому Гуру. Был праздник –Гуру пурнима, в ашраме было много гостей, праздник длился два дня, на второй день поехали на пикник к реке. Несколько машин и автобус. Мы доехали до подножья горы, на которую вела узкая дорога, автобус по ней не мог проехать. Машины повезли на место пикника вещи и продукты, а мы пошли вдоль полей с цветущими подсолнухами, здесь их называют подсолнечниками.
Рядом со мной оказался невысокий мужчина лет тридцати с десятком татуировок с загадочными символами на руках и лице, он рассказывал интересные истории о богах и магах. Больше всего он говорил о богине Кали. Мы поднимались с ним в гору, было жарко, дорога немного петляла, после очередного поворота солнце начало слепить глаза, я моргнула, и мир вдруг исчез, а потом возник другой мир.
Я шла по дороге, на мне было мое любимое сари, фиолетовое с двумя зелеными попугаями на шарфе. Первый раз я его надела на второй день нашей с тобой свадьбы. Со мной тогда был другой ты. Ты шел рядом и смотрел на меня так, что я парила над землей. Ты был взволнован, спрашивал, не обидел ли меня, тебя серьезно беспокоил сон, он повторялся уже не первый раз. Во сне я плакала и просила тебя не делать этого со мной. Ты просыпался мокрый от пота, сердце стучало, как швейная машинка, ты не мог понять, что происходит. Что ты делал не так, почему я плачу во сне, о чем прошу?
Я обняла тебя, покрыла поцелуями твое лицо. Я любила тебя больше всего на свете. Я могла плакать только от любви, от того, что моя грудь не вмещала счастья быть с тобой. Мы были женаты уже три года. У нас не было детей, но нас это не тревожило. Ты работал врачом, год назад увлекся новым направлением – психологией, психоанализом, эта наука тогда только появлялась в далекой Европе. Но в Индии всегда интересовались знанием о внутреннем мире человека. Ты даже хотел поехать на полгода в Европу вместе со мной, поучиться, может быть к господину Юнгу, я знала, что ты написал ему письмо, и он тебе ответил. Ты писал о своих йогических практиках и о том, что ты открыл для себя общего в йоге и психоанализе. Ты был страшно рад и немного горд, когда перечитывал мне ответ от господина Юнга. Единственное, что несколько омрачало твой энтузиазм- это отношение твоего учителя, твоего Гуру. Он был против твоего увлечения европейской наукой, против поездки, считал, что тебе стоит заниматься только йогой. Говорил, что ты можешь со временем стать учителем йоги. Но ты не хотел учить. Тебе нравилось консультировать людей, анализировать то, что называют личностью. Еще ты писал статьи в местный журнал по психологии.
Я была уверена, что у меня нет никаких причин плакать. Кроме тебя в моей жизни был дом, сад и наши животные. Мои подруги. Еще я писала книги. Это были сказки, но я знала, что напишу книгу о йоге. О своей богине, о Кали, о ее энергии кундалини. Как современная женщина может подружиться со своей энергией и стать богиней, оставаясь и земной женщиной тоже.
Мы дошли с тобой до железнодорожной станции, я провожала тебя, ты уезжал на неделю, тебя послали в соседний город, там открыли больницу с новым оборудованием, какие-то душевые установки, расслабляющие тело ванны, в которых можно было почувствовать, как тело исчезает. Тебе было интересно увидеть эти приспособления и, возможно, в вашей больнице завести такие же. Если бы не твой сон, ты был бы счастлив, как я.
На перроне было много народу, мы спрятались от солнца под навес за колонну и целовались. Когда пришел поезд, ты оторвался от меня, подхватил свою сумку и вошел в вагон. В дверях остановился и оглянулся на меня, я достала из волос цветок и бросила тебе, я любила вдыхать аромат цветов, часто срывала один и прикрепляла к заколке. Ты поймал, поднес розу к губам и поцеловал. Меня затопило волной страсти. Она начала немного ослабевать, когда я уже шла обратно, вспоминая, что ты мне шептал, прощаясь.
Когда я подходила к дому, я увидела молодого человека на крыльце. Он сидел на небольшом коричневом чемодане. Это был твой дальний родственник, я его встречала один раз на нашей свадьбе. Студент, жил с родителями в другом городе. Сейчас приехал к своему учителю, к Гуру. Оказывается, у вас с ним был один учитель. Гуру прислал твоему родственнику письмо и пригласил приехать. Пора серьёзно начинать заниматься йогой. Учитель обещал ему дать передачу в личную практику. Ваш Гуру был широко известен, даже знаменит, у него были сотни учеников, чуть ли не по всей Индии. Говорили, что он настоящий маг, многие присутствовали при том, как он творил буквально чудеса. Ты мне не раз рассказывал об этом. Меня почему-то это не радовало. Не чудеса, чудеса мне нравились, даже не знаю, что меня настораживало. Твоего учителя все любили. Многие плакали, когда говорили о нем. Читая письмо-приглашение, которое мне показал твой родственник, написанное секретарем вашего учителя, я не думала ни о чем плохом.
Молодой человек спросил, возможно ли остановиться у нас. Он не знал о твоем отъезде. Я пригласила его. У нас был большой дом. Два этажа, еще мансарда, десяток комнат. Мы не были богатыми, но обеспеченными-да. Состоятельными были наши с тобой отцы. Они нам купили этот дом. Он утопал в саду. Мне дом казался небесным кораблем, плывущим меж звезд. Иногда, когда ты обнимал меня по ночам, я видела, что наша кровать стоит прямо в космосе, вокруг были звезды. В нашем доме-корабле на веранде второго этажа, на которой находились качели, и где мы с тобой часто завтракали и ужинали, я собрала и подала обед твоему родственнику. Он немного устал с дороги, но собирался сразу пойти в дом к учителю до вечера. Я дала ему ключ и показала гостевую комнату, которую приготовят к его возвращению.
Это случилось на вторую ночь. Я проснулась от стука в окно, на балконе моей спальни кто-то стоял, я не видела толком кто из-за шторы. Я закричала: «Убирайтесь!» Потом подумала, что это вернулся ты. Подбежала к балконной двери, распахнула штору. На пороге балкона стоял твой родственник. Мой страх сразу прошел, я удивилась, но впустила юношу. Он вошел, сел на стул и начал рассказывать о своей жизни. У него были какие-то переживания, он влюбился в одну девушку, не нравился ей, еще профессор в университете, где он учился, был очень требовательный и грозился даже выгнать его. Твой родственник считал, что это несправедливо, к нему придирались. Мне все это было странно и не интересно. Накинув халат на ночную рубашку, я сидела на кровати, слушала, старалась успокоить, сказать что-то ободряющее. Потом молодой человек встал, шагнул ко мне, опустился на колени и начал всхлипывать. Я наклонилась к нему, обхватила руками, пытаясь поднять. Он вел себя так нелепо. В этот момент я услышал вопль, обернулась, в дверях спальни стоял ты. И кричал. Ты никогда раньше не кричал на меня, я испугалась, что что -то случилось. Подбежала к тебе, ты оттолкнул меня и обозвал словом, которое я даже не поняла сначала. Потом сразу поняла. Ты вернулся раньше срока, прошел в спальню, я там увидел меня, когда я пыталась поднять с пола молодого человека. Ты решил, что у меня любовник. Я пыталась объяснить. Но ты не слушал. Ты обозвал меня предательницей, сказал, что не желаешь видеть меня больше никогда. Чтобы я убиралась к своим родителям, в дом отца. Ты разводишься со мной. После этого я тебе не жена. Сказал, что увидел вчера во сне, что я с другим, не поверил и приехал посмотреть. Кричал, что меня уже не существует для тебя. Потом ты ушел. Твой родственник тоже куда-то делся. Это был какой-то абсурд. Я не верила, что это происходит со мной. Я не понимала, что мне делать. Куда мне идти, где искать тебя посреди ночи, объяснять, что на самом деле ты увидел. Я никогда не предавала тебя. А потом волна желания что-то объяснять схлынула. Я ясно осознала, что ты не поверишь мне. Никогда. Моя жизнь оборвалась в ту минуту. Дома были лекарства, я знала, какие надо выпить, чтобы заснуть и больше не просыпаться. Я выпила. Перед тем как провалиться в беспамятство я увидела лицо. Это было он. Он сказал: «Пока он с тобой, он не станет учителем. Он должен! Должен!» Наступила темнота.
В тот момент, когда мир возник снова, я стояла на дороге и жмурилась от слепящего солнца. Рядом был мужчина с татуировками. Он смотрел на меня очень заботливо и говорил: «Ради Ма можно пойти на все. Лишь бы быть с ней. Верно? Ты никогда не пожалеешь. У тебя будет год точно. Ты успеешь написать свою книгу. Потом Ма тебя заберет».
Мы шли рядом, мне было очень спокойно подниматься с ним в гору. Мужчина говорил и говорил. Ветер приятно развевал полы моего жакета, на мне был шелковый брючный костюм, красный с черным. Мне сшили его много лет назад на восемнадцатилетние. Он мне очень нравился, мне казалось, что он часть меня. Мне не раз говорили, что он необычный, даже странный, но мне идет. Я шла в гору и почему-то знала, что у меня скоро будет еще и новое платье. Я надену его в самый счастливый день моей жизни. Фиолетовое с шарфом, по которому летят два зеленых попугая. И рядом со мной будешь ты. 
Мой родной, ты знаешь, что на самом деле происходит? Что это за чудо, в котором мы находимся? Кто мы? Об этом ничего нельзя сказать. Только смотреть. И любить. Дойди со мной в это раз до конца.»
Сверху на женщину, склонившуюся к своему письму, смотрели две птицы. Они сидели на высокой ветке на березе, сквозь листву их было не видно. Но они были. Птиц звали Борис и Глеб.
-Что за трухлявый пирог с постылым ананасом на прогорклом масле, Глеб! Я имею в виду ее письмо. Если у них тут такой ад, хорошо, что мы во -время ушли.
-Она слишком верит в себя. Это ее недостаток и преимущество. А куда мы ушли, Борис?
-Ты знаешь того мелкого, кто все устроил, показывал ему сны, а ей видение? Может вызовем его на ковер?
-Зачем? Ему это –for fun, разве мы кайфоломы, Борис? Наоборот, мы кайфадары сейчас, ты забыл! Да у нас и ковра-то никакого нет. Кстати, ты заметил ту птицу, на верхушке березы? Необычная, я давно у нас таких не видел.
-Ааа, это гаруда.
-Может позовем ее в нашу компанию? Что она сверху на нас смотрит и молчит.
-Нет, мы для нее, как дети. Они с нами не разговаривают. Но я все равно рад, что она здесь. Люблю смотреть на их сияние.
-У тебя же свое есть.
-Глеб, у нас одно на двоих, а у нее свое собственное, разница!
-Она даст им счастье, Борис, как ты думаешь?
-Она даст им все, Глеб.