518. Четыре класса Веры

518. Четыре класса Веры.

Видение: «У меня больше никогда лицо не будет ни к кому, -- говорит Овчина. – Намаялся я под этими грузоподъемными механизмами, высверливая обрывы».
Овчина вспоминает время, когда работал в цехе и ремонтировал их. Сейчас он инспектор по надзору за этими механизмами и отказывается обслуживать их. Говорит, належался с болячками в Кремле от простуд.

= Мать заставляет меня идти искать работу. Я знаю, что не найду, но иду. С утра пораньше выхожу из дома. Но вот она около десяти уйдет – и я вернусь.

Понятие: Его, Овчину, тошнит от телепортаций Душ.

= Замки надо вытаскивать из дверей. Только Овчина за дверь, я мысленно это делаю – и они разваливаются.

Понятие: Что имеет смысл сегодня, завтра не годится в этом в качестве.

= Клюкву в холодильнике в поддоне размачиваю (она сушеная) и ем.

Комментарий: Человек христианского вероисповедания, принцип реинкарнации отрицающего, не может повернуться лицом к новому способу жизни, смысл которого в том, что называется в христианстве спасением Души. Не может потому, что Христианство официально отрицает реинкарнацию.

Классическое Христианство, как я вычислил, имеет свою строго определенную функцию, ради которой отметается всё, в том числе знание об устройстве Души. Задача, стоящая перед Христианством, в том, чтобы вырастить в Душе человека Веру в Бога. Фактически Христианство продолжает ту же самую работу, какой занимался Иудаизм. В Иудаизме (по Библии) особенно вначале очень уж хорошо видно, какая это проблема заставить человека верить в Бога. Трудность возникает как бы естественным образом из противоречия между Верой в Бога с его требованием исполнения заповедей в жизни: в таком противоречии находятся заповеди и жизнь, что вплоть до исключения друг друга: либо верь и, как следствие, не живи, либо живи, но смотри, как крутиться между Верой и Жизнью или, грубо говоря, живи себе на уме.

Сорок лет водит Бог евреев по пустыне не случайно. Всё это время он учит их верить. Сорок это сакральная цифра, указывающая на то, что всю следующую эпоху развития Господу придется учить Вере людей. Древних евреев Господь принудительно заставляет верить посредством устрашения: спалил огнем у всех на виду идолопоклонников – остальные начинают верить. В новой эре Господь располагает к Вере через своих посланников, которых посылает на Землю с жертвенной миссией: не отказываются посланники от Веры ни под какими пытками, после чего умирают и становятся образцами святости для верующих. А для подтверждения святости Господь делает их мощи мироточащими и исцеляющими болезни. В этом мире обязательно требуется свидетельство, поскольку мало ли кто где что-то сказал. Именно сейчас этот мой тезис подтверждается расцветом специально создаваемых западенцами фейков таких, что ложь не только не скрывается, повторю, но еще и показывается: мол, вот как я торжествую над вами со всей вашей дурацкой правдой.

На четыре класса я разделил Веру в Бога: 1. Глубокая вера; 2. С сомнениями; 3. Полное неверие или отрицание слепой веры; 4. Вера со знанием. Казалось бы, самое верное и простое из трех первых это глубокая Вера. Однако эпитет «глубокая» словно бы свидетельствует о том, что вниз, а не вверх ведет она. Это как нырнуть слишком глубоко вниз, как в Марианскую впадину, где ничего не видно.

Глубоко верующему ничего и не надо видеть, кроме религиозных канонов. Глубокая вера, в принципе, нужна, как нужен первый класс в школе. Между тем нужны и второй и все остальные классы. Глубоко верующий это как попавший в приямок лифта человек, где в полный рост встать нельзя (кабина придавит). В приямке ничего нет, кроме мощной пружины, на которую кабина упадет, если по какой-то причине сорвется с тросов. То есть роль у глубоко верующего как у этой пружины, которая знает свое дело: на неё упадет кабина, если что не так. Знать ничего не знает эта пружина, кроме своего дела (ползать на коленях и демпфировать). Больше ничего ей, повторю, не нужно знать. А падают те, кто самостоятельно идет в воду, не зная броду: запрещает Христианство идти к Богу не в церкви: только церковь в Христианстве соединяет верующего с Богом. Но всему свое время: кто созрел для второго класса, должны переходить в него.

Во втором классе, поскольку появляется ум, человеку предлагается подумать о том, что глубоко верующему давалось как безоговорочные Каноны. Человек думает и начинает сомневаться, так как противоречий в Канонах пруд пруди.

В третьем классе большевики говорят всем, что нет Бога. Люди верят большевикам, что значит, нет и не может быть соединения с Богом, поскольку нет Бога. Это как в многоэтажном доме сказать жильцам, что нет лифта. А он есть. И без лифта, когда его меняют, очень тяжело приходится всем, особенно пожилым. Так без энергии Бога всем пришлось бы тяжко на Земле. Но кто из умных неверующих об этом знает?

Бог есть. И таким вот сложным образом (через сомнения, неверие), что и рождает, в конечном итоге, знание, Бог выращивает из человека знающего Сына, который станет как Бог.

В принципе, шансы стать Богом есть у всех. Но обязательно среди всех верующих находятся такие, которые с чувствами перебарщивают. Пример тому бандеровцы на Украине, которые, как я вычислил, это крайний перебор чувств. Англосаксы не такие крайние, как бандеровцы, но тоже хороши, что касается чувств: свидетельство тому признание ЛГБТ и ложь как главный инструмент в достижении их агрессивной цели.

Все люди нужны в мире, как нужны ножи, мачете, сабли, мечи, копья, топоры в виде инструмента или оружия. Очевидно как Боги нужны, самостоятельно принимающие решения, так нужны исполнители, в том числе такие, которые станут инструментами в руках исполнителей. Украинцев сейчас политологи прямо называют оружием в руках американцев против России, которое могут применить и против европейцев, если потребуется. Сейчас (2022-03-20) около трех миллионов беженцев с Украины прибыло в Польшу, Румынию, Молдавию. Ведут они себя там не как бедные родственники: требуют, чтобы с ними говорили только по-украински.

Что имеет смысл сегодня, завтра не годится в этом качестве. Глубоко верующие нужны были вчера. Глубоко верующей стала сестра воскрешенного Иисусом Лазаря бывшая Мария. Через Галину (1997) она всё просится ко мне. Но у меня Путь Знания. Это даже не третий класс, а четвертый, то есть надо пройти еще второй класс сомнений и третий класс отрицания слепой веры. Перескочить из первого класса в четвертый, в принципе, можно, если хватит ума получить знания экстерном. Однако если в свое время не учился как программа предписывает, то – получается нечто похожее на сушеную замороженную клюкву, которую надо очень медленно размораживать, размачивать, чтобы получилось из неё что-то похожее на продукт. Известно еще выражение «развесистая клюква», автором которого стал известный во всем мире «Тремя мушкетерами» французский писатель Александр Дюма, побывавший в России и употребивший это выражение при описании природы. Видел он, как растет клюква, или нет, неизвестно: во всяком случае, стало это выражение употребляться в качестве синонима незнания. Точно так не знает глубоко верующий того, во что верит.

Яркий пример глубоко верующего – Серафим Саровский, на молельню которого в лесу вначале дерево свалилось, потом разбойники проломили ему голову топором. Казалось бы, есть причина крепко задуматься Серафиму о том, почему Бог допускает почти смертельные надругательства над верующим. Может быть, Серафим и думал, но время было не то и миссия у него была такая, хотя из леса он все-таки вышел и по его просьбе вскоре был открыт женский монастырь. Для дела Бог послал Серафима на Землю, чтобы стал он образцом святости, для чего потребовалось отшельничество. Стал святым – иди к людям, работай на Христианство.

Христианство как религия хороша: так хорош первый класс для ученика школы.  Однако в идеале, что мы видим на примере Серафима Саровского, надо уйти в лес, чтобы не совершать греховных поступков. Надо отказаться от общества, с одной стороны, с другой – Материя (Мать) требует от человека такой жизни, чтобы он был как все: чтобы работал где-то, общался с друзьями, подругами. Материи надо то, что обычно ведет к греховным поступкам. Если Материю обманывать, то получается лицемерие. Лицемерие тоже ложь.
Общение, как показывает практика работы с освобожденными из подвалов в Мариуполе женщинами, главное, о чем вспоминают они, поднявшись наверх. Звонок родным это первое, что женщины делают после освобождения: несчастными чувствовали они себя в подвале потому, что с родными связь утратили. И никакой ни с кем связи не надо было Серафиму Саровскому, когда он жил один в лесу.

Старается человек (в первом классе) поверить в Бога. И такой парадокс, как раз когда он поверит в Бога окончательно и бесповоротно, на него вдруг начинают сваливаться разные беды. Христианство в этих бедах винит Дьявола, Сатану и говорит, терпеть надо: Бог терпел и нам велел.
Вчера терпеть надо было христианину, сегодня то же самое означает, что настал срок перехода во второй класс. 

Всему свое время: ребенка мать должна кормить, чтобы он рос. Потом человек сам начинается кормиться, так как хочется ему пить-есть. Плюс учится ребенок в школе, общается со сверстниками. Общение незаметно, но верно входит в жизнь человека так, что в лес надо, как это сделал Серафим Саровский, уходить от общения. Серафим Саровский это знал, а вот простые верующие ничего плохого в общении не видят. А плохое в том, что участие в земной жизни это как вступление в игру, которую придумал Дьявол.  Это мир Зла, напомню, а не Добра. В результате, либо лицемерие, либо уход в лес. Но и в лесу Серафима Саровского, вспомним, достали злодеи.

Очевидно, надо выходить за пределы религии, если созрел. Лично я в пределы Христианства попал вначале через Серафима Саровского, который за свою верность получил на Небе должность Ангела (первая книга), а потом вышел в Небо через своего личного (индивидуального) Духа и увидел там Христианский эгрегор сверху, как и Христа, который поднялся оттуда и встал рядом со мной.

На Востоке роль индивидуального Духа выполняет земной Учитель, который находит подготовленного религией ученика. В пещере на Востоке ученики проходят аскезу под руководством Учителя. На Востоке Путь проще, но есть общие места: аскеза требуется всем: Иоанн Креститель сидел в пустыне один, Иисус Христос в пещере, где его Сатана искушал, тоже был один.