Компот из сухофруктов. Чашка 17-я

    

     ЗАМЕТКИ ПУТЕШЕСТВУЮЩЕГО БЕЗДЕЛЬНИКА

     (Что видел, слышал, чувствовал, думал)


     Часть вторая

     И СНОВА — В ДОРОГУ ПО ГОРОДАМ И ВЕСЯМ!

     Глава 3

     2012 год. Лето: в краю сиесты


Комплекс «Dominion Beach», «где я провёл этим летом», расположен между городками Marbella и Estepona. Если взглянуть на карту южного побережья Испании, то их увидишь западнее центра Андалусии Malaga. От «Dominion Beach» до Марбельи (так произносится название городка) 21 км, а до Эстепоны — всего 5 км. Весь участок на протяжении от Эстепоны до Марбельи считается курортной зоной средиземноморского побережья Коста-дель-Соль.

До поездки туда я, поверив Интернету, мысленно рисовал картину, что попаду в места, которые «являются жемчужиной всего испанского побережья», одним из самых фешенебельных мировых курортов. Всемирная паутина извещала, что «многие из тех, кто поселился в Марбелье, влюбился в неё с первого взгляда, а такими людьми являются почти все обладатели крупнейших мировых состояний, арабские шейхи, звёзды шоу-бизнеса». Действительно, новые знакомые готовы были показать, где живёт Кобзон, с которым, «вы знаете, запросто можно встретиться, гуляя вечером», где обосновались Глюкоза и Апина.

Но я такого интереса не проявил. И ничуть не жалею. Зато пожалел, что описываемые турагентствами в Интернете пляжи — «это полоса идеально белого песка» — на деле оказались серого цвета с преобладанием гальки. Всё познаётся в сравнении, поэтому замечу, что пляжи западной Франции в Бретани мне глянулись куда больше. А песок прибрежной полосы в Саулкрастах — «городе солнца», находящемся в 35 км от Риги, я оцениваю ещё выше.

Для меня это были дни обычного ничегонеделания, в том числе и по причине жары от 30 до 40 и выше градусов. Узнал, что в эти августовские дни и во Франции установилась жара свыше +38 градусов. По французскому телевидению в новостях прошла информация: во всех муниципалитетах в связи с жарой введён ежедневный телефонный обзвон всех престарелых и больных. Если кто не отвечает на звонок, муниципальные чиновники перезванивают соседям, чтобы зашли проведать, или в полицию, чтобы навестили, всё ли в порядке. Для россиян это сюжет из фантастического романа.

Для испанцев, мы увидели, такие температуры привычны. Тем более, что в этих краях имеется милая традиция сиесты, по правилам которой каждый уважающий себя испанец в 2 часа дня должен прилечь в тени и не вставать до 4-х, а то и до 5-ти вечера. А остальное время вполне можно посвятить холодному пиву с креветками, замечательной черешне, морю, пусть и не самому тёплому из-за холодного течения, и местным винам с разного вида хамоном.

1-е дни (акклиматизация) я действительно дремал после обеда, а потом обычно сидел в тени в кресле из бамбука и читал. Сначала не без интереса проглотил (находясь в Испании, решил начать с испанского автора) роман Артуро Перес-Реверте «Клуб Дюма, или Тень Ришелье» (пер. с исп. Н. Богомоловой). Однако на Юге Испании я оказался отнюдь не ради чтения. Если сфокусировать свой интерес в одном слове, то им будет «море». Мы летели к морю. Мы жили у моря. Мы купались в море. Мы ездили вдоль моря. Мы ходили вдоль моря. Мы глядели на море. Мы любовались морем. Мы дышали морем. Забегая вперёд, скажу, что среди привезённых в Москву фотоснимков видов с морем, как говорят, море разливанное.

Кстати, на одной из сделанных мной на испанском Ю  ге снимков видно показание уличного термометра +36 градусов. Всё верно, я выходил гулять, когда температура опускалась ниже +40: совершал пешие прогулки (самое большее на 9 км), поездки на такси и автобусе в близлежащие городки. Испанского не знаю ни я, ни бывшие рядом жена и младшая дочь. Поэтому пребывание в Испании проходило, пошутил я однажды, в «режиме молчания». Самый содержательный разговор за это время у меня, знающего лишь слово «si», случился на набережной Эстепоны с испанцем из бронзы, сидящим на скамейке: случайно встретились, спокойно посидели рядышком, глубокомысленно помолчали и расстались довольные друг другом.

Воздух был раскалён так, что казалось: ты в сауне, а не на городской улице. Мне, москвичу, странно было видеть, что асфальт при этом не плавился. И раз уж упомянул асфальт, самое время сказать про испанские дороги. У нас, понятно, говорить о дорогах и дураках нет смысла никакого. Первых просто-напросто нет, вторых, наоборот, в избытке. И хотя местные жители, если судить по тем испанцам, с которыми довелось встретиться, в большой охоте к работе замечены не были, дороги у них, как ни странно, в полном порядке. Судите сами. Тут и по скоростным трассам, и по обычным, по городским, и, скажем так, поселковым, даже по проезжей части между домами ездить одно удовольствие. Правда, удовольствие это, признаюсь, смешано со злостью, что у нас не так.

Разноцветье — именно это слово, на мой взгляд, передаёт самое сильное впечатление от Юга Испании. До этой поездки цветочным раем для меня была французская Бретань. Но там всё же мягкий климат. А здесь палящая жара. Ещё когда только приехали, мы услышали, что зелень и цветы растут лишь там, где человек поливает. А без полива всё напрочь высыхает. Подтверждением тому увиденное собственными глазами: даже речки без дождей оказываются без подпитки, и под мостами лежат сухие русла. Так что цветы и зелень Юга Испании — явление вполне рукотворное. Оказалось, в соответствующее время homo sapiens поливающий регулярно подъезжал на поливальной машине. Поэтому цветы везде и всюду: вдоль больших дорог и на улицах, около зданий — на клумбах и газонах, в горшках и вазонах, в контейнерах и на горках, на кустах и на деревьях.

Их так много, что я не удержался от вопроса. Мне объяснили: цветы здесь входят в сферу индустрии туризма. Какому гостю страны понравится голая, сухая земля? Приезжают ведь радоваться не только морю, но и всему, что может радовать человека. Подумалось: жара жарой, а цветы по расписанию. Кроме множества цветов, в глаза бросилось обилие пальм. Для меня оно было впервые и посему шло по разряду экзотики. И всё же чуть-чуть прохлады совсем не помешало бы этому раю.

…У каждого свой маршрут в национальную реальность. Юг Испании — родина корриды, карнавалов и ослиного такси. Но корриды что-то не хотелось. Особенно после увиденной фотографии, на которой изображён израненный бык, подошедший к тореадору с недоумённым вопросом во взгляде: «За что? Зачем?» На карнавал нужно было ехать в душную ночь. А для ослиного такси оказалось достаточно взгляда со стороны. И как у того быка: «Ну, и что?» Поэтому я следовал своему привычному: ходить, глядеть по сторонам.

Знаю за собой одну чёрточку — нахожу особую прелесть в городских пейзажах. Они, если вдуматься, способны много рассказать о том, какой жизнью живут люди. Ведь у себя дома мы не избалованы, мягко сказать, любовью города и его властей. Достаточно взглянуть на то, что, где и как они строят, обустраивают (у нас чаще не обустраивают), что делается для жителей и гостей, например, Москвы, где я живу. А приезжая в Европу, я могу видеть, что там несколько иначе.

Обычно перед поездкой я составляю перечень того, куда пойти и что поглядеть. Сегодня с помощью Гугла легко «путешествовать» по улицам городов. Я несколько раз попробовал — мне показалось любопытно. Можно поразглядывать памятники и заглянуть в музеи. Видеть в реальности, конечно, предпочтительней, но есть свой интерес: обаяние воспоминаний — глядеть после поездки. А до неё — как подготовительный этап бывает небесполезен и тоже интересен. Идёшь потом улицей и понимаешь, что идёшь правильно. Но через Интернет, увы, практически нельзя разглядывать со всех сторон малые архитектурные формы, которые присутствуют на улицах городов. Тогда как в каждом месте эти формы неповторимы. Могу засвидетельствовать: Юг Испании не исключение.

Перед поездкой «штудируя» сайты по истории края, я, конечно же, не прошёл мимо того, что Малага, где я оказался, — родина одноимённого сладкого вина. Бутылку «Малаги» вместе с другой, «Pedro Ximenez», я привёз с собой в Москву. В один из вечеров, когда наш «Зенит» бегал за игроками испанской «Малаги» и глядел, как те бьют в ворота Малафеева, забивая один, другой, третий мяч в них, мы откупорили привезённую бутылку.

Теперь имею право не просто сообщить, мол, читал и потому знаю, что «Малага» делается из изюма и несёт в своём букете оттенки карамели, какао, кофе, мускатного ореха и даже бананов. Я её отпробовал и могу сказать, что она напоминает «Кагор», или наш «Кагор» напоминает «Малагу» (кому как больше нравится).

Поговаривают: «Малагу» стали делать ещё финикийцы и древние греки, и вино это настолько насыщенно, что платок, смоченный парой его капель, пахнет целую неделю. Но моё обоняние не позволяет мне это проверить, поэтому ни подтвердить, ни опровергнуть сие не могу.

В конце XVIII века «Малага» по своей популярности превосходила более популярный нынче «Херес» (Андалусия вообще-то — родина «Хереса», его ещё называют вином аристократов. Это, конечно, впечатляет, но причина моей симпатии к «Хересу» иная: в его приятной лёгкой горчинке).

Из 20 тысяч бочек, некогда производимых ежегодно, 15 тысяч уплывало из Испании за океан. В 1791 году Екатерина Великая, очарованная вкусом «Малаги», разрешила беспошлинный ввоз этого вина в Россию. Кстати, нашей стране есть чем гордиться: долгое время бочки для выдерживания «Малаги» делали из сибирского кедра. Но случилось так, что сладкие десертные вина вышли из моды. Неудивительно, что сегодня Малага относится к самым маленьким винодельческим районам Испании. Традиционно это вино подаётся к шоколадному десерту, фруктам и орехам. Но заметки литератора, как понимаете, не могут обойтись без литературной «подкладки», и она есть.

Фёдор Достоевский, знавший толк в винах, считал «Малагу» целебным напитком — недаром его обитатели села Степанчикова лечатся «Малагой» от многих недугов. А в конце XIX — начале XX веков популярность «Малаги» в России вновь вспыхнула в кругу литературной богемы. С. Есенина и К. Фофанова, например, в шутку называли «ходячей “Mалагой”».

…Где-то в середине пребывания в Испании жена задала вопрос, вызвавший у меня затруднение: «Куда поедем в следующий раз?» Вопрос был тем более интересен, что сопровождался уточнением: «Чтобы у тебя (т.е. у меня) не пропала Шенгенская виза (она заканчивалась в январе), думай быстрее!» Если учесть, что календарь этого года (точнее, всего полгода) уже включал наши совместные поездки в Эстонию, Финляндию, Полтаву, Питер, Нижний Новгород, Тверь и вот теперь Испанию, а сама она ещё успела съездить на Юг Франции и дважды в Париж, и помимо этого в Днепропетровск, то «думай быстрее!» меня как-то даже напрягло.

С её стороны поступило предложение — Прага. Я выдвинул встречное — после испанской жары давай лучше в холод: Швеция или норвежские фьорды. Путём продолжительных переговоров (взаимной торговли: ни тебе, ни мне) сошлись, что поедем в Бельгию (посерёдке), там она будет «с языком», а я соответственно с личным переводчиком.
Как-то само собой мелькнуло: а как другие люди выбирают, куда намерены ехать? Из чего исходят? Чем руководствуются? Может, коллекционируют страны? Тогда, по какому принципу? Или предпочитают ездить в какие-то две-три любимые? Опять же любопытно: за что любимые?

Про семейный совет понятно. Как сказала одна моя знакомая, чтобы обоим хотелось туда поехать (бурные уговоры не исключаются). И с морем ясно — многие так и говорят, мол, летом едем к морю. А вот из чего у людей рождается интерес к той или иной стране? Или это интерес к миру, а страны просто на очереди? Я вот, например, не был в Средней Азии, на Крайнем Севере, в Армении, в Молдавии, а последнее время езжу по Европе — и объяснить самому себе, почему, не могу.

Я был во Франции, допустим, в 5 географически различных местах, которые даже в одной и той же стране зачастую очень несхожи. Мне что, теперь ездить для сравнения и в остальные? Хочется понять логику человеческого выбора. Сама возможность выбора вообще прелюбопытная штука, тем паче, что появилась относительно недавно.
Другое дело времена «железного занавеса». Жили себе люди, поживали, и мало у кого возникали «лишние» мысли. Ни тебе ненужных вопросов. Ни тебе странных параллелей и сравнений. А тут, на тебе, выпустили джина из бутылки. После поездки во Францию этих сравнений у меня насобиралось столько, что понял: на каждом шагу огорчаться себе дороже. Нервные клетки надо экономить. Поэтому из Австрии я привёз всего-то пару вопросов: почему у них трамваи красивые, а у нас?.. И почему, глядя на грязь родных сёл, мы находим в них красоту?

Вернувшись из Испании, где вволю ел купленную в тамошнем «Перекрёстке» черешню, покупая её 5-килограммовыми ящичками, я пошёл на ближайший московский рынок выходного дня и поймал себя на странной мысли: а сколько у нас черешня стоит? Нет, иной раз пересчитывать там евро в рубли было вроде как нормально, а тут я вдруг в Москве решил проделать обратную операцию. И суть не в том, что в евро оказалось дешевле. Удивляло другое: купленная там на евро черешня была вкуснее, слаще и «мясистей». Я стал специально покупать разную: крымскую, азербайджанскую, ростовскую, ещё какую-то — всё не то, хуже. К тому же через 2 дня она становилась липкой и начинала подгнивать. 2 раза удалось купить греческую черешню — она была похожа на ту, что ел в Испании. И это не я привередничал. Такого же мнения были и жена, и дочь. Так что «испанский» вопрос оказался единственный: почему у нас всё хуже? Уж простите меня за подобное обобщение. Надеюсь, вы понимаете, что уникальный Левша, способный блоху подковать и сегодня никуда не делся: я о самом обыденном.

Причём, как видите, я не спрашиваю, почему у нас дороги плохие? Не спрашиваю, почему спутники перестали долетать до расчётных орбит? Не спрашиваю, почему олимпийцам подарили не отечественные автомобили, а «Ауди», хотя президент рекламировал с экранов телевизоров «Ладу Калину»? Это всё, мне тут же скажут, политика. Поэтому мой вопрос чисто житейский: почему нам скармливают то, что европейцы есть не стали бы? Почему клубника недозревшая, почему арбузы несладкие, даже если красные? Почему слива и та или жёсткая (привозная), или мятая (отечественная)? Почему мы вынуждены покупать несозревшие помидоры и мягкие огурцы? Почему у нас сырокопчёная колбаса всегда будто чёрствая, а «за бугром» она нежная? Почему варёная колбаса называется колбасой, когда в ней белка больше, чем мяса? Я не хочу в очередной раз произносить всем известные «Кто виноват?» и «Что делать?», я просто интересуюсь: «Почему?»

И уж совсем дурацкий с моей стороны вопрос: а что человеку даёт интерес к миру? Живут в той же Европе, ясно дело, не как мы. И нам так, судя по всему, не жить. Что нами движет? Говорят: интерес к миру даёт любовь к миру. Что касается меня, то всегда всё примеряю на себя: не научился я в свои годы любить весь мир. Плохо это или хорошо, не знаю, но так.

Впрочем, сказать, что, побывав во Франции, Австрии, Испании, я полюбил какую-то из них, тоже не могу. Соотечественников на Юге Испании встречал часто. Понимаю, модно, красиво, но… если коротко, свои впечатления от испанского Юга мы втроём (одна остроумная француженка, моя жена и я) определили так: лжеЭдем. Хотя понимаю, как говорится, на вкус и цвет товарищей нет. Кто-то любит персик, кто-то — свиной хрящик, а для меня жизнь не жизнь без холодной гречневой каши с холодным же молоком

Так получилось, что, возвращаясь на родину, улетали от испанской жары, а прилетели… в жару московскую. Нет, нашенская была чуть поменьше, но тоже хватало. Одно порадовало, Москва-река не пересохла, как это случается с испанскими речушками.