Как я встречала Новый Год

       Видимо, действительно, существует такая категория людей, для определения которых в русском языке есть выражение «тридцать три несчастья», раз один яркий экземпляр из этой серии мне знаком. Больше того, мы уже лет пятнадцать дружим, хоть и знакомы в два раза дольше. Сказать, что у него «руки-крюки», или использовать применительно к нему поговорку «что ни делает дурак, всё он делает не так» — это ни за что ни про что смертельно обидеть, в общем-то, хорошего человека. И если у него всё из рук валится, то это не потому, что он неумеха, нет, он прекрасно много лет занимается ремонтом и, что характерно, обожает это занятие, будучи профессором. Думаю, что он просто очень увлекается    и теряет контроль. Не один раз за эти годы любая попытка, пусть в мелочах,  мне помочь  заканчивалась  драматически.
       Так, попытка прикрутить магнитик на дверцу кухонного шкафа, чтобы Фостик лапой не открывал её и не сметал на пол стоящие там коробочки и баночки, закончилась в районном травмпункте, куда мы отправились, будучи не в состоянии остановить кровотечение, причинённое им себе молотком или сверлом, уже не помню. Магнитик, вернее полмагнитика, который он-таки успел присобачить, до сих пор изредка на него глядит с непониманием и укоризной. Подобных примеров могу привести множество, но не буду, потому что последнее ярчайшее событие затмило все предыдущие.
 
       Накануне Нового Года раздался ожидаемый звонок и была произнесена обезоружившая меня фраза: «С кем Новый год встречаешь, с тем его и провожаешь». Действительно, прошлый год мы впервые встречали вместе с ним и моей дочкой. Тогда он тоже позвонил неожиданно накануне, застав нас врасплох, и мы, как воспитанные люди, угадывающие намерения одинокого мужчины в канун семейного праздника, пригласили его в гости.

       Прошёл год, дочка уехала на встречу Нового Года за рубеж, я спокойно осталась одна. И вот накануне звонок и обезоруживающая фраза, и опять мы на Новый Год вместе.
       Мне нравится высказанная им идея культурно развлечься перед тем, как с боем курантов выпить у меня (но в одиночку, поскольку я вообще не пью) бокал шампанского. Однако  вскоре оказывается, что билетов нет никуда, чего  и следовало ожидать. Но, видимо, он по телефону обаял какую-то кассиршу, и она велела тридцать первого утром ей позвонить. Утренний звонок оказался, по его словам, удачным, и поход в Филармонию на вечерний концерт может состояться. Но в ходе разговора выясняются подробности, совершенно выбившие меня из колеи.
Концерт классической музыки ему не высидеть, поэтому мне предлагается пойти одной, а он меня после концерта встретит. Да, и прийти в кассы мне следует заранее, чтобы взять входной билет. А потом работать локтями, чтобы проникнуть в зал первой и занять место (добавляю я из своего многолетнего опыта). Ну нет, спасибо, такой вариант меня никогда не устраивал, а уж в новогодний вечер и подавно! Тогда что ты, то бишь я, предлагаешь? Стараясь не потерять самообладание и праздничное настроение, вношу предложение. Часиков в семь он заезжает за мной, оставляет в холодильнике шампанское (всего остального у меня предостаточно), мы садимся на кольце в троллейбус номер одиннадцать и едем через центр празднично украшенного города до Смольного собора. На обратном пути заскакиваем куда-нибудь поужинать на Невском, а к истечению года — ко мне, на торжественное приветствие и бокал шампанского. С бутербродом с сёмгой. Идея пришлась по душе.
       Теперь принимаемся за претворение её в жизнь. А она, как известно, вносит свои драматические коррективы.
       Вовремя прислушавшись к внутреннему голосу и одолеваемая сомнениями, звоню в диспетчерскую и узнаю следующее: «Да, действительно, движение по Невскому перекрывается, а когда — не известно: как дадут сверху команду, так и перекроют». Но мне нужна га-ран-ти-я! «Тогда поезжайте в пять часов», — говорит диспетчер и добавляет: «Но могут остановить и раньше».
       Французское шампанское прибыло вовремя и устроилось на боковую на полке холодильника. Прибежали на кольцо, дождались троллейбуса, заняли высокие места в конце салона, откуда всё прекрасно видно. Внутри тепло, уютно, а с кассиршей до конца маршрута мы просто закорешились. К счастью, движение нигде не перекрыли. Более того, мы оказались на маршруте последними. Едем, болтаем о том о сём. Я несколько обескуражена практически полным отсутствием праздничного убранства на Большом проспекте Васильевского острова — видимо, денег пожалели. Если их и хватило, так только на яркий, красивый декор одного-единственного здания. Догадайтесь, какого? Правильно, районной администрации. Как видим, все равны. Но некоторые всё же равнее…

       Увы, это был не самый красивый Новый год в Петербурге: при плюсовой температуре и под дождём всё черным-черно, а хочется, напротив, чтобы было белым-бело и легкий морозец, и искрящиеся в бликах прожекторов падающие снежинки…
       Ладно, думаю, ещё не вечер и не центр города: вот доедем до Невского — там будет праздник. А пока пересекаем Неву по Дворцовому мосту, украшенному со вкусом и выдумкой, и выруливаем на Невский. Мои надежды не оправдались: уличный декор один и тот же уже несколько лет подряд, а бедная Дума никак свой зад огнями прикрыть не может. Вот не хочу омрачать праздничный рассказ неприятным словом, но всё-таки скажу — убого всё выглядело, не по-столичному, даже не по культурно-столичному, увы…
      А уж после площади Восстания  вообще  погрузились во мрак: ни зги и ни души не видать — темно и пустынно на улицах.
      Да и Смольный выглядел не таким, каким я хотела его показать другу, каким я его однажды видела в по-настоящему зимний, морозный, снежный день. Это была сказка, которая стоит у меня перед глазами до сих пор: стемнело; холодным, голубоватым светом горят прожекторы богатой подсветки, подчеркивающей архитектурные детали; ветви голых деревьев после смены температуры заиндевели и облеплены искрящимися бриллиантами с головы до пят, а глаза куполов прикрыты полуопущенными снежными веками…
      Красиво, но не сегодня. Начинает накрапывать дождь, дует пронизывающий ветер, хочется, пусть ненадолго, укрыться. И, о радость, собор открыт. Там свет, простор, белизна, красота, классика. Людей единицы. Отдохнули, погрелись, теперь пора в обратный путь. На улице льёт, как говорят теперь,чисто конкретно. До Невского нас подкинул троллейбус, а там уже и метро неподалёку. Обострившееся чувство голода привело нас в сетевой ресторанчик, где было очень быстро, вкусно, недорого и приветливо, причём за приветливостью скрывалась ещё и солидная праздничная скидка.
      По Невскому идут люди, но все в чёрном и сером, как говорил Райкин, «сливаются с асфальтом». А хотелось видеть празднично одетых людей с весёлыми, радостными лицами. Опять же, как-то не сегодня…

      Вот мы и дома. Едва успеваем сделать бутерброды, достать бокалы и шампанское. Бой часов, пробка вылетает,    а вслед за ней и всё пенящееся содержимое бутылки — мечта пожарника! Шампанского на полу по колено, во всяком случае, я бегаю из комнаты в ванную, промокаю, отжимаю, и так не один раз. Но с двенадцатым ударом исхитряюсь как-то нацедить (не с пола!) из бутылки полбокала шампанского для гостя — с Новым годом! Надеюсь, вы помните начало нашего рассказа — всё правильно: было бы странно, не случись что-нибудь в этом роде. Смеёмся. Но мне-то легче: я вышла сухой из не-воды, а у него весь фас, то есть лицевая сторона, залит шампанским. Последовательно предлагаю то, что ему было по душе с самого начала — раздеться. Сначала обматываю для просушки свитер вокруг змеевика в ванной, но этой полумеры явно мало, и вслед за свитером к компании присоединяются брюки. Но беда в том, что ничего мужского в доме нет, и приходится как-то приспосабливать одёжку из своих запасов.
      «Ну а дальше, дальше-то что?» — нетерпеливо спрашивает заинтригованный читатель. А что дальше? Дальше, как говорится, было раньше.

      Новый год катастрофически стареет и скоро раздастся неожиданный звонок. Интересно, что он на сей раз учудит? Не буду загадывать, но не соскучусь — это точно.