Выжил?

                1   
 Мастеру буровых работ Кузьменко из управления пришло указание:  «направить двух работников:  - помощника бурильщика  Игоря Сеченко и электрика Геннадия Бозина для прохождения очередной аттестации».
 
  В линейное управление, которое находилось в 50 км от буровой, их доставила дежурная «вахтовка», через день курсирующая между буровой и поселком, в котором располагалось их управление. Она перевозила различные материалы и продукты и, даже людей выезжающих по своим или служебным делам.

 Надо заметить, что Игорь и Геннадий  были в плохих отношениях друг с другом на почве ревности. И если бы была их воля, то вместе бы они точно не поехали. Но деваться некуда, - работа есть работа.

 На ночлег их обоих определили, к их общему неудовольствию, в одну из комнат общежития. Так что эти два дня им пришлось быть постоянно вместе и терпеть друг друга.

 Перед сном Геннадий, что бы хоть как то разрядить обстановку, как бы, между прочим, сказал:

- А знаешь…? Между нами тогда ведь, ни чего и не было. Мне тогда нужно было погладить брюки. Когда я зашел в бытовку, неожиданно увидел ее. Мы два года не виделись после того, как окончили техникум и разъехались. А тут.…  Увидел ее и, удивившись, обрадовался новой встрече. Я же не знал, что она уже замужем.

 Да, я хотел поцеловать ее на радостях и только попытался это сделать, как вы со Славкой вошли. И это все, что между нами было. Так что я перед тобой ни в чем не виноват.

- Ладно,…  проехали! – ответил Игорь, - давай спать, завтра вставать рано.
 На следующий день они  оба успешно прошли  аттестацию, и ждать "вахтовку" до следующего утра не стали. Забежав в магазин, каждый прикупил себе необходимые товары и те продукты, которые отсутствовали на буровой и вышли на проходящий рядом зимник, чтобы уехать на попутке.

 По зимнику регулярно ходили трубовозы - тягачи. Они беспрестанно курсировали туда - сюда; в один конец гружёные плетями (это длинные трубы большого диаметра для строящегося нефтепровода), в другой конец, – порожнём.
 
  Водитель первого попавшегося тягача с удовольствием согласился подбросить попутчиков, так как ездить одному постоянно уже наскучило. Хотелось хоть с кем ни будь поболтать.

- Ребята, как вы сами понимаете, к самой буровой я вас подвезти не могу. Так что  километра четыре - пять вам придется пробежаться, - предупредил он.

- Да, какие разговоры, - согласились они, - погода прекрасная, добежим.
 Дорога  была уже порядком разбита. Теплые весенние дни каждый день делали свое дело, разрушая, то, что так тщательно люди строили и поддерживали зимой.
 
 Зимник, это единственно возможный вариант доставки труб, техники и прочего оборудования для строящегося нефтепровода. Сейчас он находился в плачевном состоянии. То и дело колеса большой техники погружались в образовавшиеся грязные лужи, из-за чего, скорость машины была не высокой. В кабине от яркого солнца было жарко, и, беседа получалась не очень живой.

- Ну вот, и вышка ваша виднеется, - подбородком указал водитель в сторону их буровой; с высоты кабины тягача, расстояние и в самом деле показалось незначительным.

 Машина остановилась прямо у развилки, где от трассы отходила проселочная дорога, ведущая к буровой.

 Поблагодарив водителя, они спустились на обочину, хрустящую под ногами  крошками льда и снега, политых грязью, и продолжили свой путь пешком.

 Проселочная дорога была не так разбита, как зимник, но идти, все равно было по ней не комфортно. А когда она стала, огибать сопку, круто заворачивая вправо, Геннадий предложил пойти напрямик.

- Пойдем прямо. После ночных заморозков целик покрылся твердой коркой, и идти теперь по нему можно как по асфальту, - сократим и время и расстояние, - предложил он.

- Хочешь так иди сам, - недовольно ответил Игорь, - а я пойду по дороге, - не желая делить общество со своим нечаянным попутчиком.

 Антипатия друг к другу, которая так и не прошла после вчерашнего объяснения, сегодня  дала о себе знать. Поэтому ни кто не стал настаивать.

- Ну как хочешь, - сказал Геннадий, - и пошел прямо через холм.
                2   
 На вершине холма он осмотрелся. Посреди тундры, перемежающейся редкими холмами, сопками и болотами и, темнеющим редколесьем, освещенным последними лучами заходящего солнца, вдалеке одиноко поблескивая слабыми огоньками, маячила вышка. Солнце уже приближалось к горизонту.

  Внизу в логу виднелся низкорослый кустарник и, по-видимому, заросли багульника.  Спустившись с сопки, он обнаружил, что кустики - то совсем и не такие маленькие, как казались с вершины холма. Пришлось их обходить стороной.
 
 В некоторых местах снег был не таким плотным, как наверху и, местами проваливался под ногами. По всей видимости, это было болото, покрытое настом.

 Через какое - то время Геннадий уже пожалел, что пошел напрямик, а не вместе с Игорем по дороге, но возвращаться не стал, - уже далеко.  От быстрой ходьбы становилось жарко.

- И зачем я надел этот полушубок, - подумал он уже не в первый раз за сегодняшний день, - ведь весна же. Сняв его и закрепив на спине поверх рюкзака и отдышавшись, он  пошёл дальше.
 
  С момента, как они расстались с Игорем, прошло уже более часа, но буровой нигде так и не было видно.

 - Наверно, ее закрывает впереди стоящая сопка, - решил он и пошел дальше.
 Еще через час, когда уже стало темнеть, Геннадий забеспокоился. За два часа, которые он прошел, можно не только подойти к вышке.  Быть может  он  прошел ее стороной и не заметил?

  Рюкзак с продуктами, которые он закупил в поселке, уже казался неподъемным.
Осознав, наконец, что он сбился с пути, решил, что продолжать путь, тем более по темноте, было бессмысленно.

- Утро вечера мудренее, - мысленно сказал он сам себе, и стал присматривать место для ночлега. Неподалеку стояли хилые деревца, среди которых ему удалось набрать сушняку для костра.

 Разведя огонь, он соорудил легкое укрытие и заспинник, который защищал его спину от ветра и холода.  Теперь он уже был рад полушубку, который ему казался обузой, - в нем и зимой не страшно заночевать, удовлетворенно подумал он.

 Разогрев на костре банку с тушёнкой, и поджарив кусок хлеба на ветке, он с большим аппетитом  поел, а в освободившейся банке из-под тушёнки,  вскипятил воду.

Правда, что бы напиться, ему несколько раз пришлось наполнять ее снегом, так как, когда вода при закипании выплескивалась и, в банке оставалось совсем немного.
 
 Засыпая, после сытного ужина он подумал: - как все же хорошо, что при нем оказались складной нож, спички и продукты. Как бы ему пришлось без всего этого!

Ночь он провел относительно благополучно, но утро ему не принесло, ни чего хорошего.

  Взойдя на ближайшую сопку, он осмотрелся, но, ни буровой вышки, ни дороги и, ни чего другого, что помогло бы ему определить свое местоположение и нужное направление пути, он не увидел.
 
 Небо было пасмурное и полностью скрывало в своей мгле желанное, как ни когда, солнце. Ориентироваться на местности Геннадия, когда то учили в школе, но в данный момент ни чего,  для определения сторон горизонта не было доступно.  Ни солнца, ни лишайников на стволах деревьев.  Да и деревья, какие то, чахлые, так что, куда у них смотрит крона, - не поймешь.

- Пока еще не совсем заблудился, - думал Геннадий, - надо поворачивать.
Собственные следы он встретил всего несколько раз, да и то в тех местах, где снег под кустами еще оставался не таким плотным, как на открытых местах.

                3

  Альбина спала плохо. Думала о Геннадии. Ведь он обещал, что вернется на следующий день, но почему - то не приехал.
 
 Она работала в столовой  посменно и сегодня ей выходить во вторую смену. Узнавать у Галки Сеченко, приехал ли ее Игорь, ей не очень хотелось. Конфликт ее мужа с Игорем, о котором она узнала уже после свадьбы с Геннадием, внес свои коррективы и в их отношения. Тем не менее, она набросила свое старенькое пальтишко и отправилась к ним.

    Не успев вступить на крылечко, дверь отворилась, и на пороге появился сам Игорь.

- Доброе утро Альбина, - поприветствовал он, - ты к Галке? А ее нет дома.

- Да я, в общем - то, только хотела узнать, что с Генкой, - аттестацию, что ли не прошел?

- Он не пришел что - ли? ответил он вопросом на вопрос – и почувствовав, как тревожно сжалось его сердце.

- А вы разве не вместе возвращались…? Ты приехал один…? А где Гена…? -  От предчувствия чего - то недоброго, Альбину охватила тревога. Она вся напряглась, улыбка сошла с ее лица.

 Игорю  стало неловко, он почувствовал, что причиной ее тревоги является и его вина. Немного помявшись, он рассказал, все как было.
 
 На Альбину как будто ушат воды выплеснули. Поняв всю тяжесть произошедшего, они оба смотрели друг на друга и, не знали, что им теперь делать.

  Первым заговорил Игорь: - надо сообщить начальству и, начать поиски, - пойдем в контору.

 Охваченная страхом за мужа и почувствовав резкое отвращение к Игорю, который вот так вот взял и бросил человека в беде или еще хуже, - сам что ни будь, с ним сделал; - круто развернулась и побежала в сторону вагончика бурового мастера.

 О пропаже Бозина Геннадия сразу же было доложено в управление. Был отправлен на поиски вертолет. Несколько человек, свободных от смены, вместе с Игорем, на "вахтовке" были отправлены к месту, где Игорь и Геннадий разошлись. Только ни каких следов обнаружить им не удалось. Поиски с вертолета так же не дали результата.

 На следующий день на буровую приехал следователь районной прокуратуры и начал допрос, что называется, с пристрастием. Ему уже доложили, что у Игоря с Геннадием были враждебные отношения, и кое - кто предположил, что Игорь попросту свел счеты с Геннадием.
 
  Один из приятелей Геннадия рассказал, как будучи еще не женатым, Геннадий закрутил с женой Игоря. Дело зашло так далеко, что Игорь, однажды, застукал их, целующимися в бытовке.

  Их драку тогда, он как раз и разнял и слышал, как Игорь пригрозил Геннадию, что все равно его убьет.

 Через неделю на Игоря завели уголовное дело по подозрению в убийстве и увезли в следственный изолятор.

                4

 Прошло дней десять. Геннадий, измученный голодом, ночными заморозками и неопределенностью своего положения понуро шёл, не зная куда. Ни дороги, по которой они ехали на тягаче, ни вышку найти ему не удавалось.

 Все припасы, которые он вез домой, давно закончились и терзаемый голодом он уже несколько раз  пытался добыть себе на обед белую куропатку, которых водилось здесь множество, но как - то все ему это не удавалось.

 И вот он снова увидел стайку бойко резвящихся птиц, выискивающих на поляне какую – то, видимую только им, пищу.

 Куропатки, практически не знающие в этих местах охотников,  не обращали на человека внимания, если он находился на почтительном от них расстоянии.

  Но для удачного броска своего орудия надо приблизиться к ним, как можно ближе. В руках у него была палка, которую он использовал вместо посоха.
  Отломив от нее тонкий конец и, сделав ее короче и более удобную для броска, стал подкрадываться к стае.

 Сразу за кустами, из которых он вышел, лежало поваленное бурей дерево, - так называемый выворотень, за прикрытием которого, Геннадию  удалось подползти к птицам совсем близко.

 И на этот раз ему повезло!  Палка, выпущенная из-за укрытия, крутясь пропеллером, попала в одну из птиц, поднимавшихся в воздух.

  Пока Геннадий догонял куропатку со сломанным крылом, то едва не задохнулся. Сердце его колотилось, пожалуй сильнее, чем  куропатка и казалось, еще чуть - чуть и он бы помер.

  Наконец у Геннадия был сытный и горячий ужин, и хотя мясо было не соленым, казалось вкуснее всяких деликатесов, которые ему, когда - либо приходилось испробовать.

  Понимая, что следующий обед  у него может быть неизвестно когда,  да и после длительного голодания много съедать, чревато последствиями,-  он отделил половинку куропатки и, завернув в полотенце, которое, вместе с бритвой, жена положила ему и,  спрятал в рюкзак.

 Прошло еще два долгих дня и,он вдруг вышел, к какой то, маленькой речушке. Она была еще частично подо льдом, но все - же это уже была вода, которую можно пить, не прибегая к таянию на костре снега.

 Речка - это уже кое - что! - подумал он, - возле речек обычно располагаются селения, а значит, есть шанс выйти к людям и, воодушевившись, направился вдоль ее берега.
 
 Солнечные дни все больше и больше обнажали землю, которая, хоть и была еще твердой, но поверхность ее уже покрывалась липкой грязью, которая налипала на сапоги, делая их без того тяжелыми.

 Огибая повороты речки и, где надо спрямляя их, он натыкался на разливы, которые образовывались от таяния снегов. В одном из таких разливов он вдруг увидел на мели, шевелящиеся спины и плавники рыб. Это был нерест щуки.

  Самец, преследуя самку, терся об нее своим телом, возбуждая ее. Доведенная до экстаза она выпускала из себя созревшую икру, которую, самец тут же оплодотворял, поливая своими молоками.

 Азарт добытчика и постоянное чувство голода заставило Геннадия не раздумывая войти в воду, держа в руках палку и направиться к барахтающимся рыбам. Но они, завидев его или как – то почувствовав, сразу уплывали.

 Тогда он, выбрав место возле травы и, затаившись, стал ожидать, держа наготове палку, когда они сами подплывут к нему.

 И это сработало. Как только играющая парочка, потеряв бдительность, выплыла из травы возле Геннадия, он нанес сокрушительный удар по воде и рыбинам. Они тут же всплыли кверху брюхом, но пока он засовывал одну щуку в рюкзак, другая оклемалась и ушла.

 Он продолжил свою охоту и, примерно за час, ему удалось добыть пять приличных щук. Разгоряченный азартом и успехом, он даже не замечал, что в его сапогах полно холодной воды.

 Его сапоги и, до того не новые, за время бродяжничества сильно поизносились и, пока он охотился за щуками, его ноги все время находились в ледяной воде.
 
 Наконец он закончил рыбалку и стал искать место для отдыха и ночлега. Особенно мучил голод. Так хотелось поесть свежей рыбки и, хотя он почти два дня не ел, есть еще живую рыбу он не стал.

  Немного поразмыслив, он вытащил наиболее толстую щуку и, поглаживая с нажимом ее живот от головы к хвосту, нацедил полбанки икры. Жалко не было соли, но и так он ее выпил с превеликим удовольствием. Почти сразу он почувствовал облегчение и прилив сил.

  Пройдя, по направлению к устью речки, он вдруг увидел, вдалеке, какое – то сооружение похожее на сарай или балок. Сердце его запрыгало от волнения. Вдруг там люди. Он прибавил шагу и, через каких ни будь полчаса, уже был там.

  Это действительно был рыбацкий балок, расположенный возле впадения его речки в более крупную реку.  Да, это был старый покосившийся балок, но, тем не менее, - это была крыша над головой и, под ней можно укрыться от непогоды и отдохнуть.
 В углу балка даже стоял глиняный очаг с деревянной, обмазанной глиной, трубой. Такой очаг Геннадий видел, когда то в краеведческом музее, посвященном укладу жизни коренных народов севера в дореволюционной России.

 Внутри было темно.  Маленькое оконце представляло собой прорезь в дощатой стене закрытую куском стекла.  У стены стояли стол и полати, сколоченные, из не струганных досок. На стене у камина на гвозде висел жестяной котелок.

 На полатях лежали два драных, ватных матраца и видавшие виды подушки. Ни каких съестных припасов в балке не оказалось. Дров то же не было. Всего несколько поленьев. Пошарив на, прибитой над столом, полке, он нащупал начатый коробок спичек, и целлофановый пакет соли, оставленный его прежними обитателями.
 
  Эта находка очень обрадовала Геннадия, так как свои спички у него были уже на исходе, да и пища с солью куда вкуснее.

  Геннадию не терпелось заняться приготовлением пищи. Но он понимал, что если сейчас не обеспечит себя дровами то, ни еды у него нормальной не будет, ни тепла.

 Бросив рюкзак с рыбой на стол и, прикрыв дощатую дверь, чисто интуитивно подперев её палкой, пошел искать дрова.

  С дровами, как видимо и в других местах, где стоит хоть какое ни -  будь жилище, дело обстояло плохо. Почти все, что можно было поблизости пустить на дрова, уже использовано. Пришлось искать их вдалеке.
 
  Наконец, дрова добыты.  Печь, а точнее костер с трубой растоплен и над ним на шампуре из тальника запекается щука. Уставший промокший и голодный, он с трясущимися руками жадно смотрел на готовящуюся щуку и еле сдерживал себя, что - бы не съесть ее сырой.

  Ночью он почувствовал сильный озноб. Его трясло как в лихорадке. Потом озноб прошёл, но вслед за этим, он почувствовал,  как у него поднимается температура. Жар охватил все его тело. Пылали щеки. Болело горло.
 
 Столько дней он провел  под открытым небом, но, ни ночевки на снегу, ни холодные ветра за все это время его блужданий, не причинили ему, ни какого вреда. Зато часовое пребывание в ледяной воде, теперь сделало свое коварное дело. Геннадий заболел и, пожалуй, всерьез.

 Утром, превозмогая себя, он сделал глоток холодной воды, вскипяченной с вечера и, держась за окружающие предметы, кое - как выбрался наружу.

 Солнце уже встало и ласково пригревало землю возле стены балка. Он опустился на землю, прижавшись, спиной к стене и подставил свое лицо солнцу. Но через минуту почувствовал, как через ткань его брюк проникает от земли ее холодная влага.

 Вернувшись в «дом» он взял за угол матрац и волоком вытащил его на улицу, бросил возле стенки, обогреваемой солнцем и, улегся на него.

  К обеду стало совсем тепло как летом. Откуда - то вылетела муха и надоедливо кружила над Геннадием, садясь, то на лицо, то на руки,- не давая уснуть.

  Как ни странно, есть не хотелось совсем, а потому и готовить ни чего ему, уже не было ни какой необходимости.

  На ночь, он таким же образом, с трудом втащил матрац вовнутрь, лег на него и, укрывшись другим матрацем, продолжал дремать свою бессонную кошмарную ночь. Растопить камин, не было ни каких сил.

  На следующий день он повторил все снова, но уже ближе к вечеру, сумел сварить в котелке кусок щуки и с удовольствием попил ухи, а точнее подсоленного рыбного отвару.

 К концу недели он чувствовал себя уже вполне сносно и мог продолжить свои поиски, но куда идти? Воля была парализована. Здесь есть хотя бы крыша над головой, а уйдешь, - что тебя там ожидает? Одному богу известно.

 Он выстругал себе из подходящего ствола молодой осины копье и с факелом из бересты ночами стал охотиться на крупных рыб, стоящих иногда у берега. Таким образом, проблема обеспечения себя продовольствием была частично решена.
 
  Долгое время стояли теплые, и даже жаркие дни. Местами стала пробиваться зеленая трава, а на деревьях зазеленели почки.

 Но, как говорят, - нет худа без добра, так, наверное, - и добра без худа. Ожили и комары, да в таком количестве, что спасения от них найти было практически не возможно.

Вспомнилась  другая русская поговорка, - хочешь жить, - умей вертеться. И Геннадию пришла в голову идея, добыть деготь.
 От местных рыбаков и оленеводов, он знал, что это одно из самых надежных средств защиты от гнуса. Но как его готовят, он не знал. Слышал только, что он образуется при сжигании бересты без доступа кислорода.

 В яме, рядом с балком, куда хозяева выбрасывали разный мусор, он нашёл жестяные банки из-под консервов.  Одну из них он туго наполнил берестой, а другой, большего диаметра, закрыл сверху и все это стал нагревать в костре.

 Примерно через час он остудил банки и посмотрел что получилось. Береста вся сгорела и в виде угля лежала на черной смолистой жидкости, которая, по всей вероятности и являлась тем самым дегтем.

 Намазав им, лицо и руки, он стал наблюдать за поведением комаров. И… О… Чудо! Комары вились вокруг, но сесть на намазанные дегтем участки тела не решались.

 При этом как выглядело его лицо, он мог только догадываться, но в данный момент его это интересовало меньше всего. Все равно ни кто не видит.

 С тех пор он зажил еще лучше. Теперь хоть можно спокойно выспаться, причем в любом месте, а не только в избушке.

  С наступлением лета он стал уходить от избушки все дальше и дальше, изучая местность, и расширяя свое меню с помощью дикоросов и  грибов. Иногда ему удавалось с помощью самодельной ловушки поймать рябчика или, даже зайца.  Но жизнь его вовсе не походила на будни Робинзона Крузо.
 
  Он не собирался обустраиваться здесь надолго и сильно переживал свое одиночество. Он постоянно чего - то боялся. Любой посторонний звук или шорох вызывали у него испуг или даже паническое состояние.

 Однажды, войдя в редколесье, где он хотел поискать грибов, вдруг почувствовал на себе, чей то, взгляд. Подняв голову, он чуть не обомлел.

 Прямо напротив его стояли два волка и, не двигаясь, смело смотрели в его сторону.  Минута, которую они обозревали друг друга, показалась невыносимо долгой. Вдруг он вспомнил про копье и складной нож, которые тут же взял в обе руки и, сжимая их изо всей силы, приготовился к обороне. Волки, видимо решив, что человек достаточно вооружен, или же, были, не так голодны, тут же ретировались.
 
  После этой встречи он долго не решался далеко отлучаться от своего жилища. Но и жить здесь он, то же, не собирался. Ведь лето не может быть бесконечным. Придет зима и, навряд - ли, он сможет ее пережить.

  Осознавая это, он все же решается возобновить свои поиски и проделать путь уже вдоль новой – большой реки. Прихватив в балке котелок, спички, соль и две жестяные банки для приготовления дегтя, а так же свое копьё, он отправился в дорогу.

 Через неделю пути по болотам, рямам и островкам, поросшим редким лесом, он, наконец, уперся в новый приток основной реки.

 Перейти или переплыть его было не возможно. Холодная, не смотря на лето, вода и, достаточно большая ее ширина не позволяла Геннадию, не умевшему плавать,  даже думать об этом. Поэтому он решил пройти путь вверх по течению этого притока, - вдруг, он выведет его к людям.

 В пути, ему очень часто приходилось совершать отклонения от маршрута, так как постоянно натыкался на какие-нибудь препятствия в виде болота или ручья.
 
 А ночью, хотя и не было холодно, тем более под его неизменной крышей в виде его полушубка, спать без костра он боялся. Но спички его опять заканчивались и тогда, решив приберечь их на всякий пожарный случай, он решает добывать огонь без помощи спичек, использую другие, известные ему способы, о которых он читал и слышал от местных жителей.

 Правда, время на это уходило слишком много.  Заготовка дров и сам процесс добывания огня требовал не только усилий, но и значительного количества времени.  Но, ни чего не поделаешь, - встреча с волками, по-прежнему не выходила у него из памяти.

                5 

  К концу лета Геннадий вновь наткнулся на избушку, которая стояла в развилке двух речек и окруженная смешанным низкорослым лесом. Место было укромное.

  Пологий, но достаточно высокий берег, который не затопляется в половодье и заливы, служащие естественным нерестилищем для рыбы, - все это создает уют и благоприятные условия для отличной рыбалки, а возможно и для охоты.

 Домик этот был более капитальный. Он выстроен из круглого леса, который, по всей вероятности, пилили здесь же. Его стены и засыпной потолок, вероятно, позволил бы жить в нём даже зимой.

 К удивлению и радости Геннадия, в нем оказался небольшой запас продовольствия в виде мешочка перловой крупы и сухарей, подвешенных к потолку, чтобы их не смогли  достать мыши.

 Печка, в отличие от предыдущей избушки, здесь была железная и с железной трубой. Все остальное же было устроено по одному стандарту: стол и полати, но только на трех человек.

 Матрацы и подушки, свернутые в рулоны тоже были подвешены, так как, в них часто селятся мыши, устраивая свои гнезда и, рыбаки и охотники, помня об этом, таким путем от них защищаются.

 Геннадий новому жилищу поначалу обрадовался и, разобрав вещи, даже решил навести порядок и подмести пол. После чего он, принялся варить кашу из найденных запасов крупы и остатков предыдущей трапезы, - куска рыбы. Пока варилась каша он с аппетитом похрустывал сухарями.
 
 После обеда он продолжил обследование окрестностей и избушки и, неожиданно на чердаке обнаружил сети. Ну, это было бы уже пределом мечтаний любого человека, оказавшегося на месте Геннадия.

 Только Геннадий все это воспринял иначе. Он больше и больше погружался в свои черные думы. Ему казалось, что его кто - то специально водит, и не дает возможности выйти к людям. И то, что ему повезло с избушкой, - ни что иное как, попытка этого «кого то» заставить Геннадия остаться жить в этом забытом богом месте.

  Но выбора у него не было и, пришлось довольствоваться тем, что бог послал. Бросить избушку и идти дальше он не решался. Что если он уйдет и потеряет это жилище, а до новых заморозков осталось уже и не так долго.

  Он, конечно, не сидел дома. Уходил на день – два в поисках людей или селения. Но каждый раз возвращался обратно. Вид его был неузнаваемый.

 Однажды он, наклонился к воде, что бы напиться и увидел в отражении заросшую лохматую голову, лицо с дикими глазами и вымазанное дегтем. Сначала он чуть не испугался своего отражения, но через некоторое время уже забыл и, в следующие разы, уже не обращал на это внимания.

                6

  В поселке на буровой жизнь текла своим чередом. Альбина свыклась с потерей мужа и уже нашла ему замену. Поговаривали, что к ней в гости частенько захаживает новый электрик, прибывший на место Геннадия.

  Игоря отпустили за недостаточности улик. А о Геннадии  постепенно стали забывать.

 И вот, в один из дней, двое рабочих с буровой, - Андрей 50 – летний абориген, с раскачивающейся походкой  и его более молодой приятель Владимир, решили в свои выходные посетить заветные места и попытаться добыть ценных пород рыбы.

 Поездку свою они спланировали дня на три – четыре, так как расстояние до их угодий было достаточно большим. Только в один конец нужно было потратить не менее 4 часов хода.

  Выехали они с расчетом, чтобы приехать на место ближе к вечеру, поставить сети и отдохнуть вдали от цивилизации с бутылочкой одного из своих любимых крепких напитков, самогоном.

  Все шло по плану. Еще в дороге, они, не дожидаясь своего прибытия, решили по чуть - чуть выпить, что бы было не скучно. Погода стояла отличная. Мотор, прошедший тщательную ревизию и уход, накануне поездки, ласкал уши своим ровным и мягким воркованием.

 Их поселок, находился в десяти километрах  от буровой установки, где они работали.  В то же время он стоял на берегу реки, в которую впадала другая речка, в нее то и держали они свой путь. Там были их угодья с домиком, построенным собственными руками.

 Причалив к берегу, на котором стояла их избушка и, начав выгрузку, вдруг услышали душераздирающий крик и треск ломающихся ветвей.

- Помогите….!!! Стойте! Стойте! Я здесь, - кричал кто - то издалека. Через минуту из-за дома, не разбирая дороги, вылетает наш герой Геннадий, собиравший неподалеку от избушки хворост.

  Увидев человека, в обличии, какого - то чудовища, в драных, лохмотьях, грязного и заросшего, с палкой в руке, они, в испуге заскочили в лодку и спешно стали отталкиваться от берега.

- Куда вы, братцы! - Завопил он, успев ухватиться за рым-ручку лодки и поспешно вскарабкиваясь в неё.

- Владимир хотел было ударить его веслом, но Андрей, вовремя опомнившись, удержал его.

- Погоди ты, не видишь, человек не в себе. Давай разберемся.

Геннадий, держась одной рукой за верхний край лобового стекла лодки, лежал на её носу и рыдал.

- Господи! Ты услышал меня, - причитал он, ты послал их мне во спасение!
И обращаясь к ним, - продолжал,  - теперь я не отстану от вас, пока вы меня не отвезете домой.

 Мужики стояли шокированные происходящим и пока размышляли, как им поступить, Геннадий уже влез вовнутрь лодки.

- Да, подожди ты, наконец, снова заговорил Андрей, - сейчас мы пойдем в избушку и там поговорим.

- Нет, я ни куда не пойду, - стал возражать Геннадий, - вы меня бросите и уедите.

- Ни куда мы не уедем, мы приехали на рыбалку, и, домой поедем только дня через два – три.

- Ну ладно, я вас буду ждать здесь, - смиренно согласился бедняга.

- Ты в своем уме? Мы же тебе русским языком говорим, что будем здесь еще дня три.

- Ну и пусть, я буду ждать вас здесь. Пожалуйста, не бросайте меня, - продолжал он, трясясь всем телом.

Поняв бессмысленность препирательств, Андрей сказал:

- Ладно, сиди, а мы пойдем ужинать. Надумаешь, -  приходи и тебя накормим.

- Сойдя с лодки, он на всякий случай, пришвартовал лодку к стволу растущей на берегу березе и навесил замок.  Кто его знает, что может вытворить это чудо?

- Давай Володь, иди пока поставь чайку, а я побеседую с ним, - сказал Андрей своему напарнику. А то, как то не по-людски, получается и, обращаясь уже к Геннадию, спросил:

- Ну, так кто ты, такой  будешь и откуда взялся на нашу голову?

- Я Бозин… Геннадий, немного успокоившись, ответил он. На буровой "Шайтанская", работал электриком.

- Генка...! Как так? Мы же тебя давно похоронили, - изумился Андрей, - так ты жив...?  Вот - дела...!  Мать честная…! Ты же весной пропал, а сейчас почти осень.

- Ну ладно, вылезай, пойдем уже выпьем за встречу, - совсем по-другому заговорил он.

- Не, вы там сами, а я вас здесь подожду, - вновь затвердил отшельник.

- Да ты что, не помнишь меня, что ли? Я Андрей Сысолятин, мы же вместе работали.
 
- Помню, - ответил тот безразличным голосом.

Видя, что тот невменяем и, поговорить с ним, все равно пока, не получится, Андрей направился в избушку.

  Они еще несколько раз выглядывали из избушки, что бы проверить, что делает их подопечный и пригласить за стол, но все бесполезно.

 Ни какие уговоры, ни обещания так и не подействовали на Геннадия. Из лодки он так и не вылез. Так что ставить сети рыбакам пришлось с лишним человеком в лодке, который им только мешался.

  Ночевал он тоже в лодке. Мужики вынесли ему из избушки все его вещи и кое - что из еды, а сами остались праздновать в избушке. Только праздник был уже не тот, какой они предполагали. Разговор сводился к одному – Геннадию.

 Утром, проверив сети и посовещавшись, они решили, все же поехать домой. Заниматься беззаботно рыбалкой и отдыхать, когда у тебя в лодке сидит душевно больной человек и ждет помощи, не каждый сможет.

 К вечеру, выгрузившись и передав жене рыбу, Андрей с Владимиром и Геннадием на Уазике поехали на буровую. Все это время Геннадий молчал и, только односложно отвечал на вопросы.

 Подойдя к вагончику, где раньше он жил со своей Альбиной, Геннадий явно заволновался и, в ответ на слова: «Ну вот, ты и дома»,  остановился и ни как не решался войти.

  Тогда Андрей постучал в окно. Через некоторое время занавеска нерешительно отодвинулась и в окне они увидели испуганное лицо женщины.

- Чего надо? - услышали они ее голос.

- Открывай. Муж твой приехал,- бодрым, почти радостным голосом объявил Андрей.

     Пауза.

- Давай покажись, - подтолкнул Владимир Геннадия к окну.

 В ту же секунду Альбина в испуге задернула занавеску.

- Что за шуточки, - услышали они ее голос, - я ведь и милицию могу позвать!  Хотя, все знали, что на буровой нет и, никогда не было милиции.

 Занавеску Альбина больше не открывала, а разговаривать через нее было неудобно – толи она слушает, толи нет. А может она не открывала ее совсем по другой причине.
 Короче, пришлось мужикам идти в общежитие, где и оставили Геннадия ночевать.

 Утром, Альбина, все же, сама разыскала Геннадия. Вид у нее был встревоженный.  Плохо прибранные волосы выбивались из-под косынки, глаза красные, то ли от бессонницы, то ли от слез.

 В поселке чуть ли не все, только и говорили о вернувшемся электрике, которого давно считали без вести пропавшим. Многие приходили в общежитие, а кто и к ним домой, что бы лично убедиться в реальности события и поздороваться с человеком, вернувшимся с того света.

 Он же, как истукан, сидел на диване, уже вымытый и в чистой одежде и, отрешённо смотрел прямо перед собой, беспрестанно перебирая на руках заскорузлые в трещинах пальцы.  Альбина, как умела, уже успела его подстричь и приодеть.

 Пообедав и накормив мужа, она засобиралась на смену.

- Ты куда, - испуганно встрепенулся Геннадий.

- Как куда? На работу, - ответила она.

- Я с тобой.

- Вот ещё! Отдыхай пока. Небось, намаялся, - чуть ли не полгода скитался! Сейчас надо будет восстановить все документы на тебя, оформишься на работу и, тогда все встанет на свои места, - пояснила она.

Однако уговорить себя Геннадий не дал. Оставаться один на один, он не хотел ни в какую, – ему было страшно. Опаздывая на работу, ей все же пришлось взять его с собой, где он толкался на кухне и помогал, чем мог.

- Девчонки, что бы ни обидеть Альбину, украдкой шептались за ее спиной и хихикали. Такого им еще не приходилось видеть, что бы молодой здоровый мужчина сидел на общественной кухне и помогал мыть посуду.

Что - то надо было решать, и Альбине пришлось все рассказать о своей проблеме мастеру. Он все понял и обещал подумать.

 На третий день она привела Геннадия во второе общежитие, где проходил ремонт.  Вместе с бригадой он должен был делать то, что и другие. К электрохозяйству допускать его в таком состоянии  было нельзя. Поведение его было заторможено. Ни с кем он не разговаривал и не сразу отвечал на обращения.

  Пробыв на работе совсем не много и, никому ни чего не объясняя, он убежал домой. Ему было страшно среди грохота молотков и падающих досок.
 
 Альбина не знала, как ей быть и что делать.

 Помаявшись с ним неделю, она взяла отпуск за свой счет и повезла Геннадия в больницу. Проведя обследование, их направили в окружной психоневрологический диспансер, который и стал постоянным домом Геннадия.

 P.S

 Эту историю мне рассказал  один человек, с которым мы вместе лежали в больнице (назовем его Михаил).
 
 Я лежал с диагнозом Баррелиоз (или болезнь Лайма), он – с клещевым энцефалитом.
 
 Так вот мы, по прошествии острого тяжелого состояния, лежали на своих больничных койках и обсуждали произошедшее событие, которое взбудоражил весь район.

 В то время (это было еще при советской власти) молодой человек, закончивший весной  школу, а осенью, перед уходом в армию, решил прогуляться с ружьишком в лес.
 
 Хотя он и не собирался ночёвать в лесу, но в тот день не вернулся. Не вернулся он и на другой день.

  На поиски были брошены сотрудники милиции и добровольцы. Через десять дней его нашли мертвым на краю болота с простреленной головой. Ружье его лежало рядом.
 
  Было удивительно и, не очень понятно, - почему он застрелился?  Имея при себе ружье, можно добыть пропитание, не говоря уже о самозащите, а крепкие руки и здоровый молодой организм, могли бы побороться за жизнь значительно дольше, чем эти десять дней.

  Да, действительно, кто блудил, когда либо, знает, какое это испытание.

  Помню по себе, как однажды, заблудившись в лесу, я около четырех часов  кружил, возвращаясь на одно и то же место. Тогда стояла пасмурная погода.
Ориентироваться было не на что. Всё вокруг было однообразным и не понять, - где ты и, откуда я пришёл.

  Ощущения были смешанные: это было и раздражение и злость и страх одновременно за то, что ты в полной неизвестности.
  Ты потерян и, не знаешь, что тебя ждет. Выйдешь ли ты из этого леса вообще или останешься в нем навсегда. Да и осознание того, что тебя потеряли родные и беспокоятся, тоже не дает покоя.

  И это только за несколько часов, а что испытывает человек, который блудит несколько дней? Об этом можно только догадываться.

 Но вот каждый человек, как мы видим, ведет себя в экстремальных условиях по-разному. Один кончает самоубийством, другой не выдержав испытаний, сходит с ума.
 Но есть и такие, как например, военнослужащие Зиганьшин, Федотов, Крючковский и Поплавский, унесенные на самоходной барже в 1960м году в открытое море, провели целых 49 дней.

 Имея на борту, лишь остатки трехдневного запаса продуктов, они выжили и остались здоровыми.  Хотя им приходилось, есть кожу от сапог и ременные пояса, которые они отваривали и ели, чтобы не умереть с голоду.

  Кто-то скажет, все зависит от психического и эмоционального  состояния человека, от его подготовленности и будет прав.  Но все, же во многом играет тот фактор, - в одиночку ли человек переносит все тяготы экстремальной жизни или с кем- то в обществе.

 Не зря же на Руси бытует поговорка: - «На миру  и смерть красна»,  что означает  –  вместе легче.

 Мы с Михаилом тоже боролись тогда за жизнь. Болезни были тяжелыми, но с нами были люди, врачи и родственники. В таких условиях не выжить трудно.