Un coeur in extremis

(из цикла «Корпорация «Р.Э.Т.С.» идёт ко дну, или Окончательный триумф ФСБ России», 4 истории с поучительным концом)

- Йеееее! Я получил лицензию! О, детка, мы в деле! Хахаха!

- Записался в тир. Там всё по-серьёзке. Разрешение, анкета, инструктаж, оружие и патроны из сейфа. Милфа такая преподавала, трогала меня, руки мне в локтях сгибала. Я немного поднапрягся, конечно. Тяжело было чувствовать, как она меня трогает. Духи сильные, до сих пор на рубашке чувствую. Вечером я её вспомнил. Снова трусы менял, не сдержался.

- Пока хожу в тир без ствола. Пристреливаю их пээмки и глоки. Дорого, конечно, но учиться надо, тут ничего не поделаешь. Администраторша их, когда я в первый раз пришёл, подозрительно на меня смотрела, а теперь ничего, как своего встречает. Марина, которая милфа, тоже вроде потеплела. Но не потекла, увы.

- Самого тошнит от того, что пишу. Грязь. Значит, и во мне одна грязь?

- Еле выпросил у матери пятнашку – сказал, что на плойку новую. Куплю Grand Power T12. Он нормально так рубит. Видос был, где чувак прям кастрюлю эмалированную с него пробивает. Тема норм.

- В школе кринж-фест какой-то. Ботанесса Юлька доклад делала про свою квантовую херню – чё-то у неё там с относительностью. Бубнила-бубнила. Лёха чмокать начал. Она смотрит. Он ей изображает, что палку глотает и яйки пальцами теребит. Она раскраснелась. Пыхтеть начала. Потом вообще убежала, в сортире плакала. Это всё ок, как бы вообще похрен. Но потом физичка стуканула Светлане Семёновне и пошло… Давай, б****[блин], родительское собрание, разговоры о минетах, где православная культура, куда смотрит психолог… Потом нас всех собрали объясняли нам, что ЭТО – вещь недопустимая. ЭТО – нельзя. Мы же дети, а если не дети, то не понять, что с нами делать. Что вам надо от жизни? Чего вы хотите? – так и орала… Лёха снова начал изображать, как членом давится. Ржачно всё, конечно, но ужас какой-то на самом деле.    

- В пятницу ездили на вписку у Колумба. Тарасова нажралась первая, в говно просто. Пока она в невменосе валялась, Славка ей всё в рот пытался присунуть. Его все снимали. Ничего не вышло. Потом сожрали таблетки какие-то, Славик принёс, говорил, обезболы от мамкиной терапии остались. Потом Катька с Боряном пошли в соседнюю комнату трахаться. Я по-тихому слился. Тошнит уже на всё это смотреть. Ото всего тошнит. Гонял потом на мопеде пьяный, один раз мимо ментов проехал – хотел им фак показать, но чё-то передумал. Ссыкотно, конечно.

- В тире дела норм. В десятку кладу стабильно с десяти метров девяносто процентов. Под конец обоймы всегда расслабляюсь, уходит вниз и влево как-то. Марину почти не вижу – теперь Александр Константиныч. Бородатый, седой дядька такой, тихий, добрый вроде. Но когда сам стреляет – страшно. Как робот просто. Цель – глаз – спуск – выстрел. Почему-то страшно на него смотреть. Почему, не знаю. Хочется стать как он, чтобы на меня тоже было страшно смотреть. Хочется быть роботом и ничего не чувствовать.

- Опять двадцать пять. Сегодня русичка опять нам про запятые пошла заряжать. Дим-дог такой взял и сказал: «****й [Зачем] нам эти запятые?» То есть не очень громко, но достаточно, чтобы все услышали. Ему они, понятное дело, не нужны. У него отец – приблатнённый, бизнес, дача, сауна, крузак, хаммер, шмары круглые сутки вокруг него вертятся. И правда, ****й [зачем] ему запятые? Он сам уже как блатной ходит со своей жирной шеей и золотой цепой. Русичка визжать стала, потом села, за голову схватилась, потом вообще тряпку с доски в нас бросила и ушла из класса. Нервы никакие у человека. Не знаю, может, она там думала, что стыдно кому-то станет, но, конечно, стыдно никому не стало, мы достали вейпы, расчехлили айкосы и джулы, электронные сижки свои раскумарили и весьма достойно провели остаток урока, всё равно как в бостонском клубе каком-то, в клубах пара и ароматах никотинового баблгама. Потом пошли на математику – а русичка под дверью стоит и орёт: «Вас никто не отпускал! Будете сидеть, пока мне стык двух союзов не выучите!» Дим-дог первым шёл, так он даже останавливаться не стал – она ему за рукав уцепилась, а он дальше идёт спокойно – она и покатилась так за ним, как на бампере у него повисла. Он вообще ноль внимания. Спокойно допёр до лестницы стал подниматься – тут только она отцепилась, валяется там у ступенек, вся х** [хрен] пойми какая, жалкая, мерзкая, орёт, визжит, плачет. Вся школа сбежалась, короче. Просто жуть. Но в итоге ничего. Дим-догу никто ничего не сделает. Пока кто-то не сделает чего-то всем.

- Grand Power курьер привёз. Вообще без палева, спокойно мне коробку отдал прямо из окна тачки, деньги взял и укатил. Пистолет и две обоймы (вторая в подарок), патронов сто штук. Норм, пока хватит. Если что, докупить не проблема.

- Хожу в тир со своим. Пока нормально. Бьёт прилично так. Марина выбор одобрила, сказала, что пушка хорошая. Попросила посмотреть – я ей отдал в руки. Пальцами до неё дотронулся. Сегодня снова трусы менять придётся и тайком стирать.

- Ботанессу нашу видел. Сидела у школы и ела палками какой-то рис из коробки. Как в аниме прямо. Я даже остановился, хотел сфотать, потом передумал чё-то, подхожу, спрашиваю: «Чё это?» Она говорит: бенто-бокс, ланч японский. Норм, говорю, а чё там? Рис, рыба, водоросли какие-то, соус соевый. В общем тоже захотел, потом закажу где-нибудь. Юлька ничего на самом деле, но эта её ботаническая сущность просто убивает. То есть ладно бы она как Катька была – тоже пятёрочница, но видно, что ей насрать на всё, трахается с кем хочет, загар у неё красивый, зубы белые, как пластиковые, а сама нацелена на «успех и большие деньги» (сама так сказала!). Вот это понятно! А любовь к науке – это бред какой-то. Да и как она себя ведёт – всё хочет понравиться, уважение заслужить тем, что много знает, много старается. А ****й [зачем] ты кому такая хорошая нужна? Как запятые эти. Никому они не нужны в этом мире Катек и Дим-догов. 

- У меня в принципе с деньгами нормально. Ну, то есть родаки дают. Всё есть вроде. Но меня прям убивает, как некоторым надо выпятить, что у них что-то есть. Вот Санёк вроде нормальный парень, но он со своим эпл-вотчем конкретно уже з***** [надоел]. *****ц [Ужас] просто. Всё время на него смотрит. Только заговоришь с ним – он начинает на эпл-вотче сообщения проверять. Отойдёшь – он уже на него не смотрит. Лобз тоже – на машине приезжает, бэха старая у него, отец подарил. Так он весь урок сидит, ключи на пальце крутит. На переменах только и делает, что в окно смотрит – как там тачечка моя? Не угнали ли? Не поцарапали? Ох, негодники, ну я вам сейчас! Просто вынос мозга какой-то. У остальных телефоны, наушники, планшеты, ноуты, шмотки, обувка – кто во что горазд. А какой смысл-то во всём этом? Чё за бред, я вообще не понимаю.

- Сегодня возвращался пешком по улице и подумал, что никогда не ходил через дворы на Сталеваров. То есть – вот же, площадь рядом, а я там не был никогда. Пошёл и будто в другом измерении оказался – ничего не узнаю. Разрыв шаблона. Всего-то два шага в сторону и разрыв шаблона уже. Неужели я такой же, как они все?

- Мать спрашивала, где плойка – соврал, что скидок жду. Ей некогда. Она сейчас батин баланс разгребает. Семейное предприятие – это не шутки. Не дай бог и мне ещё работа достанется. Вечером ездил с Лёхой и Стасом ковыряться в жиге-копейке. Они сначала под восстановление взяли, прям рестор-проджект хотели замутить, но когда поняли, сколько по деньгам выходит, решили просто на рейсинг переделать. Сейчас задний мост у них отдельно, трансмиссия отдельно, ковш водительский стоит с битой субару какой-то, ну и стикеров налепили. Так ничего выглядит, а когда поедет – хз. Пили чутка старого прамена и немножк джонни вокера. Было норм. Потом смотрели закат и рисовали на стене. Я свой тэг делаю вообще за парсек, рука набита. Выложили в инсту – пятнадцать лайков. Чётенько.

- Тут вообще жесть! Молодой гнал по тротуару на моноколесе, врезался в самокатчика, который гнал навстречу – прям головой вперёд через него перелетел и в решётку! Я просто на месте остановился от такого. У него шлема не было, ничего не было – весь в крови, лежит, вообще не шевелится. Самокатчик такой встал, посмотрел на него и дальше поехал. Я сразу по инерции тоже дальше пошёл, потом подумал, остановился. Чё делать-то? Я даже не знаю, какой номер набирать. Но там один водила затормозил, подбежал, стал там помогать ему или что – не знаю. А тут гляжу – с пассажирского выходит другой, такой оп-оп, колесо прихватил, обратно садится, водитель тоже – и всё, уехали. А парень как лежал, так и лежит. Я подошёл. Стою над ним, смотрю. А самому страшно – не знаю, почему. Если он мёртвый, то ещё ок, а если живой? У него же там травмы какие-то, надо что-то делать, кого-то звать… А я вообще без понятия. Тут бабка какая-то сзади меня тыдыщ, б**** [блин], сумкой своей – «Это ты его! Я всё видела! Это ты его так!» Б**** [Блин], как же я оттуда бежал! А теперь мне стыдно и страшно. И что делать? Не знаю.

- Короче, на пробу принёс ствол в школу. Сижу такой, откидываюсь, потягиваюсь – оба-на, чё за поясом? Да не, шучу, конечно. Так и протаскал весь день в рюкзаке, даже не притронулся. Вечером в тир с ним пошёл. Пока ботаны к егэ готовятся, я готовлюсь к Экзамену Жизни!

- Не утерпел я в общем, всё же волыну показал – Юльке! Опять она сидела со своим бенто-боксом. Я такой подхожу: «О, бенто-бокс, знакомая тема!» А сам подсаживаюсь и говорю: «А у меня вот чего есть!» - и ствол достаю. А у неё глаза сразу круглые, говорит: «Не убивай меня!» И прям с ужасом с каким-то это говорит, жесть просто. Я такой: да чё ты, я так… И пистолет обратно спрятал, чтобы не орала. А она: «Ты школу расстрелять хочешь?» А я: «Да ничего я не хочу, ****й [зачем] мне это надо?» А она: «А зачем тебе пистолет?» А я: «Чтобы выход всегда был». А она: «Какой выход?» А я: «Да отсюда, из всего этого ужаса выход». А она: «Смерть это не выход». А я: «Ещё какой, б**** [блин], выход! Самый чёткий!» А она: «Возьми меня с собой». А я вообще в а*** [удивлён] был и ничего не ответил. Потом мы ходили по городу, и я ей показал место, где колёсник разбился. Она сказала, что есть вероятность, что выжил, крови там немного на траве осталось. Мне почему-то спокойнее стало. Я чё-то даже её до дома провожать начал, но вовремя опомнился, на перекрёстке попрощался.   

- Нездоровая какая-то тема с Юлькой пошла – она мне тоже бенто-бокс притаранила. Говорит, у неё случайно на двоих еды сделалось. Я такой думаю: «Чё за аниме вообще?» Сейчас ещё бы сакуре облететь, чтобы всё в лепестках стало, и какой-нибудь инопланетной хтони из-под земли вылезти – чистое аниме будет! Но я съел, вкусно было, даже палками ел, я с суши хорошо справляюсь. Она мне там чего-то заплетала, что из чего готовится. А потом такая: «А когда ты меня научишь стрелять?» Я, б**** [блин], вообще не знаю, чё за дела. Ну, говорю, хочешь, завтра. А она: «Да, завтра мне удобно». Удобно ей. *****ц [Ужас] какой-то. А она такая: «Я тут смотрела газеты. Вот, в «Вестнике 24» есть заметка, вроде адрес тот». А я смотрю – там заметочка маленькая в происшествиях: на Протасевича авария, на моноколесе разбился тринадцатилетний ребёнок, госпитализирован с открытой черепно-мозговой травмой. «Хочешь, можем его навестить в выходные», - она мне говорит. А я, б**** [блин], не могу уже, чё происходит-то? «Давай навестим», - говорю. А у самого голова кружится.

- Пришли мы в тир после школы. Повезло: Марины не было. Я бы со стыда там сгорел. Юлька как пистолет взяла, у неё сразу обойма выскочила – она её схватить пытается, а сама пистолет роняет. Такая клоунада, просто жесть. Стреляла тоже хрен пойми как. Потом жаловаться стала, что я её не учу. Нужно ей руки поддерживать и направлять. Я ей говорю, что вообще-то так не учат и меня так никто не учил. Короче, не очень чё-то у нас вышло, только патроны зря перевели. Я ей говорю, что ей лучше самой записаться, её Марина или Александр Константиныч подучат нормально. Она такая: нет уж, с тобой договаривались, ты и учи. Не знаю, денег ей что ли жалко? Вроде не бедная… Короче, потом поехали в больничку колёсника навещать. Она такая проходит к охраннику – где у вас травматология? Он показал. Идём. Я сзади иду, рюкзак всё к спине за лямки притягиваю: волына же с собой, напряжно как-то. Короче, пришли к травматологии. Она там такая: а где у вас тринадцатилетний на колесе разбившийся? Мы от школьного комитета, навестить должны. А фамилию знать не знаем, он в мелких классах учится. Короче, дали нам халаты, повели в палату. А там человек шесть лежат, все п**************е [перекосоломанные]. Один с ногой на вытяжке – у другого весь череп в спицах каких-то – у третьего полруки нет. Просто мрак, подземелье ужасов. И лица у всех такие жалобные и завистливые, будто им и стыдно на нас смотреть, и хочется разглядывать, будто они не видели никогда, что люди могут просто так своими ногами ходить и на бок не валиться. А медсестра такая: у нас здесь мототравмы собраны. Автотравмы – дальше по коридору. А посередине на койке парень тот лежит с замотанной головой – я его сразу узнал. А рядом с ним какая-то женщина на стуле, вся такая зарёванная, дёргается по сторонам. Она сразу к нам подскочила: ой, а вы из Витичкиной школы? Ой, я говорила, чтобы не гонял! Ой, как бы рад он был, что вы пришли! Ой, хотите бутербродики вам сделаю? Я ему принесла колбаски вот любимой, а он видите, лежит пока, в себя не приходит… Короче, как-то это прям всё супер-тяжело было. Прям вообще как-то невыносимо. Я чё-то постоял-постоял, а потом на улицу пошёл, сказал, что покурить надо. Юлька потом тоже вышла. Постояли молча, я покурил. Потом по домам поехали. Всё молча. На прощание только друг другу кивнули. Дома весь вечер рубил в рэд-дед. Немного полегчало.

- Сегодня подхожу к школе – вижу кипеш какой-то во дворе за спортзалом. Иду туда. Там в общем все собрались, в центре – Ильдарчег со своей тусой. Я с хачами вообще не путаюсь. Да и никто с ними не путается. А смысл? Вдесятером налетят, ножей под рёбра напихают, а потом «он хороший мальчик, его спровоцировали, а ты на колени встань и извинись перед ним, поцелуй его кроссовочки, а не то всю семью твою порежем на лоскуты, а тебя смотреть заставим». И ****я [зачем], спрашивается? Не, я держусь подальше. Но тут такой кипеш, что хочешь не хочешь, надо подойти посмотреть. Подхожу – ***к [бах], там Юлька в центре прямо! Это ещё что, что Юлька – у неё волосы зелёные, прям изумрудные какие-то, блестящие и переливаются! Вообще ору. А Ильдарчег такой – о, смотри, лгбтшницу отловили. А ковёр такой же, как занавески? – и давай её за юбку дёргать. А я такой: «Э, ребят, другая тема есть!» Достаю из рюкзака ствол, говорю: с двадцати метров высажу банку из-под кока-колы с головы любого, кто не зассыт. А все сразу затихли. Тишина вообще гробовая. То есть так-то куражиться все готовы, но кольт уравнял их в молчании!!! Все прям неотрывно на пушку смотрят – а я спокойно так рукой повожу, то с предохранителя сниму, то немного обойму выпущу, обратно её со щелчком – клац! – то затвор оттяну, чтобы патрончик мне в руку выскочил – чпоньк! Ловкость рук, одним словом. А все как под гипнозом прям стоят и смотрят. «Ладно! Скидка за испуг: с десяти. Любого, кто не зассыт», - повторяю и прямо в глаза Ильдарчегу смотрю. А он в ответ смотрит – глаза таращит, но молчит. А тут Юлька такая: «Давай я». Ну, ладно, берём банку из-под колы, Юлька у дерева встаёт, я ей банку на голову ставлю, банка падает, я снова ставлю – снова падает. Я в третий раз ставлю. Норм стоит. Я отхожу обратно к залу, десять метров (ладно, метров восемь, подстраховался). Поднимаю пистолет, удерживаю левой, правая в локте расслаблена, стойка – как учили, ноги расставил, центр тяжести вниз. Прицеливание – пять секунд, как по учебнику. Быщ! Банка прыгает в сторону. Все такие: вау, охренеть! На телефоны снимают. Юлька прям от счастья чуть не прыгает. А я такой из стойки выхожу, пистолет в рюкзак: «Шоу окончено, мальчики и девочки! Можете расходиться по домам!» Короче, потихоньку разбредаются все. Ильдарчег с компанией отчалил, чё-то там бубнил, но свалил. Юлька ко мне подходит – спасибо-спасибо. Я ей говорю: дура ты ё****** [больная], чё ты с волосами сделала? В сан-франциско, что ли? Тут за такое аниме арматурой по лицу бьют. А она: кто-то же должен быть первым… Дура она и есть дура. Но зелёный ей идёт, ладно уж, признаю.

- Юлька на тренировку книжку какую-то принесла. Я ей говорю, за мушкой следи, совмещай с целиком, а она: ой, я тебе почитать принесла. Я такой: чёзанах? «Восстание масс». Говорит, хорошая книжка, глаза на многие вещи в обществе открывает. Я такой – ладно, полистаю. Отстрелялись в общем, по домам. Мать вечером спрашивает, где плойка, чё не играю. Я говорю – вот, задали прочитать. А она: «Не знала, что вам такое задают. Сильно программа с моих времён поменялась». Ага, программа у нас теперь такая, революционная. А книжка ничего, интересная оказалась.

- В школе началось – кто-то где-то видос выложил, или родакам стукнул, не знаю. Короче, опять директриса пошла: кто с пистолетом ходит, совсем от рук отбились, где основы православия, куда смотрит психолог и тадэ. Хорошо я там в капюшоне, меня пока не прессовали, но вызвали в школу ментов, те нам чё-то разъяснять должны, но сами такие дебилы корявые, что двух слов связать не могут. Юлька ко мне на перемене подошла, говорит: я тебя никогда не сдам, что бы ни случилось. Приятно было, чё уж там. Я ей книжку отдал, спросил чё ещё есть хорошего. Она говорит: до хрена и больше. Обещала мне какого-то то ли Хомского, то ли Чомского принести, Кэмбелла, Торо (или Трюдо – я хз вообще), ещё там каких-то. Фамилиями так и сыпет. Я ей говорю: потише, я столько читать не планировал. Так, если чё-нить по делу. Горизонты, так сказать, расширить. Она говорит: скоро, скоро расширим твои горизонты. Ты станешь просветлённый, мы устроим революцию духа, и я тебе тогда отдамся на осколках старого мира. Прям так и говорит. Ну, я чё-то не знаю, конечно. Просветлённым ещё куда ни шло, революция – ок, но «отдамся» – это криповато как-то уже.   

- Снова с Юлькой ходили к Витьку, который колёсник. Он в сознании теперь, всё удивлялся, кто мы такие и зачем пришли, к нему из класса-то никто не пришёл, а тут какие-то вообще незнакомые. Юлька ему сказала, что у нас новый мир в проекте, и он может записаться, пока ракета на старте. Витёк заинтересовался. Дали ему книг почитать. Остальные мотоциклетные в ***е [ступоре], конечно, полнейшем лежали, нас слушали. Потом Юлька домой пошла, а я поехал к Лёхе на копейку его поглядеть. Жига уже достойно выглядит – вся в сборе. Не заводится только ни хрена, а так готова к бою. Рассказывал Лёхе про массовое общество. Лёха порядком п****** [обалдел] с таких новостей, сказал, что тема сильная, надо покурить и обдумать. Замутили дудку, дунули хорошо, смотрели закат без напрягов. Я так думаю, надо работать над собой. Дим-догов и Катек в мире всегда много. И Ильдарчегов хватает. А кто человеком-то будет? Серьёзная мысль. Зашла прям глубоко, до слёз.

- Придумали себе тайное приветствие – комбинацию из пальцев, как у калифорнийских бандитосов. Витёк тоже в теме. Я Лёху пытаюсь подключить, но он с жигой со своей парится, ему не до того. Меня теперь батя про плойку спрашивает. Я сказал, что уже не играю и новую покупать не стану. Не до того теперь. Он такой присвистнул и говорит: молоток, об универе думаешь? Я говорю: не, думаю о будущем. Он как-то так беспокойно головой покивал, говорит: ну да, ну да, - и ушёл к себе.

- В школе муть какая-то пошла. Менты чуть не каждый день приезжают, нас всех гоняют через день к психологичке тесты заполнять какие-то. Родаков вызвали, заставили всех подписать соглашение о неразглашении, отказ от ответственности и ещё какую-то дичь. Сказали, что теперь все наши аккаунты мониторить будут, менты базу данных собирают, если что обещают дома обыск провести. Концлагерь какой-то. Юлька дала мне «1984». Сижу, читаю. Очень похоже.

- Витёк вышел из больнички. Мы с Юлькой его сразу в тир потащили. Марина его увидела – аж расцвела: Ой, какой маленький, хорошенький, сейчас мы его стрелять научим. И сразу его давай хватать, обнимать, стойку ему показывать и руками направлять. Сказать, что у меня челюсть отвалилась – ничего не сказать. Юлька мне такая – видишь, его учат! Я разнервничался от таких дел, пять раз подряд в молоко выстрелил. Потом пиццу в домино ели, обсуждали политическую обстановку. Я предложил портрет Путина из актового зала в унитаз засунуть. Юлька сказала, что, во-первых, портрет метр на два и где я такой унитаз найду, чтобы он влез, а во-вторых, что это ребячество. Тогда я предложил сжечь школу со всеми тестами, отказами от ответственности, портретами Путина и унитазами. Юлька сказала, что это неосмотрительно, унитазы ещё пригодятся, а нам надо играть в долгую: получить аттестаты, окончить вузы, внедриться во всякие властные структуры, а потом уже изнутри начать их разрушать либо своей полной законопослушностью, либо полной коррумпированностью – смотря по обстоятельствам. Я сказал, что до таких осмотрительных обстоятельств не доживу, окочурусь по дороге. Витёк просто был рад с нами тусить, ел пиццу и во всём поддакивал. Я его спросил, какой у него план действий по жизни. Он медленно так прожевал свой кусок, отхлебнул миринды, вытер салфеткой рот и ответил: умереть за идею. Мы с Юлькой немного обтекли и сильно его зауважали, но поняли, что его надо удерживать, а то молодой ещё, кровь горячая, натворит делов.   

- Поехали к Колумбу на вписку. У него всегда тусим, потому что у него семья богатая, квартира огромедная, родаки путешествуют где-то постоянно. Приезжаем – там уже в подъезде менты. Извольте, б**** [блин], личный досмотр. А я такой сразу, потому что готовился: а что у вас за административное дело в производстве, что вы несовершеннолетнего в вечернее время досматривать собрались? А представьтесь, предъявите причину и основание задержания! А я настаиваю на понятых и законном представителе! Здорово я их этим подколол, они рты поразевали только, сявки малокровные. Короче, мы все оттуда свалили. Погнали на рейв в Жернова. Бах – полчаса, и там тоже менты! Всех шмонают, штатские в толпе бегают, орут, кого-то хватают постоянно, а все скидывают всё что могут – весь пол в таблетках был реально, так и хрустело! Я технично слился. Сначала думал Юльке позвонить, но чё-то на телефон посмотрел и завис. Телефон всё видит, всё слышит, всё хранит. Как телекран в «1984». Может, и сейчас они смотрят на меня? А если не смотрят, то что мешает им потом посмотреть, промотать всё назад и увидеть меня сейчашнего? Я паранойей не страдаю, но всё же… Не знаю. Поехал на мопеде к Юльке, камешки ей в окно кидал. Она вышла. Рассказал ей, что к чему. Она сказала, что надо держать совет. Договорились на завтра.

- Я с Витьком на мопеде пригнал. Шлем ему отдал – ему голову беречь надо. В доминошке Юлька уже сидит – с бабой какой-то! Я такой: это чё за номер? Она говорит: вот сестру решила подключить. Она отличный аналитик. Я говорю: какой нахрен аналитик? Чё она анализировать будет? Ей уже лет двадцать, она нас первая ментам сдаст! Юлька такая: возраст не главное, у неё расстройство аутистического спектра, но превосходные математические способности, она нам поможет. Я такой – ну, я не знаю. А Витёк такой: дадим девочке шанс, – откидывается и затягивается своим дынным джулом, позер сраный. Я говорю: тогда её в синий покрасить надо, чтобы вас не путать. А сеструха Юлькина такая: не писай против ветра, мальчик, не спутаешь. Достаёт мешок какой-то чёрный, говорит, давайте все телефоны выключайте и туда. Радиоткань, говорит. Чтобы без палева. Ладно, выключили, сложили. Она такая: меня Лена зовут. Я буду вашим думающим танком… Ах ты ж ё****** [траханный] ты н**** [нахрен]! Думающих танков нам и не хватало! И чё думаешь, танк? - спрашиваю. Она такая: вы уже в разработке, скоро вас хлопнут, единственный шанс выйти живыми – директ экшен, прямое действие, политический поступок здесь и сейчас, переход из маргинального политического андеграунда в публичное пространство, захват внимания и формирование повестки. У меня башка чуть от таких заявлений не отвалилась. А Витёк такой спокойно пыхтит джулом и спрашивает, как дон корлеоне, б**** [блин]: «Что ты предлагаешь, девочка?» Ленка такая: я формулирую концепцию, тактическая разработка должна быть перенесена в другой центр принятия решений, в том числе и для безопасности всей операции. Я тут понимаю, что тактический центр – это я. Я говорю: давайте директрисе машину распишем: *** [член] – ***** [вагина] – залупа – добрый вечер! Повестку сформируем и внимание захватим только так! Юлька такая: это буффонада и фрик-фиксация! Я говорю: давай тогда сожжём. Ленка такая: это дешёвое люмпен-пролетарское хулиганство. Я уже подбешенный сижу, говорю, все такие умные, б**** [блин], а делать никто ничего не хочет. А я вас тут брошу, пойду с Лёхой на жиге рассекать по улицам, свою уличную повестку формировать, отдельную от общего движения! А Ленка с Юлькой такие переглядываются, типа, жига – это идея, в этом есть смысл. Витёк затягивается своей дыней и такой: «Машина обеспечит нам представительность и динамику. Но нам нужен бренд…» Стали над брендом думать. Так и сяк думали-вертели, в итоге родили: «Корпорация «Р.Э.Т.С.». С вызовом общественному мнению и пощёчиной вкусу. Нормчик, короче. На этом разобрали телефоны из мешка, а я поехал Лёху подключать.

- Лёху подключили. Я ему выписал ящик жатецкого гуся и бенза полный бак оплатил с батиной бонусной карты. Лёха довёл жигу до ума – пердит как самолёт. В общем мы загрузились в неё с флагами, свистелками, перделками и транспарантом. Флаги зачётные: весёлый роджер, pirate bay, какой-то жёлтый америкосовский со змеёй и флаг Гидры из Капитана Америки. Всё Витёк подогнал, он, оказывается, по комиксам и всякой такой шняге загоняется, в америкосии жил три года, прошаренный чувак в общем. Транспарант тоже вообще нормальный вышел. Написали: «Нет войне государства с человеком!» Я бы не придумал такое – это Юлькино. Но звучит сильно, я с таким месседжем согласен. Лёха тоже согласился, сказал, что если бы ****ю [ерунду] какую-нить написали, то он и за два ящика пиваса никуда б не поехал. Даже извинился перед Юлькой, что её раньше задирал. Она сказала, что мы все растём над собой, а на прошлое только неудачники оглядываются. Короче, погрузились, погнали по навигатору к краевому управлению ФСБ. Там, б**** [блин], такая крепость – вся в колючке, с ежами, противотаранными устройствами всякими, шлагбаумами и семафорами, как на жд-переезде, жестянка полнейшая. Подъехали, в общем, достаём транспарант, цепляем на фаркоп, багажником прижали, грузимся обратно, флаги из окон и по газам. Идея была – гнать так, чтобы транспарант, как за самолётом, держался в воздухе и все читали. То есть гнать надо было быстро. Но я не представлял, что Лёха такую стрелу заложит! Он как газу дал, покрышки такого дыма накрутили, что не видно ни хрена – и тут бах! – выстрел в небо просто! Лёха пошёл рулём работать, дрифтить там, прям вокруг этого замка фсбшного. Но это ещё чё! Оттуда сразу менты понабежали, стали нам махать, орут чё-то. Один дебил схватился за транспарант – и прям на нём поехал! Прям вообще *****ц [жуть] умора! Мы там сидим, флагами машем, Лёха дрифтит, этот тупарь сзади болтается, Ленка всё на видео пишет изнутри, шоу – просто огонь! Потом гайцы понаехали, стали нам в мегафон чё-то орать, ни хрена не разберёшь, чё они там говорят. Который сзади болтался, отцепился – мы по газам, пошли в отрыв. Вышли на шоссе – транспарант сзади развевается просто роскошно, как заказывали. А я оглядываюсь, смотрю – там куска не хватает, видимо этот мент, который на нём висел, оторвал. Ну, хрен с ним, едем так. Лёха от ментов прям красиво уходит, в трафике оставляем их позади. Пригнали к гаражам – там транспарант отцепили, смотрю, от него осталось только «государства с человеком!», а «Нет войне» оторвало. Ну, ладно, хрен с ним. Короче транспарант сожгли в печке. Лёха садится на питбайк свой – Витёк сзади влез кое-как. Витёк говорит нам: «Отступайте, прикроем!» Сам без шлема, берёт свой жёлтый флаг со змеёй обеими руками, и они газуют. А сверху уже вертолёт барражирует, ищет нас! И я кричу Витьку: «Мы ещё встретимся, дон Карлеоне!» А он смеётся, и как-то страшно, как какой-то великан смеётся, и кричит: «Я подниму за тебя кубок в Вальгалле, мальчик!» И чё это значит, я вообще не знаю, но меня прям почему-то за душу взяло. А вертолёт засёк флаг – сразу полетел за ними! А мы по домам, Ленка коммюнике в фейсбуке выпустит про нашу акцию, видюху выложит – это нас общественно обезопасит. Я домой прихожу – там мать с батей на ушах просто: что ты натворил, ты представляешь, что теперь будет?! Я им: спокуха, всё будет чётко, главное, не давать никаких показаний. Батя меня за плечи хватает и орёт мне в лицо: да ты понимаешь, что мы теперь без всего останемся?! Они всё у меня отнимут, бизнес, квартиру, тебя – всё! А я такой: Не ссы, бать, прорвёмся, в правовом государстве живём, в гражданском обществе, ходы найдутся! Мать в слёзы: господи, откуда ты этих слов понабрался, господи, что с нами теперь будет! А я такой: Не давайте никаких показаний, ни слова ментам, ни полслова, ничего! Тогда всё будет хорошо. А тут Юлька звонит: они уже здесь, они пилят дверь циркуляркой, Ленка выложила коммюнике, прощай, мы ещё увидимся. А я ей: Прощай, я тебя не забуду и скорее сдохну, чем что-нибудь им скажу. А она: Я тоже скорее сдохну. Увидимся в лучшем мире. И я ей тоже: Обязательно увидимся. И тут к нам в дверь стали ломиться. И связь сразу оборвалась. А пила страшно визжит по металлу, и ясно, что скоро войдут, и это конец. А я достал свой Grand Power T12 и родакам сказал, чтобы укрылись в комнате, а бате ещё сказал, чтобы он позаботился о матери. А батя прям с ума сошёл, на меня накинулся, пистолет отнял, в окно выбросил. А мать меня обняла, на колени бухнулась и рыдает прям вовсю. А я всё вырываюсь и ору, чтобы они ничего не говорили ментам. Ничего не говорите ментам! – ору я. Ни слова ментам! Ни слова ментам! Лучше смерть!

А дверь уже пилят, она скрипит и слезает с петель. И так хочется жить. Рыдать, орать и жить.

И я обнимаю мать.

И всё.      

***

Федеральной службой безопасности Российской Федерации во взаимодействии с Министерством внутренних дел Российской Федерации и Следственным комитетом Российской Федерации в рамках возбужденного уголовного дела по чч. 1 и 2 статьи 282.1 (создание экстремистского сообщества и участие в экстремистском сообществе) УК России пресечена деятельность координируемой с территории иностранных государств молодежной радикальной группы сторонников идеологии построения гражданского общества. Указанная группа была организована с целью совершения так называемых «акций прямого действия», сопряжённых с публичной демонстрацией антигосударственных лозунгов, применением специально подготовленных транспортных средств и демонстрацией символики в непосредственной близости от зданий органов власти и территориального органа безопасности.

В результате проведенных мероприятий в городе N-ске задержаны 4 участника указанной группы 2005-го, 2006-го и 2008-го годов рождения, а также участница 2001-го года рождения.

В адресах их проживания изъяты: значительное количество специальной литературы либерально-экстремистского характера, травматическое оружие, средства связи и коммуникации, а также электронные носители информации.

Члены группы дают признательные показания о ранее совершённых и планируемых преступлениях. Со слов предполагаемого организатора группы, их радикальные взгляды сформировались под влиянием одного из интернет-сообществ мессенджера «Telegram», модераторы которого находятся в США.

По окончании следственных действий будет решаться вопрос об избрании задержанным меры пресечения.

Санкции чч. 1 и 2 статьи 282.1 УК России предусматривают наказание в виде лишения свободы на срок от шести до десяти и от двух до шести лет соответственно.