Фатальная альтернатива

                Из книги "День К. Сказки для взрослых".


   Сук становился тоньше и начинал прогибаться. Сергей прижался к нему грудью, ухватившись руками за ветви. Ему было страшно и очень хотелось вернуться, но неодолимая сила любопытства толкала его вперёд. Что же там дальше? С каждым движением вокруг становилось мрачнее, а на душе жутко. Всё погружалось в сумрак, хотя он знал, что вверху ярко светит солнце. Листья совершенно необъяснимо на глазах желтели и опадали. Однако Сергей был уверен, что ещё совсем немножко, ещё совсем чуть-чуть, и он, наконец, увидит своё будущее. Свою судьбу. Рок. Фатум.
   И хотя подобная перспектива ничуть его не радовала, вследствие необъяснимого дурного предчувствия, но лучше узнать свою судьбу сейчас, чем, подло струсив, слепо её потом ожидать. В душевном волнении и сердечном дрожании, Сергей напряг, вместе с волей, бицепсы и ещё немножко подтянул своё тело, осторожно помогая ногами. Он интуитивно чувствовал, что очередная судьбоносная запись где-то рядом. Может быть, она уже на расстоянии вытянутой руки. Но как к ней добраться? Дальше шёл голый тонкий сук, более пригодный для сидения птиц, нежели для лежания человека. Тут главное, чтобы не сорваться. Ну, а уж если и падать, то только вместе с суком. Вместе, так сказать, со своей судьбой.
   Сергей нащупал ногами ветви прошлой жизни, ухватился обеими руками за хрупкое будущее и резко толкнул себя навстречу судьбе. Где-то под ним предательски затрещал сук, так же предательски душа ушла в пятки, надеясь, видимо, таким образом хотя бы уберечься от тяжёлых увечий, и Сергей, уже падая, успел увидеть последовательно вспыхнувшие три надписи: «Тюрьма», «Алкоголизм», «Смерть». И с протяжным стоном и выпученными от удивления и страха глазами, он рухнул вниз, крепко ухватив рукой сломанный сук.
   Очнулся Сергей в холодном поту, сжимая дрожащей рукой правую грудь жены. Жена истошно завопила и принялась лихорадочно отцеплять цепко сжатые пальцы от природной детской кухни, считающейся в народе, почему-то, большой роскошью.
— Дурак! — негодуя, крикнула она, нежно массируя молочные железы, плотно прикрытые силиконом.
— Что, молоко прокиснет? — грустно улыбнувшись, спросил муж, чувствуя, как из пяток осторожно возвращается душа. — Извини.
— Синяк будет! — поправила бестолкового мужа молодая и красивая жена, зевнув и томно потянувшись.
— Да, печально, — посочувствовал муж, отбросив одеяло. — И как теперь ты людям покажешься?!
— Ты куда? — обиженно спросила пострадавшая супруга, надув надутые губки и яростно сверкнув в темноте глазками. — Раз уж начал, так продолжай!
   Сергей сунул ноги в тапки и встал:
— Извини, Леночка, но я только что рухнул с дерева.
— С дуба? — глупо хихикнув, спросила Леночка.
— Если бы. Скорее, с какого-то уродливого баобаба. И сейчас я даже не могу с уверенностью сказать, что полностью жив, не говоря уже о целостности отдельных частей тела.
— Ну вот! — радостно воскликнула супруга. — Иди ко мне, и мы проверим главную часть твоего тела! Я была бы хорошим врачом: даже мёртвого сумею поднять!
   Сергей ещё раз грустно улыбнулся в темноту и сказал:
— Если бы этот агрегат был съёмным, то я бы с вечера укладывал его возле тебя на подушку, а сам уходил в другую комнату. И мне отдых, и тебе забава. Проводила бы свои медицинские эксперименты в своё удовольствие всю ночь.
— Дурак! — зло бросила жена любимое слово вслед уходящему мужу, и отвернулась, укрывшись с головой одеялом.
   Сергей пришёл на кухню, глянул на часы, которые показывали время 4.35, и взялся за приготовление кофе. Спасть уже не хотелось, да вряд ли после такого сна он смог бы уснуть и в час ночи. Это, несомненно, был знаковый сон.
   Предостерегающий и предупреждающий, как дорожный знак. Говорят, что совершенно идентичных снов не бывает. Но после сегодняшней ночи Сергей уже знал, что бывает. Но не совсем, правда, идентичный, а как бы… сон с продолжением. Как, например, вторая серия фильма. Первая серия приснилась ещё в юности, но запомнилась на всю жизнь. В первую очередь, своей натуральностью и отчётливостью.
   Сергей, только что прекрасно закончивший школу и серьёзно занимающийся футболом, к коему имел врождённый талант, идёт через ровное, поросшее густой, мягкой и невысокой травой, поле и вдруг натыкается на невесть откуда взявшееся дерево. Единственное дерево на зелёной и бескрайней равнине. Но это было не самое странное. Странным оказалось то, что он, хорошо изучивший климатические пояса и природные зоны Земли, их флору и фауну, и неплохо, в частности, знавший дендрологию, не смог определить породу стоящего перед ним дерева. Ни такой конфигурации, ни такой листвы Сергей нигде не встречал. Ни в джунглях Амазонки, ни в саваннах Африки, ни в тайге Сибири, ни в горных и равнинных просторах Азии.
   От толстого ствола, который с метров трёх без всяких суков, ветвей и веточек уходил высоко в небо, ровно на расстоянии его лица дерево разделялось на пять одинаковых суков, уходивших в разные стороны и покрытые густой, диковинной кроной. Сергей пристально рассматривал это природное чудо, как вдруг какой-то блеск возле самого корня привлёк его внимание. Он опустился на колени и придвинул лицо к самой земле. В самом начале ствола, носящим название «комель», Сергей увидел светящуюся надпись — «Жизнь». Разочарованно пожав плечами, он начал подниматься, как неожиданно, ближе к разветвлению ствола, Сергей увидел вторую надпись, которой до этого не было. Она ярко провозглашала — «Судьба». И сразу же на всех пяти суках появились следующие светящиеся надписи: «Наука», «Искусство», «Спорт», «Производство» и «Педагогика».
   Он заворожённо смотрел на сияющие разными красками надписи, переводя взгляд от одной записи к следующей и обратно, начиная всё по кругу. Всё ему было интересно и всего хотелось. Сергей вспомнил, что в детстве он мечтал стать художником. Страсть эта была очень сильной и яркой, и только потом наука и спорт поубавили её силу и притушили светимость.
  Чтобы прекратить это бесконечное головокружение, он закрыл глаза и поднял вверх голову. А когда через несколько секунд их открыл, то увидел, что на голом стволе, на большой высоте, тоже светится надпись. Только к ней ещё надо было добраться, чтобы прочитать. Юношеская дерзость, задор и любопытство, не допустив даже малейших сомнений и колебаний, тут же погнали Сергея на покорение древесной вершины. Однако, как оказалось, для достижения высот этого было недостаточно. Требовалось ещё терпение и упорство, которые он приобрёл лишь с годами. Исцарапав в кровь руки, и растратив запас силы воли, Сергей не удержался и… проснулся.
   Рассказав сей причудливый сон матери, сын получил мудрый и практичный совет: «Полезай, сынок, на производственный сук. Если и не достигнешь стахановских высот, то и голодать не будешь. Главное: не ленись, не пей и слушай старших». Сергей пил кофе, вспоминая сон двадцатилетней давности, сопоставлял его с сегодняшним, анализировал и делал выводы, которые пугали и заставляли дрожать вернувшуюся и только успокоившуюся душу. На этот раз и он отнёсся к повторившемуся сновидению не так легкомысленно, как в далёкой и розовой юности.
   Но мало сделать правильные выводы, надо принять правильное решение. Как хорошо, что жива и здорова мама! Сергей сходил за мобильным телефоном, вернулся обратно и позвонил матери.
— Алло, слушаю, — ответил сонный женский голос.
— Мама, это я, — выдохнул сын. — Извини, что в такую рань…
— Сынок, что-то случилось?
Сергей поспешил успокоить:
— Мама, ты, пожалуйста, не пугайся! Ещё ничего страшного не случилось, но может случиться. Мне опять приснился вещий сон, почти такой же, как тогда.
— Рассказывай, — баритоном приказала мама.
   Пока Сергей подробно излагал свой сон, мать молча слушала, ни разу не перебив и даже не охнув. После окончания рассказа, резко спросила:
— Серёжа, скажи честно: есть за что посадить тебя в тюрьму?
   Сыну стало стыдно и неловко, но мать обманывать нельзя.
— Да конечно же есть! — в отчаянии чуть ли не выкрикнул он. — Я всё-таки уже пять лет зам босса. Координирую деятельность ЖКХ, градостроительство, просто строительство и землеустройство. А это всегда сопряжено с большим риском, если хочешь удержаться на своём месте, и не хочешь нажить себе опасных недоброжелателей.
— Понятно, — холодно сказала мама. — Должность ответственная, прибыльная и острая. Как лезвие бритвы. Вопрос нравственного выбора выпрямлен в восклицательный знак успеха?!
   Сергей продолжил, будто не и не слышал откровенного упрёка:
— И чуть что не так, мой босс, прикрывая своё седалище, меня сольёт без зазрения совести. Всегда должен быть кто-то крайним, чтобы ответить перед законом. Так устроена система. И если Президент даст отмашку своим псам из госбезопасности в нашу сторону, то…
— Сергей, не паникуй и не распускай слюни! — вновь твёрдо приказала мать. — Раз приснился такой сон, значит, не все ещё потеряно. Я сейчас говорю не о материальном.
— Да плевать на это материальное! — в запале воскликнул сын.
— Вот именно, — согласилась мама. — Хотя плевать надо было раньше. Теперь, не упуская времени, надо исправлять ситуацию. Этот сон — предостережение тебе от твоего ангела-хранителя, который тебя не оставил и которого не оттеснили другие каверзные проказники. Значит, ты не потерянный человек и у тебя есть шанс.
— Какой шанс? Что мне делать? Какие конкретно предпринять шаги?
   Мама, почему-то, слегка обозлилась:
— Сынок, тебе скоро уже сорок лет! Самое время, чтобы набираться мудрости. Я лишь скажу, что тебе следует возвращаться к стволу. К началу. Тебе нет ещё и сорока: самое время изменить жизнь, извлекая крупицы мудрости из прожитых лет. И я уверена, ты примешь правильное решение. Жаль, конечно, что мы живём в разных городах, и я не могу тебя увидеть, но сегодня же вечером жду твоего звонка. И уверенного, оптимистичного голоса!
   И мать отключилась. Сергей тупо смотрел на телефон.
— Тебе уже сорок лет, — бормотал он, — тебе ещё нет и сорока. Вот и пойми: это много или мало?
   Но тут внезапно — никак опять с чьей-то подсказки — у него всё сложилось. Всё стало ясно и просто. Сергей уже знал точно, что ему надо делать. Причём, делать это надо срочно. Закончив утренние процедуры и одевшись, он заглянул в спальню, где проснувшаяся жена лежала со смартфоном в руках.
— Я на работу, — улыбнувшись, сообщил Сергей. — Не скучай.
— И не надейся, — певуче ответила супруга, даже не глянув в его сторону.
   На службе, сообщив ошарашенному начальнику — который слушал внимательно, но смотрел подозрительно — о своём желании немедленно оставить занимаемый пост, Сергей написал заявление по собственному, передал все дела помощнику, а сам поехал в школу, в которой он когда-то учился, а теперь там работала завучем его первая жена и единственная мать его двоих детей.
— Здравствуйте, Екатерина Владимировна! — сказал он, входя в кабинет директора и приятно улыбаясь. — Ого, вот это сюрприз, — спокойно ответила директор, изобразив на своём лице ответную улыбку. — Добрый день, Сергей Николаевич. Какими судьбами? Присаживайтесь.
— Не судьбами, а судьбой, — поправил Сергей, садясь на стул. — Это как в математике: есть множество решений одной задачи, но правильный ответ всегда только один. А сюрприз, я думаю, будет впереди.
— Даже так?! — слегка удивилась директор. — Заинтриговали. И для кого он будет более приятным и неожиданным?
   Сергей, ухмыльнувшись, на секунду задумался.
— Наверное, для всех он будет неожиданным — ответил он, — включая меня. А вот говорить о приятности преждевременно.
— Ладно. В таком случае, давайте, выкладывайте свой сюрприз.
   Сергей почесал указательным пальцем кончик носа, посмотрел директору в глаза и невозмутимо спросил:
— Екатерина Владимировна, какие в вашей школе имеются вакансии?
— Не поняла? — удивлённо спросила директор, буравя посетителя взглядом. — Вы же не курируете образование? Или я чего-то не знаю?
— В образовании вы, полагаю, знаете больше меня. А мой вопрос исходит из личных интересов. Это, так сказать, личная инициатива. Екатерина Владимировна, сугубо частное дело, не имеющее никакого отношения к муниципалитету. Просто интересуюсь, какие у вас есть рабочие места? Ну, например, вакансия завхоза?
— А вот в чём дело! — сообразила директор. — Хотите устроить своего знакомого?
— Честно признаюсь — да. Но не просто знакомого, а очень близкого мне человека. Можно даже сказать уверенно — родного.
— А какое образование у вашего родного человека?
— Высшее. Специальность: гражданское строительство.
   Екатерина Владимировна задумалась.
— Иметь такого завхоза, — заговорила, наконец, директор, с хитринкой в улыбающихся глазах, — для школы была бы честь. — И вдруг спросила. — А он случайно не пьющий?
   Сергей широко и обезоруживающе улыбнулся.
— Признаюсь честно, он выпивающий, — ответил он, осуждающе покачивая головой. — Но не запойный, и выпивающий исключительно вне служебных обязанностей. — После чего решил честно открыть карты. — Екатерина Владимировна, это я.
— Вы? — удивлению директора не было границ. — Вы хотите устроиться в нашу школу завхозом?
— Я сказал: «например, завхозом». Я готов на это, но не настаиваю на этом.
— Та-ак, — директор вновь задумалась, барабаня пальцами по столу. — Я не знаю,
Сергей Николаевич, что вас подвигло на этот подвиг, и спрашивать не стану, но из начальников в мэрии да завхозы, это уже слишком! — Екатерина Владимировна вдруг лукаво улыбнулась. — Тем более, без санкции прокурора. — Но тут же, став серьёзной, сообщила. — У нас не хватает двух штатных единиц: физика и географа. Что вам больше по душе?
   Сергей, не ожидавший такого благоприятного и быстрого развития событий, засомневался:
— Надеюсь, Екатерина Владимировна, вы не шутите?
— Ну, какие тут шутки?! — директор поспешила развеять все сомнения. — Нам нужны учителя, а у вас, даже исключая высокие связи, красный диплом.
— Вы и это знаете?
— Это не досье спецслужб, а чисто женское любопытство. Ну, что решили?
— География мне, конечно, по натуре ближе, но и физика не чужда. В НИИ я бы постеснялся соваться, а вот уровень средней школы должен потянуть без особых затруднений.
   Сергей деловито положил руки на стол и сцепил между собой пальцы, ожидая окончательного вердикта. А директор достала из папки чистый лист бумаги, положила его возле рук Сергея и радостно объявила:
— Я принимаю вас на работу в школу на полную ставку учителя географии, плюс ноль двадцать пять ставки физика. — Затем пояснила. — Мы тут, кто в этом соображает, чередуемся. — И после небольшой заминки. — С Петром Андреевичем, полагаю, мы этот вопрос урегулируем?!
— Если хотите, я могу позвонить прямо сейчас?! — уверенно предложил Сергей.
Директор добродушно улыбнулась:
— Не стоит. Я сама всё улажу.
   Сергей быстренько написал заявление, Екатерина Владимировна молниеносно его завизировала и сказала:
— Я запомнила вас ещё по выпускному классу. Блестящие способности плюс собранность и целеустремлённость уже тогда подсказывали мне, что вы далеко пойдёте.
   Сергей незаметно снисходительно усмехнулся:
— Главное, не зайти слишком далеко, чтобы уже не было возможности вернуться обратно, — грустно ответил он и сделал ответный комплимент. — Я вас тоже хорошо запомнил. Вы тогда только пришли из пединститута. Многие ребята на вас заглядывались, восхищаясь красотой и стройностью фигуры.
— Да, было время, — с горечью согласилась располневшая Екатерина Владимировна. — Правда, и сейчас ребята заглядываются, но уже больше настороженно и с опаской. — И вдруг спросила. — Жена знает о вашем решении?
   Сергей бровью не повёл, но взгляд отвёл в окно.
— Ещё нет, — ответил он, вставая. — Не хотел сообщать преждевременно. Я не был уверен, что вам нужны такие специалисты.
— Ну что вы! Такими кадрами только последний олух может разбрасываться!
— Приятно это слышать. А вот сейчас можно сказать и ЖЕНЕ. - Они понимающе переглянулись и попрощались, вежливо улыбаясь.
   Сергей прошёл по коридору шагов десять и остановился у двери с табличкой «Завуч. Шувалова Анна Родионовна». Довольно усмехнулся и постучал. Получив разрешение, вошёл, закрыл дверь и сказал:
— Привет, Аня. Разреши?
— Здравствуй, — поздоровалась удивлённая Аня. — Проходи, присаживайся. Это каким же ветром тебя сюда занесло?
   «К директору судьбой, к завучу ветром», — направляясь к стулу, подумал Сергей, а в голос ответил:
— Попутным и благоприятным. Думаю в вашей бухте пришвартоваться. Бросить в заливе знаний профессиональный якорь.
— Не поняла? — к удивлению добавилось недоумение. — Это в каком смысле?
Сергей присел на стул и посмотрел Анне Родионовне в глаза.
— Аня, ты не поверишь, но я буду здесь работать. Географом и по совместительству физиком.
— А что так? — в голосе женщины послышались лёгкие нотки иронии. — Менять часы на трусы?!
— Вот именно! — рассмеялся Сергей. — Я понял, что трусы мне ближе к телу, а счастливые часов не наблюдают.
— А ты счастлив? — спросила Анна и пристально посмотрела Сергею в глаза.
— Ещё нет, — тихо ответил тот, не отводя взгляда. — Но очень надеюсь таковым стать.
— Послушал совета мамы? — спросила завуч, откинувшись на спинку стула.
Сергей вопросительно посмотрел на первую жену.
— Да, — подтвердила та, усмехнувшись, — мне звонила твоя мама. Говорила, что ты в душевном кризисе. Решил круто изменить свою жизнь?
— Я решил наладить свою жизнь, — глухо ответил Сергей, всё так же глядя женщине в глаза. — Я хочу всё вернуть на круги своя. Да, Аня, я совершил предательство и глупость. Но я в этом очень сильно раскаиваюсь! Собственно, я начал раскаиваться сразу, как только ушёл от тебя. Только глупая гордыня не позволяла самому себе в этом признаться. Аня, ты меня смогла бы простить и принять? Дети-то по-прежнему меня любят.
— Да, дети по-прежнему любят, — задумчиво повторила Анна. — Я, кстати, тоже. Но вот как же нам быть с новой женой?
— У нас слишком разное: и мировоззрение, и мироощущение, — чуть усмехнувшись, ответил Сергей. — Извини, но одно дело лёгкий флирт, и совсем другое — семейные узы. Аня, я так больше не могу. Да и я ей нужен только для комфорта жизни. А когда узнает, что я перешёл учителем в школу…
— Да, кстати, насчёт школы. Ты уверен, что сможешь работать с детьми? Это не по вечерам заезжать в гости всего к двоим, привозить подарки и весело болтать?!
   Сергей изобразил серьёзное выражение лица. — Я понял, что педагогика — это моё призвание! — сказал уверенно и чуть напыщенно, а потом, понизив голос, добавил. — И главное, что ты всегда будешь рядом.
   Анна вновь перевела разговор:
— А ты уверен, что потянешь предметы? Тебе придётся основательно засесть за книги и учебники!
— С удовольствием! Я давно об этом мечтал, только не было времени и смелости мечту воплотить в реальность. Может, конечно, первое время будет и туго, и не столько, наверное, с предметами, сколько с аудиторией, но в одном я уверен точно: глобус я не пропью!
— Ну что же, для начала этого будет достаточно, — согласилась Анна. — Я так понимаю, что сегодня ты уже свободен?! Вот и прекрасно. Заберёшь из садика Егора. Думаю, он будет приятно удивлён. Вчера целый вечер спрашивал, почему папа не заехал. А сейчас извини, Серж, но у меня дела. Я, если ты успел заметить, не дома, а на работе.
   Сергей встал, подошёл к двери и, обернувшись, спросил:
— Аня, я так и не понял: ты меня простишь или нет?
— Я тебя давно простила, раз ты сам этого до сих пор ещё не понял. Человек ты хороший, отец просто замечательный, ну, а остальное… с кем не бывает?! Жизнь рассудит и всё расставит на свои места. Разве не так?
— Так! Она уже рассудила! — радостно воскликнул Сергей. — Осталось только расставить всё на свои места. Так ты меня примешь на ПМЖ обратно в наш… в свой дом?
— Об этом мы поговорим вечером. А сейчас иди, Серёжа, иди. И не забудь про Егора.
— Аня, как можно?!
   Поздно вечером, побыв с сыновьями и оговорив с Анной, Сергей вернулся домой. Жена смотрела телевизор, беседуя с кем-то по телефону. Он подошёл и присел рядом.
— Лена, нам надо поговорить, — сказал он, глядя на экран. — Очень серьёзно.
   Лена глянула на мужа, сказала смартфону — «ладно, пока», положила его рядом и коротко ответила:
— Ну? Слушаю.
— Я пришёл к выводу, что наш брак был ошибкой и глупостью. Глупостью, конечно, с моей стороны. Пришло время эту ошибку исправить. Нам необходимо развестись.
— Хочешь вернуться к своей старухе?
   Сергей рассмеялся.
— Ссоры не будет, — весело сказал он, посмотрев жене в большие голубые глаза, но с колючим и злобным взглядом. — Даже не пытайся её провоцировать. Я от тебя ухожу. И решение это окончательное и бесповоротное. К тому же, я поменял работу. Перехожу в школу учителем.
— Что? — большие глаза жены округлились до невозможных пределов. — Ты это серьёзно? Учителем? Ты точно сегодня с дуба рухнул!
— Ещё как! Падение было ужасным, но, к счастью, не смертельным. Надеюсь, обойдётся даже без серьёзных травм?! Так что, милая Леночка, я начинаю вести более чем скромную жизнь. А подобный аскетизм, зная тебя, ты вряд ли переживёшь. Расстанемся тихо и мирно.
— Учителем?! Надо же?! — нервно ехидничала Лена, а потом вынесла уже почти бывшему мужу вердикт о его умственном состоянии, синоним утреннего, только в более отягощённой форме. — Идиот! — А уже после этого высказалась о самом главном. — Как хочешь, но квартира моя. Она на меня оформлена, а ты здесь только прописан.
   Сергей успокоил:
— Не переживай, я выпишусь. В обмен на развод?!
— С удовольствием!
— В таком случае, я пошёл спать. Постелю себе в другой комнате.
— Да хоть в другом городе! — крикнула вдогонку Лена и потянулась за телефоном.
   Сергей был не просто спокоен, он был счастлив. И как только голова соприкоснулась с подушкой, он тут же перенёсся в царство Морфея. Всю ночь он проспал без происшествий, а ближе к утру вновь очутился в третьей серии своей сонной эпопеи.
   Сергей опять стоял всё у того же странного дерева. Всё было как прежде, никаких изменений, за исключением сломанного сука с надписью «Производство». Он горько усмехнулся и в очередной раз влез на дерево, упёршись ногами в «Спорт» и «Искусство». На этот раз Сергей решил покорить вершину во что бы то ни стало. Обхватив руками голый, шершавый ствол и помогая ногами, он начал карабкаться вверх. И хотя он был уже не так ловок, но стремление познать непознанное, желание увидеть невиданное и жажда достичь недосягаемое помогали ему в его трудном пути. А ещё ему почему-то казалось, что это самое главное в его жизни. Его, так сказать, жизненный Эверест.
   Руки были в занозах, из которых сочилась кровь, одежда разорвана, а тело исцарапано, но Сергей упорно карабкался к надписям, свет которых он уже видел. И вот первая победа! Надпись бегущей строкой окольцовывала дерево. Он стал читать: «Наука», «Искусство», «Спорт», «Производство», «Педагогика». От неожиданного разочарования Сергей ослабил хватку и чуть не сорвался вниз, но вовремя спохватился, вцепившись кровоточащими руками пуще прежнего. «Что бы это значило? — подумал он, глядя вверх, где светились следующие надписи. — Интересно, что же там написано?»
   И он, сжав зубы, пополз вертикально дальше. Кровь, сочившаяся из рук, попадала на лицо, где, перемешавшись с потом, стекала со лба на глаза, щипля их и затмевая взор. Сергей, утирая глаза и лоб то об один рукав, то о второй, настырно, со скоростью улитки, продвигался вверх. И вот новое достижение — очередная надпись. Крупными буквами сияло слово «Совесть». От усталости, тяжело дыша, он упёрся мокрым лбом в «Совесть» и закрыл глаза. Чуть переведя дух, Сергей вскинул голову, чтобы обозреть перспективу. И — о, чудо! — к его счастью, дальше надписи чередовались одна за другой на расстоянии вытянутой руки. Он облегчённо вздохнул и впервые с трудом улыбнулся. Ценой неимоверных усилий, облизывая искусанные и пересохшие губы, Сергей добрался до всех. После «Совести» их было ещё три: «Смирение», «Покаяние» и «Счастье».
  Прочитав последнее, он заплакал. Перед тем как возвращаться, Сергей напоследок глянул на верхушку. И в ту же секунду чуть не ослеп! Над самой вершиной дерева ярко светило Солнце, как звезда на новогодней ёлке, только в тысячи раз ослепительнее. Глаза инстинктивно захлопнули «ставни». Сергей висел, вцепившись в ствол, с закрытыми глазами и спрашивал сам у себя: «Там действительно была ещё одна надпись или мне показалось? Надо попробовать осторожно ещё раз взглянуть». Но в это мгновение его осенило: «Ну, конечно, там последняя запись! И слово это — „Смерть“. От этого судебного исполнителя ещё ни одному человеку не удалось скрыться. Можно спокойно спускаться».
   И как только Сергей подумал о спуске, он тут же проснулся. Вспотевший и уставший. Болели руки и ноги, страшно ныла спина. Ощущение было такое, будто он и в самом деле совершал это тяжелейшее восхождение. «А в конце всех этих жизненных карабканий и поползновений всех неминуемо ждёт смерть», — подумал, приятно расслабившись, Сергей, вытирая мокрое лицо пододеяльником.
  Догадка Сергея была верна, но не полностью. Последняя запись состояла не из одного слова, а из трёх, первое из которых действительно было слово «Смерть». А вот два других слова, наиболее важных и оптимистичных, он так и не узнал. До вершины Сергей так и не добрался, а сон больше в его жизни не повторялся. Хотя, кто знает, может он их и узнает после реализации первого слова?! Ведь и там, на сонном дереве, они следовали за пугающим всех словом "Смерть" и сияли во много раз ярче!