Русскоговорящее привидение

Кабул. Военные советники небольшой группой стояли у проходной «Чорблока» . Капитан Пётр Самойлов, щуря глаза от яркого солнца, внимательно всматривался в улочку с полуразрушенными домами. Обратил внимание на мост через обмелевшую речку Кабулку, людей, плещущихся в её жёлтой воде, перевёл взгляд на бредущих навьюченных осликов с погонщиками в чалмах, настороженно всматривающиеся в бледнолицых военных. Неожиданно взгляд упёрся в приближающееся к ним быстрыми короткими шажками нечто высокое, в мешке-парандже бледно-синего цвета, похожее на привидение.
Наученные горьким опытом и советами товарищей (под такой паранджой возможна шахидка ), офицеры пошли поближе к калитке, около которой стоял солдат с автоматом. Однако и «привидение» – выгоревшая на солнце бледно-синяя островерхая копна с узкой сеточкой вместо глаз, изменило курс, направилось прямо к ним, а потом быстро заговорило приятным женским голосом на родном русском языке:
–  Здравствуйте, товарищи! Вы из ...цатой дивизии?
Самойлов кивнул головой, а женщина, словно боясь, что её не будут слушать, быстро залопотала:
 – Как я рада! Несколько дней прихожу, и все чужие, а муж передал, что должны прибыть наши. Я – ленинградка. Зовут Лариса. Мой муж – афганец учился в артиллерийской академии в нашем городе. Мы познакомились, затем поженились и переехали жить в Афганистан. Мой муж Абдуль Васи, начальник артиллерии вашей дивизии. Вначале я ходила без паранджи, потом стало страшно. Дом, в котором живем, расположен в мусульманском квартале. Муж предлагал мне временно уехать в Советский Союз, но как он без меня будет тут, на войне? Вот и напялила этот мешок, можно сказать, даже привыкла. Немного изучила афганский язык. Так и живу, муж на войне, а я в Кабуле. Иногда он заезжает. Сильно любит, а я его. Ребята, я дам вам деньги, только афгани, купите мне десять баночек рыбных консервов любых; я очень люблю рыбу. Ещё две палочки копченой колбасы, «сало по-венгерски», пару булок нашего хлеба. Если можно, то две бутылки коньяка «Белый аист», Шампанское, конфет разных, тоже наших, килограмм пять. Буду куковать длинными днями и ночами, есть конфеты, вспоминать Россию.
Притихла, затем продолжила: – Ребята, как же тут страшно!..   
Женщина всхлипнула, но, вспомнив, что она по своей воле оказалась в Афганистане, успокоилась.
–  Простите мою слабость. Пожалуйста, купите, – извиняющимся голосом закончила узница любви.
Офицеры выполнили заказ. Русскоговорящее «привидение» поблагодарило и, опустив голову, семеня ножками, удалялось, долго смотрели в след, кто-то с сочувствием и жалостью, а кто-то вспомнил о своей любимой, которая в Советском Союзе ждала его с войны.




***