Большой Медведь

               
   Волшебный лес
      
Не закрывайтесь пеленою,
Не нарушайте бег времён,
Тут бородатый с хитрецою
Под величавою сосною
Старик отшельником рождён.

Волшебный лес влечёт магнитом,
Деревья тихо шелестят,
Их листья в чаще позабытой
Не осквернённой, не изрытой,
Поведать таинства хотят.
 
Чуть вкось – волшебная тропинка !
С восторгом дальше в лес густой:
Но необычная картинка –
На полпути чуть-чуть заминка:
Их – две, а выбор не простой.

В места от сует удалённых,
В края таинственной глуши
Увидеть жителей, влюблённых
В красу и ширь морей зелёных,
В тайгу дремучую спешим.
 
Пошли направо. Захотели
Найти избу, где «царь» живёт,
Где воют долгие метели,
Где летом говор коростелей,
Где косолапых древних род

Построил терем под сосною,   
Украсил шишкою венец,
А на поляне дуб листвою
Закрыл верхушкою живою
От глаз бревенчатый дворец.      

Он помнит старые виденья,
Когда не властвовал топор,
Когда от самого рожденья
В сплошных лесов переплетеньях,
Порядком ведал Святибор.

Был лес большой уделом бога –
На троне собственном сидел,
Следил с особенной тревогой,
Чтобы сухой была берлога,   
Где косолапый сны глядел.

Но главным там Бог Велес строгий,
Хозяин мудрый трёх миров,
Мог одарить под небом многих –
И воздаёт ему убогий
И всяк хвалу за хлеб и кров.

В лесу не надо балагурить,
Нудить о жизни городской,
Нет места в нём блаженной дури,      
Не жгут костров там и не курят,
Вкушая царственный покой.

Ушли в историю древляне,
Угас костёр в тумане лет               
Грустят медведи на поляне,
Срубили лес, куда не взглянешь
Волхвы-провидцы, где ваш след?

В который раз трещит обитель,
Рассудок сморщили века…
Славян великий прародитель,
Большой медведь, небесный зритель,
С тоской взирает свысока.               

        Были эти действа в те далёкие времена, когда не было ещё ни России, ни Украины –
 Руси Киевской. Проживали тогда на нашей земле разные славянские племена. И звались они все по-разному: поляне, древляне, северяне, кривичи, вятичи, радимичи. Со стороны степей жили воинственные племена булгар, кипчаков и печенегов. В предгорьях Кавказа проживали хазары да косоги. А в северных областях, где стояли леса непроходимые, текли реки быстрые и дымились болота топкие, проживали племена – мери, чуди, воинственные русы, роги и рузы, ведущие своё начало от немецкого племени россоманов, вытесненного другими немецкими племенами готами в сторону северных болот. Не имели покоя от них славянские племена. То на них печенеги, то византийцы, то русы, то хазары, то варяги нападали, не давали спокойно жить. А то и между собой войну учинят, город на город идёт. А резня такая кругом, что реки крови текли и людей в ней топили. Вот и решили новгородские славяне пригласить на своё княжение варяжцев, во главе с их новым конунгом Рюриком и его братьями Трувором Белоголовым и Синеусом. Рюрик сел на княжение в Новгороде, Синеус в Белоозере, а Трувор в Изборске. Но умер вскоре Трувор Белоголовый, а за ним и Синеус. Поговаривали, что Рюрик в их смерти повинен был, чтобы властью своей с ними не делиться. Но кто это докажет за давностью лет. Присоединил он после их смерти к Новгороду их владения.
        Но двое из его единоземцев Аскольд и Рогдир захотели своё собственное княжество иметь. Поехали они со своей дружиной в Царьград и увидели по дороге небольшой городок на Днепре. Этот город раньше построили три брата Кий, Хорив, Щек и сестра их Лыбедь. А после их смерти город стал называться именем старшего брата Киев. Захватили Аскольд и Рогдир этот город и стали в нём княжить.
        А племянников своих, сыновей умерших князей Сигурда и Олега, Рюрик к себе на воспитание взял. Но не давал им всем покоя Киев, в котором проживали мирные поляне. Они были мирными землепашцами. Город их находился на реке Днепр, так что могли они и рыбу ловить и торговлю хорошо вести. Вот и решил сын Синеуса Олег, которого потом прозвали вещим, завладеть Киевом. Послал Олег наёмных убийц под видом купцов, которые и предложили князьям красивые вещи, в том числе знаменитый пояс украшенный драгоценностями, которым заинтересовался Рогдир, очень падкий ко всем красивым вещам. Пока князья рассматривали вещи, которые купцы им предложили, те вытащили  мечи свои и убили князей киевских. Пошёл после этого князь Олег войной на Киев. А Рюрик ему обещал войска свои новгородские в помощь дать, если потом посадит князь Олег на княжение в Киеве сына его Игоря. Согласился Олег, так как сыновей собственных у него не было, а Игорю тогда было не больше пяти лет. После этого предложил Олег и другим славянам, мери и чуди, принять участие в этом походе. Согласились древляне, кривичи и вятичи, мерь и чудь на участие в том походе. Захватили они Киев-град и сел Олег на киевский престол, но о своём обещании перед участниками похода забыл и обложил данью все славянские племена, которые ему в этом походе помогали. Но и сами русы по своей малочисленности со славянами через браки объединились и стали одним общим народом, а княжество своё назвали – Киевская Русь.
        А жило в те далёкие времена в лесах дремучих, которые теперь волынскими кличут, племя одно. Именовали они себя древлянами. Лес был их родным домом и защитой от неприятелей. Зимой жили они в срубах, летом в шалашах. Едой им служил мёд диких пчёл и мясо убитых ими на охоте зверей.  Одежды свои они из этих же шкур готовили. В распрях и ссорах своих, убивали они друг друга. Не похожи они были на миролюбивых киевских полян, с коими торговлю вели. Они не знали браков, основанных на взаимном согласии родителей и супругов, как это было принято у мирных полян, а просто уводили или похищали понравившихся им девиц, во время праздника бога плодородия и весенних плодов – Купалы. Сходились они на игрища между селениями во время праздника, когда летнее колесо солнца на зимнее время начинает поворачиваться и, поймав понравившуюся им девушку, обегали с ней вместе три раза вокруг дуба. Это и было их языческое венчание. И начинали они после этого одной семьёй жить. Но и две, а то и три жены иметь, было у них делом обыденным.
        Но постепенно и до древлян добралась власть княжеская, и начали они тогда и свои селения выстраивать. Вместе враг не так страшен был. А главным их занятием, как и прежде, была охота. Зверя пушного много в лесах тогда водилось. Мясо и шкуры убитых ими на охоте зверей служили им едой, одеждой и товаром для обмена. А деревья, росшие в их лесах, шли на постройку хором княжеских и небольших избёнок для простых людей.
        Но время шло, и как только пришёл в Киеве к власти князь Олег, то обложил он данью все славянские племена и чем-то вроде бы и объединил их. Построили и древляне небольшой городок для себя и своих князей, который назвали Коростень. И эти события, которые пойдут в рассказе произошли во время правления в Коростене князя древлянского – Мала.
        Была поздняя осень. По лесу проехал на лошадях небольшой отряд древлян в шлемах и железных кольчугах, подпоясанных обоюдоострыми мечами и копьями, а за спиной у каждого висел колчан со стрелами. Направлялись они в глубину леса на охоту.
        Лес уже готовился к встрече с богиней зимы Мореной. Поэтому птицы, не дружившие с ней, уже давно в тёплые края на зимовку полетели. А звери одевали свои новые меховые одежды, которым не страшны слуги морены: морозы, снежные вихри и метели. А кто не мог себе такой одёжки достать, наевшись до отвала и накопив тем самым жирок, ложились в зимнюю спячку и просыпались только тогда, когда Морена покидала эти края и её место заменяла Жива – Весна. И сам её муж, бог солнца – Даждьбог проезжая по весеннему небу в своей солнечной колеснице, будил всех засоней своими огненными стрелами-лучами.
       Был среди этого отряда один молодой и сильный воин, которого звали Первуша. Мать его Красава умерла сразу после его рождения. Отца своего он, отродясь, не видел. Жил он у деда своего Гостомысла и бабки Добронравы – родителей Красавы. А как пять лет ему исполнилось, погиб на охоте Гостомысл. А в ту пору древнюю, когда хоронили мужа, то по обычаю его жену тоже около погребального костра закалывали и вместе с ним в этом огне сжигали. Не желали славянки жить на белом свете без своих мужей. А многие даже на войну с ними вместе шли и тоже гибли в сражениях, не уступая своим мужчинам в мужестве. Смерти они не боялись, так как твёрдо знали, что после смерти прожив некоторое время в царстве мёртвых, снова на земле родиться должны. Ну, а князь Мал взял после похорон Гостомысла с Добронравою осиротевшего Первушу в свой терем, и воспитывал вместе с другими такими же детьми – сиротами, которые вырастая, если проявляли большие воинские способности занимали место в его личном войске, заменяя убитых прежде воинов. Для всех таких сирот он становился князем-отцом.
        Первуша отличался от многих своих сверстников кроме своей молодецкой силы ещё и недюжим умом, проявившимся ещё в младенчестве, и красотой, доставшейся  ему от покойной матери. Имя его родного отца было окутано тайной. Ходил слух, что его отцом являлся сам бог леса – Велес. Как-то во время праздника Купалы, за его матерью погнался один знатный древлянин Ратибор, желая сделать её своею второй женой. Но Красава к нему никаких чувств не испытывала, и поэтому помчалась в глубь леса, проявляя при этом необычную для неё прыть, что сама не заметила, как свернула в запретную зону, которую все древляне обходили стороной. Стоило конному или пешему, воину или охотнику ступить в это заколдованное место, как он сразу же исчезал бесследно. А жрецы поговаривали, что там находится жильё Велеса и медведей, которые ему прислуживают. Ратибор, вернулся ни с чем, и рассказал, как видел, что вдруг Красава как будто бы растворилась в воздухе, а на него вышел такой огромный медведь, который во много раз крупнее обычных. Но когда он вытащил свой меч и приготовился к бою, медведь вдруг повернулся назад и тоже так же растворился, как и прежде Красава.
        – Значит Красаву выбрал в жёны сам Велес, сказал ему сидящий у костра волхв. А ты должен принести ему большую жертву за то, что позарился на то, что тебе по праву не принадлежит.
        Но спустя три года Красава, будучи уже на сносях, пришла в родительский дом, сказав родным, что её муж разрешил ей родить своего первенца в родительском доме, но не велел ей ничего о своей жизни рассказывать, так как это будет стоить ей жизни. Но вдруг не удержавшись, она рассказала о своём житье-бытье своей любопытной матери. Она теперь живёт в полном достатке в большом лесном тереме, не хуже самой княгини. Её муж сильный и могучий лесной колдун по имени Большой Медведь, который охраняет весь их большой лес, а весь его знатный род ведёт своё начало от самого лесного бога – Бога Велеса. Эти роковые слова стоили Красаве жизни. Родив Первушу, она тут же испустила дух.
       Это единственное, что знал Первуша о своих родителях. Но во дворце среди сверстников, чувствовал он себя не очень уютно. Больше всего он любил конным или пешим углубляться далеко в лес. И часто он каким-то внутренним чутьём чувствовал, что кто-то следит за ним, то с дерева, а то из-за куста. Но, он быстрее всех своих ровесников научился скакать на коне, владеть мечём, копьём и стрелами. В сражениях он всегда скакал впереди и лез в самую гущу сражений, но всегда выходил невредимым, словно сам Род, Бог судьбы, его оберегал. Как только брали его древляне с собой на охоту, то всегда с богатой добычей домой приходили. Вот и теперь они ехали на охоту, желая раздобыть огромного медведя, который по слухам появился недавно в их краях. Медведь был словно заговоренный, сколько на него не охотились, ни стрела, ни кинжал его не брали. Только охотники возвращались все израненные, так как стоило медведю замахнуться на них своей огромной лапой, как они падали на землю и больше ничего не помнили, а потом, очнувшись, раненые и опозоренные добирались до своих жилищ залечивать «боевые» раны.
        Первуше, уже не раз древляне предлагали принять участие в охоте на этого медведя, но он каким-то внутренним, непонятным ему самому чутьём всегда отказывался от этой охоты.
        – Добудем медведя для нашего князя, – сказал Ратибор, ставший уже воеводой, но иногда ещё украдкой вспоминавший молодую Красаву. Сыновей у Ратибора не было. Одни только дочки рождались на свет. Поэтому он с радостью взял опеку над Первушей словно он был его собственным сыном, которого начал обучать всем военным премудростям.
        Шаг за шагом через непролазные колючие кусты отряд углублялся всё дальше и дальше в лес, но медведя нигде не было видно. Они подстрелили двух оленей, небольшого тура и трёх кабанов, так что домой уже могли вернуться не с пустыми руками, но этот огромный медведь никому не давал покоя. Но вдруг, когда Ратибор уже начал думать о возвращении в замок, он и шедшие с ним воины услышали грозное рычание медведя. Все моментально схватились за копья и приготовились к бою, но что удивительно рычание было слышно так, как будто медведь находился где-то рядом, но никто его не мог увидеть. Воеводе этот звук вдруг показался знакомым и мгновенно в его памяти вспыхнул образ покойной Красавы. Взглянув в строну откуда доносился рёв, Ратибор вдруг увидел туманный силуэт своей бывшей мечты, который взмахнув своей красивой ручкой, поманил его в другую сторону, противоположную той, от которой исходило это грозное рычание.
        – Что за наваждение? – подумал воевода. – Неужто сам Велес меня запутывает?
        А пока он думал, Первуша выставив вперёд своё копьё для битвы, помчался в том направлении, откуда доносилось рычание медведя. Отряд всадников, разгорячённый предстоящей битвой, помчался вслед за Первушей.
        – Стойте! – пробовал остановить их Ратибор, так как сразу же узнал то место, где исчезла в своё время Красава.
        Но было уже поздно. Оттуда выскочил огромный медведь, в котором Ратибор узнал своего старого знакомого. Тут же в сторону медведя посыпались горы стрел, но они падали на землю, едва коснувшись его красивой шубы, словно она была сделана из крепкого дуба. А когда Первуша кинулся на него копьём, медведь сломал его одним прикосновением своей огромной лапы. Первуша выхватил свой двуострый меч из-за пояса, подаренный ему самим князем Малым после битвы с печенегами, в которой он особо отличился, и соскочив с коня пошёл на медведя в рукопашную. Став на задние лапы и направившись к Первуше медведь одним махом переломал меч, так же само как пару минут назад копьё. Оставшись безоружным, Первуша понадеялся на свою природную силу и приёмы медвежьей борьбы, которой его обучили Ратибор и сам князь Малый. Но ему на помощь уже мчался с копьём Ратибор. Тогда медведь взмахнул в его сторону своей огромной лапой, что конь его замер на месте, словно окаменел. Да и весь отряд не мог шевельнуться по непонятной им самим причине, и только мысленно все призывали на помощь молитвами – кто Велесу, а кто Перуну. А медведь, словно играясь с Первушей, то наступал на него, то отступал. Но, по-видимому, медведю очень скоро надоела эта игра и он ударил лапой Первушу по голове, что юноша свалился на землю. Но вдруг после этого люди увидели, как медведь вдруг растворился, как в дымке, а вместо него перед ними оказался довольно рослый мужчина внушительно вида, чем-то напоминающий им волхвов. Его седые, чуть курчавые волосы и лоб, были перевязаны небольшой ленточкой. Длинная одежда его была из простого домотканного полотна, а ноги совсем босые ступали по мокрой, холодной земле. Подхватив на руки как пушинку потерявшего сознание Первушу, он воскликнул повернувшись к Ратибору:
        – Опять ты на моём пути, если не желаешь смерти, то быстро поворачивай домой вместе со своими воинами, иначе отберу у вас всю вашу добычу, а нам потом отдашь из своего дома то, что нам принадлежит.
        После этого, повернувшись к запретному месту и ступив на него своими босыми ногами, вместе с Первушей на руках и его конём, который продолжал покорно идти за своим хозяином, этот неизвестный старик растворился в дымке, так же само, как в своё время покойная ныне Красава. Когда прошло оцепенение, в которое впал весь отряд, то, пока они обдумывали своё недавнее происшествие, налетел на них сильный вихрь, и недолго думая погнал их коней в сторону родного дома, что они не заметили, как оказались на княжеском дворе. Князь тут же собрал на совет своих волхвов, которые ему ответили:
        – Не ищи Первушу князь, родной отец в свой дом его забрал, и прекратите охоту на этого медведя, так как сам он не простой лесной медведь, а сын Велеса. А то ещё на весь наш народ беду накличешь. Лучше принесите Велесу богатую жертву, тогда всё успокоится, а то он нас в свой лес больше охотиться не допустит.
        Очнулся Первуша в небольшом деревянном доме. Он лежал на сухой соломе и сене. На стене висели сушёные травы. Дырка, представлявшая собой окно, была перетянута бычьим пузырём. В комнате стоял деревянный стол и такие же стулья. На столе лежал свежеиспечённый желудёвый хлеб, а рядом стояли глиняные миски с грибной похлёбкой и лесными ягодами, по всей видимости, собранными накануне. И какой-то вкусный запах доносился из глиняного кувшина. Голова ныла, коснувшись лба Первуша обнаружил повязку, под которой находись какие-то травы.
        – Кар, кар! – услышал раненый Первуша крик молодого ворона, который подлетев к нему, уселся на его руку и начал его внимательно изучать.
        – А потом в открытую дверь просунулась голова оленя, который мог бы зайти в помещение, если бы его не смущал лежащий Первуша. Постояв и подумав ещё одну минуту, олень, высунув свою любопытную голову ещё раз, передумал заходить в данное время в избу.
        Первуша попробовал приподняться, но из-за слабости ему удалось это сделать только с огромным трудом. С детства бегавший по лесу босиком, и одевавший сапоги только зимою в снег и мороз, или во время военного похода, крепыш Первуша не привык болеть, и поэтому это необычное положение приводило его в непривычное замешательство. Но вдруг он услышал чьи-то шаги и почувствовал своим голодным желудком запах жареной оленины, доносившийся из котелка, который нёс в руках рослый седой старик. Ворон, тут же подлетев, уселся на его плечо. Поставив котелок на стол, старик подошёл к Первуше и чуть насмешливо спросил:
        – Ну как герой будем выздоравливать, или ещё раз попробуем побороться?
       Вдруг Первушу пронзило какое-то непонятное для него доселе чувство. Он вспомнил своих покойных деда и бабку, от которых он в детстве получил немножко ласки, в которой так нуждаются малые дети. Но после их смерти для этого чувства никому больше не было дела. В те далёкие и тяжёлые времена выживал только сильнейший, у которого не было места в душе для таких смешных чувств. Иногда во сне он видел красивую женщину, которая его пыталась обнять, но тут же она растворялась, как в дымке. Ему говорили волхвы, что это его посещала во сне умершая мать, которая его пытается оградить от земных бед.
       – Ты кто, мой хозяин? – спросил слабым голосом Первуша. – А я, стало быть, твой пленник?
        – Сперва встань с моей помощью на ноги, а потом решим, как нам дальше поступить – ответил старик и протянул Первуше глиняную чашу с жидкостью какого-то непонятного цвета, с запахом трав.
        Выпив эту жидкость, Первуша почувствовал небольшое облегчение. Потом старик рукой показал ему на стол, явно приглашая принять участие в трапезе. Когда они оба усели за стол, старик пододвинул к Первуше котелок с олениной и отломил ему кусок хлеба. Потом разлив по стоящим рядом глиняным кружкам жидкость из кувшина, предложил её выпить. Этот напиток оказался медовой сытой. Выпив по кружке, они оба стали есть. И что удивительно, старик не прикоснулся к жареному мясу, а ел только хлеб с грибной похлёбкой, а потом закусил ягодами, запивая всю свою трапезу этой самой сытой. А голодный Первуша очень быстро всё уписал за обе шеки, закусив потом предложенными ему ягодами. После обеда старик, сняв с головы Первуши старую повязку и переложив её новыми листьями, снова обмотал  раненую голову. Больше старик в течении нескольких дней не проронил ни слова, а только знаками показывал, когда садиться к столу, когда делать перевязку. Только смешной воронёнок залетал в это скромное жилище, и пытался говорить с Первушей на своём вороньем языке. А когда Первуша пробовал выйти наружу, его отбрасывало обратно в избу какой-то непонятной  силой.
        По истечении примерно двух недель Первуша совсем окреп и почувствовал в себе прежние силы. В лесу уже выпал снег. И старик мороз, завывая, носился по лесу, исполняя свой зимний гимн, приветствуя им свою хозяйку Морену.
        На этот раз седой старик вошёл в избу и, бросив на солому, на которой спал в эти дни раненый Первуша, котомку с красивой одеждой, предложил Первуше одеться.
        – А теперь, молодец, когда ты выдюжил и окреп, пришло время узнать тебе правду о себе и твоём роде, который тебе доселе был неизвестен, – сказал старик, удобно усевшись на деревянный стул.
        – Так вот знай, отрок, что я старый колдун, которого лесной народ зовёт просто – Большой Медведь. Род наш идёт от самого Велеса. Но не все дети Велеса получают такой дар, которым владеем мы, его избранные, отмеченные его печатью. Мы получаем также посвящение от самой Матери-Сырой земли, Перуна и Сварога. Сейчас люди всё больше и больше отступают от них, строят себе города, в которых мы, посвященные, жить не можем, так как теряем там свою силу и задыхаемся под городскими стенами. Наше дело охранять лес, лечить раненых охотниками зверей и птиц, и перед Велесом и Святибором ответ потом держать. Мы все почти не едим мяса, а только кормим им раненых людей, которые нам попадаются в лесу. А отбираем для этого убитых зверей у жадных охотников, которые сильно много зверья убивают. Но и это только для того, чтобы поднять на ноги их же раненых соплеменников, так само, как я выхаживал тебя. Нам же для еды хватает в лесу ягод, грибов и кореньев. А весной мы сдаиваем лесных олених-рожениц и лосих, и пьём их целебное молоко, а за это подкармливаем их зимой сеном, которое специально для них летом заготавливаем. У нас свои ульи с пчёлами, подаренные нам ещё Водяным, и эта сыта, которая тебе понравилась, приготовлена из этого мёда. У нас тут свой сад и огород. А раненные звери сами к нам приходят за помощью, будь то олень, кабан или волк. Мы не можем просто умереть, пока не передадим свой дар своим сыновьям, либо случайным прохожим, в которых свою родную душу почувствуем. А после смерти, отдохнув в садах Сварога, наши души снова на землю возвратятся и родятся в своих дальних потомках. Ты часто видел и чувствовал меня за своей спиной. Будучи невидимым для людских глаз, я следил за тобой на охоте и в сражениях, чтобы ты не погиб прежде времени. Неосторожно себя твоя мать повела, и за это раньше отпущенного ей срока от нас ушла. Но не спокойно её душа себя чувствует, пока ты свой земной выбор не сделаешь. Поэтому подумай, коли со мной останешься, мою науку узнаешь и своим сыновьям её передашь. Если тебе больше по душе жизнь при княжеском дворе и военные походы, тогда садись на своего коня и езжай обратно к своему князю, но тогда всё забудешь, что видел и слышал, так что выбирай себе дорогу в жизни, которая тебе больше по душе. Жизнь волхвов тоже нелегка, скоро и для всех нас тяжёлые времена настанут. Большой огонь пройдёт по Коростеню от рук грозной княгини, а как родится её внук, так привезёт он в наши земли нового Бога, а наших старых богов начнёт гнать из родных мест. Большой плач и стон пройдёт среди нас волхвов – потомков велесовых. Но мы выстоим и не сдадимся, с нами сам Велес. Не предадим мы своих богов, которые нас породили.
       Подумал Первуша и решил остаться у своего родного отца, которого он так мечтал увидеть. Всей нехитрой наукой волхвов он овладел быстро. У него навсегда пропала охота зверей и птиц лесных убивать. Начал он, как и его отец от ловушек и охотников их спасать. Раненные звери сами приходили к их избушке за помощью. Они жили в лесном замке Большого Медведя, находящегося недалеко от этой летней хижины. По замку свободно летали лесные птички и распевали свои песни. Внутри росли в больших деревянных кадках какие-то необычные деревья – подарок самого славянского Бога Велеса. Белочки и зайцы свободно бегали по ступеням дворца, как в наших современных домах бегают кошки и собаки. А олень, который недавно заглядывал в хижину, со своими важенками спокойно пасся в дворцовом саду, и с удовольствием ел сено из рук Первуши, с которым он быстро подружился. Но когда к дворцу подходил раненный волк или рысь, оленья семья быстро пряталась от них в другой части сада. Но хищники и сами понимали, что если пришли к хозяину лечиться, то нельзя обижать его домочадцев. А весною Большой Медведь доил олених и туриц, и они пили с Первушей их вкусное парное молоко. В доме хранился большой сундук с драгоценностями. Но, похоже, эти ценности интересовали только любопытного воронёнка. Схватив одно из  украшений, он носился с ним по дворцу, потом усаживался на карниз и начинал с ним играться, как маленькие дети играют с погремушками. А потом сам же относил «очередную игрушку» обратно в сундук. Все драгоценности, собранные не одним поколением волхвов, они получали в подарок от богов и тех редких людей, которых они иногда брали в свою хижину лечить, если находили их в лесу сильно ранеными. Но когда здоровые люди покидали их дом, то по велению лесных хозяев, сразу же обо всём должны были забыть. А когда волхвы надолго отлучались, то этот дом они закрывали своим только им одним известным заклятием, чтобы не обнаружили его корыстные люди.
       Вот, как только прошло небольшое времечко, говорит Первуше Большой Медведь:
       – Науку мою ты хорошо освоил, приближается время, когда я смогу покинуть землю и переселится к душам своих предков, но хочу я знать, как ты мою науку освоил. Прислонись правым ухом к земле и послушай, что происходит на ней.
        – Слышу я гул копыт, – ответил ему Первуша. – Приближается к Коростеню небольшой отряд, во главе с главным князем – хищным волком. Ждёт в недолгом будущем их тут гибель неминучая по своей же собственной вине. Но потом я вижу Коростень объятый пламенем большим.
        – Правильно видишь, – сказал Большой медведь. – Обернись теперь орлом и слетай на двор к Ратибору и присмотри, какая тебе из его дочек по душе приглянется. А потом, во время большого огня заберёшь её в наш дом. С нею тогда и наш род продолжится. А после моей смерти сам Большим Медведем называться будешь.
        Воткнул Первуша двенадцать ножей в осиновый пень, натёрся тирли-травой и обернувшись орлом, полетел к Ратибору на двор и уселся на крышу его терема. Видит он, ходят по двору три его дочери с няньками, одна краше другой, но какую из них выбрать, не мог он надумать. Вдруг, видит, что вышла из дома какая-то незнакомая ему раньше женщина. Лицо у ней резко отличалось от лиц древлянок, к которым Первуша привык. Волосы её были не чёрные, как вороново крыло, а пышные и кучерявые, какого-то бледно рыжеватого цвета, собранные на затылке в пучок. Глаза серо-голубого цвета, напоминавшие небо. И одежда её резко отличалась от одежды древлянок.
        – Береника, быстро уйми свою плаксивую дочь, не маленькая уже, чтобы маме плакать! – закричала вышедшая на ступеньку крыльца жена Ратибора – Борислава. – Дочкам наложниц няньки не положены!
        Понял тогда Первуша, что Ратибор привёз в свой дом красивую гречанку Беренику, полюбившуюся ему на старости лет, которая и родила эту «плаксивую» дочь. Ударившись о Землю, он обернулся серой мышью и незаметно проник в дом, знакомый ему с детских лет. Тогда он увидел маленькую светлую девочку лет пяти, очень похожую на свою мать. Береника вошла в дом и начала рассказывать сказку своей расплакавшейся дочке – Любаве, которая так раздражала своим плачем старшую жену Ратибора. Самому Первуше нередко от вредной Бориславы розгой перепадало, когда Ратибора рядом не оказывалось. Даже после смерти Красавы не могла Борислава забыть любовь, которую к ней испытывал её муж Ратибор, чуть не сделавший её своей второй, а может даже и более любимой женой. Вот и теперь, стоило только Ратибору уйти из дома, как на голову молчаливой Береники и её дочке, сыпался град упрёков, которые тихая гречанка молча терпела, не смев пожаловаться о них Ратибору.
        – Пусть подрастает, а потом я её в свой дом заберу, – подумал Первуша, и обернувшись орлом полетел к своему отцу.
        Но время шло неумолимо. Ненасытный Великий киевский князь Игорь, сменивший Олега, потребовал вскоре от древлян неурочную дань. Ослеплённый своим корыстолюбием, он не слушал советов и увещеваний коростенских послов, пробовавших усовестить его. Тогда разъярённые жители Коростени умертвили князя, привязав его к двум стволам берёзы, которые разорвали жадного князя пополам. После этого, разгневанная княгиня Ольга – вдова казнённого ими Игоря, прискакав со своими войсками и маленьким сыном Святославом, спалила весь Коростень. Выбегавших из горящих домов жителей, русичи добивали стрелами и рубили мечами. Первуша, обратившись орлом, сидел на высоком дубе и наблюдал за этими кровавыми событиями. Но он твёрдо помнил наказ своего отца Большого Медведя не встревать больше в дела людей, чтобы среди них не происходило. Кровью обливалось его доброе сердце, когда он видел, как погибали его земляки,  которых он знал с самого детства. Но вот из дома воеводы Ратибора выбежала Береника с маленькой Любавой на руках и помчалась в сторону леса, внутренним чутьём чувствуя, что там она найдёт спасение. Но за ней устремился один из русичей на своём коне. Расстояние между ним и бегущей Береникой быстро сокращалось. И русич уже протягивал к ней свои хищные руки, тогда в одно мгновение Первуша слетел с дерева и, ударившись о Землю, обернулся большим медведем. А Береника увидав медведя вскрикнула и упала на землю потеряв сознание, уронив дочку на землю. Тогда Первуша, схватив её на руки вместе с маленькой Любавой, обернулся воином и вскочив на коня упавшего русича, поскакал с ними в свой замок.  Дома он перепрыгнул через ножи и опять Первушей стал.
        С радостью встретил их в замке уже совсем постаревший Большой медведь. Зажили они так небольшой семьёй. Береника с маленькой Любавой занялись небольшим хозяйством, собирали в лесу ягоды и грибы и готовили из молока сыры, чему научилась ещё в детстве у себя в Византии. Любава подросла и стала женою Первуши. Большой медведь ещё успел понянчить своего первого внука – Ратибора. Береника прожила недолго, слишком много тяжёлых испытаний пришлось на её жизнь: война, рабство в чужой стороне, вредная, сварливая жена человека, который сделал её своей наложницей.  Потом новая не совсем понятная ей жизнь, среди чужих для неё богов, да и климат очень суровый вдали от тёплого моря, около которого она родилась. Но в жилах Любавы текла древлянская кровь её отца Ратибора, и это был её родной край.
     У Первуши, которого теперь тоже звали Большой Медведь, после смерти его отца родилось трое сыновей. Любава оказалась хорошей женой и матерью. Как и предсказывал его покойный отец, у сына этой злой княгини, которая спалила их родной Коростень князя Святослава родилось три сына –Ярополк, Олег и младший сын от ключницы Малки – Владимир. Вначале во время ссоры Ярополк убил Олега, а потом Владимир убил Ярополка и сел на киевский престол. Жесток был князь Владимир, как и его отец Святослав! Он провёл свою жизнь в военных походах, топя в крови другие народы и  города, которые ему оказывали сопротивление. Силою брал он, понравившихся ему женщин, не обращая никакого внимания на их слёзы. А потом также быстро к ним охладевал, когда на его пути встречались новые красивые женщины. Его ненавидели и жёны и родные сыновья. Жестокие были те времена и жестокие жили тогда люди. Владимир ревностно служил своим богам и велел приносить им в жертвы первенцев своих подчинённых, желая сыскать за это у богов поддержку в военных походах. А на старости лет, как и предсказывал Большой медведь решил привести Владимир в Киев нового Бога, который был очень милостивым к врагам и мог простить все прежние злодеяния человеку, если тот ему чистосердечно покается в своих прежних грехах. Новому Богу не нужны были кровавые жертвы. Он отменял заклание и сжигание вдов на кострах со своими умершими мужьями. Этот новый Бог нёс в мир любовь и покой. Но и тут Владимир проявил своё жестокосердие. Идолов Перуна и Велеса велел привязать к лошадям и протащить по всему Киеву, стегая их по дороге плетьми, а потом в Днепре утопить. Людей созывали, несмотря на лютый мороз, и, прорубив в Днепре полынью, велели им туда нырять и принимать святое крещение от нового, доныне неизвестного им Бога. Кто тонул в этой проруби, а кто принявший крещение выплывал и получал в подарок новую холщёвую рубашку. Плач стоял повсюду, не хотели люди от своих старых богов отрекаться. Пробовали поднимать бунт, но князь все эти бунты жестоко подавлял, а бунтарей казнил, вместе с волхвами, которые по его мнению народ мутили и от нового Бога отвращали. Разозлились тогда на людей прежние боги и навсегда их покинули, и уже никакой помощи им больше не оказывали. И только у потомков волхвов осталась с ними прежняя неразрывная связь. А у простых людей вся надежда теперь была на их нового Бога. Но время идёт вперёд. И как всегда во все времена и века, новая религия приходит на место старой и новые поколения, родившись в новое время, уже свободно воспринимают эту новую религию, как свою родную.
        Постарел и Первуша, и, как только почувствовал, что скоро и ему нужно покидать этот бренный недолговечный мир, позвал к себе трёх своих сыновей – Ратибора, Богдана и Гостомысла и поведал им свою последнюю волю.
         – Слушайте, дети мои, мне уже пора в иной мир переходить. А вам я повелеваю принять также в своё сердце и этого нового Бога, в которого всю свою короткую жизнь верила ваша бабушка Береника, но и о наших старых богах не забывать. Силу свою колдовскую я вам всю до конца передаю. Тяжким бременем ляжет она на ваши плечи в новые времена. Вы и ваши потомки будете понимать и лечить зверей, а также и людей. Вы будете очень сильными и отважными, так как вы все Медведи – Велеса потомки, отмеченные его печатью. Я вам всем троим передаю талисманы нашего рода. Три золотые монеты, с одной стороны на них голова медведя, а с другой змей. Это священные животные Велеса, чьи обличья он сам иногда принимает и приходит в таком образе в мир людей посмотреть на их житьё-бытьё. А с ними и три вещи – золотую пастушью дудочку, ножик и охотничий рожок. А вы трое пойдёте в три разные стороны, один на север, другой на запад, третий на восток. Как мы с матерью умрём, вы нас подожжёте в священном огне вместе с нашим родовым замком. А сундук с сокровищами вы около замка глубоко закопаете, чтобы никто из людей не мог его отыскать. И Велес тогда сразу закроет его своей печатью. Эти сокровища людей делают безумными, и чтобы овладеть ими брат убивает брата, друг убивает друга. Они не должны попасть в руки людей до тех пор, пока люди не станут такими честными, как того желает новый киевский Бог. Не хочу, чтобы наш родовой замок и эти сокровища когда-либо достались жестоким и алчным людям.
      А много веков спустя ваши потомки встретятся и узнают друг друга по этим трём вещам и талисманам.