Серёгино счастье

Владимир Рогожкин.

СЕРЕГИНО СЧАСТЬЕ

РАССКАЗ

Как и подобает сыну интеллигентных родителей,  Александр Павлович Козунов семьдесят пятого года рождения, в дальнейшем просто Санек, после окончания школы подался в институт. Другого пути не было. При ином раскладе родители его просто бы не поняли. Не пришлось решать дилемму – какому институту довериться. Выбрал пединститут. Рядом с родительским домом находится, поэтому его и выбрал. Находись рядом ветеринарный, или строительный, выбрал бы ветеринарный, или строительный. Тем более в пединституте кафедра физвоспитания имеется. Главный его козырь, спортивный разряд по плаванию. И не какой – то там юношеский. Кандидат в мастера спорта это Вам не ширь – шавырь. Даже экзамены сдавать не пришлось. Пятерки поставили автоматом. На текущую успеваемость никто особого внимания не обращал. Лишь бы на троечку и лишь бы к концу следующего полугодия избавиться от хвостов. То же самое и с посещением лекций и семинаров. Сладкий воздух свободы основательно вскружил Санькову голову. Денег катострофически не хватало. Вот тут – то и познакомили его с Витьком. Хмурый - Витьково погоняло. Прозвища люди обычно получают, по какой либо бросающейся в глаза характерной черте человека. Или же, как это было в случае с Витьком, все построено на контрасте. Кликуху свою он получил благодаря нервному похихикиванию, появившемуся после одной из ходок за колючую проволоку. С первого взгляда и не скажешь, что перед Вами серьезный человек. Но с такими как Витек больно – то не пошутишь. В недалеком прошлом чемпион по боевым единоборствам. Теперь,  шеф крупнейшего охранного агенства города. Звучит впечатляюще. Кроме этого была у Витька еще одна фирма, являющаяся предметом особой гордости. Так называемый «Приятный эскорт». Судя по рекламе, красующейся чуть ли не на всех последних полосах местных газет - к вашим услугам шикарные девочки, хотите в ресторан, хотите на заседание думы, хотите в театр. Куда хотите – лишь заплатите. На самом деле, сопровождать клиентов, девочкам приходилось совсем недалеко. В один из номеров «оздоровительного комплекса» расположенного в шаговой доступности от института. Видимо по этой причине, почти все девочки «Приеятного эскорта» учились, или числились именно там. Но какой разговор может вестись о ресторанах, или театре, когда у девочек горло не просыхают. А большинство из них еще и на игле сидят. Кто по собственной инициативе к «дури» пристрастился, а кого и в принудительном порядке «осчастливили».
   Родители Санька растроганные поступлением ненаглядного чада в институт, не пожадничали и сделали подарок.  Купили старенький БМВ. Но хорошо известно, что старенькая иномарка во сто крат престижнее нулевого Жигуля. На этой машине и подрядился Санек доставлять девочек по вызову. Вот и подкатывали они к оздоровительному комплексу с неописуемым шиком, гомоном и визгом, бесстыже закинув голые ноги на спинки передних сидений,  улыбаясь во все тридцать два зуба. Еще и с охраной. Правда и охрана и водитель в одном лице. Но такое положение дел всех, в том числе и Санька, устраивало. Тем более и охранять – то никого особо не нужно было. Как правило,  клиенты, вызывающие «девочек», особой храбростью не отличаются. Одного Саньково появления хватало для решения любого конфликта,  зачастую виной которого, являлись сами «девочки». То, горячительного переберут до полной потери памяти. То, услугу не в полном объеме, окажут. То украдут, что-нибудь. Платил Витек хорошо. Вдобавок, Санек еще подкидывал. Доступные девочки. Левые деньги. Бары. Дармовая выпивка. Не известно откуда, появившиеся  «лучшие» друзья…. Задурил капитально. И сам не заметил, как вылетел из института, не появившись ни разу на занятиях в течение семестра….
Девочки, Витьковой фирмы приятного времяпровождения,  делились на затасканных рабочих лошадок, часами пашущих за мизерную плату,  и элиту. Ради повышения имиджа фирмы и собственного благосостояния, Витек мог подложить лошадок…. Да под кого он их только не подкладывал. Элитных девочек, предназначенных для особых клиентов, Витек лелеял. В их группе выделялась Маринка. Звали ее, почему-то,  на татарский манер, Мариам. Хотя, татарская кровь не приливалась, пожалуй, к крови ее предков, со времен пресловутого ига. Но всему приходит конец. Пришел конец и безропотному подчинению Мариам. Девушка взбрыкнула. Если говорить точнее, разодрала ногтями лицо одного из самых почитаемых клиентов. Витек приказал разобраться. И с Марьям жестоко разобрались. В фирме «Приятный эскорт», своеобразным «отделом кадров» и одновременно с этим службой собственной безопасности, являлась тридцатипятилетняя, давно уже вышедшая в «тираж» проститутка, мама Люба. Мужеподобное существо гренадерского роста. С маленькими глазками, резко контрастирующими с огромным животом и отвратительными грудями. Такими же длинными и тонкими как ослиные уши. Когда она, позевывая и почесываясь, сидела на своем излюбленном месте в фойе оздоровительного комплекса, широко раздвинув толстые ноги, обутые в бесформенные шлепанцы, то создавалось впечатление, что еще немного и груди ее коснутся пола, произойдет короткое замыкание и от взрыва ее наполненного злобой тела, обязательно разнесет холл комплекса. Почему обязательно разнесет? Не знаю. Но так мне однажды показалось. Однако, дело свое, мама Люба знала туго. «Душеспасительные беседы» как правило проводились без свидетелей да и еще на задворках. Удар обрезком водопроводной трубы, и гордячка Марьям взвыла от боли. Уж, что–что, а профнепригодность, по причине перелома руки, ей была гарантирована. Но на этот раз, четко отлаженная система работы службы собственной безопасности фирмы, дала сбой. На отчаянные крики Марьям, прибежал случайно проходивший мимо, Серега. Он в это время, возвращался со второй смены вместе с друзьями, в общежитие. Заводское общежитие находится на соседней улице. Вначале основательно перепало «мамочке». Серега принял ее за мужика. Досталось, и прибежавшим на выручку, Витьку и охраннику. В заключение всего, нокаутирующий удар получил Санек. Он, обеспокоенный долгим отсутствием шефа, отправился  на поиски. По закону подлости появился в самый не подходящий момент. Как раз кепали Витька. Санек наивно полагал, что его появление на поле битвы, может что – то изменить. И совершенно напрасно он так полагал. Дружно удирали всей честной компанией. Самое удивительное, что дружнее всех удирала проявившая завидную прыть, мама Люба. Знай Санек заранее, что воспитательная работа будет проводиться с Марьям, да и еще таким варварским способом, не слишком бы рьяно кинулся он на выручку своего босса. Но, что сделано – то сделано! Тем более, что боялся в последнее время Витька, Санек.  После нескольких таинственных смертей ребят, более крутого замеса, чем он. Язычок приходилось держать исключительно за плотно сжатыми зубами. И главное, от чего, ни разу в жизни, не принимавшие наркотики пацаны, загнулись? От перидоза!  Но Витек был способен организовать и не такое.
Как известно свято место пусто не бывает. Заполнилась и вакансия, занимаемая до этого Марьям. Ровно через три дня появилась Вика и крыша у Санька поехала. То ли от того, что влюбился. Сразу и наповал. То ли от обиды. Такая девчонка, и на тебе - девочка по вызову. Захотелось Саньку выть по волчьи. Крушить первой попавшейся арматурной свою долбанную машину, вместе с оздоровительным,  а на самом деле, ничего не приносящим  кроме нездоровья, комплексом. А самое главное, отмачалить этой самой арматуриной, Витька. Но не все наши желания совпадают с возможностями. И ничего другого не нашел Санек, как прикинуться шлангом, и предложить Вике сходить с ним  в кабак. Просто так предложил, без выкрутасов. И получил в ответ
  - Нет, ни в какой кабак я с вами не пойду, молодой человек. Я же проститутка! Меня нужно обязательно снять. За деньги снять. Но с тобой я и за деньги не пойду. Ты же из этих - и она усмехнулась в сторону Витьковой машины.
И что, интересно, отлегло у Санька от сердца. Немного, но отлегло. Значит, не все еще потеряно.
   Худосочный и кривоногий, владелец заводов, газет, параходов, депутат Валентин Валентинович Карелин любил пожить в свое удовольствие. Любил дорогие машины, вина, шмотки.  Любил красивых женщин. При этом, особое наслаждение испытывал, если особа женского пола была помоложе. Особой женского пола называю его женщин потому, что и женщинами – то их назвать язык не поворачивается. Это скорее девочки. И если до последнего времени Валентин Валентинович соблюдал, хотя бы, какое приличие, то в  случае с Викой, он как с цепи сорвался. На момент начала их «романа» Вика едва закончила девять классов. Прикинуться хорошим, Валентин Валентинович мог. Даже машину девушке на семнадцатую годовщину подарил. Правда, переоформить с себя, не удосужился. А еще, это уже по версии вездесущей желтой прессы, депутат Карелин очень, можно сказать до самозабвения, любил свою жену, дочь известного в городе предпринимателя. Но, если идти от обратного, Карелин делал вид, что любит единственную дочь бизнесмена. А тот в свою очередь, не делал вид, а на самом деле, в неограниченном количестве, снабжал Витька деньгами. Для человека, имеющего связи во властных структурах, организация очередной хитроумной комбинации взаимного обогащения, особого труда не составляла. Но все тайное в конце – концев становится явным. Сначала, жена депутата узнала о связи ненаглядного с Викой, и не замедлила поставить вопрос ребром. Или ты избавляешся от девчонки, или папенька снимает тебя с довольствия. Одной бабой меньше, другой больше, эка невидаль! Были бы деньги! Сегодня Вика, завтра другая. Кульком – то прохлопаешь, покровительства тестя и лишишься, рассудил Карелин и выбрал первый вариант. Но рассуждения, рассуждениями,  а деятельностью процветающего предприятия,  заинтересовались правоохранительные органы.  Уворованные денежки предстояло возвращать в казну. Пусть и не все. Пусть и не сразу. Но брал-то Карелин чужие! А возвращать приходилось свои, кровные. А так жалко отдавать кровные. В любой ситуации Валентин Валентинович прежде всего стремился получить максимальную выгоду. Не стал исключением и разрыв с Викой. Ей, не без участия того же Витька и его братков, организовали подставу. Девушке пришлось платить за фактически не принадлежащую ей машину. Квартиру матери в срочном порядке продали. Мать уехала к родственникам в деревню. А попытавшуюся возмущаться Вику, поставили на счетчик и определили для погашения недостающей суммы, в фирму Витька.    Как все просто! Ездила Вика по доверенности, а спросили с нее по полной. Подобного форс-мажора не ожидал никто.
Из – за какой – то ржавой консервной банки, вышвырнуть девчонку на панель. Однако, постоянное нервное напряжение и стрессы, даже у сильных мира сего, даром не проходят. Тестя депутата Карелина хватил «удар», потом другой, более сильный. Третьего тесть не выдержал. На все его движимое и недвижимое имущество, наложил свою волосатую лапу, вездесущий зять. И почти сразу же исчез. Кто говорил, что видели его за границей с очередной любовницей. Кто утверждал, что Валентин Валентинович прячется от кредиторов на собственной даче. Его жена изобразила безудержное горе. Подали в розыск. Признали депутата Валентина Валентиновича Карелина без вести пропавшим. Выждав положенное время, жена сняла траурное облачение и официально вышла замуж за  Витька. К тому времени, никто уже и не помышлял называть его, Витьком. Виктор Михайлович! И никаких вариантов! Примерно в это же время исчезла из города и Вика. Ушел из фирмы Витька и Санек.
 Когда призывник уклоняется от воинской службы, его обязательно отловят и в принудительном порядке отправят в армию. Не забыли и про Санька.
   - Мне – то чего бояться, - наивно полагал он, прислушиваясь к перестукиванию вагонных колес пассажирского поезда, увозящего его куда – то на севера  восток.
Это только дохлячкам толстопузым, от материнской юбки боящимся оторваться, в армии туговато приходится. В отличие от них, к исполнению священного долга он готов. Режимом его не удивишь. Кроссы может бегать часами. Тем более, что забрили его ни куда ни будь, а в десант. Все лучше, чем весь срок службы дружить с лопатой на постройке свинарника. Или, туалета на даче генерала. И как же Саньку пришлось удивиться, когда вместе с такими же желторотыми первогодками, был построен на плацу воинской части. Довольное выражение его лица мгновенно переменилось на унылое. Засаднила правая   скула. А зуб под коронкой дернулся так, словно его только что, расколол его безжалостный кулак. В старшем сержанте, построившем на плацу новобранцев, Санек узнал старого знакомого, развеявшего в свое время миф о безнаказанности местного «авторитета». Сердце начало медленно опускаться в штаны….
  - Слушай сюда, Рембо! Я зла не помню, но и тебе советую помалкивать - безапелляционно заявил Серега, отозвав Санька в сторону.
И тот помалкивал. Ровно до того, как на  занятиях по огневой подготовке, один из новобранцев случайно  не уронил под ноги, боевую гранату со снятым предохранителем. Вместо того, что бы разорваться далеко за бруствером, граната закатилась под ноги дюжины оторопевших от страха солдат. И пришлось бы в скором времени, служить в церкви по невинно убиенным, заупокойную и поминальные службы. Но, рядом  оказался Серега, попытавшийся выкинуть гранату из окопа. Незадачливых гранатометчиков он спас. А самому Сереге не повезло. Осколками изуродовало лицо. К тому же он потерял оба глаза. Свое обещание держать язык за зубами, Санек не выполнил. Сразу же, после случая с гранатой, рассказал он пацанам, о давнишним знакомстве с сержантом. Рассказал и про то, как однажды, еще в пору беззаботной гражданской жизни, преподнес ему Серега, уроки хорошего воспитания. Свернутая скула и сломанный зуб это еще цветики. Другим досталось сильнее. И уж лучше бы Санек помалкивал. Вроде бы, из присутствующих тогда пацанов, стукачей не наблюдалось. Но, вызывает его командир части. Общие вопросы
  - Как служится? Как кормят? Давно ли получал письма из дома? Как родители поживают? Не обижает ли кто?
. - Все нормально – говорит Санек – грех жаловаться. Про инцидент с гранатой как бы вскользь спросили. А в сторонке лощеный такой молодец сидит, журнальчик рассматривает. И всем своим видом показывает, что весь этот разговор ему  до - фонаря. Потом, как начали Санька перекрестно допрашивать, понял он по чью душу этот лощеный молодец приперся. Провели следственный эксперимент. Но! Вот тут – то и оно, что – НО! Угораздило Санька заявить
  - Нашли тоже крайнего! Слишком далеко я был от того места, откуда эту гребаную гранату бросили. А уж куда она упала  и почему, это одному богу известно. Предметы усилием мысли передвигать не умею. Да и не придурок же я, в самом деле, боевые гранаты себе под ноги швырять!
. И уж лучше бы Санек не повышал голоса. Лощеный взревел от ярости, похлещи колхозного быка во время гона. Пообещал Саньку нешуточный срок дисбата. И с уверенностью заявил, что его там обязательно опустят, словно сам там незадолго перед этим, побывал. А в то место,  запихают Саньков язык. Однако все обошлось. Дослужил в своей части. Долгое время о Сереге он ничего не знал. В госпитале навестить его не получилось. Серега барахтался где-то между жизнью и смертью. А в реанимационную палату никого, кроме медперсонала не пускают. Потом, Серегу перевели в центральный госпиталь министерства обороны. Потом Санек дембельнулся. И Серегин след на некоторое время затерялся.
   Вся дальнейшая Санькова жизнь могла бы уложиться в нескольких строчках очередной анкеты. После демобилизации восстановился в институте. Закончил. Поступил на службу в одну солидную «контору» контрактником. Постоянно выезжал в «горячие» точки. В одной из стычек с боевиками получил тяжелое ранение. Женился. Развелся. Несколько раз порывался найти Вику. В каждой из своих женщин отыскивал ее черты. Но все безрезультатно. Конечно же, с почти безграничными возможностями и связями знакомых из штата «конторы», дело продвинулось бы значительно быстрее. Но Санек опять поймал себя на мысли, что боится за Вику. Слишком уж часто был он свидетелем таинственных исчезновений людей, оказывающихся на пути Витька.
  - Уж пусть лучше незнамый волк грызет - говорила в свое время бабушка. И Санек с ней совершенно согласен. Пусть уж лучше -  «незнамый грызет!»
   На кануне профессионального праздника,  вызвал Санька исполняющий обязанности начальника отдела. И Санек откровенно струхнул. Хвалить его вроде бы не за, что. А для очередного разноса, причина всегда найдется. Тем более, числился за Саньком один грешок. За неделю, до возвращения их из командировки в горячую точку, их вертушку обстреляли в горах. Ранило пилота, сама машина сильно пострадала. Сели чудом. Испугался  тогда Санек здорово. Но все обошлось. По возвращению домой в одном из кабаков напились, как и положено в таких случаях, до поросячьего визга. Увидели за соседним столиком молодых парней. И сильно те парни смахивали на кавказцев. Устроили разборку. До откровенного рукоприкладства дело не дошло. Тем более, что  парни оказались сирийцами, проходящими обучение в военном училище. Дело закончилось совместным застольем. Пострадал один человек. Им оказался начавший откровенно хамить официант. Да и не от Саньковых друзей ему тогда досталось.
В кабинет подполковника вошел с большой опаской. Даже забыл традиционно поприветствовать начальника, когда в стоящем у стены кресле, увидел Серегу. Он, как оказалось,  долгое время занимался с начальником Санька, в одной секции карате. Вроде бы и не говорили много, а время пролетело быстро. Зашёл Санек задолго до обеда, а вышли они уже после окончания работы. Адаптировался Серега к своему сегодняшнему состоянию нормально
  - По разному люди живут. Я живу так и меня это устраивает. И еще одно дело – не дело. Даже не знаю, как сказать – замялся Серега - в общем, я влюбился. Но говорить об этом не хочу. Не суеверный, а сглазить боюсь.
  - Ну, ты молоток! -  восхищенно произнес Санек, когда провожал его домой в Долгозерск на автобусе. От того, чтобы Санек отвез его на собственной машине, Серега наотрез отказался
  - Летом в гости дело другое».
Это была их первая встреча после инцидента с гранатой. Но прошло еще несколько лет, прежде чем Санек отважился навестить Серегу. И причина была. Ой, какая причина была! Серега женился. Живет он совсем не далеко от города. Каких – то несчастных двести верст.    Как не поехать? До Нижнего Ломова, некогда  известного на всю страну своей водкой районного городишки,  Санек добрался без особых заморочек. Заправил машину, перекусил в придорожной забегаловке. Выбрался на федеральную трассу М5. А там и до Долгозерска рукой подать. Отъехав от Нижнего, километров тридцать, резко повернул в сторону Кипчайки. Села давно нет. А вот погост, где покоятся бабушка с дедушкой сохранился. Трава вокруг могил скошена Кресты покрашены. Возле многих из них железные оградки. Могилу бабушки с дедом, хотя и давно здесь не был,  нашел сразу. Почал заранее приготовленную бутылку водки. Прости бабуля, так положено. Не беспокойся не злоупотребляю. Выпил. Зажевал. Покрошил хлебушка птичкам. Бабушка всегда так делала. Посидел. Помолчал. Нужно ехать дальше. До Долгозерска километров двадцать лесной дороги. И бог знает в каком она состоянии.
Проехал, не останавливаясь мимо озера. К своему удивлению, обнаружил вместо стоящего последние годы бесхозным «Дом рыбака», вполне приличный компактный отель, над которым потрудился явно не российский архитектор. Чему удивляться, наши тоже под западных мастеров теперь работают. Забор из металлического профиля. Альпийские горки из камней и фонтанчики. Ухоженные лужайки. Внимательный страж на воротах. Нет! Здесь больше не порыбачишь. И почти на каждом шагу кощунственные плакаты - «Внимание! Частные владения. Санкции вплоть до уголовных». И все это в лесу во все времена изобилующем грибами и ягодами. Наезженная и утрамбованная автомобилями и тракторами в течении многих лет старая лесная дорога, первое время позволяла вести машину на четвертой передаче. Но, что – то настораживало, заставляло пристально всматриваться в придорожные кусты. Какое – то шестое чувство вновь и вновь повторяло, что – то здесь не так! Что – то здесь не так! Зачем вырубили ивняк, препятствующий разрастанию одной из ветвей оврага. И одновременно с этим перекинули через него мостик, который можно убрать автомобильным краном в течении получаса. Откуда, прямо посреди дороги появилась огромная лужа, явно рукотворного происхождения, осушить которую тоже не составит при желании большого труда? Видно кому то не слишком – то хочется, что бы здесь ездили. Вам не хочется, а я все равно, где бочком, где прямиком через орешник, но проеду. Не делать же из – за Вашей прихоти сорока километровый крюк. Ишь хозяева какие! Зло подумал Санек в очередной раз, включая пониженную передачу. Чуть не угодив в неведомо откуда взявшуюся промоину, густо заросшую чертополохом, резко затормозил. Вывернул руль и включил заднюю передачу. Подвеска жалобно хрустнула. Правое колесо провалилось в яму. Ведущие колеса заюзили по влажной траве.
  - Приехали – грязно выругался Санек и смачно сплюнул в окно. Волчьих ям мне еще не хватало. Интересно, что это здесь прячут. Но специфический запах цветущей «травки» явственно отвечал на все вопросы.  Не лучше ли рвать отсюда когти! И желательно побыстрее. Открыв багажник ,и торопливо выуживая оттуда домкрат, заметил, как его окружили четверо дюжих молодцев. Хоть и откормленных, но имеющих на своем лице печать бывшего бомжевания и беспробудного алкоголизма. Накуриться пади тоже успели! Синюшность и одутловатость остаются на всю оставшуюся жизнь. И уж в чем – чем, а в их намерениях сомневаться не приходилось. Ударил первым. Досталось сутулому. Тот видимо подумал, что Санек будет лихорадочно выдергивать домкрат театрально замахиваться… Ничего подобного, самой твердой из человеческих костей – лобной ударил Санек шагнувшего навстречу противника в переносицу.  Не хрена размышлять! Давись теперь кровью! тут же резко развернувшись влепил «прямого» в челюсть маленького, вертлявого. Такие верткие обычно бывают самыми опасными в бытовых драках. Как свалился третий получивший удар ногой в пах не увидел. Его самого огрели обломком коряги. В голове потемнело. Ребра затрещали от ударов ногами, обутыми в кирзовые сапоги.
  - Трындец» - матерно подумал Санек. Почему – то это слово первым приходит на ум в подобных ситуациях. Очнулся от жажды и чувства, что кто – то щекочет травинкой возле носа. Деловито хлопотала жирная муха. Попытался согнать и ощутил нестерпимую боль во всем теле. Его машина вместе с документами, вещами, деньгами  и купленной в подарок молодоженам стереосистемой исчезла. Пропало служебное удостоверение, которое находилось в кармане ветровки. Исчезли и хмурые личности. Придется продолжать путь пешком. С большим трудом спустился в овраг к ручью.  Умылся, долго пил. Вернулся на дорогу и тут увидел свое удостоверение. Его отбросили в сторону, как ядовитую змею, лишь только рассмотрели. Теперь понятно, почему его пощадили! В инструкции, по устранению нежелательных свидетелей он, со своим удостоверением,  не вписался. Отправились значит за дальнейшими указаниями. Может и сторожа оставили? Санек спешил Перспектива ночевки в лесу прельщала мало. Мало ли какие рукотворные сюрпризы могут появиться на его пути. Да и новая встреча с незадачливыми охранниками прельщала мало. Через некоторое время захромал. Угораздило поехать в не одеванных ботинках. Кто же предполагал, что путешествие закончится гонками по пересеченной местности. Или же этим не закончится? Какие еще приключения маячат на горизонте? Связав  шнурки вместе, и перекинув ботинки через плечо, продолжив путешествие босиком.
Из леса, со стороны железнодорожного переезда, расположенного километрах в пятнадцати, по частично асфальтированной дороге вынырнул самосвал ЗИЛ. Странное это было зрелище. По дороге, ведущей в никуда, в общем – то и не откуда, на огромной скорости мчится самосвал ЗиЛ. Первое впечатление, что машина не кем не управляется. Идеально прямолинейное движение, даже на тех участках где это не требуется, перемежается с лихими выездами на поле. Выезд на насыпь дороги и снова в поле!
  - Мать их за ногу, так за рулем же пьяный водитель - неожиданно для себя обрадовался Санек. Не добивать же его, едут в таком состоянии. Поднял руку. ЗИЛ лихо затормозил, едва не задев голосующего человека. Дверца открылась. Послышался заинтересованный голос.
 - Садись!  И из кабины мешком вывалился пассажир. Сказать, что он был пьян, значит ничего не сказать. Водрузить его на прежне место составило большого труда. Тем более, помочь было не кому. Водитель, был в той же, если не в большей степени, опьянения. Наконец то, уселись. Пожужжали стартером. Поехали! И как поехали. Машина покатила, правильно копируя изгибы дороги. Сидевший с краю Санек,  каким – то таинственным образом умудрялся поддерживать руль в правильном положении. Скорость не переключалась. Стрелка спидометра, несколько раз дернувшись, замерла на цифре восемьдесят. И это на изобилующей ухабами и лужами проселочной дороге. Единственное, что могла делать правая нога горе водителя - давить на педаль акселератора. А уж давила эта нога на газ…
Через полчаса были на окраине Долгозерска. Как из-под земли появились первые постройки,  складские помещения и коровники. В очередную лужу плюхнулись так, будто хотели разом выплеснуть из нее всю воду, что впрочем, почти получилось. Автомобиль немного повизжав колесами заглох. Водитель, сладко захрапел, уткнувшись носом в баранку. Пассажир, видимо, не проснулся даже когда, вываливался на землю. Санек выдернул ключи и поискал, куда бы их положить так, чтобы не сразу нашли. Открыв бардачок, обнаружил там початую бутылку водки. После всего пережитого…. Сделал пару глотков. Закрыл, чтобы не пролилась. Все - таки проснувшись, водитель с пассажиром  кинутся разыскивать свое богатство. И какими словами они помянут его, не обнаружив бутылки. Не хорошо помянут!  Обогнул какие – то насаждения и тут же остановился, уставившись обалдевшим взглядом на свою целехонькую машину, аккуратненько припаркованную к одному из ближайших домов - теремков.
  - Уж не пригрезилось ли? – подумал Санек. Хоть со стороны номерного знака не видно, но свою машину любой шофер с закрытыми глазами узнает. Вон и царапина на капоте. Прошлой зимой сосулька с дерева упала. И н т е р е с н о!
Справедливо рассудив, что на виду всего поселка его скорее всего мочить не будут, направился к машине. Но, сделать это, помешал появившийся в дверях особнячка, широко улыбавшийся  Витек. Простите, Виктор Михайлович. И улыбаться - то за те несколько лет пока не виделись, по-человечески научился!
  - Ба! Какие люди! Заждались мы вас, Александр Павлович, заждались. Мои мальчики давненько уже прикатили. Заехал, какой – то , говорят. Из машины выпал и спит. Храпит так, что березы по всему лесу качаются. Что с тобой делать спрашивают. А что можно делать с моим лучшим другом. Объяснил популярно и отправил их за тобой. Да разминулись вы, видно. А может и постеснялись они. Народец пришлый. Кто знает, что у таких на уме. Тем более, очень уж вы не ласково с ними обошлись. Сильно они обиделись. Замочить тебя предлагали. Замочить моего лучшего друга! Да я им… - соловьем заливался Виктор Михайлович.
  - Сошлись, снова значит, наши пути, дороженьки. Совсем отчаялся увидеть. Хоть и высоко вы нынче летаете, но мало ли, что. Все под богом ходим. Темнить не буду, да и зачем? Мужик ты свой, ни один пуд соли,  как говорится. Есть у меня мыслишка, определить тебя в замы. Видел с каким народцем работать приходится. В морду все норовят. С такими глаз да глаз нужен. Да и твердая рука не помешает. А рука у тебя по моим наметкам твердая.
   - Значит без вариантов – подумалось Саньку – обратного пути нет и быть не могло«.
  - Виктор Михайлович, манты  готовы! Извольте откушать пока горяченькие. Водочку, охлажденную, или коньячку желаете? - послышался томный женский голос, из оплетенной диким виноградом летней кухни. Аппетитный  аромат мантов, густо заполнил все окружающее пространство. И только теперь Санек почувствовал, как сильно проголодался. Устоять было невозможно, и он принял предложение, откушать, чем бог послал.
  - Мне бы после дороги… - Санек виновато посмотрел на свои грязные руки.
  - Конечно, конечно, сейчас организуем – засуетился хозяин. Если по нужде, какой,  покурить,  это в саду, на свежем воздухе. Запасная кабинка «М – Ж» там. А умыться лучше в доме. Заодно и на апартаменты мои можете краешком глаза взглянуть . Ничего нового Санек не увидел. Стандартный набор мебели богатого человека. Смешение эпох, технологий, материалов и стилей. Но зачем это в загородном доме, используемом по прямому назначению от силы пару месяцев в году? Шкафы из цельного дерева твердых пород. Хрустальная люстра, способная украсить не хилое помещение провинциального театра. Натяжные потолки  из парчи и натуральные длинноворсные ковры на паркетном полу. Плазменные экраны телевизоров в полстены. Резные стулья и кресла. А денежки у Виктора Михайловича, судя по всему, водились. При виде закрытой балдахином с кистями  кровати, Санек присвистнул. Площадь кровати была равной, если не большей, всей площади Саньковой однокомнатной городской квартиры.
  -  Из запасников  начало девятнадцатого века! Там ее ставить некуда, а мы быстренько определили. У нас есть куда. Вот только сколько не стягивали, не склеивали скрипит проклятущая. Однако девочкам нравится. Когда хорошо заплатишь, всё понравится..
А вот санузел Санька удивил лишь только он шагнул на порог ванной комнаты. Неприятно удивил. Пол, потолок, стены, джакузи, раковина с тумбой, унитаз и биде словно заляпаны сгустками кроваво - красного цвета. Будто свежей кровью политы. Такой вот «твоюмать» специфический дизайн. У Санька закружилась голова. Отбитые внутренности начали лихорадочно выворачиваться наружу. Он едва успел наклониться над биде,  как  его вырвало кровавой массой.
Увидев недовольную мину хозяина,  поспешил оправдаться
  - Что касаемо этого – ливер у меня слабоватым оказался. Непривычным так сказать к воздействию кирзового сапожища. Но здесь разговор особый. И его глаза превратились в узкие щелки. Даст бог, свидимся!
  - Свидитесь, свидитесь, обязательно    все когда – то свидятся. Не на этом, так на том свете -  усмехнулся Виктор Михайлович.
И снова упоминание того света неприятно резануло по ушам.
И Санька прорвало.
  - Ты, наверное, подумал, слаб, мол, Санек в коленках, от вида крови в обморок падает. Да ни хрена подобного! Столько крови Санек твой повидал, за десяток жизней иному не пересмотреть! А, что касаемо моего ливера – заживет мой ливер. Заживет, гадом буду, заживет.
Потянуло на воздух. Закурили.  Несколько минут дружно молчали. Голод снова дал о себе знать
  - Классная повариха, экономочка моя. Из Бешкека с кучей детей приехала. Там наших режут. Впрочем, где наших не режут? Если бы не я, с голоду бы и здесь подохли. А я обогрел, кров предоставил, мужской лаской одарил. В общем, все, как в лучших домах Парижа и ЛондОна! - кивнул Виктор Михайлович в сторону отгороженной ажурной перегородкой, плиты.
Словно и не было там работающей на него женщины. Словно и не человек она, а всего лишь вещь. Красивая, полезная, преданная, но всего лишь вещь.
  -  Удивляешься, наверное, почему я здесь, а не в городе? От молодой  жены сбежал. Совсем сдурела баба. Интима видите ли ей не хватает. Но у меня принцип такой – пользованных баб мне, ни нА-кой!. Здесь на свежем воздухе, да под хорошую выпивку с закуской, дело другое. Знаешь, каких девочек мне доставляют. Пальчики оближешь! И демонстративно облизал, испачканные соком  от мантов, жирные пальцы.
  - Понятно - усмехнулся Санек.
   - Кстати, тот бесхозный кемпинг, что ты мне некогда показывал, тоже мой, здесь все мое. Да ты и сам, наверное, видел. По той дороге соизволил прикатить. Ну как? И довольно потянувшись, обтер пятерней лоснящееся потное лицо.
Санек почувствовал разительную перемену, словно собеседник этим чувственным жестом стянул с себя маску. Глазам Санька предстал прежний Витек. С его подобострастной, почти рабской полу улыбкой, полу ухмылкой. 
  - Все один, или уже обременился узами? – продолжал интересоваться Витек -
в холостяках, значит, ходим? – словно отдавшись каким – то своим мыслям, продолжил,  не дожидаясь ответа Витек, снова превратившийся в Виктора Михайловича.
  - Холостяк – мужчина, которому удалось не найти жену - грустно отшутился Санек.
  - А откуда вам Виктор Михайлович все это известно. Вроде бы  беседами, за кружкой пива, давненько не занимались.
  - Да уж, чего темнить. Скромненькое досье на вас Александр Павлович имеется.   –
  - Поооонятно!  - протянул Санек - теперь мне все понятно.
Быстро стемнело. Хорошо вымуштрованные, одетые в плохо различимые в темноте джинсы и черные рубашки люди Витька, тенями слонялись по подворью, создавая впечатление, что их не менее десятка. Нет, отсюда так просто не выбраться! Но сколько же их на самом деле? Вроде бы в доме, на дорожке сада, ведущей в туалет, видел одного и того же, приземистого. У мангала командовал другой двухметровый и совершенно лысый детина борцовского вида. Впрочем, какая разница! Уйти ему все равно не дадут.
  - Угадай с трех раз, кого я в этих богом забытых местах, встретил - снова зашлепал своими толстыми губами Витек.
  - Ладно, не ломай голову, все равно не угадаешь. А встретил я в этих богом забытых местах Вику.
  - Кого? - вздрогнул от неожиданности Санек. Он, как не скрывал свои эмоции, потерял дар речи. Как! Откуда здесь Вика!  Врет или не врет? На комедию не похоже. Бешено прокрутилось в мозгу. Если дела обстоят именно так, как говорит Витек, нужно крепко задуматься. Видимо, в любом случае один из нас, скорее всего я, не жилец. Еще и «травку» его рассекретил совсем ни  кстати.
  - Помнишь, наверное,  депутатскую сучку, которую я к твоим проституткам определил - не обращая внимания на реакцию собеседника, продолжил Витек.
  - Ну, допустим не моих, а твоих – огрызнулся Санек – они под тобой «работали».
  - Не выделывайся – продолжил Витек – глаз ты на нее конкретно положил. Телка видная. Только она тебя братан отшила. Ой как она тебя отшила. И довольно загоготал.
  - Тебе – то откуда известно? Я вроде бы ни перед кем не плакался.
  - Ладно, не ершись.. Будем считать, что я просто предположил. Не понятно, что ли - грозно протянул Витек.
Может быть и «козла», который тебе харю раскроил, помнишь? Хотя такое не забывается. Серегой его кажется зовут. Так она с этим снюхалась. В законном браке проживают и детей наживают. С пузом твоя ненаглядная ходит. А я, знаешь, как таких пузатеньких драть люблю. И обязательно чтобы вырывались. И непременно, что бы орали. И никакого потом аборта делать не нужно.
  - Да уж, Витек, о твоих садистских наклонностях наслышан - опять промолчал Санек.
   - А ты чего молчишь, да и не пьешь совсем. Запойный что ли! Ладно, давай наливай. Все схвачено – за все заплачено! Налили – выпили. Налили по новой. На этот раз Санек выпил с большим удовольствием. Саднило у него на душе.
 И знаешь, на, чЁ я эту паскуду подцепил? На негативы и фотографии. Эх какие это фотографии! В каких позах она там запечатлена! Я отдаю ей все! На слове все Витек сделал ударение. А она мне тоже все…
Грани головоломки словно сами собой сомкнулись. Викина мать, продав свою квартиру уехала в Долгозерск. Сюда же подалась и Вика. Здесь познакомилась с Серегой и как назло попалась на глаза Витьку. Угораздило же его в свое время рассказать Витьку про эти места. А тот не преминул наложить на все это свою лапу
Видимо Витек хорошо набрался, если ничего во взгляде Санька не разглядел. А уж разглядеть было, что.
  - Нет, Витек, не жилец ты! Не жилец ты, Витек!- подумал Санек, но по понятным соображениям снова ничего не сказал. Уж тогда точно, не жилец был бы он. Если гектары «травки» благополучно здравствуют в этих лесах, под пристальным наблюдением местного  мента, который, скорее всего и крышует Витьковы севообороты,  то для его скромных останков, под одним из дубов, уж точно местечко найдется. То ли от волнения, то ли в доме было действительно жарко, рубашка Санька взмокла. Жарко было и Витьку. Словно чувствуя мысли Санька, Витек подозрительно посмотрел ему в глаза. Считалось, что его взгляд, невозможно выдержать. Санек выдержал. В книгах часто пишут про выражения негативных эмоций главного героя словами - у него не было ничего,  кроме злобы. Холодной, рассудочной, звериной. Именно такая злоба была тогда и у Санька. Холодная, рассудочная, звериная.
  - Не искупаться ли нам с тобой, Санек? – заторопил свою судьбу Витек.
В воду ушли легко синхронно. Ледяная вода омута приятно освежила тело. Мозг, не смотря на огромное количество горячительного, заработал  на удивление четко.
  - Сам ты, Витёк свою судьбу выбрал. Не следовало бы тебе эту семью своими погаными руками трогать. Ох как тебе их обегать, за многие километры нужно было. Чистенький говоришь? Ничего в омуте тебе водички похлебать самое место. Это на воздухе у меня шансов нет. Плаваю я лучше, ты уж меня извини! Или обоим не всплыть, или как получится!
Получилось так, что всплыл он один.
Саньку повезло. Их довольно таки мирный уход под воду видела одна из Витьковых шестёрок. Страховался Витек выходит, напрасно. Никакой борьбы в мутной воде не видно. Действительно, концы в воду. Полазил для видимости ниже и выше по течению. Безудержное горе по причине гибели кореша изобразил. Даже пьяную слезу пролить не постеснялся. Выждал нужное время и тело трагически утопшего «лучшего друга» достал. Как и положено. Искусственное дыхание и прочее… . Всё таки первый, на кого пальцем покажут это он - Александр Павлович Козунов, семьдесят пятого года рождения. А сидеть из – за такой мрази Саньку не хотелось. Поручив, потерявшему от неожиданности дар речи телохранителю, утопшего, отправился на Витькову фазенду. Экономки в доме не было. Оказание интимных услуг пьяной братии, сегодня в ее обязанности видимо, не входило. Лишние глаза зачем? А еды наготовлено столько, что и десятерым не управиться. Тот, что жарил во дворе дома  шашлык, так разволновался от увиденного, что начал громко икать. Предстань перед ним вместо Санька привидение, испугался бы меньше. Тем более, этих самых приведений шастает без упокоения по окружающим лесам и болотам предостаточно. На большом количестве человеческой крови замешан бизнес Витька. Отправил охранника за участковым. На собственной машине отправил. Смотрите мол, для лучшего дружка мне ничего не жалко. Оставшись один, легко нашел видеокассеты и фотографии Вики, а спалить их в мангале большого труда не составило. И только когда убедился, что и малейшего следа от этой мерзости не осталось, принялся терзать телефоны звонками в скорую и милицию.
Участковый, лишившийся в лице Витька жирной сиськи косился основательно. Но Санек не заметил пропажи из Витьковых брюк, солидной пачки не наших рублей. А он в свою очередь, не заметил, да бог знает чего он там не заметил… . Не дурак же он в самом деле в криминальные разборки лезть….
А где - то в глубине большого кирпичного дома, окруженного старыми разлапистыми яблонями, словно сердитый жук в стеклянной банке, недовольно прогудел электрический звонок. Щелкнуло дистанционное реле замка. Сама собой открылась подпружиненная дверь. И только после того, как мимо в направлении кустов цветущего жасмина пулей промчался взлохмаченный Лабрадор, заставивший гостя испуганно вдохнув, непроизвольно вжаться в стену открытой настежь терраски, послышался заинтересованный Серёгин голос.
  - Ну чего вы там, входите. Собаку не бойтесь. Она только с вида такая грозная. Засиделась, вот и выскакивает как ошпаренная.
  - Никогда не вставай между собакой и деревом - подумал Санёк и широко улыбнулся…