Мои отношения с судостроителями

Я уже писал, что, по моему глубокому убеждению, судостроительная промышленность является локомотивом прогресса машиностроения вообще. Почему, спросите? Да потому что именно в судостроении делаются самые сложные в техническом отношении изделия. Например, современная атомная подводная лодка намного сложнее, чем любой космический корабль. И это не мое мнение, об этом говорят знающие инженеры и конструкторы.

Так уж случилось в моей жизни, что  очень долго я был около судостроительных заводов, не зная, что они таковыми являются. Когда меня еще школьником привозили к бабушке с дедушкой на летних каникулах, и мы ходили с пацанами купаться на Уссури (сейчас эта часть реки называется Амурской протокой), на другом берегу небольшого заливчика мы видели глухой забор, который отделял что-то внутри от русла реки и этого заливчика. (Много лет назад этот заливчик засыпали шлаком от ТЭЦ-1)  Пацаны постарше говорили, что это забор  151 завода, но что это  за завод, никто не знал.

Но чуть попозже пелена секретности стала не такой плотной, и горожане знали, что 151 завод является судостроительным. А когда в 1964 году на завод устроился работать мой дядя Володя, всего на год старше меня,  скорее старший брат, а не дядя, он поведал мне, что за продукцию выпускает завод. Конечно, в общих чертах, не вдаваясь в подробности. После 2-х лет работы Володя по направлению от завода поехал учиться в Ленинградский кораблестроительный институт, после окончания которого вернулся на завод.   Некоторое время Володя работал простым инженером, а потом его призвали во флот и он стал военным представителем на своем заводе. Я в это время проходил службу на одной из подводных лодок во Владивостоке в должности начальника медицинской службы.

Начало моей службы пришлось на период, когда наша субмарина заканчивала долгий капитальный ремонт с модернизацией на военном заводе № 178, расположенном на берегу бухты Золотой Рог во Владивостоке, рядом с таким же судостроительным заводом под названием "Дальзавод".  Мне доводилось не раз водить строй матросов своего экипажа по берегу  к нашей лодке, где матросы помогали производить ремонт.

Когда ремонт был в основном закончен, и лодка готовилась к заводским испытаниям, в неё стали загружать все необходимое для плавания имущество. Для офицерской кают-компании был выделен холодильник "Минск". который считался вершиной отечественной промышленности в части холодильников. Но этот холодильник не входил по размерам через специальным проем в прочном корпусе лодки, через который загружались аккумуляторные батареи. Заводские рабочие предлагали поменять холодильник на личный холодильник типа "Океан", который проходил в проем, даже с небольшой доплатой.  Но наш командир решил по другому, и дал мне поручение найти на заводе умельцев, которые бы могли чуть уменьшить размеры холодильника, при этом чтобы он не потерял своих качеств. За 2 бутылки "шила" (так на флоте называли спирт) я нашел таких умельцев, и "Минск" стал украшением нашей кают-компании.  Этот случай убедил меня, что судостроители могут все.

После трех лет службы я уволился в запас и стал работать врачом-рентгенологом в городской больнице № 11, в которой помимо стационара, было 3 поликлиники. К одной из этих поликлиник была прикреплен здравпункт Хабаровского судостроительного завода. А еще через три года меня избрали парторгом нашей больницы и я стал вхож на заседания общественного совета нашей больницы, единственной такого профиля в огромном Индустриальном районе города. В общественный (или попечительский) совет входили руководители крупных предприятий и организаций Индустриального района.  Там я познакомился с рядом директоров крупных организаций района - Равкиным (завод МЖБК), Ладыжцом (Хабаровский судостроительный завод), Чугаевским (ЦНИИ ТС) и другими. А когда еще через 2 года я стал заведующим рентгеновским отделением больницы, то временами ездил к этим директорам с просьбой оплатить счета на рентгеновскую пленку, чтобы сэкономить бюджет больницы. Как правило, отказов не случалось. Хабаровский судостроительный завод и Центральный научно-исследовательский институт технологии судостроения (ЦНИИ ТС) относились к военно-промышленному комплексу, который хорошо финансировали. А рентгеновская планка, только не медицинская, как у нас, а техническая, использовалась для контроля качества тех же сварных швов на изготовляемых кораблях.

В эти годы Володя продолжал службу в военном представительстве в Хабаровске. Так как у нас с ним  были очень теплые отношения, я с женой приглашался на все посиделки в его семье, где и познакомился со многими его сослуживцами.  Они знали, что я служил на подводной лодке и относились ко мне,  как к равному. Моряк моряка видит издалека - не зря гласит народная мудрость, чуть измененная. С некоторыми из Володиных сослуживцев я поддерживаю связь до сих пор.

Когда еще через некоторое время меня назначили главным внештатным рентгенологом города и я стал больше ездить, узнал, что в Хабаровске есть еще несколько заводов судостроительного профиля. Хабаровский судоремонтно-судостроительный завод в Затоне, Кировский завод и военный завод № 179 в Кировском затоне в Краснофлотском районе, и завод имени Горького в Железнодорожном районе Хабаровска.  Еще два других завода - в городе Комсомольске-на-Амуре и Николаевске-на-Амуре, я знал еще со школьной поры, потому что с родителями на пароходе проплывали мимо них по Амуру.

Наиболее тесные связи у меня лично установились с работниками судоремонтно-судостроительного завода по той причине, что я жил в ведомственном доме, построенном этим заводом в складчину с Амурским речным пароходством. К тому же я временами подрабатывал в рентгеновском кабинете больницы водников - Амурской центральной бассейновой больнице, и кое-кого из соседей смотрел на рентгене.

Затем моя карьеры сделала серьезный скачок. Меня назначили главным рентгенологом края, а через полтора года - заместителем заведующего отделом здравоохранения Хабаровского крайисполкома. В это время я стал много ездить по краю и познакомился на различных заседаниях местных исполкомов почти со всеми руководителями крупных организаций края.  Ведь все они тоже смертные люди, могут болеть, и знать заместителя руководителя здравоохранения края, который отвечает за оказание медицинской помощи взрослому населению, является отнюдь не лишним.

Потом я стал первым заместителем заведующего отделом здравоохранения и куратором по медицинской линии города Комсомольска-на-Амуре, второго по величине в крае.  Мои поездки в Комсомольск стали чаще, и обычно я селился в ведомственной гостинице Амурского судостроительного завода, где было не так шумно, как в самой большой гостинице  города "Восход".  Однажды в свой приезд я посетил огромную медсанчасть судостроительного завода, относящуюся к Третьему Главному управлению Минздрава СССР (атомная промышленность).  Порадовался за работников завода, которые могут получать качественную медицинскую помощь в своей медсанчасти.

Я уж сейчас не помню, кто мне подарил буклет, выпущенный на Амурском судостроительном заводе к какой-то памятной дате. В этом буклете было отражены все вехи в истории завода.  Из буклета я узнал, что судоремонтно-судостроительный завод в городе Большой Камень является филиалом Амурского завода, где производятся многие работы по достройке атомных подводных лодок. Эти лодки после спуска на воду в Комсомольске в плавучих доках на буксире доставляются в Большой Камень, откуда уже уходят в большое плавание.

В эти годы Володя служил в военном представительстве Ленинграда, потом в Главном штабе ВМФ России  на очень высокой должности. Когда ему исполнилось полвека, я случайно оказался в командировке в Москве, и был приглашен на "мальчишник" в одном из ресторанов рядом с Красной площадью. Там он познакомил меня со своими сослуживцами, среди которых был его начальник - вице-адмирал Барсков, замглавкома ВМФ по вооружениям. Я был представлен как бывший доктор с дизельной подводной лодке, поэтому снова оказался в своей среде. Мне было интересно слушать их размышления о создании отечественного военно-морского флота, который в те 90-е годы переживал не лучшие времена. Потом Володя курировать производство атомной подводной лодки на Амурском судостроительном заводе, первой и единственной в "лихие 90-е" годы. Он заезжал и в Хабаровск, навещал многочисленную родню. Фото на заставке сделано в такой приезд на даче с родней. Мы с Володей в офицерских пилотках военных моряков. Я - старого образца, Володя - нового.

С тех пор прошло много времени, больше 25 лет. Мне довелось побывать на 60-летнем юбилее Володи, где снова встретить его бывших сослуживцев, в том числе Михаила Константиновича Барскова. А вот 70-летие Володя отметили не так пышно. Вначале посидели небольшом ресторане с его школьным другом Геной и его женой, вечером в гости пришли родственники и парочка его сослуживцев.  А еще через год Володя пригласил меня и еще своего кузена из Харькова провести у него на даче пару недель в мужской компании. Он как будто что-то чувствовал, что это будет наша с ним последняя встреча.

Но в тот приезд я снова оказался в знакомой обстановке с людьми, которые отдают себя судостроению.  В  эти дни состоялся впервые в истории современной России праздник - День судостроителя.  К нам на дачу приехали сослуживцы Володи из организации под названием ОНТЦ "Румб", который он возглавлял. Владимир Степанович Пастернак являлся непререкаемым авторитетом в отечественном судостроении по части ценообразования.  Мы очень душевно посидели, пообщались, а через пару днем побывали на Военно-Морском салоне на берегу Финского залива. Мне довелось ступить на палубу современного фрегата "Адмирал Макаров". 

Увы, полтора года назад покинул этот мир мой любимый дядя Володя.  Он полгода не дожил до своего очередного юбилея - 75-летия. Проклятый коронавирус скосил за неделю еще полного планов Володю. Но в дни, когда бы отмечалось его 75-летие, в городе на Неве была проведена научно-практическая конференция "Совершенствование ценообразования, определения трудоемкости и нормирования труда в судостроительной промышленности, промежуточные итоги и перспективы", посвященная памяти директора ОНТЦ "Румб" В.С.Пастернака. Его коллеги прислали сборник трудов с этой конференции мне, и я с большим интересом прочитал о том, чем занимался Володя и его коллеги.

И хотя я сейчас живу весьма далеко от моря, но меня по-прежнему интересует все, что связано с военно-морским флотом России, да и ведущих флотом в мире, в первую очередь США и Китая.  Не зря флот российский еще со времен Петра Великого считался второй рукой после армии, который защищает наши интересы.