Хозяин безлунной Москвы. Часть вторая. Глава 5

 

                Глава 5.
     Представление оказалось весьма профессиональным, весёлым и увлекательным, настолько, что Александр Сергеевич пару раз уносился памятью в те далёкие нищие годы детства, когда матушка на сэкономленные насилу копейки приобретала ему с Никитой билеты на последний ряд, и он, совсем ещё малыш, заливисто хохотал, ткнувшись доверчиво смуглым лбом в надёжное плечо старшего брата. Ныне для него практически ничего не стоило прикарманить данный шапито с потрохами, не говоря о мягких креслах для особо важных персон, тем не менее, дабы не светиться, он предпочёл выкупить для себя и Бушмарёва самые дешёвые и дальние места. Платон Нилыч остался на сомнительно свежем воздухе неподалёку от входа: следить за конями и происходящим вокруг красочного шатра.
      По мере того, как один за другим выскакивали на арену очередные артисты: люди и животные, становилось всё очевидней, что ограбление устроила сия разношёрстная талантливая труппа с особым даром к отвлекающим манёврам. Вот на манеж вышла, неловко ковыляя, прима цирка – мартышка Матильда, принявшись кидаться под оглушительный хохот детей грецкими орехами в покрытого толстым слоем грима клоуна, и Орлов пробормотал еле слышно, обращаясь к Василию:
- Похоже, именно сия шерстяная краса пулялась в наших мужиков шишками с ёлки, отвлекая от подъезда «Ювелирного дворца Лыткарина».
    Чуть позже уникальные способности к дрессировке продемонстрировала колченогая девица довольно приятной наружности, легко управляя отрядом вполне свирепых на вид псов, выполняющих преданно самые закомуристые её команды. И уже Бушмарёв, в свою очередь, шепнул патрону:
- Вестимо, те самые: стая псов и якобы несчастная жертва, выступавшие поблизости от торговой точки Рубликова. А вот и карлик, - вцепился он, спустя четверть часа в стальное плечо богатыря, получив размашистый удар широкой ладонью по сбитым костяшкам, дабы не прикасался зазря. – Я же предполагал: не ребёнок, а лилипут, - тщательно отполированный накануне сладкой вдовушкой розовый ноготь указал на маленького человечка, рассекающего по арене на массивном трёхколёсном велосипеде.
- Ну и, наконец, наш живописно свисающий с каракового коня всадник, коего пытались выручить добросердечные стражи Митяй и Никодим, - свинцовый взгляд тревожно уставился на только что объявленного напыщенным конферансье лучшего наездника всех времён и народов Георигия Чирикло, выскочившего верхом на беспородном, но, как пришлось признать в течение представления сложнейшего опасного номера, быстром и смекалистом животном. Это был он  – заплутавший путник Георгий Соловьёв, зачем-то выследивший Олю, гуляющую на лесной опушке, юноша с очевидным талантом жокея и акробата. – Быстро за мной, - прохрипел Хозяин в ухо помощника в тот момент, когда разнопёрая публика вскочила и принялась неистово аплодировать спешившемуся лихачу, ярко завершившему бешеную верховую пляску, длившуюся не менее получаса, склонившемуся в долгом глубоком признательном поклоне. – Так, Василий, - повелел гигант, притормозив напротив пожилого казака, меланхолично попыхивающего бриаровой трубкой возле мирно покачивающих в такт ухоженными хвостами коней, - несись немедленно в город, собирай наших мужиков, желательно тех, кто охранял ювелирные лавки в ту ночь, дабы опознали злоумышленников, а, вернувшись, окружай с ними сию территорию, сей балаган.
- Может полицию добавить? – колыхнулись в замешательстве пижонистые усы. – Банда всё же.
- Да какая банда? – иронично хмыкнули чувственные губы. – Отчаянные и наивные комедианты, натворившие глупостей. Не надо полицию. Нутром чую, что труппу сию чудесную не стоит судить по закону, на каторгу отправлять. Попытаюсь разобраться мирным путём, самостоятельно. А ты, Платон Нилыч, - обратился он к мудрым вишням, - коли кто вздумает бежать, хотя вряд ли, лови. У тебя это отменно получается.
   Развернувшись, Орлов направился к хозяйственным пристройкам, отрицательно качнув головой на умоляющие и тщетные призывы казака взять его револьвер, спросив у кокетливо вертящейся рядом с раскрасневшимся тучным поклонником фигуристой гимнастки, как найти Чирикло, и исчез за хлипкой дверью одного из многочисленных шатров.
- Я знал, что вы меня быстро вычислите, - отчаянно передёрнулась ямочка на подбородке, завершающем нежно-женственное овальное лицо, ещё немного влажное после умывания, льняное полотенце упало на призеркальный столик. – Ещё бы: откровенно преследовал вашу супругу, честно представился истинным именем, правда, для удобства переведённым на русский, просил нашего циркового крошку Луку оставлять в сейфах разорённых магазинов послания с одинаковым девизом: «Во имя матери». Они меня не поймут, пожалуй, сотрут с лица земли, коли узнают, как я глупо и неосторожно себя вёл. Но мне всё равно: у них были свои цели, у меня свои. Своей я, к счастью, добился, поскольку мы встретились, наконец, тет-а –тет.
- Кто они? Твои коллеги? – Александр Сергеевич, пошарив глазами по комнате, подхватил одиноко стоящий поодаль древний затёртый стул, поставил его перед юным наездником и осторожно уселся верхом, опасаясь сломать, уложив огромные руки на покоцанную резную деревянную спинку.
- Нет, мои коллеги помогали мне, только и всего, - плюхнулся на пуфик затылком к зеркалу странный откровенный собеседник. – Они видели в каком жестоком состоянии я нахожусь после ухода мамы и стремились помочь найти и наказать предателя.
- Судя по загадочным намёкам, неким Иудой являюсь я? – взмыли с любопытством вверх ровные агатовые брови. Нервно дёрнулись в немом согласии завитки угольных волос, струящихся по гладкой, неиспорченной возрастом шее. – Ну что же, вещай, - вздохнул покорно богатырь. – Я тебя внимательно слушаю.
- В конце шестидесятых вам довелось служить в Астрахани, в гарнизоне южного форпоста России, - не спросил, а убеждённо отметил Соловьёв - Чирикло.  Не заметив возражений во внимательном свинцовом взоре, он торопливо и сурово продолжил: - Однажды, поблизости от крепости на лугу разбил шатры бродячий театр, который вы и ваши сослуживцы стали активно посещать, поскольку в нём играла одна особа, выделяющаяся красотой и нежнейшим голосом, юная цыганка Гитана. Вы соблазнили её, обрюхатили и жестоко бросили, наобещав с три короба девочке в шестнадцать неполных лет! – выпалил с горечью рассказчик, стремительно заморгав, пытаясь не пропустить бешено рвущиеся наружу слёзы сквозь портьеры из густых ресниц.
- Я? – огромная пятерня машинально ткнулась в мускулистую грудь. – Причём здесь моя скромная персона? С чего ты решил обвинить в небезупречном исходе событий именно меня? Ты – её сын, я верно истолковал?
- Верно! – истасканные до мозолей поводьями ладони лихорадочно протёрли туманные глаза с ненавистью уставившиеся на потенциального отца. – И вы ещё смеете отнекиваться? Делать вид, что не при чём? Да мне матушка, отходя на тот свет в свои неполных тридцать лет, находясь на смертном одре, поведала, что отцом моим является Александр Орлов, рядовой, на момент зачатия, житель то ли Москвы, то ли Московской губернии. Высокий солдат с серыми глазами. Она умерла от потери рассудка. Слышите? Она ждала вашего возвращения ежедневно и потихоньку сходила с ума, взращивая меня, незаконнорожденного потомка.
- Он что же, бзыря, моим именем представлялся? – качнулась поражённо черноволосая голова.
- Кто он? Не смейте изображать из себя невиновного! – нервно подпрыгнул на  пуфике даровитый цыган, схватил со столешницы миниатюрную иконку Богородицы, подавшись вперёд, сунул под ястребиный нос, повернув обратной стороной, на которой виднелись отчётливо отпечатанные буквы «А» и «О», выкрикнул, вращая святыню туда-сюда: - Разве это не ваш драгоценный образок, не ваши инициалы, не ваш подарок в знак вечной любви?
- Не мои, - развёл невозмутимо крепкими руками Орлов. – Инициалы сии принадлежат, по всей видимости, твоей бабушке, испокон веков мне не знакомой, если мне не изменяет память, Апполинарии Ольхиной, или Ольховской, или помещице с похожей фамилией. Надо же, какое совпадение с заглавными буквами! Не замечал ранее. Но погоди!  Описывала ли твоя маменька что-то более узнаваемое, помимо роста и цвета глаз в изувере, бросившем её? Высоких сероглазых в гарнизоне с лихвой можно было насчитать ни один десяток. Имелись ли какие особые приметы? Родинки, к примеру, либо шрам.
- Шрам имелся, ещё какой, - помялась в секундных воспоминаниях ямочка на подбородке.  – В последний раз она увиделась с отцом, когда тот, ради короткой встречи и обещания воссоединиться вскоре навсегда, бежал на час из лазарета, в коем лечился от выходки пьяного сумасброда, полоснувшего его саблей по спине. Она всё поминала в бреду глубокую жуткую рану, щедро покрытую йодом, пролегающую вдоль позвоночника от области между лопаток до самой поясницы.
- Вот гнида, даже после драки не угомонился, - зло процедил сквозь зубы Орлов. – Этим сумасбродом, правда, совершенно трезвым, пометившим спину твоего дурного папеньки, был я. И повторись теперь подобная ситуация, сделал бы то же самое, поскольку ненавижу, когда обижают беззащитных и совращают невинных. Вы когда-нибудь слышали что-либо об Антоне Раздерихине? – спросил он, уперев немигающий взор в мгновенно застывшее лицо.
- Причём здесь Антон Архипович? – прошелестели враз побелевшие губы. – Он же сам, он сам мне помог...
- Найти меня, - подсказал великан, нарочито воодушевлённо захлопав в ладоши. – Ай, да Раздерихин, ай, да сукин сын! Хорошо, что я ему прошлым летом в Париже рожу сладострастную расквасил за похотливый интерес к моей жене. Кстати, о жене, - крепкая рука скользнула в карман макинтоша, выудив из него фотографическую карточку, протянув к нежно-женственному напряжённому овалу. – Зачем ты её преследовал сначала в Третьяковке, потом в лесу? Да ещё в компании с желтоглазым монголом?
- Откуда вы знаете, что он желтоглазый? – удивлённо захлопали густые цыганские ресницы. – Изображение же чёрно-белое.
- От того, что разыскиваю его целый год, как особо опасного преступника. Очевидцы описали, - снимок скрылся в недрах непромокаемого плаща. – Свидетели организованного им ограбления купеческого каравана на подступах к Москве и покушения на одну известную особу в Кокоревском подворье.
- Он хороший, - вздрогнув,  убеждённо изрёк Георигий. – Бодончар очень добрый. И мухи не обидит. А с лошадьми как трогательно возится, любо -дорого наблюдать! Да, он предложил мне, заметив вашу прекрасную супругу, руководящую разгрузкой картин у галереи, зайти внутрь и рассмотреть её поближе. Да, это он мне сообщил, что она является спутницей жизни знаменитого на всю Белокаменную богатыря Орлова. Да, я понёсся за ней вслед, когда она в экипаже, управляемом пожилым казаком, отправилась домой, проводив тайком до ворот. Да, спустя несколько дней, выяснив, что вы отлучились по делам, я выследил её в лесу, дабы понять по разговору, общению, какую изюминку вы нашли в ней, женившись, не обнаруженную в моей не менее привлекательной и юной матери.
- Так ты преследовал Олю... Ольгу Николаевну, - быстро поправил себя Александр Сергеевич, - не с амурными целями? – уставшее сердце радостно и победно заколотило в мускулистую грудь.
- Конечно, нет! – расплылся в печальной улыбке бледный рот, оголив чуть выдающиеся вперёд клыки. – Она принадлежит только вам. Причём здесь я? Да и лет мне слишком мало, чтобы волочиться за семейными дамами.
- Ага, - пасмурные глаза взмыли к тканевому потолку, судорожно подсчитывая. – Тебе, должно быть, шестнадцать? – наездник в ответ кивнул. – Однако старше выглядишь, мужественным, несмотря на пригожее лицо, и сильным духом. Ну, да ладно, - ему определённо всё больше нравился этот искренний мальчишка. – Значит, ты устроил весь этот спектакль с грабежом, дабы привлечь всего лишь моё внимание, человека, не имеющего никакого отношения к твоему появлению на свет? А желтоглазого монгола именуют Бодончаром? Где ты его вообще нашёл?
- Не совсем я, - повернулись в картинный профиль привлекательные черты. – Моей задачей было организовать краткие отвлекающие представления артистов цирка у ювелирных точек, обезопасив проникновение карлика Луки в оные для осуществления частичного хищения, по моей просьбе – обручальных колец, в знак претензии к отцу, не женившегося на маме, по требованию приятеля – драгоценностей с какими-то новыми жёлтыми камнями, не знаю зачем. Его, действительно, зовут Бодончаром. Я подобрал его, тяжело раненого на берегу едва раскалывающей льды реки возле Мурома и потащил в путешествие с нашим бродячим цирком. Он ничего не помнил, пока медленно выздоравливал, обращаясь ко мне, как к Тэнгри, шаманскому богу. Когда страдалец полностью восстановился, то решил остаться служить в труппе, мы подружились.
- Так это ты привёз его в Первопрестольную? Ну, спасибо, ну, удружил! – Орлов схватился за голову, не понимая, радоваться ему или рвать на себе волосы. – Куда вы дели награбленное? Кто изготавливал слепки для ключей?
- Добыча в надёжном месте, - упрямо уставились в дощатый пол пытливые туманные глаза. – Не пытайте, не знаю точно где. И созданием слепков мне не довелось руководить, получил уже готовые изделия.
- От кого? От Антона Архипыча? – моментально сообразил негласный следователь.
   В дверь настойчиво постучали, и в проёме появилась величавая седовласая голова.
- Обожди, папа, сейчас не время, - раздражённо звякнул о косяк голос Георигия. Вход в помещение мгновенно замкнулся.
- Папа? – покривились с любопытством капризные губы.
- Это мой дедушка Шандор, Александр по-вашему, руководитель шапито и клоун, - тоскливо вздохнул молодой человек. – До недавнего времени я называл его отцом, пока умирающая мать не поведала мне всю жестокую правду. Отсюда и отчество соответствующее: Георигий Шандор Чирикло, по-русски – Георгий Александрович Соловьёв. По его инициативе и с его участием случился отвлекающий фейерверк за кустом сирени у торгового дома Белокопытина, - признался он честно, добавив с мольбой: - Не судите строго, молю! Хотя, осуждайте. Ох, как же я запутался во всей этой грязной истории, как погряз, - судорожно дёрнулись крутые плечи, - арестовывайте нас всех, в конце-концов, отправляйте в вечную ссылку. Я хотел всего лишь родного человека найти, своеобразно пожурив. Но, видно, не судьба.
- Странные у тебя способы разыскивать родственников, хотя весьма забавные, - незлобно хмыкнул Орлов. – О гибели Белокопытина ты, вестимо, ничего не знаешь? – небрежно изрёк он, заранее подозревая, каким будет ответ.
- Он что, убит? – искривилось в гримасе ужаса приятное во всех отношениях лицо.
- Окончательно и бесповоротно, - передёрнулись широкие плечи. – Ну, ограбленные купцы там нечто сами напортачили. Ещё разберёмся. А с обнаружением родного человека, если его человеком можно называть, я тебе помогу, - гигант решительно поднялся с хлипкого стула. – Где Раздерихин обитает знаешь? – он застегнул на стальной шее высокий ворот макинтоша.
- Естественно, - юный цыган вскочил, бросившись к затёртой кожаной куртке, висящей на ржавом гвозде. – Только место сие не близко, за пределами Белокаменной, в Московской губернии.
- Ничего, доберёмся, - Александр Сергеевич любезно помог допрашиваемому продеть руки в рукава.
- Гера, твоя ненаглядная Матильда лапку подвернула, я её перевязал, - послышался мягкий вкрадчивый голос из крошечного тряпичного окошка, криво вырезанного на стене шатра.
  Резко обернувшись, Орлов всмотрелся сквозь тьму комнаты в скуластое лицо, немного приплюснутый нос, жёлтые ястребиные глаза, ринулся к нему, мгновенно исчезнувшему, словно привидение, закричав хрипло: - Платон Нилыч, держи! - услышал оглушительный выстрел и, выглянув наружу, провёл твёрдой ладонью по вспотевшему лбу, пробормотав облегчённо: - Не может быть, поймал.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...