Мы, товарищ Костюк, фетишисты

     Я увидел эти рожи на стенде, тормознул слегонца, так как спешить мне особо было некуда, всмотрелся и пришатался забрезжившей в рассудке смутной догадкой. Линчуемые в Америке негры скорбно и укоризненно вглядывались с плаката во всякого прохожего, кто не поленится, как я, остановиться и не пройти мимо, проявляя патриотизм и неравнодушие, тем более, что камера видеонаблюдения, введенная в обиход для нашего же блага мусорами из партии бандитов и дураков, строго фиксировала реакции мимохожих сограждан, прицельно плевавших в опухшее рыло красующегося над неграми несменяемого диктатора, провозглашающего оптимистический лозунг, обрамленный трогательной рамочкой, мол, тыр, пыр, е...ся в сраку, поддержим отеческого производителя. Всмотревшись, я осознал, что это вовсе не негры, а закрашенные фломастером физиономии Кадырова и бывшего депутата Шлегеля, того самого крысенка, из дружков Потупчик, полупокера и явного немецко - фашистского жида. Глянув на телефон, понял, что барыга подтянется лишь через полчаса, как - то я быстро очутился на стрелке, ну ладно, можно и подождать чутарик. Присел на лавку левее стенда и принялся размышлять, ища потайной смысл не в фотках и надоевшем фюрере, назло всем россиянам никак не помирающем в своих неустанных заботах, а в закрашенности фломастером е...ников этих упырей. С чуркой все ясно, все же знают, что цунаров у нас так и кличут : сволочь черножопая, тута все ясно, шовинизм и превосходство национальных меньшинств России над коренным электоратом, но какого хрена мудак - нашист - то ? Тем более, что свалил он давно в Рейх, жирует и кошмарит малый бизнес уже оттуда, примкнув к санкциям самим фактом забугорности, как Пехтин или Ландер, мужественные люди и почвенники, умеющие заметить подчеркнутую Пархоменкой истину. Не та Еваропа, совсем не та.
    - Чорный штурмовик Германии, - заметил незаметно нарисовавшийся у лавки барыга, сморкаясь. - Ушлые, - протянул он, протягивая мне руку, куда я и вложил ужатый в квадратик скромный рубль, - внедрили пидора гансам, теперь он их изнутри разрушит глупостью и скотством.
    - А Кадыров ? - провокационно поинтересовался я, прекрасно зная, что даже мелкие пушеры дрищут резкого махновца, предпочитая просто не базарить лишку за выигравших у нас пару войнушек чехов.
    - Самый отечественный, - пожал плечами барыга, отдавая мне жирный чек. Сучий же потрох, достойно ведь ! Через фольгушку прошибает кислый, а наощупь перекатываются камни, обещая безболезненное существование на день. Всегда так, сначала кайф, потом - лишь бы не болеть, потом задумываешься : а на х...я мне это надо, граждане бандиты, швыряться лавэ для обретения просто нормального состояние трезвого человека ? Вот так люди и сходят с ума, одни уезжают в Израиль, а другие меняют судьбину, переламываясь насухую и подвязывая с тяжестью на года.
    Метнувшись в кусты за стендом, я махом поправился, тупо врезавшись по мясу. И держит дольше, и ковыряться часами, выискивая синявку, не нужно, и оставим призрачный приход малолеткам. Вылез, снова сел на лавку, блаженно закурил. Снова думаю. Какого хрена Шлегель - то ?
    Закипел я по ходу, сам не ожидал, ведь по мышце, с чего бы ? Очухался от ощущения, что кто - то на меня смотрит, скорбно и укоризненно, качая головами вверх и вниз, как лошадь. Точнее, лошади, их же двое. Передо мной стояли Кадыров и Шлегель. Бородатый незаметно смахивал с суровых, заросших дикой бородой щек скупую мужскую слезу, а фашист прямо показывал дегенеративной рожей всю свою личную неприязнь, читалось в его взгляде : что ж ты, гнида, не поддерживаешь отеческого производителя ? На Дамбасе война, в Киеве нацисты, в Кремле - падло, продавшее Россию и предавшее заветы геополитицкой катастрофы. Всплыл киношный кучер, как он гнал за Горби. Продал, грит, сербов, чтоб тусоваться красиво.
    - Красиво тусуетесь, - проблеял я, даже в раскумаренном кошмаре не считая нужным нагнетать с Рамзан Ахматычем. Протянул ему сигарету.
    - Не курю, - отказался он, разворачиваясь к Шлегелю и ударяя того с ноги по яйцам. - На, сука !
    - Бей ! - завизжал я, размахивая руками. - Убивай !
    Надо же поддержать отеческого производителя, тем более, что слышал я за родню бородатого, там по тяжелой, хиджаб - мода и пошивочное производство чисто для чурок. Это и есть производство, жаль, что отечества у нас разные, но кто - то же когда - то же посчитал Чечню за Русь, а поминая Финляндию и Польшу, входивших некогда, то горизонты преодаоления геополитицкой катастрофы неизбежно расширяются, всем же известно, что все, буквально, вкупе и ин масс мечтают войти в дружную семью народов, бессмысленно топчущих заснеженную почву моей великой страны, бомбящей хохлов за неимением другого, более конкретного врага.
     - Ништяк тебя торкнуло.
     Я открыл один глаз и увидел Ерему. Кумарной, дрыгает личиной, сопли жует и нервяк не скрывает, ишь, ощерился волчиной на святое рыло президента, даже харкать не стал, сшиб на х...й весь стенд сапогом, ходит и злится. Понимаю, что тоже ждет барыгу. Сваливаю. Иду к остановке и мечтаю о крысе Потупчик. Вот бы трахнуть ее в сраку, а затем задушить. Спрятать труп под сбитым Еремой стендом, насрать сверху и забыть, как страшный сон, что такая мандавошка некогда интересовала меня вполне искренне и долго.