Ты мне в душу... 43

                1991…


  Поначалу 1991 и вправду был более - менее. Как всегда чего-то не хватало в магазинах, но народ приноровился и как-то выкручивался. Пришла весна, а с ней и референдум. Семнадцатого марта большинство народа дружно высказалось за сохранение Союза, а как только просохло, люди бросились сажать картошку, даже заядлые горожане вспомнили о своих крестьянских корнях. Вдоль железных дорог земля была стихийно захвачена, распахана и засажена картофелем, капустой, зеленью и огурцами.
   Алексей Иванович за зиму натаскал в гараж штакетин на три забора, пришлось Светлане заказывать на работе машину, чтобы вывезти  это богатство на дачу, но прежде Алексей Иванович установил на старые покрышки бытовку, привёл в порядок дверь, окно, перекрыл крышу. Он раскладывал штакетник, прикидывая, что использовать вместо столбов, как его окликнули,-
- Слышь, сосед! Здравствуй! Тут у тебя запасов на три забора хватит! Может, поделишься? А я бы с тобой трубами поделился.
  Они быстро поладили и установили аккуратный одинаковый забор, спланировав  ворота и калитку. К ним попросился и другой сосед, обещая покрасить все заборы специальной краской, защищающей от гниения.
   Алексей Иванович, обустроив границы участка и наладив мало- мальский быт, подгоняемый женой, вскопал пол участка под картошку, которую они со Светланой и посадили на день Победы.
  Светлана очень хотела цветник и распланировала место под него, но устав на картошке, плюнула на эстетику и заложила на месте роз грядки с зеленью и с лесной земляникой, принесённой с соседней опушки.
   Как только у Маринки начались каникулы, Алексей Иванович, забрав дочь, переехал на дачу. Жить там было непросто- не было электричества, не было водопровода. За водой ходили на речку, а позже гуляя в лесу, набрели на полянку, где бил родник. Вода была холодной, аж ломило зубы, но вкусной. Готовил Алексей Иванович на керосинке, подаренной ему Михалычем на дачное новоселье вместе с керосиновой лампой. Он продолжал обустройство участка и бытовки, Марина играла весь день  с другими детьми, забегая домой поесть и переночевать. По вечерам жгли костёр и пекли картошку, ожидая, рассказывали страшные истории. Алексей Иванович сплёл из ивняка, росшего в большом количестве вдоль реки,  кабинку для туалета в конце участка и летний душ, получил от соседей заказы и был занят целый день по огороду, плетением и готовкой. Затушив костёр, уложив дочь, он засыпал без сновидений, чтобы проснуться с первыми лучами солнца и натаскать воды, сварить яйца или кашу на завтрак. Чтобы сберечь продукты, он вырыл  около бытовки вместительную траншею, установил туда старую чугунную ванну, сбил крышку и забросал сверху землёй, оставив только дверцу, над которой опять же сплёл навес, закрывающий от дождя и солнца.
   Светлана приезжала в пятницу поздно вечером, привозила продукты и готовую еду на четыре-пять дней, отсыпалась на воздухе, потом занималась огородом, стиркой. Стирать приходилось в корыте и тазах на стиральной доске, она уставала. Потом плюнула, привозила чистое, забирала грязное, стирала в Москве. Они часто ходили на речку. Алексей Иванович пристрастился к рыбалке, сам сделал себе донку на пять крючков, раскручивал её как пращу и забрасывал на середину реки, рыба у них была постоянно – плотвичка, окуньки, один раз попалась молодая щука.
   Светлане коллеги по работе, кто-то из деревни, кто-то с дачных участков привозили саженцы смородины, крыжовника, малины, ежевики, слив, вишни. Она удачно попала в питомник Тимирязевки и купила тройку яблонь и пару груш. Их участок приобрёл жилой, ухоженный вид, был распланирован и засажен. В июле им провели электричество, а следом- водопровод. Алексей Иванович установил столбы под гамак и качели, натянул верёвки и оборудовал летнюю кухню. Светлана мечтала об отпуске в августе и о сборе урожая с огорода. Они набрали много лесной земляники, наелись сами, и Светлана наварила варенья.
   Алексей Иванович наладил старенький радиоприёмник, стало повеселее. Маринка слушала сказки, музыку, Алексей Иванович погоду и очень редко новости, политикой он совсем не интересовался, предпочитая «Театр у микрофона».
   В Союзе Писателей его отпустили на всё лето в творческий отпуск, даже выплатили небольшие подъёмные, но муза Алексея Ивановича не посещала, видимо отправилась куда-то на курорт.
   Он не переживал, радовался каждому дню, ждал приездов жены и её отпуска, занимался с дочкой – учил её, как его когда-то отец, плести из лозы и Маринка за неделю сплела себе небольшую корзиночку для ягод. Они вместе, встав на зорьке, ходили на рыбалку по густой росе, собирали грибы и ягоды в лесу, пили из ручья, встречали утренние и вечерние зори, любовались звёздами. Когда бывали дожди, сидели в своём маленьком домике и слушали, как он стучал по крыше, стекал по окну, читали книжку.  А потом, когда дождь заканчивался, выходило солнце, зажигалась радуга, иногда даже три сразу, Маринка бегала с другими детьми босиком по лужам, лепила из глины домики и плотинки, пускала кораблики в канаве. Вода была тёплой, от земли парило.
    Душа у Алексея Ивановича была спокойна, ясна и полна любовью к дочери и соседским ребятишкам, к жене, к соседям, да ко всему миру. Он полюбил и свой участок, и Оку, бегущую внизу, и лес, окружающий их посёлок. Он был всегда в заботах и трудах, что-то делал руками, что-то устраивал, кому-то помогал, за чем-то приглядывал, свободного времени у него не было. Но, спустившись к берегу, нарезать ивняка либо камыша или порыбачить, он восторженно замечал и изящный изгиб реки, и изумрудные водовороты, и серебряные блики на воде, и величественные папоротники. Он любовался стройными берёзками и высокими соснами, вдыхал смолистый воздух вперемешку с запахом реки, слушал звон кузнечиков и пение птиц, и душа его наполнялась умилением и вселенской любовью.
   Наступил август, Светлана приехала в отпуск. Она привезла двухконфорочную электроплитку «Мечта» даже с небольшой духовкой. В честь начала отпуска напекла пирогов, наелись сами, угостили соседей и Маринкиных друзей. Погода стояла ясная, небо было чистое,  и хотя Ильин день прошёл и «олень в воду написал», было жарко, и все купались. Скинувшись, дачники закупили вскладчину несколько машин песка и устроили  пляж. Песок был меленький, белый, мягкий. Дети строили куличики и замки, поодаль взрослые играли в волейбол, загорали, плавали и так, и на надувных матрасах.
  Алексей Иванович с Маринкой вылезли из воды и подкрались к Светлане, загоравшей на пледе и разморённой на солнце.  Маринка брызнула на мать водой, принесённой в ладошках, а мокрый и холодный Алексей Иванович прижался к жаркому телу жены. Светлана взвизгнула и откатилась на песок, встала обиженная,-
- Ах, вы вот так! Я вам покажу!
Схватила дочкино ведёрко, бросилась к реке, зачерпнула и побежала за мужем и дочерью, стремясь отомстить.
  Как было хорошо и спокойно! Ничего не предвещало беды.
  Светлана обещала дочери, что когда пойдёт в отпуск и отдохнёт, то потом съездит с неё в Детский Мир на площади Дзержинского, купит ей новую форму- из старой Маринка выросла, тетрадки, всё для труда, новые туфли. Ехать решили в воскресение, днём, избегая пробок, чтобы в понедельник с утра бежать в Детский Мир к открытию.
После обеда Светлана собрала и вымыла посуду, Алексей Иванович пролил огород, спрятал от соседских котов, вялившуюся на солнышке рыбку, закрыл бытовку. Маринка нарвала цветов на опушке. Сели в машину- Светлана за рулём, Алексей Иванович рядом, Маринка сзади. Они ехали по узкой дороге в лесу, где ветки деревьев смыкались над дорогой, образуя шатёр, потом просёлком до главной автомагистрали, ведшей в Москву. Подъезжая к ней, заметили облако пыли,-
- Кто бы это мог так напылить?-
спросила Светлана, выезжая на главную магистраль.
- Может пионерский лагерь везут?
Она пожала плечами,-
- Середина месяца, ещё смена не закончилась, не похоже.
- Может машины с урожаем?
- -Скорее всего.
 Они поехали, придерживаясь рекомендуемой скорости. Светлану не покидало тревожное чувство, ей хотелось прибавить газу, рвануть вперёд и побыстрей оказаться дома в Москве.
Она нервно смотрела в зеркало, наблюдая за дорогой. Облако нагоняло их. Вдруг она увидела позади газик цвета хаки, в народе именуемый козлом, а за ним…,-
- Танки!
У Светланы побледнело лицо, задрожали руки и губы, она сбросила скорость.
- Где? –
одновременно отреагировали Алексей Иванович и Маринка и обернулись назад. Действительно сзади них, возглавляемая козликом, шла колонна танков. Был слышен гул и лязг гусениц, чувствовался запах гари и солярки.
- Машина номер… прижмитесь к обочине, дайте пройти колонне!
Светлана послушно съехала на обочину и остановилась.
- Куда это они?-
с любопытством спросила Маринка,-
- Как их много!
- Не знаю, может на учения?-
Алексей Иванович пытался успокоить жену и дочь, хотя понимал, что колонна движется к Москве. Такое бывало дважды в год: репетиции и парады - на день Победы девятого мая и на ноябрьские, но сейчас был август,-
- Что-то случилось в Москве, пока мы загорали на даче,-
подумал Алексей Иванович,-
- Свет, включи радио, может в новостях скажут что происходит?
Светлана включила магнитолу, там по всем каналам передавали музыку Чайковского из «Лебединого Озера».
 Они долго стояли и ждали прохода колонны, потом поехали . Поднятая танками пыль, медленно оседала. Маринка капризничала и просила есть. Алексей Иванович и Светлана были напуганы и не чувствовали голода. При въезде в Москву была огромная пробка. У поста ГАИ милиционеры и военные проверяли документы у въезжающих, кого-то заворачивали обратно.
 Взяв документы Светланы и Алексея Ивановича, сверившись, усталый гаишник в сотый раз задал один и тот же вопрос,-
- Какова цель прибытия в Москву?
- Едем домой из отпуска. А что, собственно, происходит?
-  ГКЧП. Проезжайте!
Он перешёл к следующей машине.
Центр был перекрыт, пришлось ехать в объезд, до дому они добрались, когда темнело. Маринка, устав от голода, страха и собственных капризов, уснула. Светлана поставила машину в гараж, разбудила дочь, пешком они дошли до дома. Дома, поужинав на скорую руку, даже не помыв посуду, включили телевизор. Там также транслировали «Лебединое озеро». Маринка с восторгом следила за действием и приставала к встревоженным родителям, требуя объяснений по ходу.
Вдруг балет прервался, диктор, хорошо поставленным голосом объявил,-
- Сейчас вы прослушаете обращение членов Государственного комитета по чрезвычайному положению.
Диктор исчез, на экране показался президиум, за которым были люди. Кого-то из них, как генерала Варенникова, Кривцовы видели раньше на экране, о некоторых читали в газетах, но большинство было им неизвестно – высокопоставленные партийные функционеры.
   Один из них по фамилии Янаев , держа в трясущихся руках обращение, зачитал, срывающимся голосом положение о Комитете и обвинения Горбачёву. Было видно, что он напуган и не может взять себя в руки. Спокойно держались Варенников и Пуго, остальные сидели притихшие и явно не в своей тарелке. Кое-как Янаев закончил с чтением, сел на место. Был он бледен и сильно нервничал.
   Снова началась трансляция «Лебединого озера» и так четыре дня народ наслаждался шедевром Петра Ильича вперемежку в коротенькими обращениями ГКЧПистов, которые нервничали сильнее и сильнее. Янаев, выбранный «вождём» заговора летал к Горбачёву, запертому в Форосе под домашним арестом, на переговоры, возвращался ни с чем и впадал в истерику, транслируемую на весь Союз. Москвичи, вначале ошарашенные неожиданными событиями в обрамлении великой музыки, поуспокоились и вышли на улицы, многие поехали в Центр, Алексей Иванович в том числе. Проходя по Тверскому бульвару, он видел танки, из которых высовывались танкисты. К ним подходили женщины- поили их чаем и кормили, подходили молодые люди, делились с ними сигаретами, подходили девушки, познакомиться и послушать музыку, благо было тепло.
- Народ и армия-едины!-
выкрикнул какой-то дедок, салютуя танкистам своей клюшкой.
- Точно, отец,-
отозвался танкист.
- А вы по нам стрелять не будете?-
спросила его городская сумашедшая, неопределённого возраста, косясь на дуло башни.
- Да что Вы, мадам! Мы Вас защищать обязаны, кто ж такую команду выполнит- стрелять по мирняку?
Единение с армией было полным, в самих войсках не понимали, зачем их вызвали в Москву, солдаты изнывали от жары и непоследовательности приказов. Некоторые командиры, поняв, что путч провалился, скомандовали возвращение в места дислокации и с вверенными им частями , покинули Москву.
  ГКЧП, начавшийся как трагедия, закончился, как фарс.
Горбачёв прилетел в Москву, Пуго застрелился, кто-то выбросился из окна, у Янаева не хватило смелости убрать концы в воду. Один Варенников держался достойно, ни на йоту не отступив от своих идеалов и присяги. С двадцать второго августа начались аресты ГКЧПистов , последняя военная техника и личный состав покинули Москву, но возбуждённая демократическая  толпа жаждала возмездия и поскольку заговорщики были под защитой закона, они шли через город, накручивая себя речёвками, типа,-
- Долой тиранию! Смерть фашистам! Долой КПСС!
  Кто-то  накручивал и умело поднимал градус озлобления толпы, состоящей из молодых и не очень людей с интеллигентными лицами и высшим образованием. Они прошли через Театральную площадь и поднялись к площади Дзержинского. По дороге к ним примыкали всё новые и новые люди, захваченные волной злобы и требующие неограниченной свободы не только слова, но и действия. Они шли сокрушать оплот зла и несвободы Комитет Госбезопасности. Людской поток заполнил тротуары и выплеснулся на проезжую часть, перекрыв движение. Прохожие, попав в толпу, не могли из неё выбраться, и их несло в общем демократическом потоке, но на штурм управляющие этим движением не пошли. То ли побоялись, то ли время не подошло, то ли указаний не получили. Однако разъярённая толпа требовала крови и зрелищ, и её злобу нужно было направить в какое-то русло, пока она не пошла громить всё на своём пути, а заодно и придать «народному волеизъявлению» некоторый символ легитимности и показать пока власть имущим «кто здесь хозяин». Кто кинул предложение снести памятник Дзержинскому, но с рёвом и воодушевлением, только криков не хватало,-
- Распни, распни его!-
на Дзержинского накинулись разъярённые молодые люди. Сказалось и очернение бывших героев в СМИ, и отсутствие логики и устойчивых знаний у активистов, и желание списать свои ошибки на памятник. На Железном Феликсе повисли молодые люди, кто-то даже залез ему на голову. Они били его ногами в лицо, но только отшибли себе ноги, Дзержинский стоял, как стоял и с недобрым прищуром смотрел на суетящихся вокруг бандерлогов. Дело принимало кислый оборот, сокрушить рыцаря революции у озверевшей толпы не хватило сил. Пригнали технику, стали крушить машиной. Феликс держался до конца, уже у штурмующих зародилось подозрение, что сила Феликса в правде, но под нажимом ковша треснул постамент, Дзержинский дрогнул, пошатнулся и стал падать. Правда упал он так, как падали герои на войне, когда выходили с последней гранатой против танка. Даже самые отъявленные демократы расступились, давая дорогу Железному Феликсу. Его бережно погрузили в машину и увезли неизвестно куда. Площадь опустела. Толпа, притихнув, разошлась. На лицах не было радости, они были угрюмы.
    Алексей Иванович ездил узнать, не открылся ли Детский Мир и работает ли он, наблюдал свержение Дзержинского с безопасного расстояния. Его объял ужас,-
- Как же так? Люди забыли свою историю? Мстят памятникам? Кому плохо, что здесь стоял Феликс Эдмундович? Да, он жил в непростое время, был непростым человеком, но он создал лучшую контрразведку в мире, он спасал беспризорников, он строил нашу страну! За что же его так? И людей не спросили, пришли, сломали, увезли. Площадь голая, осиротела. Простите нас, Феликс Эдмундович!
  У Алексея Ивановича заболело сердце, он вытащил таблетку валидола и положил под язык. Не поглядев режим работы, поплёлся домой. Мысли у него были невесёлые,-
- Моя страна больна, что-то происходит с людьми. Почему все так озлоблены? Продуктов не хватает? А как же во время войны последним делились, чужие помогали друг-другу, пускали к себе жить. А сейчас?
Он вспомнил недавнюю безобразную сцену, когда две женщины подрались из-за последней бутылки кефира, как они таскали друг друга за волосы, как их пришлось разнимать и как в итоге они разбили эту последнюю бутылку, она не досталась никому.
- Почему такое произошло с нами? Почему такая озлобленность? Где милосердие? Где сострадание? Где справедливость?
   Он приехал домой, виновато посмотрел на жену,-
- Свет, прости, я не смог посмотреть, как работает Детский Мир.
Светлана почувствовала, что с мужем что-то случилось,-
- Ты в порядке? Почему ты такой бледный? Сейчас чаю сделаю.
- Спасибо, не надо. Я прилягу?
- Да-да, конечно, ложись.
Поздним вечером, когда Алексей Иванович спал, беспокойно вздыхая во сне, Светлана посмотрела новости. Там показали, как снесли памятник Дзержинскому. У Светланы защемило сердце,-
- Как будто часть нашей жизни снесли! Алексей видел это, поэтому ему стало плохо.
Она выключила телевизор,-
- -Не смотрела, и нечего  смотреть. У нас семья, о ней нужно думать. Как выжить, как заработать, как Маринку вырастить и выучить, как продукты купить. Не нужно лезть в политику, и без нас разберутся!
   Она легла рядом с мужем и прижалась к нему.
Светлана делала всё, чтобы не пересекаться с политикой, а политика лезла из всех щелей, всё было наполнено ею. Народ разделился на ельцинистов и горбачёвцев, яростно споря, кто из них лучше и кто о народе больше думает. В этой борьбе Михаил Сергеевич проиграл. Сам-то он был свойский, балагур, но подкачала его жена, уж слишком она любила дорогие украшения и тряпки, часто меняла наряды и вела образ жизни несовместимый с тощим бытом большинства граждан, вызывая раздражение, возмущение и неприятие. Жена Ельцина, напротив, была скромна, себя не выпячивала. Её дважды показали, едущей в трамвае с двумя авоськами, и народ, видя, что она похожа на обычную женщину, купился на обещания Бориса Николаевича, видя его следующем после Горбачёва.
    Алексей Иванович и Светлана собрали в конце лета неплохой урожай картофеля, убрали грядки, законсервировали дачу, вернулись в Москву.
   Алексей Иванович вышел на работу. Новых стихов у него не было, да их никто и не спрашивал. Всех охватила политическая лихорадка кто-то стоял за КПСС и ругал Горбачёва, кто-то был за Ельцина и ругал Горбачёва, находились и те, кого Горбачёв с его гласностью устраивал. Алексей Иванович старался держаться от этого подальше, свержение Железного Феликса бронзой стучало у него в груди.
 Однажды, проходя мимо коллег, он услышал,-
- Коротич теперь в Америке, испугался ГКЧП, так там и остался. Попросил политического убежища. Вот свезло, так свезло!
Алексей Иванович был неприятно удивлён поступком человека, который сделал его известным,-
- Почему остался? Почему испугался? Почему не вернулся на Родину? Бросил «Огонёк»?
А так ли был честен Коротич в отборе и публикации материала? А вдруг все разоблачения неприглядных поступков людей, которых мы всегда считали героями, просто ложь? И нас обманули, подсунув пустой фантик вместо конфетки?
   Червячок сомнения завёлся в его душе и подтачивал изнутри, мешая верить обещаниям, тиражируемым газетами, радио, телевидением. Ощущение, что страна катиться под откос и его жизнь вместе с ней, не покидало его. Одна за другой республики объявляли о суверенитете и выходили из Союза.
   Восьмого декабря была поставлена последняя точка – в Беловежской Пуще Ельцин, Кравчук и Шушкевич на троих добили Союз, объявив о независимости. Союз Советских Социалистических республик приказал долго жить. Горбачёв оказался Президентом без страны, но он не уходил из Кремля, на что-то надеялся? Так и просидел до двадцать пятого, пока не сложил с себя полномочия. Это всё красиво показали по телевизору. Народ плевал и чувствовал себя обманутым, ведь большинство на референдуме выбрали остаться вместе, а их обманули, не посчитались с мнением народа.
 А когда стемнело, над сенатом был спущен Красный флаг страны, которой не стало. Многие со слезами на глазах, стоя, прощались с ним и той страной. Трёхполосное полотнище вздёрнутое взамен не вызывало ни гордости, ни подъёма, было инородным. Потом запретили и александровский гимн, заменив на «Патриотическую песню» Глинки без слов.
  Алексею Ивановичу предложили участвовать в конкурсе и написать текст нового гимна России, он отказался. Другие, видимо, тоже. То ли не хватило таланта, то ли болело у всех сильно, но жила Россия при Ельцине просто под музыку Глинки.




-
 



-






-


 

 
 
-