Волчья доля

   Это была славная охота!.. Хоть, как выяснилось позже, и не для всех.
Загнанные звери метались в окладе - зафлаженной территории леса, - не в состоянии его преодолеть. Кем и когда им был внушён этот ужас перед красными флажками, никто не знает. И вряд ли когда узнает больше того, чем известно о них до сих пор.

  То, что волк - всегда хозяин своей территории, известно не многим. Что знает на ней каждый куст, каждое дерево или пенёк. И стоит только на ней появиться чему-то новому, вот как сейчас, к примеру, - красным флажкам, - это сигнал только об одном: здесь кто-то был, пора делать ноги! Но бегство при этом не означало трусости.

  Да и боялись не все. Вот и Беса - самого крупного, альфа-самца стаи, держало только одно. И были это, отнюдь, не флажки. Он не единожды попадал в оклады, бывал ранен, а уж в междоусобных боях ему и вовсе не было равных. В том числе, кстати, и в умении ловко, без лишнего шума и пыли, таскать овец у нерадивых хозяев. Да так, что те не всегда сразу и пропажу-то обнаруживали. За всё это волк и получил негласное прозвище Бес и рваное левое ухо.

   Сейчас он был уязвим, как никогд. Бесу мешало другое: волчица Искра была беременна их первыми волчатами. И слишком неопытна, чтобы повторить то, что уже не раз, показывая ей, проделал он сам: всего-то перескочить через верёвку с флажками. Волк, как мог, "уговаривал" подругу: он нежно притирался носом к её носу, ласково повизгивал, приглашая её, наконец, совершить это безумство, каковым оно казалось сейчас Искре. А крики загонщиков становились всё ближе. Если волки не уйдут в ближайшие несколько минут, - им конец.

  И тогда Бес решился. Он подбежал к окладу и одним щелчком челюстей перегрыз верёвку. Флажки упали на снег, но это неожиданно добавило страха волчице. Она заскулила и попятилась назад. Но Бес не был бы Бесом, если бы и тут не нашёл выход из ситуации. Он подошёл к оборванной верёвке, взял её конец зубами и отнёс в противоположную разрыву сторону.

   Невидимый враг был повержен, а путь - открыт. И молодая пара волков, слегка
прижавшись друг к другу, ровными, пружинистыми прыжками покинула ставшее опасным место, оставив вскоре подоспевших охотников с егерями, что называется, с носом…




                ***


   ... "Почему так вышло, - семеня рядом с Искрой, думал Бес, - где остальные волки? Живы ли или остались лежать бездыханными в ожидании, пока с них снимут шкуры?"

  Их осторожность и скрытность  сейчас были понятны: работа у Беса сейчас такая - защищать и кормить мать его детей, охранять дом. Появятся щенки, тогда можно и снова в стаю. То же самое знала и частично уцелевшая сама стая, разбредясь по своим схронам и зову природы. Кому как повезло…


   После встречи с Искрой в самом Бесе произошла сильная перемена. Пропала вовсе или отошла пока куда-то назад былая бесшабашность и злоба, в том числе и на людей с огнедышащими палками. Часто накатывала нежность. Возможно, пришла пора любить?..

;  Этому было объяснение. Поздней осенью Бес увидел в лесу молодую женщину, сидевшую на (его, между прочим) любимом пеньке. Как она забрела сюда? Зачем? И ведь даже не подозревала, что за ней из полуоблетевшей листвы кустов внимательно наблюдали два зелёных глаза.

  Осень подходила к концу, снега не было, но зверьё уже нагуливало жирок. Стань кто Бесу обедом, можно было бы и понять. Но что-то, доселе тайное и манящее этой же тайной, волка остановило.
   Лицо женщины временами искажала (а в этом Бес был почти уверен!) гримаса боли. В нечастых перерывах женщина дрожащими руками пыталась развязать тугой узел котомки со своим нехитрым скарбом. Наконец ей это удалось. И, едва успев вытащить пару тряпиц и что-то, вроде накидки, она вновь схватилась за живот и, закусив губы, сползла с пенька на своё стихийное ложе.

   Волк знает и помнит всё. И Бес помнил старую, по окна вросшую в землю, избушку на лесном отшибе. В ней жила чуть не столетняя бабка-травница. Да и с самой бабкой не раз сталкивался в лесу нос к носу. А не съел лишь потому, что не видел в иссушенном теле большого проку.

  Можно сколько угодно спорить об уме или инстинктах, но Бес помчался к избушке. К счастью, бабка рядом с избой полутупым топором пыталась натюкать сучков от сухого дерева. Бес остановился в поле её видимости и жалобно заскулил.

  - Во, явилси, чертяка охальнай?.. Зря! Последню козу мою той осенью кто спёр, сам аль родичи твои?..

  Бес отбежал немного подальше и, повернувшись, вновь заскулил.

  - Зовёшь, никак, куды?.. Ну, пойдём, шоль... - отложив топор, поправила сползший платок старуха. - Хотел бы сожрать, давно бы уж слопал... Веди-давай, показывай, чего там у табе приключилося?..

  ... Через час в мире стало на одну девочку больше. А может и одним сентиментальным волком - тоже…



            ***



   ... И вот сегодня, вернувшись в своё новое, наспех обустроенное, логово с очередной охоты, Бес стал невольным соглядатаем того же действа, которое (он, не задумываясь, отдал бы зуб) наблюдал той осенью: Искра щенилась. Она лежала на боку, тяжело дыша и жалобно повизгивая. Старая опытная волчица, конечно, выгнала бы папашу вон, но Искра была первородящей, к тому же, недавний стресс сильно её напугал. Бес, как мог, "поддерживал" волчицу: вылизывал ей морду, даже свою любимую кость пододвинул поближе.

   Искра боялась теперь всего: красных флажков, долгого отсутствия супруга, но ещё сильнее она боялась своих новых ощущений. Те же, в свою очередь, безжалостно рвали тело зверя на части.
  И что-то пошло не так. Один волчонок - девочка - вышел, а следующий то ли был слишком крупным, то ли лежал неправильно. Искра только и успела, что пару раз покормить новорожденную малышку. К вечеру же всё было кончено.

   Всю ночь Бес пролежал рядом с так и неразродившейся мёртвой волчицей и щенком, согревая обеих своим телом. И очень плохо понимал, почему никак не мог заставить любимую хотя бы ответить на его заботу? С рассветом он понял всё. Да и щенок начал возиться и пищать от голода.

   Решение волку пришло одно, но верное: если богу нет дела до бед его созданий, надо идти к людям. Путь предстоял нелёгкий, нужно было вернуться из новых в насиженные, хоть и опасные, места. Больше всего хлопот Бесу доставляла маленькая волчица, жалобно повизгивавшая у него в зубах.
   Вот, наконец, и избушка. Но есть ли кто в ней? Бес с того времени так ни разу и не появился около старухиного дома.

  Впрочем, из трубы идёт дымок, пахнет каким-то варевом. Значит, дом ещё жилой. Бес положил щенка на порог избушки и отошёл на безопасное расстояние. А уж за той дело не стало.

  - Батюшки светы! - в темноте сенцов скрипнула дверь и раздался знакомый Бесу  голос: - Это ещё что за чудеса? Смотри, Марьяша, никак подарок нам кто подбросил!?

  - Божечки, да это волчонок! - следом за бабкой из дома вышла женщина с ребёнком на руках. - Махонькай совсем, кутёнок и слепой! Откудова?..

  - Да я, кажись, догадываюсь, - ответила ей бабка. - И у зверей, видать, не всё бывает гладко! Пойдем, милые, студёно нынче ещё!.. - И, завернув волчонка в снятый с плеч тёплый платок, обе вернулись в избу.

  Бес ещё постоял пару минут, потом резко повернулся и потрусил прочь. Ему ли было не знать, что долг платежом красен…