ИДВ. Этап 3. Аубетраттурем

Аубетраттурем – это космическая станция. Диаметр составляет приблизительно пятнадцать тысяч километров. Весь металлический, блестит от ближайшей звезды. Огромные сферы с трещинами соединены мостами – завитками и ветвями. Внутри Аубетраттурема находится много отделений, комнат, в которых работают лейгиды. Там принимаются важные решения, влияющие на судьбу известной вселенной.
Когда-то лейгиды столкнулись с доппелями. Жители многих миров самоубивались, но не лейгиды. Цивилизации признавали смерть высшей целью, тогда как лейгиды отрицали, что благоразумие может привести к самоуничтожению. Лейгиды – единственная из известных цивилизация, благодаря которой продолжают жить другие.
Лейгиды делят станцию на несколько отделов. Главный отдел – «Собрания», где сейчас работают архиваеры. Архиваерами зовутся главнокомандующие ваеры. Над архиваерами стоит архваер – глава всех (на языке лейгидов названия звучат по-другому).
Комнаты имеют разную форму, причудливую обстановку. Предметы, находящиеся на складах, собраны со всех уголков вселенной.
Одной из комнат пришлось пострадать, когда Истмах пробил ее стену и ворвался вовнутрь. К такому приходу доппеля лейгиды не подготовились. Но Истмах не спешил нападать:
«Флуон убит вами с помощью Небесной вуоли. Зачем?»
Низкочастотная вибрация прошлась по стенам комнаты и продолжила путешествие – так сработала тревога, на которую должны ответить ваеры со всех отделов Аубетраттурема. Истмах продолжил:
«Я не знаю ваших планов, но помните, с кем вы начинаете воевать!»
«Нет», – услышал Истмах в ответ. – «Наша позиция непреклонна: жизнь – высшее чудо и достояние вселенной. Мы никогда не увидим смысла в бессмыслице».
«Не вы ли создали ошибку, поступив независимо от остальных? Все меняется, рождается и умирает. Вы не подчиняетесь третьему, а значит, противоречите космическому порядку. Воспринимайте меня, как безжалостную систему, ведь это вам резонирует, но, в конце концов, к вам придет и такой уровень понимания».
«Для тебя, доппель, понимание связано с желаниями Уоаи».
Смелые слова лейгида должны были принизить Истмаха, но тот никак не отреагировал, продолжив:
«Вы способны далее жить, но созданные вами работники будут подвержены уничтожению. Вам лучше не защищать их».
Стена растянулась, и в комнату вошел ваер – хорошо вооруженный лейгид. Его тело обволакивает светящаяся плазма, а сам он чем-то похож на рыцаря в доспехах. Ваер прикоснулся к Истмаху. Доппель оказался за защитным полем, в космосе, возле Аубетраттурема.
«Что? Как?!» – спросил Истмах сам себя.
Обернувшись, он насчитал три сотни сплайтров, на которых стояло около ста ваеров. Больше Истмаха поразило не количество сплайтров, а внезапное перемещение, произошедшее с ним. Подумать только, какой-то ваер переместил полубога за защитный барьер космической станции! Истмаха охватило чувство, сравнимое с гневом. Через минуту на украденном сплайтре подлетел Последний. Истмах попытался залезть в сплайтр, но внезапно его голову пронзило что-то ослепительно яркое. Понимание пришло, когда доппель отлетел из-за отдачи. Лейгиды совершили выстрел из Небесной вуоли.
Космический корабль, где находился Последний, наполовину стерло: энергетический луч начисто выжег металл. Луч просуществовал полсекунды, а исходил из кольцеобразной громадины – Небесной вуоли. Пистолет, способный дезинтегрировать атомы и их составляющие при любых обстоятельствах, все расплавлять. Температура потока энергии просто немыслима. Попадая в любое вещество, луч так расталкивает атомы, что они пропадают. Прототип Небесной вуоли придуман не лейгидами, а их предшественниками – архианами. Ваерам удалось усовершенствовать механизм.
«Так вот как вы убили его!» – догадался Истмах. Луч вуоли задел голову доппеля.
Последний покинул сплайтр, присел на ближайшей комете, обращающейся вокруг Ауби.
– Сможешь объяснить, как лейгиды переместили меня? – спросил Истмах Последнего.
– Не тебя, Аубетраттурем.
– Так они всех подняли? Значит, Зорак скоро будет здесь.
– Тебя это радует?
– Меня радует все, связанное с ваерами! А насчет тебя? Разрешишь мне использовать Сердце? – вкрадчиво спросил Истмах.
– Отрицаю. У меня нет желания уничтожать всех, да и энергия Катулаха тебе без надобности. Мы пришли предупредить лейгидов, чтоб не лезли, а не устраивать хаос.
Плечо Истамаха, откуда тянутся небольшие штыки, пульсировало. Он отколол один штык и поднес к половине головы. Штык присосался к ране и разросся, как кристалл. В результате вернулась прежняя форма головы.
– Они осмелились причинить мне вред. Сориентировались, выстрелили в меня. Так почему бы и мне не ответить?
Левая рука разгневанного доппеля нацелилась на вуоль, собирая в себе энергию. Когда светящаяся сфера сформировалась, став твердым шаром, Истмах обхватил его пальцами. Шар выстрелил из руки, как из пушки. От взрыва одна третья часть Небесной вуоли превратилась в расплавленное месиво. Волна радиации прошлась по сплайтрам, заставила их вибрировать. Космические корабли сблизились друг с другом и отлетели к Аубетраттурему.
– Нет, вы не уйдете. – Новый комок энергии завихрился в ладони Истмаха.
Доппель снова выстрелил, но когда шар долетел до цели, Аубетраттурем с вуолью мгновенно исчез. Лейгиды задействовали механизмы, управляющие подвидами гравитации.
– Великолепно, Последний! Ты видел это? – Истмах выражал чувство, сравнимое с человеческим ликованием. – Даже не захватили прилегающие кометы. Прямо-таки вырезали из пространства!
– Нам от этого только забот прибавится, – опустил голову Последний.
– Какие заботы? Ваеры испокон веков просили признания.
– Ты хочешь испытать их? – Последний слегка изумился.
– Кто мы по отношению к ним? Машины-убийцы? Или заботливые родители? Мы лучше адаптировались к среде обитания?
Истмах заметно отличался от Ханатана. Даханатанаханкхен не совсем понимал Последнего, держался нейтралитета. Истмах, наоборот, выказывал желание уничтожить все. По идеям Истмаха можно сравнить с абсолютным злом, которое из обычного террориста эволюционировало в бессмертного воина. Нет, конечно, у доппеля отсутствует темперамент, но выразить его желания можно. Истмах стал олицетворением древнего шепота, космического хаоса и силы чудовища.
– Чувствую сигнал от Юхакрина, – сказал Последний. – Он возвратился в убежище.
– Я знал, что он выберется. Но сигнал слабый. Не значит ли это, что он при смерти? – спросил Истмах.
Капля сероводорода оторвалась от сырой стены и звонко треснула по бледно-оранжевой плите, на которой сидел Оскар. Спокойствие постоянно нарушали удары за стеной, будто далеко стучали большим молотом. Плита находилась в темном уголке, тусклое свечение придавало какую-то загадочность просторному залу.
Оскар повернулся и увидел обожженного, израненного пришельца. Голова чем-то сплюснута, металлическая мантия крошится. Это доппель Юхакрин. Левой руки и части правой нет, как и части груди, которую будто вырезали лазерным лучом. Оскар хотел что-то сказать, но в него вылетел пучок крохотных сфер. Урона пучок не нанес – градинки столкнулись с невидимой стеной. Доппель, выстрелив, потерял равновесие и упал.
По действиям нового пришельца вовсе не назвать добрым – он попытался убить Оскара. Почему доппель не знал, что в убежище есть человек? Разве Последний не сообщил всем товарищам немаловажное обстоятельство?
Удары за стеной прекратились. Что это значит? Стена вдруг треснула, пошла пузырями, разошлась. В пещерный зал влетел, размером с легковую машину, шар тусклой, синей плазмы. Шар подлетел к упавшему доппелю. Произошел хлопок. Доппель полностью сгорел, а большой шар втянулся в стену.
Через какое-то время в пещерный зал через один из тоннелей приземлились Истмах и Последний. Истмах держал в руке что-то наподобие металлических осколков. Последний вызвал шар плазмы и узнал о судьбе пострадавшего.
– Что с Юхакрином? – спросил Истмах.
Звучание изменилось – сфера что-то ответила.
– Понятно. Последний! Кьецвабедразен легко забрал у Юхакрина всю энергию, так как тот мертв. Вот неожиданность, да? Не помню, чтобы доппель умирал, как твердая оболочка. Что ты на это скажешь? Кто мог ослабить Юхакрина настолько?
Последний призадумался:
– Лейгиды не могли ранить вуолью – у него был мюрбидный оберег. Он пытался бежать, но наткнулся на что-то и ослаб. Возможно, на новую технологию лейгидов. У них есть лишь одно оружие – вуоль. Тем не менее, вуоль не могла причинить Юхакрину вред – я отправлял его с колоссальным запасом энергии. Неужели вернулся Древний? Еще, может быть, кто-то из доппелей предал нас. Флуон? Ханатан? Или Дрода проявил своеволие? Если Дрода больше не с нами, то можно забыть о дальнейших планах. Истмах! Я хочу, чтобы ты немедленно нашел Дродамаха.
Истмах ушел. Оскар обратился к Последнему:
– Извините, я ничего не понимаю.
– До тебя уже что-то доходит! – Последний выражал чувство радости. – Я существую так давно, что забыл почти все о прожитом времени. Но идею не забуду…
Оскар, будто не слушая Последнего, сказал:
– Вы говорите, что состоите из глюонов. Но разве глюон имеет массу? Ваше тело нематериально. Планета, спутник или большой астероид, на котором мы находимся, не может притягивать вас гравитацией!
– Однажды доппели осознали, что существование мира – ошибка, – продолжил Последний. – Те расы, которые убивали сами себя, тоже осознали это. Но цивилизации, продолжающие существовать... Одна из таких – цивилизация лейгидов. Жизнь – ошибка. Мы долго строили план по уничтожению вселенной. Сначала мы заставим остановиться скопления галактик, потом не будет движения галактик и звезд.
Мысли не покидали Оскара. Доппели связаны с каким-то воспоминанием. Оскар уснул. Ему приснилось, что он где-то на Земле...
Картина стала живой – послышались пения птиц, листья на деревьях приобрели зеленый окрас. Оскар стоит на поляне, откуда видны горы. Поляна имеет небольшой наклон в сторону извилистой дороги, рядом с которой стоят низкие кованые фонари. Оскар заметил, как кто-то идет по дороге, спускается с холма. Это идет та девочка, которую Оскар любил! Она красиво одета, длинные темно-каштановые волосы играют на ветровке. Но странно, почему он видит ее здесь? Она проходит в двенадцати метрах, но он не может сдвинуться с места. Он просто стоит и смотрит, а мечта уходит, отдаляется. Появилось неприятное чувство утраты, невозвратимого времени... Оскар взглянул в сторону засаженного деревьями участка и различил что-то белое в зеленых тонах, по форме похожее на человека. Нарисованное воображением существо какое-то знакомое. Оно наблюдало за утратой Оскара? Зачем оно опять пришло во сне?
Ученый подорвался, почувствовал, что правая нога затекла из-за твердой плиты. Он выпрямил ногу, пытаясь вспомнить сон. Этот сон был раньше много раз! Неужели белое существо – это Последний?! Да, раньше Оскар видел доппеля! В прошлом сон не вызвал удивления – всегда снилась какая-то чушь. Но сейчас случилось некое подобие озарения – сон такой же реалистичный, как в детстве.
Тело ломило. Вокруг – никого. Из пещеры во все стороны расходятся десятки тоннелей. Можно заблудиться. Оскар встал. Решившись, он вышел по одному из тоннелей на поверхность Эхаля. Ничего подобного так близко он не видел: фиолетовые блики туманности падали на поверхность гладкого метеора, неизвестно куда держащего путь.
Из центра, белого карлика, пробивается ярчайшая синева. По краю – оранжево-красное свечение. Туманность выглядит великолепно. Облако с завитушками, охватывающее половину неба, заставляет присесть и поразмыслить.
«Я вечно демонстрировал малопонятные вычисления. Может, это я поверил в то, что допустил ошибку в теории? Почему ее признали несостоятельной?»
Они сказали: «Недостаточно доказательств». Иногда бывает такое, что мысль нельзя выразить символами.
Оскар прилег на поверхность метеора и всмотрелся в туманность – кажется, что она очень близко. Причудливые завитки что-то напоминают.
«Кто же они такие?» – спросил ученый сам себя. – «Не роботы, не биологические существа. Что у них внутри? Он сказал, что состоит из глюонов, но разве такое возможно? Твердая материя существует за счет атомов – только они могут... Постойте!»
Оскар вдруг поднялся.
«Глюон тоже способен быть материей, материальной частицей! Если измерять вселенную тремя началами – временем, пространством и материей, то… Да это же можно увидеть в обычном примере «1+1=2»! Последний сказал мне, что времени не существует, но он еще не понял! Есть только запущенное как-то действие, и материя, поддерживающая его. Но что тогда с пространством? Им соединены два конца, далеко находящиеся друг от друга? Время и материя соединены пространством? Или, скорее, разъединены? Как же так?! Вселенная сама ищет неизвестное? Система высокого уровня?»
«Весь мир – выдумка». – Оскар почувствовал в голове знакомый голос.
Последний и Ханатан парили над Эхалем, приближаясь к Оскару. Они приземлились и подошли к человеку, повели его обратно в «домик». Через время с неба упал комок каких-то тканей. Это Истмах.
Встретившись со знакомыми в пещерном зале, Истмах сказал:
– Дродамах будет пролетать около мира Фанкекха. Молодая цивилизация не дает мне покоя! Позволь уничтожить ее, Последний!
– Кьецвабедразен создаст нового Флуона, затем ты и сделаешь свое, – ответил Последний.
Из-под каменной поверхности выплыла светящаяся сфера. Это генератор Кьецвабедразен. Плазма внутри исполнителя желаний начала бурлить, рельеф поверхности изменился. Из Кьецвабедразена в руки к Последнему попал металлический шар.
Перед полетом доппели посовещались:
– Не стоит забывать, что может Дрода. Нужно быть осторожными, – сказал Последний.
– И это говорит тот, кто первым атакует Дроду? – возмутился Истмах.
– Прекратите и объясните мне, кто такие Фанкекха? – спросил Ханатан. – Что за цивилизация?
– Тканевые существа, интеллект где-то в полтора раза прозорливее человеческого. Развивались стабильно и в спокойствии, – объяснил Истмах. – Возможности небольшие, вооружение – металлолом, силы фиктивные. В знаниях тоже слабы. Их существование раздражает меня.
– И зачем уничтожать детей? Мы подчищаем только старые цивилизации, – сказал Ханатан. – Почему бы тогда с землянами и соотами не расправиться?
– Отличная идея! – заявил Истмах. – Но ты же знаешь, что Последний не разрешит. А вот Фанкекха – за ними есть маленькие проступки: постоянное издевательство над рабами, уничтожение дружественной планеты…
– Кто наносит удар? – спросил Ханатан Последнего.
– Полагаю, нужно дать возможность Истмаху уничтожить Фанкекха. Мы же с тобой будем присутствовать на случай появления Дроды.
– На моей памяти еще не было такого. Три доппеля собираются вместе, чтобы уничтожить одну слабую цивилизацию.
Возле доппелей приземлился сплайтр, отобранный у лейгидов.

Архваер неподвижно стоит в десяти метрах от Зорака-Масарока. Они смотрят друг на друга рентгеновским зрением. Зорак-Масарок – архиваер Аубетраттурема. То, что надето на нем, можно назвать доспехами – золотистое одеяние, невероятно прочное. На голове Зорака вытянутый шлем, похожий на ведро. Часть шлема закрывает лицо, видно только рот. За круглой линзой яркие желтые глаза. Под золотым доспехом видна алюминиевого цвета мантия. Из-под мантии выглядывают козырьки ботинок из ферума. Рост Зорака составляет два метра.
Архваер – главнокомандующий боевыми отрядами ваеров. Его одежда почти ничем не отличается от одежды Зорака, разве что на архваере нет странного шлема. У правителя Аубетраттурема темно-зеленые глаза.
Ваеры издавна пытаются отследить и пленить доппелей. Лейгиды считают, что достаточно сильны. Но вот догнать Последнего не выходит.
Многие отделы станции лейгидов заняты слежкой. Чтобы обнаружить плотные скопления глюонов, галактики патрулируются. Доппели способны сеять хаос беспрерывно, за что их ненавидят все цивилизации. Немногие понимают мечту Последнего.
Возле Зорака появился сплайтр. Архиваер приготовился к битве.

Продолжение: http://proza.ru/2022/03/28/1697