ИДВ. Этап 7. Мю и Ноэ

На поверхности Эхаля произошел взрыв – кто-то приземлился. Ранее Флуон виделся с Кварцелем – ваером, воином онохом.
– Вы уничтожили бесчисленное количество миров! – заявил ваер.
Вот что произвело грохот – исполинский монолит! Это оружие в пятнадцатиметровых каменных ножнах.
Когда-то Кварцель уединился на забытой планете во тьме вселенной, чтобы обучиться сражению с доппелями и высшими существами. Компанию ему составили машины лейгидов. Целью жизни Кварцеля стала месть за уничтоженные миры. Вернувшись из путешествия, он навязал свои интересы доппелям и Аубетраттурему.
Ваер подпрыгнул так, что близлежащие холмы затряслись, и приземлился на чудовищно большие ножны. Вылезло три тонких длинных эфеса – теперь машину можно держать. Схватившись, Кварцель потянул громаду вверх. Снизу у ножен появились поры, в которых загорелось пламя – реактивная тяга. Монолит взлетел ввысь. Ваер мог вращать весь меч! Направление менялось благодаря появившимся на оружии соплам.
Виртуозно управляя Пертурбатором, раскручивая, перекидывая из руки в руку (почти незаметно), Кварцель разрабатывал план нападения. Свысока Флуон казался крохотной перокрылкой. Даже ножны раздавят аффектным давлением! На релятивистской скорости воин лейгидов приблизился к Флуону.
Кропотливая работа Истмаха и Ханатана по ремонту Эхаля пропала даром – покраска, уборки... Сияния кристаллов больше нет, как и малахитовых стен. Пертурбатор Кварцеля – чудо-машина, с большой вероятностью предсказывающая вражескую траекторию.
От удара Кварцеля Флуон вмялся в поверхность родного дома. Пламя испарило его мантию. Но тело особо не пострадало, что вызвало удивление у ваера.
«Ты вторгся в мои владения – скромный, крохотный астероид».
– Я недооценил тебя. – Квацель собрался с мыслями и приготовился.
Монолит покрыли трещины. Показалось лезвие, исторгающее невероятное количество радиации. Частицы ударили по Эхалю – принялись разъедать карликовую Цереру.
Флуон заинтересовался. Что это? Откуда древнее оружие архиан у человека? Оно было потеряно. Пертурбатор – оболочка самого оружия. Скрывала же она копье «Условие». Древнее название страшнейшего оружия, сопоставимого по разрушительной мощи с Небесной вуолью.
Шипы отваливались от головы. Руки, ноги – все разваливалось от радиации. Копье встряло на неестественной скорости. Таково истинное величие Флуона – куски каменной статуи, мирно покоящиеся на равнине, наделяющие ее абрисы безобразием. Безмятежное озарение настигло Флуона, восхитившегося туманностью – значимой, но немой…
Кварцель появился возле частей Флуона. Копье выскочило и, повинуясь приказу, встряло в голову доппеля.
– Флуон, Разноцветный свет, послушай напоследок! На далекой планете, за неисчислимое количество мер отсюда, родился великий ум онохом, чье стремление превзошло окружающий шум! Этот ученый, именем Умму-Мому, смог упростить понимание вас. Он сказал, что…
 Кварцель достал ветвь (носитель информации) и прочитал на ней:
– «Всякая система способна сама в себе решить проблему! Это подтверждается принципом каузальной субпространственной модели, если ее применить к растяжению параном. Сложные системы с аргументом души не имеют и не могут иметь цели подавлять более простые системы. В этом нет объективной гармонии. Иными словами, только системы, частично продвинувшиеся в развитии, могут лезть, упрощать другие, более простые». Упрощать, в смысле, уничтожать цивилизации, доппель! Ты понял, что из этого следует? Ты не так сильно развит и сложен, как думают! Генерируя дополнительные личности, ты пытаешься скрыть свое безумие! – Рыцарь гневно занес руку над шлемом. Копье в голове доппеля затряслось. Рука Кварцеля дергалась – за что-то он ненавидит Флуона!
Частицы создали вокруг головы доппеля непрерывную, сверхнизкой частоты, светящуюся волну. Этакий большой нимб. Глюоны Флуона не могли создать новый узор, что-то им помешало. Неведомая сила извне приказала разорваться. Зубцы головы вздулись и обмякли. Казалось, Флуону конец, но…
Вдруг картина перевернулась вверх дном. Ваер оглянулся по сторонам. Он уже в другом месте, на неведомой планете. Некий газовый гигант. Кварцель стоял на большой металлической конструкции формы диска, которая парила в небесах планеты. Где копье?!
Перед ваером материализовался Флуон – на нем снова его мантия, но форма головы поменялась. Теперь зубцы полностью покрывают голову, а тело источает флуоресцентное свечение.
«Весь Эхаль – моя иллюзия. Ближайшие звезды – тоже».
Ваер почувствовал, что если захочет уйти, Флуон отменит иллюзию. Но где она? В голове или наяву?
«Чем ты руководствуешься, воин?» – спросил Флуон ваера. – «Ты прибыл от Аубетраттурема? Но я заключил с ним мир. Ты предал лейгидов?»
– Я не желаю наблюдать, как вы безнаказанно бесчинствуете! – воскликнул Кварцель.
«Ты отправишься домой», – сказал Флуон, и кинул копье к ногам лейгида. Но Кварцель впал в ярость, за что был мгновенно отправлен вместе с копьем в сторону Аубетраттурема.
Флуон обратился сам к себе:
«Они не выбирают жалость оберегом, слепо идут на смерть, веруя в победу. Они все одинаковы. Каковы были архиане, таковы и лейгиды. Теперь еще соотцы и люди. Одно и то же. Лишь единожды видел я исключение – тот молчаливый воин Ноэ… Лейгид без точки зрения и мотивации. Он не хотел сражаться. Неужели Иаоуэ диктовал ему?»
Флуон развернулся и побрел к трону из малахитовых плит. «Заводы» в нем сносились и возводились, сознания беспрерывно кочевали по пустошам «ячеек». Сны, визуализирующиеся внутри – там, в недрах тела доппеля, были точны. Станции, города, развалины, – не верится, как ясно реализованы печальные картины, как родно схожи они с устроением неброской затерянной планеты, населенной призраками бравурных эпох. Так изобиловал ими муаровый стан эфемерный, что принимался нечаянно удобным. Но в корне-то, с деталями – энигматическим, потусторонне смутным, запредельно экзотическим. Всякая веселая мысль растворялась при взгляде на вытянутую голову из спаянных лепестков. Веяло режущей утратой, тревожным ревуном. Побег от мыслей, предвещающий к ним неожиданное возвращение, возвещал об отсутствии выхода. Одна идея Последнего утешала Флуона.

Ог’Соот – так называется планета, на которой живут соотцы. Ог немного больше, чем Земля, экватор протяженностью 62 704 км.
Глаза соотцев видят радиоволны. Счисление годов началось, когда один из вождей прошлого придумал новый способ добычи подземных ресурсов. С тех пор сменилось несколько эр. Познания о времени и пространстве расширились, сделав соотцев подготовленными к борьбе с катаклизмами, астероидами, радиацией.
Лейгиды издавна контактировали с соотцами, помогали. Лейгиды делились некоторыми технологиями с молодой цивилизацией.
В одном из помещений по управлению Ог’Соот, в комнате-капсуле находились четверо: три соотца и один лейгид. Лейгид не имел половины головы. Двое соотцев были как мужчины, в третьем преобладали женские черты. Посреди комнаты парил круглый стол без ножек. Рядом со столом летали пластины – стулья. Лейгид без правого полушария сидел за столом. Возле него гудел рой пирамидок, которые друг с другом легонько сталкивались. Соотец обратился к собрату на языке глаз:
«Ты хочешь переубедить меня?»
«Нет, я вижу в тебе что-то от лейгида».
Вдруг на стол упало крохотное паукообразное существо. Скорее всего, из-за открытых вентиляционных губ. Ветер принес его. Соотка среагировала – потянулась за инструментом в виде рога.
«Нет». – Лейгид остановил соотку. – «Вы привыкли уничтожать».
Пирамидки сильно зазвенели и заговорили:
«Чем провинился этот фанкекханоид? Чем? Чем?..»
«Представьте себя на его месте», – добавил лейгид.
«И что происходит тогда?» – зазвенели пирамидки.
«Тогда вы в сомнениях. Это действо – вершина. Идет принятие решения».
«Это не помешает вам убить его?» – спросили пирамидки.
«Ему хочется жить, но вам неудобно, и вы…»
Лейгид резко примял паучка к столу. Соотка вздрогнула.
«Убираете его. Вот так».
– Простите, – сказала соотка.
Лейгид пошел к выходу из комнаты. Пирамидки упали со стола на пол и покатились за хозяином. Мю хочет избавиться от тоски. Он зашел в одну из центральных комнат соотского дворца. Пирамидки его догнали:
«Когда мы встретимся?» – зазвенели они.
«Нки-Стэро, Туйо фен Ридобх (место и время)».
«Почему мы не навестим Цей-Ридобх?»
«Зорак хочет разрешить дела, связанные с аркадобами. Цей-Ридобх – потом».
«Это не напоминает тебе о Юхакрине?»
Мю спокойно подошел и примял ногой пирамидки, они перестали задавать вопросы. Сейчас он думал не о Цей-Ридобх, его волновали аркадобы, последствия вторжений лейгидов в микромир. Мю хотел завершить все циклы аркадоб. Зорак попросил быть аккуратным.
Мю толкнул ногой пирамидки – они взлетели.
«Идем. Нас ждут. На Аубетраттурем!»
Непросто порой общаться существам из разных миров. Лейгиды создали аркадобы – таблицы, изображающие спектр барьеров, являющихся причиной недосягаемости двух разных миров. Разными мирами стоит считать два противоположных сгустка гортениарной материи разного размера (причем абсолютно все равно, насколько разного – в качестве знаменателей уравнения аркадоб предстает даже бесконечность). Уравнение аркадоб помогает за считанные секунды вывести «метафизическую» зависимость одного мира от другого, пусть эти миры и совсем непонятные. Аркадобы помогают найти связи между совершенно разными гортениарными инраротами. Математик, сталкивающийся со словом «аркадоб», не сможет до конца понять, как работают эти загадочные таблицы и уравнения. Герменевтика и топология лишь немного способны приоткрыть исполинскую дверь фоновых аркадоб, поведав о малозначительном разряжении кубуса, простейшим слоем которого является тессеракт, размазанный по раковине диффеоморфных компактов. Аркадобы – это уравнения, где в роли цифр выступает своеобразная характеристика двух миров. В таких уравнениях есть стадия упрощения, где заметны плоды обычной дедукции и индукции. Имеет место и абдукция, интуитивное предположение. Однако только при пятисторонней интеграции происходит настоящее волшебство, рождается спектр аркадоб. Спектр может быть использован любым лейгидом, чтобы понять, как преодолеть путь к душевному разговору с инопланетянами, либо жильцами какой-нибудь среды, даже если их «нет». Все существа могут быть жильцами среды – природной, космической, многомерной, слоеной.
Мю влетает в тесную комнату, одну из сотен тысяч в Аубетраттуреме. Его пирамидки катятся к мрачному углу.
«Ты запустил гравитацию во второй половине комнаты», – сказал Мю на языке лейгидов.
Пирамидки, попав в темноту, плавятся и с шипящим звуком собираются. Металлический ком приобретает форму шара. Шар начинает источать молочно-розовый свет. Вдруг что-то пытается обхватить свечение, заглушить. Чья-то рука медленно сжимает шар, уносит во тьму. Свечение появляется снова. По перемещениям шара можно следить за существом. Оно тихо встает…
Из угла вышел лейгид, похожий на Мю. Отличается он израненной кожей, печальным взглядом и отсутствующим левым полушарием, место которого занял светящийся шар. Лейгиды зовут этого ваера Ноэ. И Ноэ – часть Мю. Так же как Мю – часть Ноэ!
Ноэ получил тело ваера, который участвовал в древнем сражении с Истмахом. Истмах раздавил прежнему Ноэ мозг. Лейгиды обычно не уносят трупы товарищей в Аубетраттурем, но Мю не мог смириться со смертью друга. Мю нашел труп Ноэ, заморозил и упокоил в недрах одинокой кометы, блуждающей, компанию которой составляла темная энергия и слабовольная радиация.
Однажды у Мю возникла идея: он должен разделить свой мозг на два полушария, одним из которых привести в движение тело друга, единственный источник радости! Лейгиды смогли восстановить несколько воспоминаний прежнего Ноэ, заключили их в двухъядерный процессор – магноль. Пирамидки содержат память Ноэ, его личность. Одну магноль носит Мю (оно заменяет ему правое полушарие), другую – новый Ноэ.
Мю и Ноэ прибыли к Зораку-Масароку. При встрече Мю поприветствовал архиваера, Ноэ ограничился молчанием. Ища великого ваера, гацабхомы (сложилось так, лейгиды начали относить Мю и Ноэ к разновидности гацабхомов) не сразу обнаружили его в главном помещении Ауби – Зорак был в древней комнате, откуда давным-давно пропало Сердце Бога. Лейгиды редко посещают это место из-за особой радиоактивности. Бороться с излучением не стали – все должно оставаться таким, каким было миллионы лет назад, когда лейгид Уоаи похитил Сердце.
В прошлом комната имела форму точного октаэдра, но сейчас она выглядела изуродованной – выброс излучения, сопровождавший прикосновение предателя к Сердцу, сделал сырные дыры, некоторые стены надорвались и сжались. Лейгиды отделили комнату от основных коридоров, заварили ее в полый монолит. Теперь монолит беззвучно парит в темноте просторного зала.
Зорак стал на металлическом завитке, похожем на перекрученный лепесток. Мю забрался повыше, Ноэ сел на ступеньку внизу. Каждый нашел место. Мю ожидал приказа. Ноэ хотел услышать благообразный голос предводителя. Зорак сказал на языке лейгидов:
«Аркадобы».
«Зачем ищешь его?» – спросил Мю.
Ноэ посмотрел на Зорака. Предводитель в броне, шлем закрывает верхнюю часть лица. Следующее, что произошло, для Зорака было неожиданностью – Ноэ сказал:
«Ты сожалеешь, ведь пришел поздно».
«Ноэ…» – Зорак удивился. – «Ты сказал, ничего не спросив! Мю…»
«Нам с Ноэ нужно заниматься аркадобами!» – настаивал Мю.
«Мю, удели сейчас время Ноэ – он совершил необычное действие. Он сказал завершенную информацию. Необходимо исследовать это. Насколько сильно компрессия сжала расстояние между двумя полями? Должны выйти особенные положения».
«Аркадобы», – спокойно повторил Мю.
«Прекрати», – приказал Зорак. Мю повиновался. Зорак продолжил: – «Ноэ, почему ты думаешь, что я поздно пришел?»
На самом деле Зорак знал ответ на вопрос, но задал его, чтобы Ноэ сказал что-то утвердительное. Ноэ помотал головой. Это означает, что он не знает. Зорак прошелся от края завитка к подъему и вернулся обратно:
«Я сожалею, потому что тех жертв могло не быть. Тогда умерли лейгиды, которые бы сейчас улучшили жизнь. Но их больше нет. Я сожалею, что Сердце изменило мир в худшую сторону. Сожалею, что оно дало возможность Уоаи стать Последним!»
«Нет!» – возразил Ноэ. – «Последним он был и до этого».
«Мои недочеты…» – вмешался Мю.
«Ты невиновен, Мю. Значит, мир устроен был так, чтобы возникла ошибка. Ноэ! Ты еще раз сказал! Показатели упали, но четверть есть. Это означает, что данное место не будет подвластно времени».
Мю негодовал. Только что он прозрел, раскрыв замысел Зорака:
«Все это время ты считывал возможный спектр аркадоб по изменениям в компрессии полей Ноэ! Ты умен. Никто не сравнится знаниями с тобой».
Мю сел возле Ноэ, Зорак незримо передал Ноэ информацию. Мю покинул комнату, отправился по своим делам. Ноэ остался, направил глаза вниз, о чем-то задумался.
«Вы с Мю идеально подходите для того, чтобы конструировать спектр аркадоб. Это позволяет наладить связи между двумя разными мирами», – решил Зорак.
«Но зачем эти связи?»
Зорак почувствовал в голосе Ноэ сожаление и решил успокоить его. Архиваер спрыгнул с завитка, подошел к Ноэ, дотронулся до него тремя пальцами:
«Ты живешь милосердием».
Зорак взял Ноэ за руку, провел его по стебельку и начал воздействовать магнитным полем на атомы. Комната поменяла форму.
«Смотри. Такой была эта комната миллионы лет назад».
Часть металла распределилась по сфере, вокруг лейгидов. Половина массы стянулась в центр. Зорак указал на полое место:
«Здесь было Сердце. Уоаи шел отсюда». – Ваер стал чуть дальше. – «Он подошел и взял Сердце. Затем началась реакция».
Весь металл ожил и потянулся к Зораку, начал облеплять его тело.
«Так Сердце захватывало Последнего. Он взорвал половину Аубетраттурема. Затем Уоаи потерял себя и стал Последним».
– Мне жаль Последнего, – сказал Ноэ.
Зораку оставалось удивляться, Ноэ нечасто производил утвердительную информацию. Зорак продолжил:
«Где Низ – там предел».
– Почему мне так тяжело?..
«Высота – есть развитие, но всякую высоту что-то поддерживает. Низ – одно колебание».
«Но почему не остановиться, если все бесполезно? Почему доппели вознамерились положить конец?»
Зорак на секунду замер:
«Потому что прекратить что-то очень просто. И вся прежняя работа теряется. Бесконечность является эволюцией единицы. Куалируя аркадоб, можно заметить, что бесконечность равна единице. Но если требовать от бесконечности четкости, она воспротивится, будет давать другие значения. Парадоксом с механизмом выборочного повторения являются корни. Некоторые простые корни видимы – даже люди могут их познать».
«Мне понятно всегда то, что за этим фронтом», – возразил Ноэ.
Источник света на голове Ноэ погас. Процессор разрядился. Утверждения его измотали. Зорак взял Ноэ на руки и, оттолкнувшись от завитка, спрыгнул с парящей комнаты на мостик. Зорак понес Ноэ по длинным тоннелям Аубетраттурема, Мю пошел рядом.
«Звезда Катулах – маяк доппелей для лейгидов. Искусственная нейтронная звезда красного цвета, созданная Дродой. Ее исчезновение, ее захват Последним – сигнал, призванный обратить внимание Древнего? Последний не зря вернул энергию Катулаха Эхалю – он рассчитывал привлечь Древнего и Дродамаха. Из-за пропажи маяка Дродамах посетил Фанкекха. О чем это говорит? Последнему не нравится справедливость Истмаха. Да и сам Дрода – вечный странник по вселенной. Доппели разобщены. Вот их слабости: разобщенность и недоверие друг другу».
«Архиваер…»
«Подожди, Мю».
«Но архваер уже прибыл».
Архваер вошел в темный зал. Свет проникал сюда из соседней комнаты через проход.
«Зорак, ты знаешь о новом нападении доппелей на Фоух-Хас?»
«Фоух-Хас смог отбиться?»
«Фоух-Хас доппели уничтожили», – сообщил глава с удрученным видом. – «Зорак! Ты выяснил что-то?»
«Меня беспокоит высокомерие Уоаи. Он утверждает, что сильнее первородных доппелей».
«Ты тоже нашел это уязвимое место?»
«Вы обнаружили закономерность? У вас есть предложения?»
Архваер стал в необычную позу, развел локти в стороны и скрестил ладони, ноги вытянул и напряг. После такого физического упражнения своими же руками он свернул себе шею. Тело повалилось.
Зорак поспешил на помощь, но обнаружил жуткую улыбку на лице архваера. Глава ваеров изрек с гримасой «радости»:
«Решим, какую цивилизацию выбрать!»
Архваер не мог встать – ужасная судорога свела его мышцы. Под кожей появились грыжи, слизь покрыла лицо. Грыжи увеличивались, растягивая кожу.
Это была не болезнь, а метаморфоза, необходимая для переосмысления. С лихорадкой рассудок главнокомандующего проходил серию перезагрузок.
«Господин, почему не прекратите это?» – вспоминал Зорак свои слова.
«Боль напоминает мне о долге. О важности существования. Не стоит недооценивать силу воздаяния», – ответил архваер.
В голове архваера на смысловые фазы дробилась суть существования. Перед ним простирались тысячи миров – он смотрел на все одновременно.

Продолжение: http://proza.ru/2022/03/28/1723